Григол опустил глаза на пленника.
– Кадыров спрашивает, как тебя зовут. Сам с Рамзаном будешь говорить? Не хочешь? А с нами? Думаешь, обманываю тебя и не с Кадыровым беседую? Алло, Рамзан, прошу как друга, скажи этому тупому ишаку несколько слов ласковых и нежных. Ну-ка послушай, любезный!
Абашидзе наклонился и поднес мобильник к уху «восточника».
Мембрана телефона разносила громкий знакомый голос так, что его было слышно не только пленнику, но и стоящим над ним Веклемишеву и Стоянову. Даже при свете карманных фонарей было заметно, как у парня побелело лицо и задрожали губы.
– Обмочится со страху или выдержит? – тихо и задумчиво поинтересовался Димитр и, не получив ответа, подвел промежуточный итог: – Даже если сейчас вытерпит, потом все равно мочевой пузырь ему отобьют. Свои…
– Так ты все нам расскажешь? – вкрадчиво вопросил Григол и, дождавшись активного мотания головой, убрал от его виска трубку телефона. – Алло, Рамзан! Этот парень будет с нами говорить. Он умный… Еще какая помощь? Думаю, дальше сами справимся… Спасибо, дорогой! Обязательно, как освобожусь, так сразу… И тебе счастливо!
Григол со стуком захлопнул крышку мобильника и взглянул на Веклемишева. Тот кивнул в ответ старшему лейтенанту, благодаря за столь нужную и эффективную помощь.
– Как тебя зовут? – спросил у пленника Вадим. – Отвечай быстро и не думай врать.
– Зелимхан Таркаев, – угрюмо ответил лежащий. – Можете проверить мои документы. Они во внутреннем кармане. И врать мне уже смысла нет. Но и вины своей я не вижу. Просто хотел немного заработать денег.
– Кто тебя отправил на блокпост и с какой целью?
– Мы с Алхазуром…
– Это кто такой?
– Мой напарник, который остался на посту. Нам с Алхазуром дали краткосрочный отпуск на трое суток. Я приехал в гости к дяде. Он живет в селе неподалеку отсюда. Сегодня около двенадцати дня пришел сосед…
– Имя, фамилия?
– Исробил Галанхоев. Он предложил нам подработать. Сказал, что нужно на сутки заступить на дежурство на блокпост. Обещал заплатить по сто долларов каждому. Нашей задачей было вместе с омоновцами проверять проходящие через пост машины и докладывать по телефону о проезжающих. Исробила интересовал какой-то важный человек из Москвы и еще раненый с заставы. Он сказал, что первый поедет в горы под охраной, а второго могут оттуда вывозить. Дал номер телефона, по которому надо звонить.
– Этот номер – связь с самим Галанхоевым?
– Нет, отвечал другой человек. Я его не знаю. По крайней мере, по голосу не определил.
– А вот и второй нарисовался, – негромко прокомментировал показания пленника Стоянов. – Будет контрразведчикам чем заняться…
– О ком, кроме нас, ты сообщал этому незнакомцу?
– Часа три назад проехал через пост какой-то чиновник из урус-мартановской администрации и с ним пара солидных людей…
– И все?
– Потом была только ваша колонна. Я имею в виду тех, о ком следовало сообщать.
– Так вы с этим… Алхазуром просто так пришли на блокпост и омоновцы вам разрешили вместе с ними нести службу? В честь каких ежиков они вас допустили к службе?
– Насчет ежиков не знаю, но им звонили насчет нас. А уж потом Исробил привез меня и Алхазура…
– Ты знаешь, кто дал команду на блокпост принять вас?
– Нет, не знаю. Когда мы приехали, капитан сказал, что ему позвонили…
– Да, совсем хреновые дела у тебя, джигит, – подвел итоги разговора Веклемишев. – Развяжи его, Дима.
– А стоит? – с сомнением посмотрел на Вадима Стоянов. – Дергаться начнет, суетиться, побежит жаловаться своим или чужим… Может, его ножичком по горлу – и все проблемы устранены. И для парнишки, и для нас.
– Пускай уходит, – твердо сказал Веклемишев. – У него сейчас одна задача: добежать до своих «восточных» командиров и доложить им о произошедшем. И сделать это быстрее, чем за ним придут из службы безопасности. При данном раскладе у бедолаги остается маленький шанс для дальнейшей неспокойной, но относительно здоровой жизни.
– Логично, – качнул головой Стоянов и, достав из нагрудных ножен штык-нож, перерезал веревки, стягивающие запястья и лодыжки пленника. – Поднимайся, гуляй, Зелимхан, вспоминай душевную доброту полковника.
– А телефон? – хмуро спросил парень. – Может, отдадите?
– Вы посмотрите на нахала! А в носе не засвистит? – изумился Димитр. – Телефончик твой пока останется у нас. Нам еще надо пробить номерок, по которому ты сдавал нас. Вернемся в Ханкалу – отдам лично твоему комбату, так как твою рожу мне лицезреть особого желания нет. А сейчас, уж извини, бача, мобильник, как орудие преступления, конфискован, мобилизован и поработает во славу русского оружия, – наставительно сказал Димитр. – Я правильно говорю, товарищ полковник?
– Верно говоришь, – рассеянно кивнул в ответ Веклемишев. – Только много. По машинам!
Лицо Стоянова сразу посерьезнело. Он развернул за плечи и несильно подтолкнул незадачливого постового по направлению к блокпосту. Григол и Димитр быстро загрузились в «уазик», а Веклемишев помедлил, всматриваясь в темноту. Следовало привести мысли в порядок, и на это не ушло много времени.
Не требовался глубокий анализ показаний недавнего пленника, чтобы окончательно убедиться, что Дагаев поднял сильную волну. Не такие уж неразумные были люди за Кавказским хребтом, от которых бежал Муса, чтобы просто так сдавать свои законспирированные связи здесь, в Чечне, играя ва-банк.
Можно не сомневаться в том, что боевики прекрасно понимают, что все, кого они привлекают к нейтрализации московского гостя и Дагаева, могут сгореть с большой долей вероятности и потянуть за собой ниточки связей. И эти действия еще раз подтверждали то, что ставка в игре – информация, которую принес Муса, – слишком высока.
– Димитр, у тебя есть контактный телефон управления ФСБ по Чеченской республике? – спросил Веклемишев, залезая в машину. – Отлично! Они в курсе моих дел и в любой момент готовы подключиться к работе. Из Москвы команда для них прошла. Передай им информацию, которую мы получили от Таркаева.
– Понял – связаться с управлением, Вадим Александрович, – принял команду Стоянов и тезисно перечислил, что необходимо сообщить контрразведчикам: – «Восточник» Зелимхан Таркаев, сосед его дяди Исробил Галанхоев, звонок-указание на блокпост, телефонный номер, по которому передавал информацию Зелимхан.
– Все верно, работай, – одобрил Веклемишев и обратился к подполковнику: – Игорь Иванович, какие новости с заставы?
– По Дагаеву особых изменений нет, только передали, что он слабеет с каждой минутой, – доложил подполковник. – И ваши предположения, Вадим Александрович, похоже, оправдываются. Полтора часа назад в четырех километрах с восточной стороны от заставы был обнаружен отряд боевиков численностью до сорока человек. Применили станковые минометы, однако спустившиеся сумерки не позволили определить, нанес какой-либо урон бандитам минометный огонь или нет. А примерно сорок минут назад через приборы ночного видения пограничники обнаружили движение людей в двух километрах юго-западнее передовых рубежей обороны.
– Подтягиваются и берут заставу в кольцо, – констатировал Веклемишев. – Считайте, боевиков уже до сотни. Передали, чтобы были готовы к бою?
– Все передал, – мотнул головой в ответ подполковник и расстроенно уточнил: – Позиции у них оборудованы, цели пристреляны… Вот только вместе с усилением пограничников на заставе не более шестидесяти человек. Кто бы мог предположить, что боевики пойдут на соединение. Я с отрядом связывался, там в курсе обстановки и готовятся выслать еще поддержку, но ведь дорога-то перекрыта и погода для «вертушек» нелетная.
– Подкреплению надо выдвигаться и пробиваться на заставу. И как можно скорее. Боя не избежать, – подытожил Веклемишев.
Еще около получаса машины шли по шоссе, высвечивая фарами мокрые обочины. Проскочили небольшое село, проявившееся справа и слева от дороги редкими огнями. Едва оно осталось позади, как неожиданно Веклемишев скомандовал:
– Стоп, машина!
– Что случилось? – с тревогой в один голос выпалили Димитр и Григол.
– На каком расстоянии мы находимся от первого мятежного аула? – спросил Вадим.
– Примерно в десяти километрах, не больше, – доложил Стоянов. – Тамбовцев ждет нас у излучины горной речки, там, где к дороге выходит контрабандная тропа на заставу, о которой мы говорили.
– Все понятно, – коротко ответил Веклемишев. – Слушай мою команду! Димитр, продолжаешь движение с Игорем Ивановичем в «УАЗе». Дай указание Митяю и Даниле-мастеру, чтобы перебирались на броню. У них у обоих «киборги»? Отлично! Я перебазируюсь туда же, на свежий воздух. Григол, бери одного бойца из своих поопытнее и тоже устраивайся на броне. Димитр, передай Тамбовцеву, чтобы при нашем приближении вставал в голову колонны и вел ее до аула-юрта, где народ дорогу перекрыл. Доведи до всех, что с манифестантами следует вести себя аккуратно, однако поскандалить, полаяться можно и даже нужно – и чтобы шуму было побольше. Надо постараться пройти через это село. Да и через второе тоже… Я работаю по личному плану. Связь – в дежурном режиме. Вопросы есть? По местам!
Глава 7. Двое сбоку…
Колонна шла на небольшой скорости. Асфальт закончился, автомобили скользили по мокрой глиняной грунтовке. Лишь местами, когда под колеса ложилось гравийное полотно или попадался каменистый участок, машины ускоряли ход.
Бронетранспортер со своими четырьмя ведущими мостами шел более устойчиво, а вот «уазик», идущий первым, нещадно болтало из стороны в сторону и носило по колее.
Веклемишев ежился под пронизывающим ветром, дующим в лоб колонне со стороны Большого Кавказа. Башня БТРа, за которой он укрылся, не спасала ни от ветра, ни от нудного мелкого моросящего дождя. Григол со своим подчиненным спецназовцем устроились на корме, у самых выхлопных труб. Справа и слева от Веклемишева заняли места Митяй и Данила-мастер, ведущие наблюдение за дорогой. Их «киборги» – защитные шлемы – были оборудованы приборами ночного видения, дальномерами и другими нужными и не очень электронными принадлежностями.
Конечно, морось мешала хорошему обзору «ночников», однако лучше плохо видеть, чем никак.
По расчетам Вадима, до места встречи, где их ждал Тамбовцев, оставалось не более километра. И это как радовало, так и давало повод для сильного беспокойства. До заставы было, считай, рукой подать – порядка шестнадцати километров, но, без сомнения, самых трудных. Пока что Вадим колебался в выборе маршрута и способа передвижения. Информация об обстановке в аулах-юртах с блокированием дороги была не совсем ясная. Вроде бы население продолжало перекрывать единственную транспортную артерию, по которой можно пройти, а точнее – проехать к заставе, однако активное бурление народа, наблюдавшееся в течение дня, вроде бы стало стихать.
Этого следовало ожидать. При такой мерзкой погоде стоять целый день на улице не очень приятно, и людей, естественно, потянуло домой. Однако строить иллюзии, что к подходу колонны дорогу разблокируют, не стоило.
А беспокоился Вадим еще и из-за того, что с минуты на минуту конвой должны настигнуть неприятности. Вполне возможно – крупные. Предчувствие его редко обманывало. Хотя какое там предчувствие – в ситуации, в которой он находился сейчас, и без склонности к фатализму можно было утверждать, что кое-кто вместе с кое-чем подобрались незаметно. Оставалось лишь удивляться, почему до сих пор его и спутников минула чаша горькая встречи с ними. Его прибытие и маршрут следования с примерными временными характеристиками уже должны быть известны, по определению Стоянова, нехорошим дядям. Звонок «восточника» Зелимхана с блокпоста явился, без сомнения, окончательным утверждением, что Веклемишев именно тот, кого ждут боевики. Из всего этого следовал неутешительный вывод, что попытка перехвата московского гостя дело ближайшего времени.
Беспокойные размышления Вадима на уровне условного рефлекса дали сигнал мышцам к непроизвольным манипуляциям. Большой палец будто сам собой лег на скобу предохранителя «Бизона» и проверил ее на мягкость хода. Щелчок – готовность к бою, щелчок – предохранитель застопорил затвор… И в тот же момент предохранитель с силой был брошен вниз, автомат взлетел к плечу Веклемишева, рывком вскочившего на колени и занявшего позицию за башней.
– Цель справа на два часа, – раздался над ухом громкий, но спокойный голос Данилы-мастера. – Работаю!
Одновременно прошел доклад Митяя:
– Цель слева на одиннадцать. Работаю!
За практически неслышным в гуле работы двигателя БТРа выстрелом из «вампира», снайперской винтовки Данилы-мастера, оборудованной глушителем, последовали короткие, в три патрона, очереди «бизона» Митяя. Примерно в пятидесяти метрах впереди справа от дороги расцвела яркая вспышка огня; в уши Вадима ударил глухой, знакомый звук выстрела гранатомета. Граната прошла по высокой траектории над «уазиком» и взорвалась метрах в двухстах слева, осветив далекую каменную осыпь. Веклемишев, правда, этого не видел. Он вел огонь скупыми очередями по позиции гранатометчика. Рядом «работал» Митяй, поливая из автомата левую обочину. Гремели выстрелы и за спиной Вадима, с кормы бронетранспортера, где находились Григол со своим бойцом. «Уазик» и бронетранспортер прибавили ходу – водители знали свой маневр. Трассирующие пули, летевшие с брони в темноту, создавали феерическую картину. Казалось, будто у БТРа выросли длинные, трепещущие на манер стрекозиных, крылья. Вот только художники, создавшие это фантастическое полотно, менее всего были склонны любоваться его красками.
– Справа движения не наблюдаю! – крикнул Данила-мастер. – Вижу двух «двухсотых», оба гранатометчики.
– Слева – аналогично, третий ушел по обрыву, – выдал информацию Митяй. – Все были вооружены автоматами.
– Прекратить огонь! – скомандовал Веклемишев. – Доложить потери.
– Потерь нет, – пришли доклады со всех сторон.
– Принял! – коротко и громко, перекрывая шум двигателя БТРа, крикнул Веклемишев. – Продолжать наблюдение за обочинами. Митяй, передай, чтобы водители не гнали и скорость держали соответственно дорожным условиям.
– Стоян сообщил, что у них все в порядке, – буркнул Митяй после короткого радиообмена.
Первый блин комом не случился, все сработали грамотно – как надо, как учили. В принципе засада была стандартная. Гранатометчик должен был из укрытия влепить выстрел в передовой «УАЗ», а засевшие слева боевики расстрелять «пехоту». Вторая граната предназначалась БТРу. Данила-мастер разглядел гранатометчика в «ночник» и снял его из снайперки. В движении это сделать нелегко, но на то он и мастер – натуральный, заслуженный мастер спорта по стрельбе. Правда, официальный статус Данила заработал еще до прихода в Отдел, а уже позже, после того как показал себя не на стенде и стрельбище, а в реальном бою, приставка «мастер» сама собой прилепилась к его имени.
Вовремя поймал в прибор ночного видения движение слева и Митяй, успевший на доли секунды до того, как грянул выстрел гранатомета, опередить огнем засевших в камнях боевиков и уложить двоих. Одна граната все же была запущена в сторону «УАЗа», но отброшенный пулей из «вампира» боевик направил ее высоко над дорогой. Второй гранатометчик не успел сделать и этого, попав под огонь Вадима или кого-то из пограничников, хотя, возможно, это опять же была работа Данилы-мастера. Так что классическая засада была не менее классически подавлена.