Неожиданно она вспомнила о спутниковом телефоне, который видела у бандита по кличке Гном. На случай непредвиденных обстоятельств им дали номера телефонов посольства России в Камеруне. У нее была хорошая память, и она запомнила все три. Только что она скажет? То, что они похищены, это и без нее уже известно. Наверняка все заняты поисками. Вот если бы сообщить координаты или название населенного пункта, поблизости от которого их нужно искать.
– А как называлась та деревня? – она повернулась к темному силуэту Гнатенко.
– Не знаю, а что?
– Просто интересно, – вздохнула она.
– Наверняка у нее нет названия, – хмыкнул террорист.
– А в этой реке крокодилы есть? – задала она следующий вопрос.
– Здесь все есть, – подтвердил Гном.
– А как она называется?
– Джа, – немного подумав, ответил бандит. – Она впадает в Нгоко.
– А нам долго еще плыть? – продолжала засыпать его вопросами женщина.
– Почти двести километров. Скоро эта река станет еще шире. Впереди в нее впадает Бумба.
Галина Александровна постаралась представить карту Камеруна, которую ради любопытства изучала вместе с дочерью перед отъездом.
Джа... В памяти всплыли слова Машеньки: «Мама, смотри, как в книжке, Одноглазый Джо». «Не Джо, а Джа», – поправила она тогда сидящую рядом с ней на диване дочку, не совсем верно прочитавшую название речки.
Павлова вспомнила эту часть карты. Из центра Камеруна река текла к границе с Конго, в конце практически разделяла собой эти два государства. Ее обдало жаром. «Значит, нас везут в Конго!»
Теперь есть смысл рискнуть добраться до телефона. Пусть очень примерно, но она сообщит, где находятся заложники и в каком направлении движутся.
* * *
Едва пришло сообщение о засеченном сигнале бедствия и были получены его координаты, Полынцев тут же связался с посольством и сообщил о своем решении высадиться в указанном районе.
Для этих целей группе был предложен небольшой частный вертолет, выполняющий функции «Скорой помощи». Его грузоподъемность позволяла переправлять грузы массой в пределах четырехсот килограммов. Однако с такой загрузкой по топливу он дотягивал лишь до расчетной точки. Возвращение на аэродром было под огромным вопросом. В конце концов было решено доставить спецназовцев и проводника до места, но после всего вертолет возвращался не в Яунде, а в населенный пункт Джум. И то летчик согласился на это только после того, как офицеры сбросились ему по триста долларов на керосин, который он должен был там купить. Ничего не поделаешь, жизнь такая. Вопросы большой политики, как правило, не волновали маленьких людей. Не желая поднимать ажиотаж, более того, терять драгоценное время, в большинстве подобных случаев спецназовцы привыкли обходиться своими силами. Тем более существовала и определенная статья расходов.
Вылетели рано утром. Оружие и боеприпасы были сложены в один большой баул, который всюду таскал за собой Мишенев как самый мощный из всей команды.
Монго Обама не очень удивила их пятнистая форма, сшитая для тропиков, и такие же панамы. Здесь это было модно. На ноги надели обыкновенные кроссовки. Сам проводник был в ярко-красной цветастой рубашке с коротким рукавом, старых коричневых брюках и ботинках. На голове – синяя кепка с длинным козырьком. У него был самый маленький багаж – похожий на школьный ранец тряпичный рюкзак.
Разместившись в тесном грузовом салоне, спустя час они были над тем районом, откуда поступил сигнал. Полынцев поглядел вниз. Сплошные джунгли. Сесть было негде. Единственный просвет образован какой-то протокой. Мысль снизиться над ней и спрыгивать в воду он отверг сразу. Можно не успеть добраться до берега. Растревоженные шумом двигателя крокодилы наверняка разозлятся.
Сергей перевел взгляд сначала на вертолетчика, потом посмотрел на лебедку, установленную у дверей. Судя по ее конструкции, она предназначалась для подъема больных именно из таких мест. Догадавшись, что хочет русский, пилот постучал пальцем по топливомеру, а затем по часам.
– Хочешь сказать, что пока будешь маневрировать, керосин кончится? – усмехнулся Полынцев и развернулся в проход, где за перегородкой сидели остальные: – Цепляйте люльку, и живее. По одному будем спускаться.
– А тебя кто спустит? – удивился Мишенев, переводя взгляд на редуктор подъемника. – Летчик же один останется.
– Вы меня, главное, там встретьте, – похлопал его по плечу Сергей.
После Исы и Мишенева настала очередь покидать вертолет Монго Обама. Несмотря на удачный спуск своих предшественников и груза, он очень волновался. Его суетливые движения раздражали Полынцева. Заметно нервничал летчик, то и дело бросая на них злой взгляд. Наконец, пристегнув проводника ремнями, Сергей отжал стопор и, притормаживая трос специальным рычагом, принялся опускать люльку. Через пять минут она скрылась в зарослях деревьев. Поднимать ее он уже не стал, заранее решив спуститься по тросу. Замотав ладони обрывками материи, он свесил из отсека ноги и ухватился забинтованными руками за трос, пропустив его через бедро. Вертолетчик принялся что-то кричать и жестикулировать свободной от штурвала рукой. Сергей догадался: пилот возмущался, что если он спустится, то ему придется лететь с люлькой до самой деревни.
– Ничего, – Сергей ободряюще подмигнул камерунцу и соскользнул вниз.
До верхушек деревьев было не больше двух десятков метров, но, сжимая тонкий металлический трос, чтобы погасить скорость, он протер свою импровизированную защиту, и когда до земли оставались считаные метры, а ветви деревьев уже хлестали по лицу, почувствовал, как с ладоней слетает кожа.
Спрыгнув на землю, Сергей сразу попал в объятия Мишенева, который пытался его подстраховать. Иса в это время следил за подступами к месту высадки на случай внезапного нападения. Мало ли чье внимание привлечет так долго зависший вертолет. Почти сразу, цепляясь за ветви, люлька устремилась вверх. Через некоторое время гул вертолета стих.
– Ну вот и все, – осматривая окровавленные ладони, выдохнул Полынцев. – Разбираем багаж и вперед!
От места десантирования они быстро ушли на несколько сот метров в сторону и, осмотревшись, принялись готовиться к работе уже более основательно.
На глазах удивленного Монго мирные геодезисты за считаные минуты превратились в до зубов вооруженных людей.
Он потряс за локоть Ису, который рассовывал по карманам разгрузочного жилета снаряженные магазины, гранаты, нож.
– Вы охотники?
– Ты почти угадал, Обама, – оголив ряд крепких и ровных зубов, улыбнулся Мишенев. – Охотники.
Он вынул похожий на губную помаду цилиндрик с маскирующей краской и принялся водить им по лицу, оставляя грязно-зеленые полосы.
– Скажи, – камерунец растерянно посмотрел на Полынцева, – вы не геодезисты?
– Нет, – покачал головой Сергей, – мы российский спецназ. Просто там, в городе, не могли тебе этого сказать. А теперь слушай и запоминай. Мы ищем террористов, которые похитили наших граждан. Все остальное остается в силе. Ты помогаешь нам с языком, а мы, по возвращении, платим тебе, как договорились.
– Монго не согласен, – обиженно надув и без того огромные губы, насупился негр. – Я не имею отношение к убивать...
– Тогда вали домой, – усмехнулся Сергей, махнув рукой в ту сторону, где, по его мнению, находилась Яунде.
Что-то пробормотав на своем языке, негр уселся у ствола пальмы и принялся наблюдать, как Полынцев колдует над спутниковым навигатором и картой.
– Мы практически на том месте. – Наконец оторвавшись от своего занятия, Сергей поднял голову на Ису, сидящего в нескольких метрах от него и вслушивающегося в звуки. Постучав по микрофону переговорного устройства, он позвал Мишенева.
– Слушаю, Мишень, – раздался голос укрывшегося в зарослях диких бананов Максима.
– Здесь негде вертолету сесть, значит, они попросту проходили через этот район.
Он не хотел допустить мысли, что террористы вместе с заложниками еще находятся поблизости. Если это так, то прилетающий на днях Филиппов первым делом свернет ему голову за то, что он высадился прямо в «точке», а не сделал это в четырех-пяти километрах в стороне. Там, откуда шум работающего вертолета не смог бы вспугнуть бандитов. С другой стороны, он исходил из срока давности полученной информации. Прошли сутки, как сигнал запеленговали. За такое время они могли уйти куда угодно, и терять время на пустышку также не хотелось. Сейчас он принял решение прочесывать джунгли от этого места по спирали, с каждым кругом расширяя зону поисков. Таким образом Сергей надеялся выйти на след заложников. По идее, передвигаясь таким количеством, они должны оставлять заметные следы.
От шума кричащих на разные голоса птиц с каким-то эхообразным отзвуком поначалу было тяжело сосредоточиться. Стайка шимпанзе заставила Мишенева упасть в траву. Впрочем, и те, заметив людей, поспешили удалиться. На голову, за воротник и на лицо то и дело падали какие-то жуки и гусеницы. Принятая сначала за тонкую лиану зеленая змейка заставила Полынцева понервничать. Он едва успел отдернуть от нее руку. Бесшумно скользя среди ветвей, та тут же проворно исчезла.
Местами приходилось прорубать себе путь среди лиан и бамбука. Легкие куртки вмиг пропитались потом. От горячего и влажного воздуха, заполненного незнакомыми ароматами тропиков, слегка подташнивало. За полдня они обследовали около одного квадратного километра.
Воздух становился, как в парной. По лицу струился пот, разъедая глаза. Неба практически не было видно. Сквозь ажурную зеленую крышу Сергей разглядел свинцовые облака. Казалось, они упали на верхушки деревьев. Он начал злиться. Скоро пойдет дождь, но и без него почти ничего нельзя разглядеть дальше трех-пяти метров.
Звук взлетевших птиц справа по ходу движения заставил остановиться. Он втянул носом воздух и почувствовал едва уловимый запах разлагающейся плоти.
«Скорее всего это труп крупного животного», – подумал он, направляясь к тому месту, откуда улетели потревоженные птицы. Через несколько шагов он увидел повисшего в ветвях, в нескольких метрах над землей, человека. Из вспоротого живота почти до самой земли свисали облепленные мухами сизые канаты кишок. Пискнул и зашуршал, убегая прочь, какой-то зверек.
Опустившись на одно колено, он дважды стукнул в микрофон:
– Иса, Мишень, давайте ко мне...
– Кто это? – спросил остановившийся позади него Монго.
Сергей снял и поставил на землю рюкзак, затем посмотрел на камерунца:
– Наверное, один из тех, кого мы ищем. Причем, судя по тому, что он упал сверху, остальных здесь нет и наверняка не было.
* * *
Перед самым рассветом впереди послышался шум. Гном перестал грести, достал весло из воды и прислушался. Затем повернулся в сторону плывущей следом за ними лодки:
– Поворачивай к берегу, дальше водопад или пороги.
В предрассветных сумерках уже можно было различить прибрежные заросли камыша и нависшие над водой ветви огромных кустарников.
Долго не могли из-за них вплотную причалить к берегу. Наконец нос лодки, которой управлял Ром, уткнулся в отмель. Следом причалил и Гнатенко. Подталкивая заложников в спины стволами автоматов, заставили перетащить первобытные суденышки в заросли похожих на папоротник растений.
– Ром и ты, Сулим, – Гнатенко отыскал взглядом среди одинаково серых силуэтов чеченца, – пройдете ниже и глянете, что там. Я и Стас останемся сторожить эту публику. Стас, ты как?
Сидя на борту лодки с автоматом на коленях, тот медленно поднял голову:
– Башка болит, сил нету, – он облизнул потрескавшиеся губы, – и жар.
– Ты давай крепись, – Гном потрепал его за плечо. – Сейчас чуть светлее станет, посмотрим, что у тебя под бинтами. А вы чего уставились?! – неожиданно разозлился он на столпившихся заложников. – Живо рвите листья и сваливайте сюда! На отдых два часа. Потом на себе попрем лодки по берегу, чтобы обойти водопад.
Разложив карту, он достал спутниковый навигатор и быстро определил место, где они оказались в этот раз. Прибор либо просох, либо сказалась относительно прохладная погода, так или иначе, он с ходу выдал координаты. Еще раз проверив и получив те же самые данные, Гном принялся колдовать над картой. До места, где они должны будут укрыться с заложниками, было еще около ста пятидесяти километров. За ночь прошли по реке почти шестьдесят. Оставалось еще около ста и немного через джунгли. Настораживало то, что Нгоко уже пограничная с Конго река. Они же пристали к конголезскому берегу. Он никогда не был в этих местах и не знал, как поведет себя население приграничных деревень, если они на него наткнутся. Почти не представлял, как охраняется граница. Гнатенко и не рассчитывал на то, что им придется ее переходить. Он был уверен: стоит завладеть вертолетом, и они спокойно долетят туда, куда надо.
Между тем под присмотром Буценко, который, впрочем, и не особо следил за пленниками, те натаскали листьев диких бананов и принялись устилать ими дно лодок.
«Ловко придумали, – удивился про себя их находчивости Гном, убирая карту. – Глядишь, через пару дней освоятся и из изнеженных цивилизацией рыхлотелых, женоподобных мужичков превратятся в тарзанов».
От этой мысли ему стало весело. Его взгляд непроизвольно задержался на Павловой. Положив под коленки лист какого-то растения, она перегнулась через борт лодки и равняла на ее дне импровизированную постель. Быстро светало. В серебристо-розовом свечении, среди зарослей бамбука, диких бананов и стволов причудливо искривленных деревьев, стоя перед первобытной лодкой, эта современная женщина показалась ему богиней. Он впервые за все время внимательно разглядел и по достоинству оценил все ее прелести. У Павловой были красивые, пепельного цвета волосы, похожие на миндалины глаза и маленький, слегка вздернутый носик. Аккуратные ручки с длинными и тонкими пальцами совсем не портила налипшая до самых локотков грязь и порезы. Осиная талия, округлые, крепкие, без намека на целлюлит бедра.
Он сглотнул слюну. Ему захотелось подойти к ней, схватить в свои объятия, повалить на спину и впиться губами в ее красивый рот. От этого желания сердце замолотило как пулемет, а голова закружилась.
«По-моему, я превращаюсь в маньяка, – отвернувшись в сторону, не на шутку испугался он. – Ведь еще чуть-чуть, и бросился бы!»
Романенко и Хачубаров направились вдоль берега, предварительно включив радиостанции.
– Ты спи, я пока посижу, – тронул его за плечо Стас. – Все равно из-за боли уснуть не смогу.
Гнатенко достал из рюкзака аптечку и положил рядом с собой:
– Давай свою голову, – он вынул пузырек с перекисью водорода, ампулу йода, надорвал упаковку с ватой.
Сокрушенно вздохнув, Стас уселся на землю и пригнул шею.
Бинты размотались легко. Они были мокрыми от пота, сырости и росы. Даже тусклого освещения было достаточно, чтобы убедиться в худшем. Под сложенной в несколько слоев марлей с антисептической мазью, которую наложили еще на аэродроме, зияла страшная, воспалившаяся по краям рана. Глаз штурмана заплыл и гноился. Ухо раздулось до неимоверных размеров и почернело.
– Ну что там? – заволновался Стас.
– Не знаю, – честно сказал Гном. – Улучшений точно нет.
Намотав на обломок ветки ваты, он смочил ее в перекиси и принялся смывать желто-коричневую кашицу. Подошла Павлова.
– А вы чего не спите? – спросил Гном.