Фишки он попросил минимального достоинства – пятидолларовые, неизвестно, сколько братаны будут торчать за его спиной, если партнеры разойдутся, можно будет сыграть по маленькой, потянуть время. Партнеры словно услышали его мысли, а может их нервировали соглядатаи Щербака, но, сыграв без него один кон (он в это время выстраивал фишки в линию, как игрушечных солдатиков), они дружно встали.
– Еще раз добрый вечер! – Крупье очаровательно улыбнулась. – Ей было лет двадцать пять – двадцать шесть, весьма эффектна, Щербак несколько секунд откровенно ее разглядывал, предыдущую минуту он больше интересовался своими провожатыми и переживал по поводу фишек.
– Привет! Какие у вас максимальные ставки?
– Десять долларов.
Слава богу! Если раз десять раз проиграть и, скажем, пять раз при этом выиграть, то останется еще половина денег, а этим ребятам наверняка надоест. Щербак двинул свои полсотни за черту для ставок, тут же к столику подошел менеджер, Алексей Алексеев, (о чем свидетельствовала табличка на груди) и стал рядом с крупье Ольгой (о чем свидетельствовала табличка на груди).
Ольга профессиональным движением пальцев колоду размяла, разделила ее на две части, положила их на стол и безупречно выполнила трюк Скарне – половины колоды не смешались, когда она подняла карты со стола, они остались в прежнем порядке, в каком лежали в пачке. Щербак до некоторой степени понимал толк в карточном шулерстве: повторить, как Глеб Жеглов на бильярде любой трюк на бис он не мог, однако чужие финты подмечал четко.
Ольга, возможно, заметив неудовольствие на его лице, повторила фокус еще раз. Карты опять не перемешались. Она придвинула колоды к нему, предлагая снять. Щербак снял и с уважением на лице, тщательно пряча усмешку и, прощаясь с пятью сотнями, проследил, как девушка одной рукой выполнила очередной трюк: обвела снятую часть колоды вокруг остальной и вернула ее наверх.
– При шестнадцати я обязана взять еще одну карту, при семнадцати остановиться, – напомнила она на всякий случай, хотя правила стояли в рамке у него перед самым носом. Голос ее был слишком сухим. «Обидно. За стопроцентного лоха меня держит», – подумал Щербак.
Она сдала ему две карты ему и две взяла себе. Он посмотрел: восьмерка и десятка. У нее, конечно же, было больше – девятнадцать. Первая ставка упорхнула. Жлобы за спиной, наверняка скалились, но не уходили.
Она снова сдала и предложила сдвинуть. Он попросил ее положить колоду на стол, сам убрал верхнюю часть под низ и аккуратно подровнял: побаловались, и будет. Денис командировочные возмещать не станет. Ольга ничего не сказала – профессиональная этика не позволяла, но фыркнула недовольно. Откуда ни возьмись, появился менеджер Алексеев. Но скандала опять не получилось: «братан» своих шестерок неожиданно отозвал. Щербак под пристальным взглядом менеджера проиграл пять долларов, теперь уже по-честному, и отправился в дальнейший вояж по залу.
Посетителей он изучал еще больше двух часов, соблюдая сверхмаксимальную осторожность и снова маскируясь джин-тоником. Потом решил, что хватит джин-тоника, и перешел на 7-UP, жестяные банки были очень похожи, если зажать ладонью со стороны – различить невозможно…
ЕГО он встретил в клозете.
До того они пару раз сталкивались в баре: ОН постоянно глотал минералку, но правую руку держал при этом в кармане, поэтому раньше опознать не удалось.
Туалет – единственное место, где освещение было нормальным, а не фиолетовым. «Нужно было сразу занять здесь позицию, кретин, – обругал себя Щербак, – дешево и сердито». Мужик имел нездоровый вид: стоя перед зеркалом, тер красные глаза, потом жадно пил воду прямо из-под крана.
– Герман? – на всякий случай удостоверился Щербак.
Пауза, подтверждающее это предположение.
– Мы могли бы поговорить в другом месте?
– В баре.
– Нет, там много народу, а то у меня голова болит.
– Представьте, у меня тоже!
Щербак мог бы действовать и поделикатней, но не было необходимости: Германа надлежало доставить на Петровку, так что играть, входить в доверие, выманивать на улицу, везти в «Глорию», все это было излишне. Герман, видно, что-то заподозрив, поинтересовался:
– И о чем будем разговаривать?
– Об одном общем знакомом. О Агееве! – со злостью рявкнул Щербак.
– Каком еще Агееве?! – Герман дернулся, норовя сбить Щербака с ног подсечкой, но сделал это слишком непрофессионально.
Щербак легко увернулся, вправо и несильно ударил его ребром ладони по шее. Герман нелепо взмахнул руками и упал. На шум моментально примчались двое секьюрити. Щербак предъявил служебное удостоверение и при них позвонил в дежурную часть МУРа – вызвал наряд.
Денис Грязнов
С утра Денис снова побывал у Тамары. Попросил продемонстрировать все имеющиеся записные книжки Седого, его компьютер, если таковой существовал, счета за телефонные переговоры.
За исключением последнего Дениса ждало полное фиаско. Записные книжки Седого, по словам супруги, методично сжигались, а личный компьютер существовал в виде неотлучного при Седом ноутбука. Телефонные счета же найти удалось, правда Тамара не смогла с уверенностью сказать, где были разговоры мужа, а где ее.
– Моя работа тоже заставляет много общаться, – извиняющимся тоном сообщила она. – Чтобы найти актерам хорошие контракты в нашей стране, надо сильно стараться. – Хотите выпить, Денис? – Себе она уже соорудила двойной мартини со льдом.
– Не хочу. А вы сами не актриса?
– Был грех.
Вот оно что, а он ломал голову, где же видел ее прежде. Теперь все стало на свои места. Была такая многосерийная телевизионно-историческая мура, где она играла своенравную жену еще более своенравного боярина.
Счета за последний месяц были сотни на три долларов, не меньше. В основном, за счет дорогих разговоров с Америкой.
– Это точно не мои, – уверенно сказала Тамара. – Мои, по-преимуществу, европейские, а со штатниками Георгий до недавнего времени имел большие дела. Судился. Какой-то там Галенсберг, что ли, не помню.
Была еще Коста-Рика, Франция, Испания, Андорра, Саудовская Аравия, Кувейт, Украина.
– Не забывайте, что это только те разговоры, что велись с домашнего телефона, основные же – из офиса. Вы, кстати, там были уже?
– Был, – буркнул Денис. – Никто ничего не знает, не видел, в бумагах рыться не дают, спасибо, что вон не выкинули. Единственное, что я смог толком выяснить, пару недель назад туда приезжал некий человек по фамилии Аджоев и имел с Седым очень неприятный разговор. Референт сказал, что содержание разговора никому неизвестно, но что Седой распорядился впредь его больше не пускать, а сразу вызывать милицию.
– Я знаю об этом, – она кивнула. – Аджоев звонил к нам домой, я с ним говорила. Он сказал, что хочет предложить Георгию нечто очень интересное. Я передала мужу содержание разговора, после чего они, вероятно, и встретились. Видеть Аджоева я никогда не видела.
– Слава богу.
– Почему?
– Потому что я навел справки: этот Аджоев Александр Зурабович – чрезвычайно опасный тип, по некоторым данным наемный убийца и уж что он там интересное хотел предложить…
– Господи! – красиво всплеснула руками Тамара. – Так вы подозреваете, что это он похитил моего мужа?!
– У меня пока еще слишком мало данных.
В этот момент на лестнице ведущей на второй этаж появилась миниатюрная женщина в свободном зеленом платье. Во всем она представляла полную противоположность экстравагантной хозяйке дома: каштановые волосы скромно собраны в пучок на затылке, никаких драгоценностей, минимум косметики и очки с толстенными линзами. Словом, эдакая скромная мышка-учительница.
– Это моя многоюродная сестра Жанна, – тут же отозвалась на это явления Тамара. – Денис Андреевич Грязнов, которого рекомендовал нам Гордеев.
– Хотите выпить, Денис Андреевич? – первым делом спросила мышка-учительница.
– Не хочет он пить, Жанна, – я уже все про него знаю, – отрезала Тамара. – А если тебе скучно, езжай в город, проиграй в казино пару тысяч.
Мышка-учительница молча развернулась и ушла.
– Скажите, Тамара, а у вас бывали какие-нибудь приемы здесь? – спросил Денис, чтобы разрядить неловкость.
– Скорее нет, чем да. Он очень это все не любит. А если вдруг тут появлялись какие-то люди, значительные по своему статусу или количеству, то это происходило спонтанно.
– Вы можете вспомнить подобные вчера за последний месяц? По датам и по составу участников?
– Я – нет, но прислуга сможет. Я вам пришлю бумагу, когда все выясню.
– Может лучше, я сам допрошу вашу прислугу?
– Вы не доверяете моим способностям? – деланно усмехнулась она, глядя Денису прямо в глаза. И, конечно, он тут же понял, что да, не доверять – просто глупо.
– Хорошо. А могу я посмотреть дом?
– Что именно вас интересует?
– Его спальня.
– У нас общая спальня, – ответила верная жена.
Поднялись на второй этаж. Жанны там уже не было, возможно, мышка-учительница действительно укатила в Москву просаживать баксы.
Денис сам не знал уже, зачем ему была нужна эта спальня. Он неловко потоптался, открыл наудачу шкаф. Там висел целый ряд жилетов и, надо сказать впечатляющих (Денис понимал в них толк). Сперва два замшевых «труссарди» – кирпичного и желтого оттенка, потом «ногарет», «николь» и «райфл» – красный, в зеленую строчку и полосатый. Сумма, потраченная на них, вполне могла составить двухмесячный бюджет целой семьи. Денис закрыл шкаф и вопросительно посмотрел на Тамару. На фотографиях, которые она ему показывала, Седой вовсе не производил впечталение такого пижона. Несомненно, он одевался дорого, но гораздо менее кричаще.
– Ну ладно, – сказала Тамара, – считайте, уличили. – Да, это вещи моего любовника. Наверняка Гордеев вам сказал, что я хочу развестись из-за того, что люблю другого мужчину. Какой смысл скрывать?
– Действительно никакого. Он тут у вас, кажется, надолго обосновался, – скромно заметил Денис.
– Просто он немножко стиляга и всегда возит с собой целый ворох вещей.
Через два часа пообедав на скорую руку в «Русском бистро» и уже сидя у себя в «Глории» Денис набрал прямой номер начальника МУРа, который во всей Москве, кроме него знали еще несколько человек. Даже министр внутренних дел (если бы ему пришла в голову такая блажь) собственноручно дозванивался бы до Грязнова-старшего гораздо дольше. Немногим посвященным было хорошо известно: если уж Вячеслав Иванович снял трубку, значит говорить можно совершенно спокойно, не опасаясь посторонних ушей. Со своей стороны и начальник МУРа знал: если уж ему звонят по этой секретной линии, значит дело действительно важное и срочное, например, кто-то из заслуженных муровских оперов нуждается в срочном подкреплении, или Денис хочет посоветоваться, или Сашка Турецкий зовет выпить пива в обеденный перерыв.
– Дядя Слава, как жизнь, хочу посоветоваться, – выпалил Денис.
– Бери зонтик, бери, – странным голосом проскрипел дядя.
– Какой еще зонтик?! – удивился Денис. – Причем тут зонтик?
– Какой есть, такой и бери. Сегодня будет дождь… Уф! Ну наконец-то, – заговорил нормальным тембром Грязнов-старший. – Мне тут, понимаешь, барометр хитрый подарили. Я его сейчас под столом устанавливал. Японский, мерзавец. Работает с учетом индивидуальных особенностей хозяина.
– Это как?
– Существует такая продвинутая гипотеза об индивидуальном прогнозе погоды, слыхал?
– Нет.
– Ну, не важно. Так что ты хотел?
– Информацию на одного человека.
– Ты же вроде руководишь сыскным агентством, – напомнил Вячеслав Иванович.
– Человек больно непростой, – вздохнул Денис. – То, что на него можно было собрать обычными средствами, в данном случае пролетает. Я вообще не могу понять, кто это такой.
– Фамилия?
– Георгий Седой.
На другом конце провода присвистнули. После некоторой паузы Вячеслав Иванович заметил:
– И ты не знаешь, кто это такой?! Ты с Луны свалился?
– С Тенерифе, – пробурчал Денис. – То, что в каждой желтой газете про него домыслов – пруд пруди, мне не поможет. Нужна информация конфиденциального характера. На него ведь наверняка что-то найдется в определенных местах, – с легким нажимом добавил он.
В трубке снова воцарилась пауза. Денис не торопил, понимая, что дядя мысленно ворошит прошлое.
– Вот что, – наконец сказал Грязнов-старший. – Сам я, слава аллаху, с ним никогда дела не имел, но думаю, что могу тебе сосватать одного человечка, который в таких вопросах весьма и весьма копенгаген. Несколько лет назад в экономическом отделе ФСБ работал Семен Школьников, очень занятный субъект. Мы с ним и с Турецким тогда одно дельце раскопали, некий такой картель, ну да неважно. Так вот, Семен потом ушел в ГУБОП и вскоре разбился на машине, а на его месте появился майор Яблонский, весьма толковый молодой человек. Думаю, найдешь с ним общий язык. Сославшись на меня, само собой. Сейчас посмотрю тебе телефончик…
Встреча с эфээсбешником состоялась три часа спустя. Яблонский, едва услышав рекомендацию начальника МУРа, пригласил Дениса к себе, на Лубянку. Особого восторга Денис от этого не испытывал, но выбирать не приходилось.
И вот, 3-й подъезд. Второй этаж. 217 кабинет.
Навстречу Денису поднялся небольшого роста молодой мужчина, пожалуй, лет тридцати с небольшим и протянул миниатюрную, но на удивление энергичную руку. Денис мельком отметил, что цивильный костюм сидел на Яблонском на редкость как-то неофициально. Да и кабинет эфээсбешника не походил на обиталище работника органов. Полки с рядами толстых глянцевых журналов. Моноблок. Несколько десятков видеокассет явно развлекательного характера.
– Рад случаю с вами познакомиться, – заявил Яблонский, поправляя на носу тонкую металлическую оправу. – Много наслышан. Будьте как дома. Чай, кофе? Что?
– Чай, кофе, – повторил Денис.
– Простите?
– Сперва чай, перед уходом – кофе.
– Разумно, – одобрил Яблонский. – Что? Да. Сперва – расслабиться, перед уходом – взбодриться. Практично. Что? Да.
«Идиот», – подумал Денис. «Или, в лучшем случае, дебил».
Яблонский набрал пару цифр на телефоне и коротко бросил в трубку:
– 01.
«Что бы это значило? – подумал Денис. – Пожарную команду вызывает? Нет, все-таки идиот».
– Простите за нескромность… Вы сказали, что много обо мне слышали, или мне показалось?
Яблонский кивнул, воинственно поблескивая очками.
– И не пытайте! У меня свои источники. Ну, так чем я могу…
– Насколько я понимаю, вы специалист по олигархам, а меня как раз интересует один из них.
– Я не – специалист, – немедленно поправил Яблонский. – Просто я всего лишь возглавляю отделение экономического отдела центрального аппарата ФСБ, где трудится много талантливых людей. А мои скромные знания – сумма их значительных усилий. Что? Да.
Дверь открылась, и на пороге показалась тележка. А на ней… Денис на секунду остолбенел. Скромное разнообразие закусок (копченая семга, икра обоих цветов, кокотницы с жюльенами) венчала запотевшая бутылка смирновской «рябины на коньяке». На нижнем отделении столика в окружении дымящихся чайника и кофейника, пригорюнилась крохотная бутылка ликера. Эстет, ничего не скажешь. Впрочем, кто эстет? Денис поднял взгляд и только сейчас сообразил, что не самое же собой это все вкатилось. Тележку придерживала барышня лет двадцати пяти с короткими рыжими волосами, ехидным взглядом кошачьих глаз и округлостями в нужных местах. Барышня была облачена в деловой брючный костюм в елочку, который носила, надо признать с неменьшим достоинством, нежели хозяин кабинета. «Вот, значит, что означало это „01“. Интересно, а что же будет 02»?
– Капитолина Алексеевна, – отрекомендовал Яблонский. – Моя сотрудница. Иногда милостливо выполняет фунции секретарши. – Уж составьте компанию, Денис Андреевич. Когда мне говорят, что будут и чай, и кофе, склонен предположить за этим нечто большее. Что? Да.