«Обезьянки» задерживались. Муравьев мысленно прокручивал в голове, какие именно штрафные санкции можно будет применить к опоздавшим. Его фантазия зашла довольно далеко, когда раздался мелодичный звонок. Девица, представшая взору Альберта Борисовича, была ему не знакома. Однако она была так пикантно одета… Точнее, наоборот. Легкий светло-синий халатик изящно облегал ее милую фигурку с заметной талией, округлыми бедрами и крепкими, сильными, но при этом красивой формы ногами. И еще она была почему-то босиком, что развеселило Муравьева.
– Ты кто такая? – спросил он, впустив босоногую незнакомку на порог.
– Меня к вам прислали, – ответила она, сняв темные очки. – Вы ведь Альберт Бори…
– Я-то Альберт, – не очень вежливо перебил гостью Муравьев, – но разве я заказывал тебя?
Нельзя сказать, что девица была в его вкусе, однако отсылать ее обратно не хотелось. Ее сложно было назвать «обезьянкой» и… Пожалуй, именно это и привлекло в ней Альберта Борисовича. В конце концов, надо отдохнуть от «обезьянок», поменять их на… Как же ее можно обозвать?
– Меня к вам прислали, – повторила девица. – Что-нибудь не так?
– Ты под дождь попала? – спросил Муравьев, кивнув на ее не до конца высохшие волосы.
– Мне уехать? – вопросом на вопрос ответила заметно погрустневшая гостья.
– Оставайся, – махнув рукой, смилостивился Муравьев. – Но для начала я представлю тебя Фрицу.
Он пропустил девицу в дом, положил руки на ее талию и начал жадно мять упругое, знакомое со спортом женское тело. Брелка-сигнализации нигде не наблюдалось. Тут бы Лена без труда могла отключить Муравьева, но… На нее в упор смотрели два темных, непроницаемых глаза. Стаффордшир глядел на Лену, широко расставив лапы и чуть опустив короткий хвост. М-да, хорош Фриц, ничего не скажешь.
«Здравствуй, зверь, – мысленно произнесла Лена, оглядывая мощные лапы и корпус пса. – Я не хочу тебе зла, поэтому нисколько не боюсь тебя. Ты грозен, но мне ты не страшен. Потому что в схватке со мной шансов у тебя не будет. Меня не остановят твои зубы… Не лучше ли разойтись миром?»
При этих последних мысленных словах пес опустил хвост и важной, неторопливой походкой отправился восвояси.
– Что ты умеешь? – спросил Муравьев, все сильнее сдавливая талию Лены.
– Ты имеешь в виду, во что мы будем играть? – Лена сумела изобразить улыбку.
– Разумеется, – он быстро и тяжело задышал, а в углах его тонкогубого щелевидного рта появились пузыри.
– В свинарник, – ответила Лена первое, что пришло в голову.
– Во что? – не понял Альберт Борисович.
«Левша он или правша? – пыталась сообразить Лена. – В каком кармане может быть брелок?»
– Ну, это когда хрюкают, трутся носами и все такое, – пояснила она как могла.
– Нет, – проговорил, скорчив недовольную гримасу, Муравьев, – в это мы играть не будем. Мы будем играть в Парк Горького…
Однако объяснить правила этой увлекательной веселой игры Альберту Борисовичу не позволил удар в сонную артерию. Длинное нескладное тело растянулось аккурат поперек дивана. Лена тут же сунула руку в его правый карман и извлекла из него брелок. Все-таки правша.
«С тобой мы поиграем в сельскую больницу, – мысленно усмехнулась Лена. – Или в гестапо…» Однако она не успела додумать, как выполнить дальнейшие, соответствующие обстановке действия. В коридоре послышался мелодичный, похожий на звуки флейты-пиколло звонок. Понимая, что раньше, чем через две минуты, ВИП-клиенту не очнуться, Лена рванулась к дверям. На видеодисплее, укрепленном справа от входа, были отчетливо видны два девичьих силуэта. Высокие, фигуристые, но излишне вычурно наряжены… Что теперь делать? Конечно, всего предусмотреть невозможно, но тут она сильно дала маху. К Муравьеву прибыли не кто иные, как настоящие проститутки. Не пускать их? Рискованно. Вдруг что-то заподозрят, вызовут охрану? Значит, придется пустить.
Подполковник Валерий Феоктистов.
То же самое время, того же дня
Силуэт противника возник совершенно неожиданно. Двое бойцов, подчиненных Ротмистру, оказались у него за спиной. Феоктистову сложно было вести огонь и не задеть при этом своих. Подполковнику ничего другого не оставалось, как мгновенно изменить угол стрельбы. Одним прыжком Ротмистр вскочил на пустующую деревянную скамейку. Теперь Валерий вел огонь сверху вниз. Если пули и не попадали в движущийся вражеский силуэт, то уходили в землю. Ротмистр дважды выстрелил из своего «стечкина», и силуэт рухнул. Валерий спрыгнул на землю, вытащил опустевшую обойму, но перезарядить оружие не успел. Невесть откуда выскочивший, почти двухметровый громила в черном камуфляже «ночь» ногой выбил у Ротмистра пистолет, правой рукой нанес удар штык-ножом. Несмотря на внезапность, Валерий выполнил уход в сторону, затем ударил нападающего ногой под колено. Противник начал терять равновесие, и тут Ротмистр произвел решающий захват за горло. Еще полсекунды, завершающее быстрое движение, и шейные позвонки громилы непременно хрустнут.
Однако этого не произошло.
– В нормативы, Валерий Викторович, уложились, – сверившись с данными секундомера, проговорил полковник Самсонов.
Увидев вышедших на стрельбище-полигон командира, его зама по боевой – полковника Шарманкина и начальника штаба подполковника Елизаветина, Ротмистр ослабил захват, отпустив громилу, который в «мирное время» именовался прапорщиком Хорошиловым.
– Существенных замечаний нет, – кивнул Юра Шарманкин, с которым Валерий был дружен с давних времен.
– Что скажет начштаба? – спросил Самсонов третьего офицера.
Елизаветин криво усмехнулся. Он был единственным офицером «Альфы», полностью освобожденным от сдачи нормативов по физ– и спецподготовке. Это было связано с позапрошлогодним ранением. Несмотря на его тяжесть, Елизаветин в короткий срок сумел восстановить двигательные функции. Но службу теперь нес в кабинете с бумагами. Ранение отразилось и на его характере. Елизаветин стал нелюдимым, невосприимчивым к юмору, но при этом желчным, все время чем-то недовольным.
– Ну, а если не окажется рядом скамейки? – спросил Елизаветин. – Вообще никакого возвышения?
– Мишени на исходную, скамейку и прочие возвышения убрать! – распорядился подполковник Феоктистов.
Вновь выросли силуэты в шлемах, изображающие бойцов группы «А», а через секунды показался и силуэт террориста. Опять надо было менять угол огня, чтобы не задеть своих. На сей раз Ротмистр присел на корточки. Присел очень резко, одним рывком, точно штангист, приседающий перед тем, как оторвать штангу от помоста. Теперь угол стрельбы менялся следующим образом: прямая прицеливания переместилась из горизонтальной плоскости в плоскость, расположенную под углом к горизонту. Если пули не попадали в силуэт, то уходили вверх. Ротмистр произвел всего один выстрел, силуэт рухнул, а Феоктистов вернулся в исходное положение.
– Неплохо, – сухо произнес Елизаветин. – Но приседание лучше комбинировать с предшествующим уходом в сторону.
– Теряем полсекунды, – покачал головой Шарманкин, – и дарим их противнику.
Между тем командир подразделения Самсонов молча подписал зачетный лист.
Подразделение «А» седьмого управления КГБ было создано в 1974 году по личному указанию Юрия Владимировича Андропова. Главная задача – борьба с террором и террористами. В подразделении никогда не было рядовых, девяносто процентов – офицеры с высшим образованием. Уровень подготовки каждого бойца на порядок выше, чем в любом другом воинском подразделении. Офицеры «Альфы» в совершенстве владели всеми видами огнестрельного и холодного оружия, водили все виды боевой техники. В арсенале отряда «А» имелось и специальное оружие, в том числе средства психотропного воздействия на противника. При том что подавляющее число бойцов «Альфы» были разрядниками, а то и мастерами спорта по нескольким видам, каждый из них имел и «наличие головы». Именно так именовал первый командир отряда Виталий Бубенин умение оперативно мыслить, принимать безошибочные решения, не подвергать себя и других неоправданному риску. Каждый боец подразделения ежемесячно сдавал зачет, проверяющий его пригодность к участию в боевых операциях.
Спустя минут двадцать, приняв душ, Валерий сидел в комнате отдыха и пил чай из самовара с бойцами своего боевого отделения. Сегодня все они сдавали ежемесячные нормативы и выполнили их успешно. Поначалу выслушали пару анекдотов от капитана Данилина, затем символически подняли чаши за будущие успехи прапорщика Хорошилова (пока только стажера, не зачисленного в постоянный штатный состав). Феоктистов улыбался и шутил, но в душе его были тревога и грусть. «Кто-то из вашего подразделения…» Да, именно так сказала женщина по имени Лена. Почему Ротмистр верил ей?! Во всем сказанном ею не наблюдалось ни малейшего намека на корысть или коварство. И глаза были неподдельно печальны, с такими глазами не лгут. «Потом я уйду…» Куда? Но самое главное, она была явно в курсе операции по захвату ГАДа, сорвавшейся две с половиной недели назад. «Крот», «крыса»… Феоктистов взялся помочь в поиске этого «крота» и свое слово сдержит. Посмеявшись очередному анекдоту Славы Данилина, Ротмистр как ни в чем не бывало, не переставая улыбаться, произнес следующее:
– Болтают, что господин Дранковский сформировал собственную гвардию из бойцов нашего отряда.
Его подчиненные улыбаться перестали. Такого от своего командира они никак не ожидали.
– Вранье, конечно, – продолжил Феоктистов. – Интересно только, где журналюги это откопали?
– А что за газета? – спросил майор Гена Григорьев, самый высокий, почти двухметровый боец отделения.
– Не помню. Я ее сгоряча выбросил… А может, и в самом деле?
– Шутки у вас, подполковник, – только и произнес капитан Данилин.
– Не все тебе шутить… Хотя признаю, Слава, у тебя это получается удачней. Извините, ребята, глупости читаю, а потом пересказываю.
Шутки шутками, дело делом. Хоть ребята в «Альфе» и не из болтливых, но Валерий был уверен, что информация дойдет до «крота» в самое ближайшее время. Если уже не дошла. Впрочем, мысль о том, что «крот» – один из его сослуживцев, с которыми (кроме Хорошилова) под автоматные и пулеметные шквалы ходили, Ротмистр старался отмести. Если до «крота» дойдет информация, он первым делом попытается найти «желтое издание», полезет в интернет. Ничего нигде не обнаружив, захочет САМ ВЫЯСНИТЬ у Феоктистова, что значат подобные шутки…
Шутить больше никому не хотелось. Бойцы допили чай и стали собираться по домам.
Лена Тюрина и господин Муравьев
«А если рискнуть? А если пустить? То выпустить ли обратно?! Вопрос посложней, чем быть иль не быть…» – вспомнились Лене строчки Владимира Высоцкого. Две ВИП-леди продолжали топтаться у входа. Терять время Лена не могла.
– Здравствуйте, вы к кому? – Лена загородила собой вход, точно являлась хозяйкой коттеджа.
– Подруга, ты откуда? – вопросом на вопрос ответила одна из ВИП.
Несмотря на худобу, детские (почти младенческие) глаза и тоненькую шейку, у нее оказался низкий трубный голос.
– Вы, наверное, ошиблись домом? – мило улыбнулась Лена.
О, как замечательно, если бы на этом все и закончилось. Но не тут-то было.
– Эй, не загораживай проход! Где Альберт Борисович? – вперед шагнула вторая.
Она была более крупного сложения, но голосок имела потоньше.
– Девочки, вам неприятностей захотелось? – продолжая улыбаться, проговорила Лена.
– Ага, прямо сейчас… – низкоголосая взялась за мобильник и начала набирать какой-то номер.
– Альберт Борисович будет не скоро, – сказала Лена, чтобы не молчать. – Хотите, подождите его в доме, – она сделала полтора шага назад, перестав загораживать вход.
Этих девиц лучше держать под контролем, мало ли кому они собрались звонить. Проститутки усмехнулись и, не теряя вальяжного вида, прошли внутрь коттеджа.
– Фриц, где твой хозяин? – спросила низкоголосая у вышедшего обнюхать их стаффордшира.
Пес ничего не ответил, отдав дань вежливости, удалился на свой лежак. Поведение Фрица несколько успокоило проституток. Предусмотрительная Лена успела убрать муравьевское тело за диван. В лучшем случае – минуты полторы он не подаст голоса. А что потом?
– Честно говоря, Альберт не предупредил, что нас будет четверо, – на правах хозяйки завела беседу Лена.
– Знаешь, нам по фигу, – ответила та, что покрупнее. – А вот платит он тебе сколько?
– Тебе так интересно? – прищурила серо-голубые глаза Лена, и они точно поменяли цвет, став холодно-стальными.
– Нам, знаешь ли, насрать, – ответила низкоголосая. – Но если мы не получим свои восемьсот, пеняй на себя. С тобой разберутся.
«О Господи! – мысленно перекрестилась Лена. – Не иначе как меня приняли за штрейкбрехершу, которая сбивает им цену…»
– За это не беспокойтесь! – проговорила Лена. – Оплата нисколько не снизится. Альберт вернется минут через сорок, не раньше. Может быть, пока погуляете в саду?
– Да ладно, – махнула рукой низкоголосая, плюхнувшись на диван, в опасной близости от еще не пришедшего в себя Муравьева. – Подождем, нагулялись уж сегодня.
Лена старалась ничем не выдать охватившего ее волнения.
– Я пока схожу в джакузи, пот смою! – сказала та, что повыше.
– Я тоже… – поднялась с дивана первая.
«Как замечательно!» – мысленно возликовала Лена.
– Нет уж, подождешь, – отрезала высокая.
– Ладно, – без энтузиазма, со злым выражением лица, согласилась низкоголосая, возвращаясь на диван.
Когда высокая исчезла в ванной комнате, Лена поняла, что нужно действовать. Она присела на диван рядом с низкоголосой, которая листала эротический журнал «Стрип».
– Слушай, ты никогда не снималась для этого журнала? – спросила проститутка, кивнув на фотоизображения.
– Нет, – ответила Лена.
Она прикидывала, какой силы должен быть отключающий удар. Калечить, тем более убивать девку ей не хотелось.
– Интересно, сколько там платят? – продолжила проститутка, разглядывая фотографии себе подобных девиц. – Если меньше пятисот, то издатели порядочные козлы…
Из-за дивана послышался стон приходящего в себя Муравьева. Лена готова была ударом свалить проститутку, но та оказалась на редкость проворной. Вскочив на ноги, она успела вытащить из сумочки маленький дамский пистолет и направить его на Лену.
– Кто ты такая, тварь? – злобно сузив глаза, спросила низкоголосая.
«Как же это я так… – кляла себя Лена за недооценку прыти противницы. – Пистолет, скорее всего, газовый». Короткое черное дуло смотрело ей прямо в голову. Лена изобразила на лице подобие улыбки, точно собиралась ответить на вопрос. И в то же мгновение, отклонив голову с линии возможного выстрела, ударила низкоголосую ногой по голени, почти одновременно перехватив и вывернув оружие.
Не прошло и трех секунд, как Альберт Борисович вновь пребывал в бесчувственном состоянии, а низкоголосая проститутка валялась на ковре, и к ее растрепавшейся прическе был приставлен ствол. Пистолет оказался не газовым, а мелкокалиберным. Тем не менее с близкого расстояния вполне мог разнести голову вместе с прической… По счастью, вторая проститутка продолжала плескаться в джакузи, а Фриц спал мертвецким сном, слегка при этом похрапывая.
– Да ты знаешь, кто я? – слегка придя в себя, визгливо, отнюдь не низко, произнесла проститутка. – Если бы ты знала моих покровителей…
– Мне плевать на них, – спокойным, даже вежливым тоном перебила проститутку Лена. – Кто они и кто ты, мне, знаешь ли… Даже имени своего не называй. Шваль, таких, как ты, я обычно давлю, не спрашивая фамилии. Но если ты не станешь мешать мне… – Лена не стала ничего произносить вслух, а просто показала девке пять сотенных зеленых купюр, извлеченных из кармана халатика. – Выбирай – или-или.
С этими словами Лена ребром ладони свободной руки слегка врезала ВИП по шее. Та размышляла не более чем полторы секунды, а потом поспешно затрясла головой, изображая согласие. Конечно, это не те восемьсот, но куда лучше, чем перерезанное горло или пуля в голове.