– Наши места у окна, – зачем-то объяснила ему брюнетка. Про себя Денис тут же окрестил ее «Кристиной». Почему-то именно это имя приходило ему в голову, глядя на подобных девиц – стройная, с мальчишеской фигурой, очень короткой стильной стрижкой. Явно знает себе цену, очень уверенна.
Денис встал, пропуская их к окну. Его кресло было рядом с проходом, но он, в отличие от мальчика-соседа, совсем не рвался любоваться облаками. К самому окну села вторая барышня. Она его заинтересовала: длинные русые волосы, голубые глаза, отменная фигура, но никаких сравнений с мальчиком на ум не приходит. Как говорится, кто скажет, что это мальчик, пусть первый бросит камень. Только странно она себя ведет, будто сильно нервничает. Когда-то Денис прочитал, что все люди делятся на «динамиков» и «статиков». «Статики спокойные, как сядут, или лягут – так и замрут. Почти не жестикулируют, предметы и собеседников не трогают. И есть их полная противоположность – динамики». Людям такого типа надо постоянно двигаться в пространстве. Они то дергают ногой, то ерзают на стуле, то хватают все, что подвернется под руку, крутят пуговицы, волосы и кольца. Эта девица совсем не походила на «динамика». Ее лицо было совершенно неподвижно, слегка надменно, сонное выражение глаз… И только руки не могли лежать спокойно. Она то барабанила по подлокотникам, то дергала себя за пальцы, как будто проверяла их на прочность. И при этом сидела совершенно неподвижно.
Денис так засмотрелся на ее руки, что сначала не услышал голоса «Кристины»:
– Вы не поставите мою сумку наверх?
Он снова встал, поднял довольно-таки тяжелую сумку, нашел наверху свободное место и затолкал ее.
– Вы боитесь летать? Или мне так кажется? – спросил Денис у второй девушки. Обычная беседа, лететь долго, тем более, они легко могут оказаться в одном с ним отеле. Грех терять такую возможность.
Но девица просто посмотрела сквозь него и ничего не сказала. Вообще. Ни «да», ни «нет». Посмотрела и отвернулась. Зато «Кристина» улыбнулась, словно извиняясь за поведение подруги, и раскрыла какой-то женский журнал.
Ясно дают понять, что общаться не желают. Хотя обычно барышни, отправляющиеся отдыхать без мужского сопровождения, знакомятся довольно легко. Но, собственно, нам-то что за дело? Нет – и не надо…
Проснулся он, когда стюардессы сновали по проходу. Вообще-то, есть еще не очень хотелось, но лететь еще очень долго. Потом добираться из аэропорта до отеля. И не бежать же сразу в ресторан. Он поневоле прислушался к диалогу.
– И что у тебя есть? Не, этой пукалки не надо… Так, еще чего? Ага. Давай это… пива.
– Извините, пива нет.
– Нет пива? – изумился голос. – Да ты че!
Денис выглянул в проход. Ну ясно, толстая шея, золотая цепь. Просто герой комиксов. Денис частенько прикидывал, как через несколько лет появятся мультики, где вместо бетмэнов и мистеров плохих будут действовать новые русские персонажи. А что, у Бэтмена маска – у новых русских черные очки. У тех плащ, у наших – малиновый пиджак. Ну а цепь – это всегда, это обязательный атрибут. НРБ (новый русский бандит) без золотой цепи – все равно что Бэтмен – без нагрудного мышиного знака.
Интересно, что у него за спутница. Не один же этот хмырь едет отдыхать. Одиночества эти хмыри не любят. С денисова места спутницу НРБ было не разглядеть, только лишь мелькнули темные волосы. Из-за бритой головы протянулась тонкая рука с длинными ногтями, покрашенными в черный цвет, рука взяла стакан с соком из рук проводницы. Наверное, какая-то моделька. Нынче НРБ и начинающая модель – такая же неразлучная парочка, как Дед Мороз и Снегурочка.
Денис опять задремал и, как выяснилось, не дремал, а изрядно проспал, поскольку проснулся на этот раз от дружного «Ура!». Пассажиры радовались благополучному приземлению. Все-таки боятся люди высоты, и ничего удивительного, особенно для фанатов телевизора. Авиакатастрофа уже не воспринимается как чрезвычайное событие, а значит, может произойти в любой момент.
Филя Агеев
Закопавшись по горло в песок, я ждал рассвета.
Бесконечно огромный бархан медленно просыпался. Попискивали тушканчики, суетились в поисках пищи песчанки, проворно сновали по еще прохладной поверхности ящерки. Пустынная мелочь радовалась, что пережила самое страшное для себя время – ночь, когда кобры и гюрзы, песчаные удавчики и прочие гады ищут добычу. Само собой, будет очередной закат, а за ним опять ночь. Но счастливая мелкая живность об этом не думает, вволю наслаждаясь относительной безопасностью длинного дня.
«Все-таки надо было уходить ночью, – думал я. – Плевать, что каждый шаг здесь слышно за километр. А то и два… Догнать меня они бы не смогли, открыли бы на шум пальбу, только боезапас истратили». И тут же сам себя опроверг. Каких бы размеров ни была пустыня, она – неподходящее место для ночных бросков. Особенно, если учесть плотность проживающих опасных гадов.
Когда я, наконец, выбрался из едва теплой серой массы, то сразу озяб. Песок все же защищал от ветра, хоты и заметно охладился за ночь. Распластавшись, как лягушка, я ползком двинулся к кромке бархана. Осторожно выглянул. Там, внизу, наплевав на все существующие правила маскировки и просто на здравый смысл, всю ночь курили и гоготали преследователи. Их было шестеро. Некоторые приводили в порядок одежду и оружие: «калаши» и маленькие самодельные «борзы» (автоматы чеченского производства), у одного был армейский карабин. Другие готовились выполнить намаз, совершали омовение.
«Метров двести-двести пятьдесят, – прикинул я. – А где же седьмой? Если рыщет вокруг… Хреново…»
Я снял с предохранителя свой АКМ, с откидным, десантного типа, прикладом, придвинул почти под себя. Сзади тихонько хрустнула колючка, возмущенно чирикнув, взлетели воробьи. Я обернулся. И вовремя. На него в упор смотрело напряженное лицо с прищуренными по-волчьи глазами. Рядом, над соседней, нависающей кромкой песка. Человек поднимался, одновременно вскидывая висящий на плече автомат. Ствол угрожающе шел вверх, в моем направлении. Заросший трехдневной щетиной рот оскалился. Уголки губ сжимали тлеющую папиросу. Пахнуло анашой.
«Первая дневная, – мелькнула мысль. – Возможно, последняя…»
В следующий миг я стремительно подбросил тело вверх и метнулся вперед. Рука противника потянулась к затвору. Раздался щелчок. Зловещий и однозначный в своем звуке. В прыжке я выставил АКМ стволом вперед, словно хотел колоть штыком. Но штыка не было.
Я резко ударил стволом под челюсть. Стальная трубка разорвала кожу и глубоко вошла в человеческую плоть. Раздался хруст, голова мужчины откинулась назад, роняя изо рта папиросу. Ноги, словно были сделаны из ваты, подкосились, и он безвольным кулем грохнулся на песок. Не издав ни звука.
«Так вот ты какой, седьмой».
Я опять распластался, выглянул из-за кромки.
Развернувшись в редкую цепь, преследователи двигались в его сторону. Шесть озверевших от затянувшейся погони «воинов ислама».
И я огромными прыжками понесся вниз, проламывал верхний слой слежавшегося песка, оставляя на чистом склоне видимые издалека следы. Нужно было как можно быстрее укрыться за очередным барханом, прежде чем преследователи доберутся до господствующей высоты, позволяющей вести огонь на поражение.
Оставалось метров двадцать до спасительного места, когда сзади затрещали автоматные очереди. Гулкое эхо наполнило изгибы и складки песчаного рельефа. Но свиста пуль слышно не было. Это говорило о неправильном прицеле: трудно определить расстояние и выбрать соответственно точку наводки, если нет привычных ориентиров. Я завернул за подножие бархана.
«Теперь наверх! Не останавливаться. Они не ждут встречи, надо подпортить гадам настроение».
Бегом, ползком, на четвереньках по осыпающемуся, скользящему из-под пальцев песку я устремился к вершине. Достигнув, повалился, приводя в норму дыхание.
«Воины ислама» подтянулись к подошве бархана.
Я взял гранату, глянул вниз. Преследователи бежали, громко переговариваясь, оставляя за собой глубоко взрыхленный песок, будто тут проскакал табун сайгаков. Бегут дурни вперед напролом, как стая волков, уверенная в себе и мало что соображающая в военной тактике. Все как на ладони…
Я выдернул кольцо и метнул металлическое яйцо через голову. Темный предмет упал под ноги долговязому верзиле, находившемуся в центре.
Черно-желтый столб песка взметнулся вверх, рассыпался смертельным дождем, пополз серой массой пыли вокруг.
Я высунулся, оценивая причиненный ущерб. Нога, голова и бесформенная масса, бывшая когда-то туловищем, разбросаны вокруг дымящейся воронки. Остальные части лихого «воина» полетели, видимо, на службу к Аллаху. Рядом ползал толстый коротышка и жалобно скулил, лицо – сплошное кровавое месиво.
«Уже не боец», – решил я и тут же отпрянул.
По кромке песка защелкали пули. Оставшиеся боевики залегли и открыли ответный огонь, не позволяя поднять голову, не говоря уже о том, чтобы прицелиться.
Наконец, стрельба ослабела. Расстреляв магазины, «воины ислама» перезаряжали оружие. Я перевел автомат на одиночные выстрелы, поудобнее устроился, выбирая цель. Один из преследователей приподнялся на коленях, пытаясь дотянуться до отлетевшего в сторону магазина. Попасть в него оказалось легче, чем в лежащих.
И я вновь растянулся на песке. И… проснулся от нехватки воздуха…
Разлепил глаза и ничего не увидел. Наконец, сообразил, что с головой укрыт одеялом. Рывком сбросил его и тут же получил приличную дозу яркого утреннего света. Зажмурился, а когда опять, но уже не спеша, постепенно привыкая к заливающим комнату солнечным зайцам, приподнял веки, сразу же захотел вернуть их обратно… Перед ним стоял маленький злобный клоун, густо, а поэтому безобразно размалеванный красной, фиолетовой и голубой красками. Он протягивал ко мне ручки с короткими темно-зелеными ногтями и говорил голосом дочки:
– Папа, просыпайся. Мама пошла за молоком. А я уже есть хочу. Ну же, вставай же, пап, вставай, вставай, вставай!
Теперь я окончательно пришел в себя.
– У нас сегодня бал-маскарад?
Дочь заморгала большущими, как у Барби, ресницами.
– Меня Вовик пригласил в гости.
Вовик был белобрысым соседским шкетом. И имел способность приводить Настю в неописуемый восторг.
– Я думаю, он тебя не узнает. А мама очень-очень рассердится. А я хочу спать.
– Так что мне делать? – она выглядела поникшей и растерянной.
– Все просто. Умыться.
– Да-а?!
– И побыстрее. Пока она не вернулась.
Дочь умчалась, громко шлепая босыми ногами по полу.
Я сидел на постели и вспоминал сон. Шевельнулось какое-то внутреннее чувство, холодком обожгло живот…
Ничего не бывает просто так.
Канарские острова. Денис Грязнов
Воздух Тенерифе накрыл его горячей волной. На взлетно-посадочных полосах он таял и мерцал. Большинство пассажиров, кому не посчастливилось сдать свои теплые куртки и пальто провожающим, смотрелись странно с зимней одеждой в руках. Организм перестраивался к новому климату.
Паспортный контроль Денис прошел быстро, но багаж пришлось подождать. Ну, багаж, конечно, громко сказано. Он не привык таскать с собой много вещей, но средних размеров сумка получилась.
На выходе увидел девушку с табличкой в руках. Около нее уже собрался народ. Тут же скакал шумный мальчик из самолета. Они с сестрой устроили скачки с препятствиями: с разбегу прыгали через сумки и чемоданы. Его соседки по самолету были тут же. «Кристина» разглядывала табло прилетов, а ее подруга сидела на сумке. Руки у нее больше не дергались.
Чуть в стороне стоял НРБ. Он пожевывал потухшую сигарету и что-то рассказывал своей спутнице. Денис с интересом ее рассмотрел: черные волосы, ярко накрашенные губы, в тонких пальцах тоже незажженная сигарета. Эффектно. Жаль только, черные очки закрывают пол-лица. Откуда-то выскочил юркий молодой человек и повел всех к автобусу.
«По такой жаре без кондиционера коньки отбросишь», – с тоской подумал Денис, забираясь в прохладный салон автобуса.
– Дамы и господа, размещайтесь, пожалуйста, нам придется немного подождать тех, кто задерживается, – жизнерадостно объявил молодой человек-гид. – Не беспокойтесь, через 15 минут поедем. – И он ускакал в сторону аэропорта.
Подруга бандита сидела наискосок от Дениса, и он любовался ее экономичными плавными движениями. «Похожа на кошку», – подумал он, и в этот момент она повернула голову и в упор уставилась на него. Некоторое время темные стекла очков безразлично фиксировали его, Дениса, ничтожное существование, потом она отвернулась.
«Жаль, что девица не одна. Отпуск не прошел бы напрасно,» – меланхолично подумал Денис и поискал глазами своих соседок по самолету. Те сидели через два ряда от него и не разговаривали. Денис подумал, а знакомы ли они вообще? С чего это он вообще взял, что они подруги? За весь путь они не обменялись ни словом. Но ходят вместе, как шерочка с машерочкой.
Тем временем, прошло уже не четверть часа, а добрая половина. Прибежал взмыленный гид с очередной порцией пассажиров, растолкал их по свободным местам, и с криком «Сейчас уже едем, еще минутку» ускакал обратно в здание аэропорта. Люди уже устали, даже дети не шумели, а просто тихо ныли. Все было как-то очень по-советски.
Денис знал, что багаж с разных рейсов (а большинство рейсов на Тенерифе чартерные), выдают с порядочным разрывом по времени, и пока всех не соберут, автобус никуда не уедет. Но остальные, похоже, были не в курсе. НРБ встал и решительно двинулся на выход – курить. Или жевать незажженую сигарету, кто его знает. За ним потянулись другие. Девушка в очках осталась на месте, что-то читала. Похоже, путеводитель по Канарским островам.
Вернувшегося гида встретили криками, общий смысл которых сводился к одному: «Когда же, наконец, поедем, холера тебя возьми?!» Несчастный гид слабо пытался отбиться, но тут к нему угрожающе подплыл НРБ:
– Слушай, командир, ну ты чисто запарил нас держать в автобусе. Давай, в натуре, чтоб через пять минут поехали, понял?!
Парень явно не в первый раз имел дело с подобными типами, потому что тут же закивал, в две минуты распихал людей и вещи, и они действительно поехали.
– Тенерифе входит в группу Канарских островов…
Тут Денис почему-то вспомнил, что не видел по прибытии мужчины с кейсом и кожаным плащом.
Гид, тем временем, разливался соловьем. Он рассказывал, как и где можно менять деньги, как пользоваться медицинской страховкой, как арендовать сейф в отеле, предложил несколько экскурсий и сообщил массу совершенно бесполезной информации о культурных особенностях Канар. Пока туристы выгружались, гид осчастливил их приглашением на вечерний коктейль.
Получив от портье ключ, Денис остановился подождать лифт. На рецепшн подошел бандит с подругой.
– Мистер… Арсений Гвоздиков и мисс Марина Нервозова, номер 303, – портье протянул им ключ.
«Через номер от меня», – отметил Денис.
Сперва приняв душ, он распаковал вещи. Кое-какие ценные мелочи загрузил в сейф. С полчасика повалялся, просматривая свежую прессу. А потом пошел гулять.
Россыпь кафе, сувенирных лавок, шум на улицах, автобусы, ловко лавирующие среди машин… Жаркое синее небо, чистое море, феноменально мягкий песок на пляже окончательно примирили его с земным существованием. Денис окончательно расслабился. Москва осталась где-то там, за этими кучерявыми облаками, и нереальными сейчас выглядели и Гордеев с его проблемами, и заснеженный московский офис. И слава богу.