– Тьфу! – Фракиец плюнул на изображение. – И охота им было малевать такую образину? Прям страх берет!
– Ты плюнул на изображение императора, – с иронией сказал Захария. – Тебя за это посадят на кол.
– Никто ничего не узнает. Если, конечно, ты меня не продашь.
– Сейчас прямо побегу на тебя доносить.
Кладоискатели весело захохотали, а потом Захария ударил ломом прямо в центр фрески. Эта стена оказалась много крепче первой; строители не стали класть кирпичную кладку, а просто перекрыли туннель цельной плитой из камня. Однако после двух десятков могучих ударов хрупкий камень все же треснул, и стена рассыпалась обломками к ногам пришельцев. Захария нырнул в образовавшийся провал и очутился в маленькой крипте, имевшей почти правильную кубическую форму. В центре крипты помещался каменный алтарь, а на нем – небольшой ларец из твердого дерева без всяких украшений. Захария с торжествующим вскриком бросился к ларцу, осветил его фонарем, попытался его открыть – и не смог. Ларец был заперт на ключ.
– Дай мне! – Дионисий выхватил ларец из рук легионера. – Ого, тяжеленный какой! Золото, клянусь головой Крестителя!
– Сможешь открыть? – Голос Захарии задрожал от алчности.
– Ха! Я не такие замки открывал. Только здесь нечем. Нужен нож или кинжал с тонким лезвием.
– Тогда нечего тут торчать. Берем ларец и уходим.
– Тут больше ничего нет? – Дионисий поискал взглядом по сторонам, но увидел только голые стены вырубленной в скале крипты. Передав ларец Захарии, вор попытался приподнять алтарь, на котором еще минуту назад стоял этот ларец, но камень оказался слишком тяжелым, и Фракиец, крепко выругавшись, отошел от камня. Между тем факел начал гаснуть, и Захария, ухватив вора за руку, потащил его к пролому.
Свежий ночной воздух показался Захарии необыкновенно сладостным, и он вдохнул его жадно, полной грудью. Что же до Дионисия, то, опустив ларец на землю, вор исполнил короткий, но залихватский и очень выразительный танец, после чего сделал непристойный жест в ту сторону, где располагался Августеум, дворец басилевса. Потом товарищи запихали ларец в мешок и, бросив ненужные уже инструменты и перебравшись через каменную ограду, побежали через оливковую рощу, спеша покинуть место раскопок. Остановились они только тогда, когда совершенно запыхались. Отдышавшись, Захария запалил фонарь, и компаньоны занялись ларцом.
– Как ты думаешь, что в нем? – спросил легионер, наблюдая, как Дионисий пытается разобраться с замком.
– Золото. А может, камушки. Слыхал я от знающих людей, что во времена Юстиниана народ жил не в пример богаче, чем сейчас. Представь, откроем, а там пара горстей рубинов или сапфиров! На золоте будем есть, Солдат. Черт, у меня от радости лицо пылает!
– А меня что-то знобит после этого чертового подземелья… Камушки, конечно, вещь отличная. Но я бы предпочел деньги.
– Не бойся, возле ипподрома живет один иудей, который за хороший камушек осыплет нас с тобой солидами с головы до ног… Дьявол, без ножа никак! Хотя погоди-ка, тут какая-то защелка… Ха!
Замок щелкнул, и Дионисий дрожащими руками откинул крышку. В ларце была продолговатая тяжелая коробка из темного полированного металла с непонятными письменами на крышке, а в коробке, завернутый в красный бархат, лежал искуснейшей работы медальон в форме пятиконечной звезды на массивной цепи, тоже испещренный какими-то знаками. Дионисий с шумом вздохнул, извлек медальон из коробки.
– Золото, чтоб мне сгореть в аду! – заявил он, прикинув тяжесть медальона на ладони, и голос его задрожал от жадности. – Полтора фунта золота, если не больше. Черт, да мы с тобой богачи, Солдат!
– Я не ошибся, – ответил легионер, взяв у Дионисия вещицу, чтобы получше рассмотреть. – Старик искал именно его. Ох, и зол он будет, когда узнает, что мы его обманули!
– Хорошая вещь. – Дионисий с жадностью смотрел на медальон. – Но придется его продать. Деньги нам сейчас нужнее.
– Сколько за него дадут? – Захария закашлялся, вытер рот рукой, потом снова поднес медальон к свету. – Сможешь оценить его, Фракиец?
– Надо показать его фартовым ребятам. Есть один скупщик, который хорошо заплатит.
– Хорошо – это сколько?
– Ну, не знаю. – Дионисий откашлял забившую горло пыль, задумался. – Пятьдесят солидов.
– Нет, Фракиец. Эта штука стоит гораздо дороже. Мы попросим за нее триста солидов.
– Да ты с ума сошел! Он столько не стоит.
– Стоит. Мы запросим их у старика. Смекаешь?
– Ах ты, черт! – Дионисий с восхищением посмотрел на бывшего солдата. – Ну и башка у тебя, будь ты проклят! Точно, старик купит его за любые деньги. Только надо обстряпать дельце так, чтобы через посредника. Найдем надежных людей, среди моих знакомцев найдутся такие… Что это?
– Чего ты, Фракиец?
– Да так, голова что-то закружилась. Нечего тут сидеть. Сейчас двинем в порт, там я знаю одну шлюху, она нас спрячет… Тьфу ты, опять! Что это, во имя Спасителя?
– Мы устали и поволновались, – сказал Захария, чихнул несколько раз и суеверно перекрестился. – Ларец бросим, он нам все равно ни к чему!
Дионисий хотел ответить компаньону, но на него вдруг напал такой приступ кашля, что даже в свете масляного фонаря было заметно, как посинело его лицо. Захария с ужасом смотрел на вора, который хрипел и хватал руками воздух, словно пытаясь найти какую-то опору, ухватиться за нее. Волосы на голове легионера зашевелились, он внезапно понял, что происходит.
– Проклятье! – прошептал он. – Я должен был догадаться!
– Захария! – хрипел Дионисий. – Захария, я… что такое творится? Я… дышать не могу!
– Мы пропали, Дионисий! – Легионер со всей силы отшвырнул от себя медальон, будто ядовитую змею.
– Что… что ты делаешь… прах тебя покрой!
– Юстинианова чума, болван! Я слышал о ней. Мне рассказывали старики. Юстиниан был проклят своим племянником, которого несправедливо приговорил к смерти. Тогда в империи начался страшный мор. А это – это колдовство! Этот медальон – оберег, он принял на себя проклятие. Мы идиоты, понимаешь? Проклятые идиоты, Фракиец! – Захария смотрел на товарища глазами, полными ужаса. – Я видел чуму в Ионии. Она так начинается. Она начинается с кашля.
– Какая… чума? – Дионисий на несколько мгновений почувствовал облегчение, но потом его начало рвать кровью, и несчастный вор забился в корчах, будто рыба, брошенная рыбаком на берег.
Захария больше не думал о Фракийце. Он вообще больше ни о чем не думал. Его охватила паника. Он бросился бежать, не обращая внимания на пронзительные крики и проклятия, которые летели ему вдогонку. Но далеко убежать он не смог: страшная боль ударила его под ребра, и Захария упал в траву. Умирал он долго и тяжело, задыхаясь в мучительной агонии, пока кровь не хлынула у него горлом. Несмотря на страшные мучения, в свои последние минуты Захария вспомнил о старике. Теперь ему стало понятно, почему проклятый старик выбрал для такой работы осужденных на смерть. Они были обречены с самого начала, с того момента, когда старый негодяй заговорил с ними в тюрьме. С самого начала – и ничего не знали…
– Прокляни тебя Бог! – прохрипел, захлебываясь кровью, Захария, попытался приподняться, но упал лицом вниз и больше не шевелился.
Старик появился через час. Рядом с ним семенил евнух Василий, человек императора Льва Шестого. Сначала они наткнулись на тело Дионисия. Евнух, увидев покойника, перекрестился и закрыл лицо надушенным платком, но старик, очертив в воздухе крест, произнес нараспев:
– Двадцать четыре – семнадцать – десять – пятнадцать – восемнадцать! Во имя Того, чье имя запретно! Не бойся, Василий, теперь опасности никакой нет.
Медальон лежал в нескольких шагах от тела. Пока старик рассматривал его, держа на ладони, Василий спустился ниже по склону холма, к телу Захарии, осмотрев его, вернулся обратно.
– Второй тоже мертв, мастер Теофил, – сообщил он.
– Нужно похоронить их. Нехорошо, когда трупы умерших от чумы лежат непогребенными, – сказал старик. – Пусть твои слуги сволокут их крючьями в ту яму, которую они раскопали. Свое дело они сделали, пусть покоятся с миром.
– Как ты догадался, что они попытаются сбежать с находкой?
– Я смотрел в их глаза и видел это. Они думали обмануть меня, но магия Звезды поразила их.
– Такая мощь! Теперь мне понятно, почему ты не стал приставлять к этим двоим охрану. – Евнух со страхом посмотрел на медальон. – Ты уверен, мастер Теофил, что теперь он не опасен?
– Уверен, – ответил старик. – Мы точно соблюли ритуал Пробуждения. Звезда Юстиниана отныне снова сможет послужить империи. И ты, друг мой, можешь смело идти к басилевсу и рассказать о своем плане. Уверен, басилевс оценит твое хитроумие и твою преданность.
III
Басилевс Лев Шестой Мудрый пил разбавленное водой хиосское вино из простой керамической чаши и смотрел на воды Босфора. Евнух терпеливо ждал, когда император соизволит выйти из своей задумчивости и обратить на него свое внимание.
Император допил вино мелкими глотками, провел ладонью по гладко выбритому подбородку. С тех пор как в бороде императора появилась обильная седина, Лев Мудрый сбрил ее, за что константинопольские шутники стали называть своего императора Лев Актер или Лев Кувуклий.[8] Прошел неспешно к столу, поставил на него пустую чашу, сел в резное кресло и закрыл глаза. Прошло несколько минут, прежде чем он решил, что настало время поговорить с евнухом.
– Василий?
– К твоим услугам, Божественный.
– Я заставил тебя ждать.
– Я твой слуга, Божественный.
– Мне плохо, Василий. Я как Атлант, удерживающий на своих плечах небо. Только моя ноша куда тяжелее.
– Что это за ноша, Божественный?
– Империя, Василий. О, это тяжелый груз, и я влачу его почти тридцать лет, не зная покоя и отдыха.
Василий сокрушенно вздохнул. Слова императора были дурным знаком – басилевс не намерен говорить о государственных делах. За восемь лет службы при дворе Василий хорошо изучил своего повелителя. Аудиенция, которой он добивался почти две недели, может закончиться, даже не начавшись.
– Могу ли я быть полезен Божественному? – осторожно спросил евнух.
– Полезен? Ах да, я совсем забыл, что ты хотел поговорить со мной, – император посмотрел на евнуха из-под полуопушенных век. – Вы, как стервятники, рвете меня на части. Час назад у меня был патриарх, а перед ним – начальник стражи. И все говорят о важных делах, неотложных делах, государственных делах. Неужели вы не можете обойтись без меня?
– Никак не можем, Божественный. Только ты способен принять мудрое решение там, где наш убогий разум теряется.
– Ну-ну, – сказал басилевс. – Это хорошо, что ты пришел. Я собирался сам вызвать тебя, но ты опередил мою волю. Как обстоят дела в Болгарии?
– Неплохо, Божественный. Наши войска заняли все ключевые перевалы в Родопских горах. Варвары потерпели несколько поражений и теперь не рискуют давать нам открытого сражения. Магистр Иоанн Акила с двадцатью тысячами воинов вышел из Адрианополя и скоро усилит нашу армию в Болгарии.
– Кто тебе сообщил о том, что варвары разбиты?
– Вард Филипп, командующий нашей болгарской армией.
– У меня другие сведения. Филипп туп и неповоротлив, как бегемот. Он слегка потрепал болгар на юге, но пока не сделал ничего такого, что могло бы решить исход войны. Уже четыре месяца он топчется под стенами Преслава и не решается на генеральное сражение. Я уже направил приказ магистру Акиле взять на себя командование всеми войсками в Болгарии. Он лучше справится.
– Божественный как всегда прав. Однако не болгарские дела привели меня к тебе. Я снова хотел бы говорить с тобой о донесениях моего агента из Киева.
– Говори, я слушаю.
– За последние два месяца я получил семь донесений, и все они неутешительны. Когда Божественный назначил меня начальником разведки, я дал себе клятву, что буду не только бороться с явными врагами нашей Богом хранимой империи, но и делать все, чтобы предупредить козни врагов еще не проявившихся. Ныне я встревожен и хочу откровенно поделиться моими опасениями с тобой, Божественный.
– Довольно длинных и цветистых вступлений, Василий. Руссы опять задумали поход на нас?
– Пока нет. Однако мой человек сообщает, что новый архонт руссов Хельгер весьма опасен. С тех пор как он перенес свою столицу из Новгорода в Киев, он подчинил себе многие племена. Теперь под его властью все земли по обоим берегам Борисфена от его истока до устья. В прошлом году ему удалось отбить нападение хазар, и даже те племена, которые раньше платили хазарам дань, теперь подчинились Хельгеру.
– Ну и что?
– Вблизи от наших границ появилась сильная варварская держава, много сильнее Болгарии. Я счел, что это может быть опасным для нас, Божественный.
– Ты предлагаешь начать с ними войну?
– У меня была такая мысль. Я пытался через наших агентов подкупить хазар и направить их на Русь. Но шесть дней назад я получил секретную депешу от твоего представителя в Херсонесе и моего друга Софрония Синаита. Он сообщает, что его переговоры с хазарами ничего не дали. Каган Аарон даже отказался его принять. Один из тарханов по секрету сообщил Софронию, что Каган будто бы видел нехороший сон и теперь уверен, что в войне с руссами его ждет неминуемое поражение. Воля Кагана не очень радует хазар, которые мечтают о войне с руссами, и каган-беки, военный правитель Хазарии, готов хоть сейчас повести войско на славян, но хазары считают Аарона живым Богом и привыкли повиноваться ему беспрекословно.
– Глупцы! Все эти варвары одинаковы. Им не хватает одного царя, так они посадили на трон сразу двоих. У их государства две головы, и ни в одной из них нет мозгов.
– Сказать по совести, я не особенно рассчитывал на хазар. У меня есть свой план, который я осмелился бы изложить басилевсу.
– Что за план? – В глазах императора сверкнул интерес.
– Среди моих друзей есть один человек, который в свое время хорошо послужил империи. Еще мой предшественник, паракимомен Михаил – да упокоит его душу Господь! – пользовался его услугами. Зовут его Теофил. По совести говоря, план, о котором я собираюсь поведать тебе, о Божественный, придуман им.
– Ну, хорошо, я понял тебя. Ближе к делу!
– Теофил – единственный в империи человек, посвященный в секреты старинной боевой магии. Покойный Михаил несколько раз использовал его знания для блага империи, однако маги – народ особенный, и Теофил не всегда делал то, что от него требовали. Нрав у него капризный, но дело свое он знает. Конечно, святая мать Церковь запрещает нам пользоваться магией, но иногда ради интересов государства истинные патриоты готовы совершить грех, чтобы предотвратить беду.
– Я что-то не совсем пойму тебя, Василий.
– Скажу словами Вергилия, Божественный: «Боюсь данайцев, даже дары приносящих!»
– И что это значит?
– Я узнал, что архонт руссов Хельгер готовит свадьбу своего воспитанника Ингвара, сына Рюрика. Думаю, мы, как добрые соседи, должны поздравить будущего правителя руссов с таким чудесным событием и преподнести ему подарки. Среди подарков может быть такой, который заставит руссов забыть о богатых землях по соседству и надолго увязнуть во внутренних трудностях и бедах. А если нам повезет, то варварская держава руссов вообще может исчезнуть с лица земли.
– Что же это за подарок, который сможет уничтожить целую страну?
– У Теофила есть нечто, что может заинтересовать тебя, Божественный. Старик потратил десять лет жизни на то, чтобы отыскать эту вещицу. Вчера она попала к нему в руки. Я сам ее видел и знаю, какой силой она обладает.
– Очень интересно. Я могу увидеть вещь, о которой ты говоришь?