– Отлично, – потер руки Гриша. – А где хлеб?
– В пакете, на окне, – ответила Вера, появляясь на пороге.
– Там ничего нет, – сказал Григорий.
– Не может быть! – поразилась невеста. – Я купила десять батонов! Неужели все съели?
– Похоже, что да, – ответил Гриша.
– Лика, – тут же распорядилась Путинкова, – беги в булочную. Вдруг еще кто-то сэндвич захочет?
– А где здесь магазин? – спросила я.
– Лучше я схожу, – улыбнулся Селезнев.
– Ты гость, а она прислуга, – заявила Вера.
– Лика еще не знает окрестности, – возразил Гриша, – от нее будет больше пользы на кухне. Я живо смотаюсь. Уже убежал!
Помахав нам рукой, муж Клары удалился, я продолжала нарезать торт.
– Верушка, – спросил Павел, показываясь на пороге, – а где фрукты?
– На столе, – ответила та, взяв поднос с чашками, ложками и розетками.
– Но там нет моих любимых абрикосов... – как-то очень по-детски расстроился Павел. – Я же только их и ем!
– О черт! – закатила глаза Путинкова. – Забыла купить! Милый, извини, впервые запамятовала! Ты же не дуешься?
– Нет, – ответил Павел.
– Спасибо, больше никогда не совершу такой ошибки, – прощебетала Вера и ушла в гостиную.
– Простите, вас Ликой зовут? – спросил Павел, вытирая платком пот со лба.
– Да-да, – закивала я, похоже, у хозяина нелады со здоровьем, он бледный как смерть.
– Жаль, что абрикосов нет, – вздохнул он. – Но это и правда единственные фрукты, которые я ем. Меня от них никогда не тошнит, поэтому они у нас всегда на столе. А сегодня, увы, отсутствуют.
Брыкин повернулся к двери, сделал пару шагов, обернулся и сказал:
– Вы печете замечательные пироги!
– Спасибо, могу вас научить, – не подумав, ляпнула я.
Бизнесмен засмеялся:
– Ну уж нет! Лучше жевать готовые, хотя сегодня у меня совсем нет аппетита.
Я проводила Брыкина взглядом. Кто бы спорил, намного приятнее, когда тебе все подают, готовить лучше под настроение, а не по обязанности. Но мне предстоит еще заняться грязной посудой, лучше не отвлекаться!
Минут десять я терла губкой тарелки, потом решила передохнуть и села.
– А-а-а-а... – заорали издалека. – А-а-а-а! Помогите! Люди! Кто-нибудь!
Забыв обо всем, я ринулась на звук. Вопль несся из той части квартиры, которую мне пока изучить не удалось. Поэтому я сначала завернула в какую-то кладовку, забитую старыми коробками, потом кинулась в обратном направлении и влетела в библиотеку.
У стены, прижавшись к книжным полкам, тряслась Лена, сотрудница Павла. По ее лицу бежали слезы, перемешанные с тушью, яркая помада переместилась на рукав белой блузки, а румяна размазались по щекам.
– А-а-а-а! – выводила Лена.
– Что случилось? – воскликнула я и тут же увидела лежащую ничком фигурку в черном платье и ярко-красном бархатном палантине.
– Вера! – не по-мужски взвизгнул Павел, выныривая из проема двери. – Вера! Что с тобой? Вставай!
– Вау! – заорала Света, влетевшая следом. – Верка нажралась! Пьяная невеста – позор семьи.
– Заткни хлебало, – рявкнул Константин.
– Ой, мама! – откровенно испугался Никита, прибежавший в библиотеку. – Вызовите «Скорую»!
– Врач уже не поможет, – тихо сказал вошедший Сидя.
Все уставились на него.
– Живой человек ни за что не сумеет так вывернуть руки, – добавил Мотя, выглядывая из-за его плеча и сжимая в кулаке ферзя.
– Вера... – прошептал, хватаясь за сердце, Брыкин. – Нет! Нет!
– Что «нет»? – спросил женский голос, и в комнату вошла Вера. – О боже! Ей плохо! Что вы стоите? Скорей врача! Где телефон?
– Ты жива! – эгоистично обрадовался Павел. – Вот счастье, а я... увидел палантин... и решил... подумал...
– Если Верка тут, то кто на полу? – спросил внезапно протрезвевший Константин.
Мотя присел на корточки и осторожно перевернул тело. Широко раскрытые глаза Клары смотрели в потолок.
Все замерли. И тут в прихожей резко прозвучал звонок.
– Откройте, – велел мне Павел.
Я побежала в прихожую, распахнула незапертую входную дверь и увидела Григория с длинным батоном в руке.
– «Нарезного» нет, – бойко отрапортовал он. – В две булочные сбегал, нашел только какой-то французский багет, но ведь это лучше, чем ничего. Кларочка! Где моя любимая жена Клара?
– В библиотеке, – ляпнула я. И тут же опомнилась: – Гриша, стойте! Пойдемте-ка на кухню, сделаю вам бутерброд.
– Клара лучше приготовит, – отказался Селезнев и пошел прямо по коридору.
– Не ходите туда! – закричала я и ринулась вдогонку за ним. Но, как назло, запнулась о пуфик и чуть не упала.
Григорий тем временем вошел в библиотеку, я поспешила за ним.
Тело лежало на полу в том же месте и в той же позе, на спине.
– Клара... – еле слышно прошептал Гриша. – Моя любимая жена... Что с ней?
– Все в порядке, – не растерялся Павел, – она просто устала. Пошли!
– Куда? – пролепетал Гриша.
– В столовую, – решительно заявил Брыкин.
– А моя Клара? – цеплялся за дверь Григорий.
– Ее положат на диван, – пообещал бизнесмен и вывел приятеля из спальни.
Глава 5
«Скорая помощь» прибыла раньше милиции.
– Что у вас? – мрачно спросила девушка в синей форменной куртке. И, не дожидаясь моего ответа, добавила: – Если пьяный, то мы не похмельщики.
– Пойдемте со мной, – попросила я, – по коридору налево, сюда... ой, простите, это не та комната, нам чуть дальше.
– Хотел бы я такую квартиру иметь, чтобы в ней путаться, – громко заявил мужчина лет сорока, сопровождавший юною врачиху.
Мне почему-то стало неудобно, я принялась оправдываться:
– Я служу здесь первый день домработницей, никак не разберусь в местной топографии.
– Прикольно, – не успокаивался медбрат. – А мы всемером в двушке ютимся! В дурдоме и то спокойнее.
– Михаил Львович, замолчите, – велела девушка.
– Есть, Анна Сергеевна! – изобразил он послушание. – Вы доктор, а я так, пристяжной осел.
Наверное, Анна Сергеевна недавно работала на «Скорой», потому что, увидев Клару, она откровенно испугалась и спросила у Михаила Львовича:
– Что делать?
Медбрат присел на корточки, осмотрел тело и спросил:
– Переворачивали?
– Да, – подтвердила я.
– А не надо было! До прихода милиции не следовало ничего трогать!
– Знаю, – кивнула я, – но все подумали, вдруг она жива – искусственное дыхание там сделать...
– Ну-ну, – кивнул медбрат. – При первом осмотре следов насильственной смерти не замечено, но в подобных случаях всегда делают вскрытие. Ментов вызвали?
– Они уже едут, – заявила я.
– Зачем нам звонили, если больная – труп? – возмутилась Анна Сергеевна, жавшаяся в сторонке.
Я развела руками:
– Сработал автопилот – пришла беда, набирай ноль-два и ноль-три.
– Хорошо хоть к пожарным не обратились. – Михаил Львович выпрямился. – Ничего не трогайте – и избавите себя от неприятностей. Похоже на несчастный случай.
– А как вы это определили? – пропищала Анна Сергеевна.
– Вокруг посмотрел, – пояснил медбрат. – Труп в туфлях на каблуке, к одной подметке прилипла раздавленная абрикосина. У вас гости?
– Верно, – согласилась я. И, не удержавшись, добавила: – Вам нужно работать следователем. Как вы догадались про вечеринку?
– Шум из комнат доносится, умершая в вечернем платье и на шпильках, – изложил свои наблюдения Михаил Львович. – Наступила на абрикос, поскользнулась и упала!
– Могла и встать, – пробормотала я.
Медбрат вытащил из кармана резиновые перчатки, ловко натянул их, осторожно пощупал шею Клары и констатировал:
– Сломана. Не повезло женщине. Видимо, она, когда падала, вон о того идола треснулась. Видите фигурки на полу?
– Верно, – опешила Анна. – Зачем они тут?
Я посмотрела на двух драконов, очевидно, привезенных из Китая, – монстры находились в сантиметре от головы погибшей. Это была, так сказать, скульптурная группа: один урод тащит на веревке другого. Никакой настоящей бечевки, конечно, нет, чудовищ соединяет толстая проволока.
– Некрасивая и опасная вещь, – не успокаивалась врач.
– В доме полно подобного хлама, – ответила я. – Пожалуйста, пройдите в столовую.
– Не откажемся от чая, – обрадовался Михаил Львович. – И по паре бутербродов с удовольствием примем!
– Говорите только за себя! – фыркнула врач. – Я не ем на выездах!
– Ниче, через полгодика поговорим про аппетит, – хмыкнул в ответ Михаил Львович.
Меня покоробила их перебранка и полнейшее равнодушие к умершей, наверное, поэтому я слишком резко оборвала медиков:
– Могу предложить вашей бригаде и кофе, и бутерброды, но в столовую я звала вас для оказания помощи – туда отвели мужа погибшей. Похоже, ему плохо!
– Понятно, – нахмурилась Анна. – Михаил Львович, поживее!
Медбрат саркастически ухмыльнулся, но послушался. Не успели они проследовать в комнату, как в квартире появилась милиция.
– Опять влипла в историю? – тихо спросил у меня Костин, шествуя по темному коридору.
– Поэтому и позвонила тебе, – понизив голос, ответила я. – Клару убили, я знаю это абсолютно точно.
– Изложи подробности, – приказал Вовка, когда мы очутились в библиотеке.
Я быстро рассказала о визите Григория в наше агентство и предупредила:
– Здесь меня знают как Альбину Мартышкину.
– Прикольно, – хохотнул Костин.
– То есть нет, как Анжелику Макакину!
– Еще круче, – сказал майор и спросил у судмедэксперта: – Дима, что скажешь?
– Пока ничего, – последовал ответ.
– Ее убили! – стояла я на своем. – Не верю ни в какие легенды о проклятии, тут действовал обычный человек, не потусторонняя сила. Скорее всего, кто-то из окружения Павла не хочет, чтобы он женился. И, учитывая историю его предыдущих браков, этот тип уже очень давно не желает видеть бизнесмена окольцованным. Думаю, убийца сейчас сидит в столовой.
Вовка потер затылок:
– Позволь напомнить тебе, что погибла Клара!
– Верно, но напали на Веру. Преступник просто перепутал женщин. Жена Григория накинула приметный ярко-красный палантин невесты. Ее муж, наивная чебурашка, побрызгал на шарф супруги чужими духами с резким ароматом ванили, у Клары началась аллергическая реакция, да еще на синем шелке остались пятна. Селезнева сняла испорченный шарф и попросила у Веры какую-нибудь кофту, а та отдала ей свою накидку. Кларе очень нравилась манера Веры одеваться, она мне прямо сказала о своей зависти к дорогим вещам, которые носит будущая мадам Брыкина, вот Селезнева и не устояла, надела Верин палантин. Преступник элементарно обознался. Дамы похожи внешне – обе хрупкие, темноволосые, в черных платьях, а в комнатах здесь царит полумрак, поэтому и произошла ошибка.
– Интересная версия, – согласился Вовка.
– Теперь туфли!
– А с ними что?
– Откуда взялся абрикос?
– Валялся на полу, – предположил Костин.
– В библиотеке?
– Почему бы нет? Вероятно, кто-то его уронил, – майор не видел в ситуации ничего необычного.
– На столе среди других фруктов их не было, забыли купить. Думаю, дело обстояло иначе! – возбудилась я. – Убийца поджидал жертву в этой комнате, наверное, спрятался за дверью. Она вошла, распахнувшаяся створка скрыла негодяя, тот осторожно, на цыпочках, выбрался из-за нее и изо всей силы толкнул даму, Клара не устояла на каблуках и упала прямо на железную скульптуру. Чтобы создать видимость несчастного случая, преступник налепил на подошву убитой абрикос (он знал, что их всегда покупают к столу, а про сегодняшний промах не ведал) и ушел. Вера сегодня на моих глазах выпила несколько бокалов вина, а слегка опьяневшая дама нетвердо стоит на шпильках. Кстати, Клара тоже пила шампанское.
– Кто нашел тело? – спросил Вовка.
– Я услышала крик, прибежала на звук и увидела Лену, сотрудницу Брыкина. Она стояла вот тут почти в невменяемом состоянии.
– Обнаруживший труп моментально попадает под подозрение, – протянул Костин, – это классика жанра. Она сама убила, потом завизжала, позвала на помощь!
– Пустите! – донеслось из коридора. – Там моя жена Клара!
– Нельзя, – ответил незнакомый хриплый голос.
– Там моя Клара! Я принес хлеб! Где моя любимая жена?
– Уведите его!
– Гришенька, пойдем! – вклинилось тихое сопрано.
– Там моя Клара! Нам пора домой, я без нее не уйду! – твердил Селезнев.
– Ты останешься у нас.
– Нет, хочу домой с Кларой! Я только что принес хлеб, а теперь нам пора к себе.
– Лика, Лика! Куда же она подевалась? Лика! – закричал женский голос.
– Меня зовут, – шепнула я Костину. – Сделаем так: я буду по-прежнему исполнять обязанности прислуги, поживу в доме, авось что-то выясню. И кто-то же должен присмотреть за Верой! Ей грозит нешуточная опасность.
– Лика! Лика! – надрывалась женщина.
Я побежала к двери, вышла в коридор и сказала Вере:
– Простите, меня милиция допрашивала.
– А почему они решили с тебя начать? – с подозрением осведомилась Светлана, стоявшая чуть поодаль от хозяйки.
– Не знаю, – прикинулась я дурой. – Открыла дверь, а там менты, они велели их сюда проводить.
– И что ты им наболтала? – не успокаивалась Света.
– Ну... как все закричали и нашли в библиотеке Клару...
– Не стоит терзать Лику, – нервно заявила Вера, – она тут ни при чем. Идите, постелите в гостевой, надо уложить Григория.
– А ты не командуй! – внезапно взвилась Света. – Нашлась тут хозяйка... Не таких отсюда выносили! Вперед ногами!
Вера изумленно заморгала:
– Что ты имеешь в виду?
– А ты не знаешь? – ухмыльнулась Света.
– Нет, – растерялась невеста Брыкина.
В глазах Светланы мелькнуло удивление.
– Пашка тебе ничего не рассказал?
– О чем? – недоумевала Вера.
Гостья расхохоталась.
– Ну и ну! Интересно, на что он рассчитывал? Неужели полагал, что правда наружу не выйдет?
Я решила немедленно пресечь опасную беседу.
– Простите, Вера, я только вышла на работу и не знаю, где расположена гостевая. Покажите, пожалуйста.
– Ну да, ну да, – опомнилась Путинкова. – Здесь три коридора, вам нужен крайний левый, в правом находятся спальни хозяев, а в среднем, где мы сейчас, общие помещения.
– А, ты уже знаешь, где спальня Павла, – ехидно протянула Света. – Шустрая! Так порасспроси жениха о его семье... Задай, например, вопрос, кем ему Исидор доводится.
– Сидя – дядя Павла, – ответила Вера. – Очень милый старичок, мы давно знакомы. С Мотей я тоже часто встречаюсь. И Гришу с Кларой видела. А вот вас сегодня впервые...
Завершить фразу ей не удалось. Светлана, не принимая во внимание, что за дверью, в одном шаге от нас, лежит труп, вновь захохотала в голос.
– Дядя! Ой, не могу! Хорошо хоть тетей его не представил! Паша и впрямь думал, что до тебя правда не дойдет? Или решил, что после свадьбы жена рыпаться не станет? Значит, и Сидя с Мотей молчали?
Я схватила Веру за плечи.
– Григория надо безотлагательно уложить, ему плохо! Пожалуйста, проводите меня в гостевую.
Но Вера сбросила мою руку, ее щеки покраснели.
– О чем молчали Исидор и Матвей? – спросила она у страшно довольной Светланы.
– Не смейте отвечать! – ляпнула я. – Павел вам этого не простит!
Но рыжеволосая мегера не обратила ни малейшего внимания на слова домработницы.
– Сидя – бывший тесть Павла, – злорадно заявила она.
– Кто? – попятилась Вера.
– Отец его жены. Ксения умерла. И, между прочим, Паша уже трижды вдовец, Алена с Жанкой тоже тапки отбросили. И тебя та же участь ждет! – каркала Света.
– Меня? – Вера в ужасе прижала руки к груди. – За что?
– Проклятие!
– Что? – пролепетала девушка.
– На семью Брыкиных наложено проклятие, – неожиданно без ехидства заговорила Света. – Все Пашины жены помрут, но сам он долго проживет и скончается бездетным. Да ты поговори с женихом, он правду тебе и откроет! Ох, неспроста Кларка в день помолвки откинулась! Нехорошее предзнаменование! Дурная примета! Знак свыше, предупреждение тебе! Уноси, Верочка, отсюда ноги, пока жива!
Девушка секунду стояла неподвижно, потом закашлялась, схватилась рукой за горло и, спотыкаясь, убежала. Я бросилась за Верой с воплем:
– Погодите!
Но Путинкова намного лучше меня ориентировалась в лабиринте комнат. Она вдруг прыгнула в стенной шкаф, я последовала ее примеру и... остановилась. Это был не шкаф, а вход в небольшой холл, из которого вела еще одна дверь. Мои руки толкнули ее, в нос ударил запах сырости и кошачьей мочи, я увидела лестницу. Крайне удивленная, я спустилась на четыре ступеньки, обнаружила еще одну дверь, отворила ее и очутилась в пустынном захламленном дворе.