– Странно, – проговорил подполковник, – с каких пор ФСБ занялась побегушниками? Что-то здесь не так…
– А чего непонятного? – пожал плечами полный подполковник. – Решили наконец в сопках порядок навести. А то всяких поселений полно, кого только нет. Секты разные ратуют за независимость Якутии. Так что тут давно пора ФСБ вмешаться. А вот Денова надо брать, и чем быстрее, тем лучше. А еще лучше, если его убьют. Из Червоного распадка звонили, там староверы молятся за Денова-младшего. Мол, за веру его преследуют.
– Это тоже надо учитывать, – посмотрел на него фээсбэшник. – Действительно, такое случается. И кое-кто пытается сделать из Денова мученика. В этих краях немало староверов. Они окажут помощь Денову, а этого допускать нельзя.
– С разными сектами давно пора кончать, – высказался невысокий майор милиции. – Жертвоприношения и вообще…
– Если такие сигналы подтверждаются, – недовольно возразил прокурор, – принимаются соответствующие меры. Сейчас надо брать Денова.
– Я думаю, этого хочет каждый, – усмехнулся фээсбэшник.
– Вот еще что, – заговорил коренастый майор милиции. – Некоторые из охотников в помощь нам собираются на охоту за Деновым. Я считаю, это недопустимо. Денов запросто может убить пару-тройку таких помощников. Или Афанасий узнает и захочет отомстить за сына.
– Допустить эту так называемую охоту нельзя ни в коем случае, – кивнул полковник ФСБ. – Очень хорошо, что затронули этот вопрос. Участковым инспекторам следует запретить привлекать к сотрудничеству местное население. Понятно, что без знающего эту местность проводника не обойтись, но человек должен быть надежный. Когда группы переправят в тот район? – взглянул он на офицера СОБРа.
– Как только позволят погодные условия, – хмуро ответил тот.
– А что у вас? – Фээсбэшник перевел взгляд на полковника внутренних войск.
– Да ничего, – раздраженно отозвался тот. – Погода за этого людоеда. Хватились его через семь часов после побега. Денов, оказывается, неделю рыл подкоп, благо на выездном объекте это сделать нетрудно.
– Когда вышли на его след? – спросил фээсбэшник.
– В километре от колонии. Он в речку вошел, а там как раз рыбаки лед колоть стали.
– Как же вы его пропустили к Медвежьему углу? – строго спросил прокурор. – Ведь это…
– Денов шел в сторону Чесуровки, – перебил вэвээшник, – и вышел на след оленьей упряжки, потом его след пропал. Значит, он сел на упряжку. А у Треугольника след вывел на оленье стадо. И оттуда уже четыре упряжки в разные стороны отправились. Пока установили…
– Как можно было потерять след на снегу? – усмехнулся майор.
– Опытный человек запросто уберет свой след, – ответил фээсбэшник. – А уж такой, как Денов, тем более. Не забывайте, что в тот день как раз начинался буран.
Выселки
– Здравствуй, Тамара Васильевна, – войдя, кивнула невысокая женщина. – Могу я видеть Афанасия Семеновича?
– Здравствуй, Алла, – откликнулась Денова. – Афанасий! – громко позвала она. – К тебе Алла Латышева пришла.
– Иду. – На кухню вышел Денов. – Приветствую, – посмотрел он на Аллу.
– Пришла сообщить, что Сашка мой и Егор Рябов ушли, – негромко сказала гостья, – вчера в обед. Стихает непогода-то, вот и тронулись они. А еще, Афанасий Семенович, ко мне брат приехал двоюродный. Он хочет с вами встретиться, новость у него для вас имеется.
– Так пусть приходит, – кивнул Афанасий. – Я его отца хорошо знал, мужик правильный был. Так и скажи, пусть идет. Угощение, значит, приготовим и посидим, как бывало с его отцом Денисом. И ты тоже приходи, а то Тамара моя все одна и печалится. Слыхала о внуке-то? И Иван через это в бега пошел. Я, конечно, не одобряю этого, но и в беде не оставлю. И сыну твоему Саньке Латышу большая благодарность. Ежели что надобно, ты говори, помогу.
– Спасибо, Афанасий Семенович, – поклонилась женщина. – Муки бы немного, да сахарок закончился.
– Будет и мука, и сахар, – сказал Афанасий. – Сейчас все по сусекам скребут. Ежели пурга продержится еще неделю, многие без хлебца останутся. Все на магазин надеются, забыли, что не всегда хлеб привозят. А я свой хлебушек ем. Ты не волнуйся, сейчас принесут муку и сахар. Может, еще чего требуется? Так говори, не тушуйся.
– Кто-то уже пошел к Ивану, – уверенно проговорил старший лейтенант милиции. – Но вот кто, не пойму.
– А что тут понимать-то? – вошел в комнату дядя Лука. – Латыш Сашка и Егор Рябов. Нет их в поселке, со вчерашнего дня нет. Вечерком, наверное, и отправились к Ивану.
– А ты чего явился-то? – спросил Торов с капитанскими погонами.
– Так дела есть. Мужиков отправить надобно. Шестеро пойдут. И братан мой звонил, Василий, в Белке он народец подобрал. Правда, участковый этот новый, Бегин, ни в какую помощь не принимает. И говорит, мол, ежели полезете – под статью попадете. Что Олегу делать-то?
– Договорюсь я с Пашкой, – сказал старший лейтенант. – А то и Олег с ним поговорит. Нельзя, мол, желание народа помочь закону на корню пресекать.
– Да если что с кем из этих помощников случится, – усмехнулся капитан, – то Бегину в первую очередь шею намылят. Ты как участковый должен это знать. Если кто-то пострадает, то с Олега погоны снимут.
– Да погоны я и сам снять хочу, – буркнул старший лейтенант. – Как дядьку в Якутске прихватили со взяткой, жизни спокойной не стало. Хорошо еще, что Ванька в бега ушел, а то ведь запросто могли дело пересмотреть, и тогда вообще кранты…
– Да никто бы ничего не пересматривал, – успокоил его Василий. – Для этого надо адвоката хорошего иметь, а Деновы, сам знаешь, дикари.
– А мне, племяши, вот что интересно, – посмеиваясь, заговорил Лука Демьянович. – Как же вы вдвоем не сумели справиться с Иваном? Вас же приемчикам разным обучают. Али только в кино вы любого супостата запросто скручиваете?
– Да перебрали мы тогда, – поморщился Олег. – А то запросто сделали бы Ваньку. Мы на ногах не держались. Да и полезли поэтому. Хотя Денову давно место в тюрьме.
– Сейчас главное, чтоб он до Выселок не добрался, – сказал дядя Лука, – а то ведь начнет с вас, пожалуй. Он-то в курсах, что ни за что в камере оказался. Но сейчас ему в любом случае не жить. Либо прибьют тут, либо в камере для пожизненно осужденных подохнет. Таким, как Денов, в камере…
– Хотелось бы самим с ним управиться, – перебил его Василий.
– Так это запросто. Позвоню братану, он установит, где Ванька, и вас туда доставят, вот и разберетесь.
– Да хорош тебе, дядька Лука, – обиделся Олег. – Ты лучше парочку людей посади у Гришки. А то вдруг Иван туда проскочит, он же положит и Натку, и Гришку. А этого бы не хотелось.
– Вот как раз и пришлось бы впору, – усмехнулся Лука Демьянович. – Что за дела у вас с Гришкой этим? Не просто так вы о нем печетесь, как о себе. Натку, что ли, оберегаете? С чего бы это?
– Платит хорошо, – подмигнул ему Олег.
– Кстати, ты об оплате вспомнил, – усмехнулся Лука Демьянович. – Моим ореликам тоже плата нужна будет. И мужики Васькины, конечно, задарма под Иванов нож не пойдут. Так что пускай ваш бизнесмен кошелек раскрывает. А то ежели на вас понадеется али на милицию, то без головы останется. Иван – мужик сурьезный, натуры звериной, и идет он именно за головами Натки и Гришки. Или, может, вы платить мужикам станете?
– Ну ты даешь, дядька! – удивился Олег. – Неужели с нас бабки брать будешь? Ведь мы все-таки…
– Бабок не надо, – Лука Демьянович хихикнул, – стар я стал, а вот деньгу готовьте, племяши.
– Да хорош тебе, Лука Демьянович, – вздохнул Олег. – Сейчас пока ничего конкретного сказать нельзя. А уж потом мы тебя небось не забудем.
– Вот что, милые мои племяши, это «потом» неизвестно, когда будет. Но я ж не для себя деньги собираю, а для сына. Вот ему и должны будете. Сколько конкретно, я вам скажу, когда с мужиками рассчитаюсь. Ну а с Василием, братом моим единокровным, сами, значит, разговор о бабках иметь станете. Он ведь тоже не о себе волнуется, а своим сынам хочет кое-что оставить. Антон и Михаил приедут на днях. Вот, значит, им и будете оплачивать смерть Ваньки.
– Погодите, Лука Демьянович, – сказал Василий, – за что платить-то? Ну ладно, тому, кто грохнет Ваньку, премия положена. А остальным за что?
– Да шуткую я! – засмеялся Лука. – Неужто мы со своих племяшей брать что-то будем? Папаня ваш, брат наш, у всех в уважении был. Хотя и кончил плохо, но мы память его оберегаем. Вот в ментовку вы, конечно, зазря пошли. Хотя с вашими головами только там и работать. Но, как я понял, вы вот-вот уйдете из рядов славной нашей милиции. И чем же заняться решили?
– Пока не заимеем приличную сумму, чтоб можно было свое дело начать, – вздохнул Олег, – и речь об этом не идет. А оставаться на службе тоже не хочется. Сейчас все чаще ментов бить начинают. А дядя Савелий – все, спекся, сам, того и гляди, срок получит. Вот и приходится варианты прорабатывать, иначе и мы под внимание службы собственной безопасности попадем.
– А те тоже люди-человеки. Вона передали из Астрахани – начальника этой самой службы перед столицей проверили, в машине у него и икры, и рыбы полнехонько. Вот так. Но сейчас мой вам совет – затаитесь. Ты вроде как слегка приболел? – Лука посмотрел на Василия.
– В отпуске я, вот и приехал помочь. А потом, если понадобится, больничный возьму. Но до весны так и так придется тут торчать.
– Может, все ж поделитесь, что вы задумали-то? – поинтересовался Лука.
– Потом обязательно, – обещал Олег.
– Ну ладно, потом так потом, – кивнул Лука. – Значит, надо посылать мужиков по следам Латыша и Рябова. Погода выравнивается полегоньку. Достанут их.
– И куда теперь? – спросил Латышев.
– До Серебрянки дойдем, – ответил Рябов, – в скалах осядем. Посмотрим, кто за нами увязался. Что-то мутит Лука Демьянович. Собирал своих отморозков – и Топора Федьку, и Шеста Миху, и таких же еще с пяток.
– Точно, мутит, – согласился Латыш. – Мне маманя говорила, спрашивал о тебе дядька Лука. И если это так, то он уже знает, что ушли мы. Под каким-нибудь предлогом пошлет к мамке кого-нибудь, и все. Нет меня – значит, ушел.
– Вот и сядем на скалах Серебрянки, – сказал Егор. – Снег валит, следов не видно уже через полчаса будет. А они туда выйдут.
– И что с ними делать будем?
– Глянем, кто за нами пойдет, от этого и танцевать будем.
– Если Топор, значит, кончать нас хотят.
– Не нас, им Ванька нужен. Боятся суки позорные! – Рябой усмехнулся. – Ванька наведет свои разборки. Мент наш, Олег Торов, с Гришкой Постановым скорешился. Не знаю, чего у них общего, но точно Торовы с Гришкой связались, причем еще до того, как Ванька сбежал. А вот на кой Грихе понадобилась Натка, никак не пойму. – Остановившись у заиндевелой отвесной стены, он кивнул. – Вот и Серебрянка. Идем влево, там камни, следов не останется. С ледяной корки ветер все сметает. По камням в расщелину спустимся и там сядем. Тронулись!
– Твою мать! – выругался плотный мужик. – Для чего пошли? А если снова начнет буран гулять? Тогда уже хрен вылезем. Позже надо было идти.
– Если Латыш и Рябой ствол Ваньке отдадут, то все. Без ствола с ним еще можно справиться, а если винтарь будет, ты сам в курсе, как Ванька стреляет. Возьмем этих двоих и узнаем, куда они идут. Одного оставим как проводника и приманку для Денова, а второго кончим, – проговорил скуластый рослый мужчина.
– И ты думаешь, Топор, кто-то из них приведет тебя к Ивану? – насмешливо спросил первый. – Афанасий будет очень долго за сына убивать. А мы их сразу прикончим.
– Тише вы, – проворчал один из пяти идущих за ними, – а то Латыш стреляет, сучонок, метко. Снайпером он в Чечне был. Для него человеку в глаз попасть – раз плюнуть.
– Подумаешь, мы все уже не раз такое делали, – фыркнул Топор.
– Но он на настоящей войне был, запросто может на голос пальнуть.
– Да они чешут без оглядки, – усмехнулся Топор. – Неужели думают, что за ними идут?
Порыв ветра взметнул снег, и на какое-то время люди потеряли друг друга из виду.
– Хватайтесь за деревья! – крикнул кто-то.
– Точно, – кивнул Латыш, – идут. Неужели снова закрутило?
– Просто ветер налетел, – ответил Рябой. – Сколько их там?
– Сейчас увидим… – Латыш протер прицел на СВД. – Бить будем? – прижимая приклад к плечу, спросил он.
– Не стоит пока. Трупы найдут, сюда менты понаедут, и их на нас повесят. Не стоит. Они скорее всего на Ордынку пойдут, к пещерам. А нам в другую сторону. Конечно, если по пути будет, придется убирать. Ты не на войне убивал?
– Было раз… на Медведе. Я там заночевать решил. И забрели туда трое каких-то золотоискателей. В общем, пришлось убить одного. Второго ранил, третий сбежал. Не знаю, что с раненым стало. Я ему оставил еды и ушел. Милиции не сообщал.
– Правильно сделал, посадили бы запросто. – Замолчав, Рябой пригнулся.
Латыш поднял винтовку. Пятеро на лыжах с оружием на изготовку прошли и свернули влево. Егор чуть привстал.
– Точно, на Ордынку пошли. Смотри, следов уже не видно. Хорошо, что ветер прекратился. Давай дальше пройдем и на лыжах спустимся.
– Темнеет, – посмотрел на небо Латыш.
– Заночуем внизу, там есть укрытие.
Медвежий Угол
– Ну что же, – сказал Лосин, – поиск начался. Снег еще прилично валит, но ветер стих. Группы ВВ уже начали осматривать район. Правда, надежды на удачу мало.
– Хоть бы похоронить ее суметь, – прошептал Войцевский. – А ее, наверное, замело. Господи, – он перекрестился, – я никогда не молился и не обращался к тебе, потому что не верил. Но прошу – отдай мне ее тело! Ее отпоют в церкви. Я сделаю все, что положено, но дай мне возможность похоронить ее.
– Погодь, Матрена, – сказал Пузырь, – ты думаешь, что городишь-то? Или…
– Что было, то и говорю, – не дала ему закончить полная женщина лет сорока пяти.
– Вот что, ты все это Лосину расскажешь, он мент правильный.
– И где же ты нашел правильного мента? – усмехнулась она. – Ничего и никому говорить я не буду. Тебе сказала, потому что ты мужик свой и ста граммами на опохмелку делишься. А за базар я отвечаю! – Она провела большим пальцем по горлу.
– Вот это дела! Как сажа бела, обалдеть можно. Вот что, Матрена, я не стукач, но за информацию Лосин мне бабки дает. Если в натуре правда то, что ты базаришь, поделюсь поровну. Но что-то мне не верится… Я просто обязан Лосину сообщить.
– Здорово, Пузырь! – В комнатушку вошел плотный мужчина. – Ментов море, на Денова охоту открыли. Погода скурвилась, и теперь они Ванюху начнут гонять по сопкам. Правда, он мужик не подарок и парочку запросто замочит. Вот до чего бабы доводят, – посмотрел он на Матрену. – Из-за вас мужики…
– Да если эта сучка в зону попадет, – перебила его Матрена, – ей за то, что сына бросила, сразу пресс устроят, так что ты не обобщай.
– Снег завтра перестанет идти, – сообщил вошедший мужик, – менты в тайгу розыскников бросили. А вертолет поднимут – хана Ванюхе. Снега столько насыпало, что даже если бурундук пройдет, траншея видна будет. А перестанет сыпать – все, за упокой можно Ванюхе…
– Не торопись, – остановил его Пузырь. – Может, Иван у кого-то спрятался. Пока крутило, точно шел.
– Но с ним, говорят, двое, – сказал мужик. – Баба и…
– Да уж завалил, наверное, – отмахнулся Пузырь. – Или свежатину с собой несет.
– Тьфу на тебя! – Матрена поморщилась. – Я слышала, что Иван этот вроде…
– Пока свою бабу не заколбасит, – проговорил Пузырь, – ничего с ним не случится. Он из-за этого в бега ушел.
– У тебя бухнуть есть? – спросил мужик.
– Найдется. Ты прими с Матреной, а я быстренько смотаюсь в одно место. – Пузырь, взглядом предупредив Матрену, чтоб молчала, вышел.
– Во блин, – удивленно посмотрел ему вслед мужик, – даже бухнуть не остался. Что же это за дела такие?
– Значит, очень надо. – Матрена достала бутылку водки.
– Ну, как говорится, – прапорщик ВВ подмигнул Лосину, – с Богом.
– Все сели? – спросил мужчина в летном шлеме.
– Все, – кивнул Лосин.
– Это у него дочь с людоедом? – кивнув на сидевшего рядом с Лосиным Войцевского, спросил мужчина в камуфляже без знаков различия, со снайперской винтовкой.
– У него. Даже не знаю, что с Деновым сделают, когда возьмут. Представляешь, если найдем останки мужика и женщины? – Капитан покосился на Войцевского. – Лучше бы вообще не найти.