Такая возможность у них имелась. Во-первых, их было, по меньшей мере, впятеро больше нас, и, во-вторых, они обладали, на удивление, мощными дальнобойными луками. По крайней мере, у племён, живших западнее и севернее наших соседей, такие луки не встречались. Только начавшийся ливень внёс коррективы в их планы. Они с нетерпением ждали, когда разгулявшаяся стихия немного успокоится, и не ложились спать.
После полуночи гроза стала стихать и вскоре совсем прекратилась. Все мои люди крепко спали. Я взял в своём шалаше немного сухого хвороста и выбрался наружу. Сплошная низкая облачность нависла над окружающей местностью. В трёх шагах ничего нельзя было разглядеть. Тихонько посмеиваясь, я «наблюдал» за тем, как охотники соседнего племени вышли в поход. «Ничего, пусть прогуляются. Свежий воздух ещё никому не повредил», – подумал я, неторопливо разжигая костёр.
Уже давно, отправляясь в поход, мужчины моего племени не брали с собой горшочек с горячими угольками. Северо-западнее Рагби находились залежи каменного угля. Там я и нашёл несколько десятков жёлтых блестящих камней. Это был железный колчедан, который при ударах по нему кремнем даёт искры. От них легко разжечь костёр, нужен лишь сухой мох.
Подойдя к ближайшему шалашу, я потряс за ногу одного из матросов.
– Кто там дурака валяет? – злобно прошипел он.
– Полегче, парень, полегче. Это я.
– Великий вождь?! Что случилось?
– Потом объясню. Быстро буди остальных.
Подбросив хвороста в разгоревшийся костёр, я принялся разжигать новый в трёх метрах от судна. Ко мне подошёл заспанный помощник капитана.
– Неси ещё хворост, – распорядился я, – и прикажи разбудить тех, кто ещё спит.
– Сейчас, великий вождь.
Минут через пять на берегу собрались все мои люди.
– Значит так, – сказал я. – Объясняю только один раз, поэтому перестаньте зевать и слушайте внимательно. Нам грозит смертельная опасность. Местные охотники выступили в поход. У нас ещё есть время, чтобы быстро собраться и уплыть отсюда подальше. Разожгите возле корабля ещё два больших костра и, самое главное, не забудьте в лагере инструменты и оружие. Всё понятно?
– Да, великий вождь, – нестройно ответили мужчины.
– Того, кто оставит здесь свой шлем или топор, лично скормлю акулам, – пригрозил я и добавил для пущей убедительности:
– Я не шучу. Разойдитесь.
Взойдя на палубу корабля, я поднял кормовой якорь и стал наблюдать за действиями своих соплеменников. Надо отдать им должное – они выполнили мой приказ быстро и без лишней суеты. Постепенно по трапу поднялись все матросы и заняли каждый своё место. На берегу оставались только Всеволод и его помощник. Они быстро отвязали от дерева один из канатов, а вот со вторым вышла заминка. Канат разбух от дождя, а узел, которым он был привязан к дереву, затянулся слишком сильно из-за того, что уровень воды в реке повысился.
– Всеволод! Режь канат! – крикнул я.
Капитан кивнул и, достав нож, перерезал канат возле самого дерева. Затем он последним ступил на палубу судна и с двумя матросами поднял трап.
Чужие охотники находились от нас не дальше, чем в двухстах пятидесяти метрах. Они уже наверняка заметили ярко горящие костры.
– Поднять носовой якорь! – скомандовал я.
Два сильных матроса быстро выполнили мой приказ.
– Разворачивайте судно носом к морю!
Этот манёвр был морякам давно привычен. Те из них, кто сидел в передней части корабля у левого борта, дружно упёрлись вёслами в берег, и корабль стал разворачиваться. Слаженно работая вёслами, матросы вывели судно почти на середину реки, и в этот момент на берегу раздались разочарованные крики чужих охотников. Я рассмеялся и прокричал им:
– Отдохните, ребята! До утра ещё далеко!
Матросы, дружно налегая на вёсла, подхватили мой смех, и наш корабль, увлекаемый течением, с удвоенной скоростью стал удаляться от противника. В этот момент рядом со мной раздался звук, будто что-то твёрдое ударилось о металл, и помощник капитана схватился за голову.
– Больно, зараза!
Нагнувшись, я при помощи «внутреннего телевизора» быстро нашёл вражескую стрелу. Её кремневый наконечник разбился от удара о железный шлем моего соплеменника.
– Ну, что, пригодился шлем? – громко спросил я его.
– Да. Спасибо, великий вождь.
– Не за что. Носи на здоровье, – сказал я и тут же строго прикрикнул на чересчур развеселившихся матросов:
– А ну тихо, не то на мель сядем! Право руля! Так держать! Навались!
Мы выходили в море. Нас окружала кромешная темнота, и мне приходилось быть всё время начеку, чтобы действительно не наскочить на мель.
В дальнейшем наше судно продвигалось медленнее. Я внимательно следил за погодой и возможными опасностями по курсу нашего корабля. Мы прошли через Гибралтарский пролив и продолжили плавание вдоль северного берега Африки. Рек там гораздо меньше, и однажды, почувствовав приближение бури, я приказал повернуть судно в открытое море. Мы убрали парус и легли в дрейф. Я распорядился вытащить вёсла и надёжно привязать их к бортам корабля.
Люди пристально следили за тёмной линией на краю горизонта. Постепенно она превратилась в широкую полосу непроглядной тьмы. Я приказал матросам спуститься в трюм. Испуганные происходящим, они быстро выполнили команду. Вместе с капитаном я встал к рулевому веслу. Крепко привязав себя к бортам судна, мы решительно направили его навстречу быстрым, пенящимся волнам.
Вскоре свинцовые тучи заклубились над морем. Ветер усиливался, а волны становились всё выше. Но, несмотря на это, мы с Всеволодом продолжали удерживать корабль носом к огромным волнам, многие из которых захлёстывали палубу.
Так продолжалось несколько часов. У нас затекли руки, и онемело всё тело. Мы полностью вымокли и наглотались морской воды. Через некоторое время ветер стих, небо очистилось от туч, и появилось заходящее солнце, которое скоро погрузилось в пучину тёмного моря. Люди постепенно приходили в себя и поднимались наверх. Во второй раз с начала плавания нам пришлось ночевать на палубе корабля.
Я приказал поставить парус и, воспользовавшись лёгким бризом, ориентируясь по Полярной звезде, повёл судно на восток. В дальнейшем погода нам благоприятствовала. Через два с половиной месяца после отплытия из Лондона наш корабль прибыл к восточному побережью Средиземного моря.
Здесь мы несколько раз высаживались на берег и затем продолжали плавание, постепенно продвигаясь на север. Я включал свой «внутренний телевизор» и находил дикорастущие злаки: пшеницу, ячмень и рожь. Нам удалось собрать несколько мешков зерна, которое к этому времени созрело. Мы соблюдали все меры предосторожности. Люди действовали предельно собранно, и я мог положиться на любого из них.
Матросы восхищались красотами местной природы. Средиземноморская растительность поражала воображение не избалованных южным климатом людей. Да и мне никогда не доводилось здесь бывать, поэтому я искренне разделял чувства экипажа нашего судна.
– Вот вернусь в Рагби, женюсь, а потом буду рассказывать детям и внукам, где был и что видел, – как-то сказал Александр.
– Да уж, – поддержал его Всеволод, – впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь.
– Что, нравится профессия моряка? – спросил я. – Так знайте, что этот корабль не последний. Я прикажу построить ещё, а те из вас, кто действительно влюбился в море, смогут передавать свой опыт молодёжи.
– Наверное, и ты, великий вождь, иногда будешь принимать участие в таких походах? – предположил Александр.
– Не исключено. Но не так далеко, как в этот раз. Я не могу надолго оставлять племя. Мало ли что может случиться? К примеру, если мы сейчас потерпим кораблекрушение, то дорога домой займёт у нас не меньше года, и зимовать нам придётся на чужой территории.
– Конечно, такое приключение нам ни к чему, – подвёл итог Всеволод.
…Находясь вдали от Лондона, я периодически «наблюдал» за его жизнью. Долгое время там всё шло своим чередом. Но сейчас, включив свой «внутренний телевизор», я заметил, что всем в посёлке распоряжается Глеб. Он ходил с важным видом и принимал почести, как будто стал вождём племени.
Я принялся «искать» Игоря, но того нигде не было. Подумав, что он заболел, «заглянул» под крышу его дома, однако Игоря не оказалось и там. «Проверил» леса по направлению к Рагби и сам посёлок – человек, назначенный мной вождём, бесследно исчез. Тогда, сконцентрировав всю свою энергию, «обнаружил» труп Игоря, глубоко закопанный в землю недалеко от Лондона.
Я решил во всём разобраться, когда окажусь дома. Естественно, своим спутникам ничего не сказал. Никто во всём мире не должен знать, какими именно способностями и в какой мере я обладаю.
…Вскоре мы повернули обратно, двигаясь вдоль южного берега «Турции», миновали остров Крит и основательно исследовали растительность побережий «Греции» и «Италии». Благодаря моим необычным способностям, нам удалось запастись семенами овса, льна, свёклы, моркови, капусты, редьки, лука и чеснока.
Таким образом, программа экспедиции оказалась выполнена, и я повёл корабль домой. При этом периодически подзывал к себе капитана с помощником и предлагал им сориентироваться, где мы находимся. Глядя на карту, они уверенно отвечали на мои вопросы, и, в конце концов, я понял, что в случае необходимости могу доверить им командование судном где-нибудь поблизости от Англии. Об этом я и поставил в известность Всеволода, когда мы благополучно миновали Гибралтарский пролив:
– Когда вернёмся домой, ты останешься капитаном, и в тёплое время года будешь выходить в море, но не очень далеко: в основном вдоль побережья Англии.
– А с какой целью?
– Будешь продолжать приобретать опыт сам и готовить себе достойную смену. Я хочу иметь небольшой флот.
– Хорошо, – улыбнулся Всеволод. – Твой приказ совпадает с моими желаниями.
…Одному из матросов неожиданно стало плохо. Он жаловался на резкую боль в правом боку. Я подошёл к нему и, произведя осмотр, понял, что у бедняги острый приступ аппендицита. Я не смог бы его спасти при всём желании – у меня не было антисептических средств, да и грязный нож – плохая замена острому как бритва скальпелю.
На четвёртые сутки парня не стало. Мы похоронили его на берегу реки, где собирались ночевать, и положили на могилу большой камень. За ужином я высказал свои мысли вслух:
– Придёт время, и многие болезни, в том числе ту, от которой умер наш товарищ, можно будет лечить.
– А когда это произойдёт? – поинтересовался один из матросов.
– Ещё очень не скоро, – невольно вздохнул я. – Может, через сотни лет, но я постараюсь сократить этот срок.
Наконец мы увидели родные берега. Дождавшись, когда начнётся прилив, пошли на вёслах вверх по Темзе. Ближе к вечеру показался посёлок. Кто-то заметил наше появление, и вскоре добрая половина Лондона собралась на площади. Мужчины помогли пришвартовать судно к причалу, и по шатким сходням команда сошла на берег, где смешалась с толпой соплеменников.
«С возвращением, великий вождь!» – слышал я со всех сторон.
Необходимо было заняться разгрузкой корабля. Я подозвал шестерых охотников и с их помощью перенёс привезённые из-за моря семена в заранее построенный сухой амбар. Когда нёс очередной мешок, меня остановил Всеволод.
– Сергей! – сказал он. – Как бы, на радостях, мы не забыли про корабль.
– А в чём дело?
– На нём постоянно кто-то должен дежурить, иначе, когда уровень воды в реке понизится, канаты лопнут, и только мы его и видели.
– А ведь верно. Какой же ты молодец! У меня сейчас голова совсем другим занята.
– Ты же сказал, что я остаюсь капитаном. Кто как не я должен отвечать за корабль?
– Вот и приступай к своим обязанностям. Немедленно найди четырёх матросов, на твоё усмотрение, и от моего имени прикажи заступить на вахту. Следующие четверо сменят их утром. По-моему, восемь человек тебе пока хватит. Я отдаю их в твоё полное распоряжение, но с условием, чтобы на судне всегда был порядок. Действуй, капитан!
…Проснулся я поздно. Очень хотелось что-нибудь съесть. Я оделся и вышел на улицу. Пока шёл к костру, меня то и дело радостно приветствовали жители посёлка. Я сел у огня, один из охотников протянул мне кусок жареной оленины и произнёс: «Приятного аппетита, великий вождь!» Как хорошо быть дома! Насытившись, приказал позвать Глеба. Он пришёл, и я, не ответив на его приветствие, глядя ему в глаза, спросил:
– Глеб, что случилось с Игорем?
– Не знаю. Он пропал. Мы искали его, но так и не нашли.
Мужчина не выдержал моего взгляда и опустил глаза.
– Наверно, плохо искали, – сказал я. – Ну-ка, все вы, следуйте за мной!
Охотники, сидящие возле костра, поднялись. По пути я прихватил пару лопат. Мы вышли из посёлка и прошли метров сто по лесу. В одном месте на поверхности земли была заметна небольшая впадина.
– Ага! – воскликнул я. – Копайте здесь.
Глеб стоял, тупо уставившись под ноги. Тем временем двое мужчин споро отбрасывали не успевшую слежаться землю. Когда добрались до трупа, в нос ударил запах тления. Глеб упал на колени: «Сергей! Великий вождь! Прости!»
– Закапывайте обратно, – распорядился я, – и свяжите ему руки.
И то, и другое было исполнено. Мы вернулись в посёлок. Охотники злобно смотрели на человека, который ещё недавно был их вождём.
– Соберите всех жителей посёлка, – приказал я. Скоро небольшая площадь заполнилась до отказа. Было непривычно тихо.
– Люди! – обратился я к собравшимся. – Этот человек совершил умышленное убийство с целью захвата власти. Он хладнокровно всё обдумал и сознательно пошёл на преступление. Это произошло впервые в нашем посёлке, и я хочу знать ваше мнение, как с ним поступить?
– Смерть ему! – закричали в толпе. Некоторое время возмущённые соплеменники не давали мне сказать ни слова. Я поднял руку, и постепенно наступила тишина.
– Пожалуйста, прости меня, великий вождь, – чуть слышно произнёс Глеб. Я задумался. Пожалуй, ни к чему поощрять кровожадный инстинкт толпы. С другой стороны – зло должно быть наказано.
– Я с вами полностью согласен. Такое прощать нельзя.
Затем, после паузы, добавил:
– Я приказываю навсегда изгнать Глеба из племени. Он не имеет права появляться вблизи Лондона и Рагби. Если же он посмеет вернуться, то будет казнён. И ещё: Глеб должен уйти без оружия.
Вытащив из чехла нож, я освободил Глебу руки.
– Иди. И помни то, о чём я сейчас сказал.
– Спасибо, великий вождь! – побелевшими губами произнёс Глеб и, понуро опустив голову, пошёл через площадь. Люди перед ним расступались. Дойдя до конца площади, мужчина в последний раз обернулся и скрылся за ближайшим домом.
«Он сказал мне „спасибо“, – подумал я. – Не за что, Глеб. Скоро ты поймёшь, как тяжело жить одному».
С тягостным чувством после случившегося я зашёл домой и взял чистую одежду. Потом направился в баню, где пробыл несколько часов, смывая с себя накопившуюся усталость. В этой же бане собрались почти все путешественники. Мы тёрли мочалками друг другу спины и подолгу парились, вспоминая подробности произошедших с нами событий.
Из бани я вышел подстриженным и гладко выбритым. С удовольствием пообедал и пошёл к плотникам, которые заканчивали строить новый дом на окраине посёлка. Глеб успел назначить среди них главного. Присмотревшись, я не стал менять его решение, поскольку Владимир в совершенстве знал своё дело и пользовался авторитетом среди товарищей.
На следующее утро я привёл жену к амбару и показал ей своё богатство. Вдвоём мы расстелили на земле запасной корабельный парус, который в плавании нам так и не понадобился. Была середина сентября, и мы, используя каждый погожий час, подсушили семена на солнышке. Затем, ссыпав их в мешки, аккуратно сложили в амбаре. Я закрыл его на щеколду и запретил туда входить без моего разрешения.