– Абдалла. – Гид шлепнул себя по груди рукой, продемонстрировав перстень с бутылочным стеклом и кривоватый мизинец, увенчанный длинным желтым ногтем. – Как твое имя?
Лерочка затосковала. Кавалер загнал ее в угол между стеной, украшенной замысловатым арабским орнаментом, и кадкой с раскидистой пальмой. Кричать было рано, а делать вид, что просто мимо шла, – поздно.
– Хочешь… поцелуй? – со странной паузой спросил Абдалла. Смысл вопроса был туманен. То ли он свой поцелуй предлагал, то ли интересовался, не хочет ли туристка его облобызать, – в любом случае оба варианта Лера расценивала как неприемлемые.
– Мне надо идти. – Она максимально доброжелательно улыбнулась и развела руками, изобразив расстройство по поводу окончания аудиенции. – У меня там… муж!
– Где? – возмутился гид. – Ты одна приехала!
– Дома, в России. Нам два мужа нельзя.
– Зачем муж? Он плохой муж. Я бы свою женщину одну не отпустил.
Судя по перепадам в настроении и жутковатой мимике, Абдалла свою женщину держал бы на коротком поводке, что не добавляло ему привлекательности в Лериных глазах. Более того, она вдруг подумала, что внешне приветливые и доброжелательные арабы, в том числе и ненаглядный Моххамед, в душе неуравновешенные тираны и диктаторы. Еще неизвестно, чем может закончиться курортный роман с местным красавцем. А вдруг у них тут обычай требует от дамы джентльменского поведения: переспала – женись! С их первобытными рефлексами и нравами даже легкий флирт превращался в опасное развлечение.
Лера начала бочком протискиваться вдоль стены, но Абдалла решительно запихнул ее обратно в угол:
– Я не все сказал.
Похоже, жених вошел в роль и начал переигрывать. Замечательно распланированное будущее с русской женой ударило ему в голову, перемешав намерения с реальностью.
– Что, опять насекомое? – ехидно выглянул из-за спины гида белобрысый соотечественник. Судя по очкам, это именно он недавно пытался спасти Лерочку от жука.
– У меня проблемы, – умоляюще округлила глаза Валерия. Кричать и позориться не хотелось, а как иначе отделаться от навязчивого гида, потерявшего страх и совесть, она не представляла.
– Какие? – изумился белобрысый.
Как будто и так было непонятно – какие!
– Половые! – рявкнула Лера.
– Да я их решаю на «раз»! – самодовольно приосанился спаситель. – Слышь, Петрушка, иди работай!
Он добродушно похлопал Абдаллу по спине и пояснил:
– У нас тут дело образовалось. Общее. На двоих. Ну, ты понимаешь?
Абдалла, с шумом втянув воздух, ретировался, на прощание ошпарив Леру непонятным взглядом. На всякий случай в дальнейшем она решила гида избегать. Мало ли что.
– Вы меня опять неправильно поняли, – прошипела Валерия, отпихнув руку белобрысого.
– Да чего ж тут непонятного. Ходишь, ищешь приключений на свою… в общем, сначала ищешь, а потом удивляешься, что они тебя сами находят.
– Кто?
– Приключения! Экстремалка, елки-палки. Вечно вам не сидится спокойно!
– Кому?
– Бабам! – Спаситель вывел Лерочку из холла и насмешливо подытожил: – А сейчас, я так понимаю, мы прощаемся?
– Спокойной ночи, – стыдливо кивнула «экстремалка».
– Ага. Слышал уже. А вы, как я понимаю, спать не планируете. На всякий случай сообщаю: лично я иду в номер и больше с вас ни жуков, ни местных мужиков снимать не планирую. Так что у меня ночь будет спокойная, а вот у вас – не уверен.
– Спасибо. – Скандалить Лерочка не собиралась. Ей было чрезвычайно стыдно. Она прекрасно понимала, как выглядит в его глазах. Примерно так же, как Юля выглядела в ее. Но если распутная попутчица умудрялась получать от своего поведения удовольствие, то у Лерочки ничего не вышло.
Встречаться с Моххамедом теперь было даже страшно. Но хотелось. Как аллергику хочется съесть апельсин, ребенку влезть на чердак, куда лазить строго запрещено, а ревнивой жене проверить случайно оставленную открытой электронную почту мужа. Еще примерно так же хочется почесать место комариного укуса, хотя любая женщина знает: если расчесать, то потом будет только хуже. В общем: когда чешется, это хуже, чем болит.
Как говорили мудрые, лучше сделать и жалеть, чем жалеть о несделанном.
Занятая своими мыслями Лерочка дошла до номера. Через две двери от нее в замке ковырялся белобрысый.
Третий раз желать ему «спокойной ночи» она не отважилась, нырнув в свою комнату.
Что надеть на дискотеку, она решила давно. Занять себя было решительно нечем, кроме телевизора.
Бывают же такие совпадения – по Первому российскому каналу шла передача о заморских женихах. Да не просто о заморских, а о египетских.
Как раз в данный момент закадровый голос насмешливо вещал о том, что у спасателей, барменов и аниматоров идет настоящее соревнование, цель которого – покорить как можно больше наивных туристок. В конце сезона они подводят итог.
Не веря своим глазам и с трудом воспринимая текст, Валерия пыталась осмыслить услышанное. Но тему развивать не стали, перейдя к пляжным альфонсам.
Так вот оно что! Она могла стать очередной галочкой в списке побед красавца-аниматора. С другой стороны, что это меняет? Ничего не меняет! Она же знала, что вчера Моххамед был у Юли. А позавчера? А завтра? Да завтра он точно так же пройдет мимо, даже не поздоровавшись. У человека соцсоревнование, а она тут с красивой любовью. Наверное, в последний день отдыха это было бы не так уж плохо, чтобы улететь и не узнать, как оно бывает наутро, когда твой мачо начинает клеить следующую девицу. Но в начале отдыха – ни за что!
Лера твердой рукой набрала Юлин номер. Трубку долго не брали, потом наконец Юля отозвалась голосом оператора службы «Секс по телефону»:
– Кто там?
– Это я, Валерия. Юля, а этот аниматор, ну… который… Он совсем пустое место?
– Не-а, – хихикнула Юля. – Хуже. А что, он уже у тебя?
– Нет еще.
– Еще? Ты даешь! Я же специально предупредила – тьфу, а не мужик. Найди нормального. Лучше нашего. А хочешь – приходи к нам.
– Нет-нет, – испугалась Лерочка. – Я найду.
На дискотеку она не пошла. Гулять тоже расхотелось.
Через два номера от нее точно так же маялся Артем Кошкин, тоже приехавший за приключениями. Ему курортный роман тоже нужен был из принципа, потому что любимая девушка была застукана… Впрочем, это не имело значения. Она была теперь бывшей любимой девушкой, а Артему предстояло жить, постукивая рогами. Несмотря на то что девушку он из своей жизни вычеркнул, ощущение тяжелых ветвистых наростов на темени осталось. Лечилось это лишь одним способом. Когда он сидел в Тюмени, в офисе турфирмы, все казалось просто, но реальность удивила. Свободные девицы были, но как к ним подойти, он не представлял. То есть представлять-то представлял, а вот подойти не мог. Все как-то случай не подворачивался. Взять хотя бы сегодняшний вечер. Симпатичная девушка, волнующая ночь, а он от смущения и страха, что она откажет или посмеется, ощетинился как еж, обидел ее и ушел спать. Один.
– Сам дурак, – сообщил себе Артем и погасил свет.
Спала Лерочка плохо. Можно даже сказать, безобразно она спала. Под утро в дверь кто-то деликатно постучался, потом поскребся, а через пять минут у ее террасы захрустели кусты. В ужасе сжавшись под одеялом, она вспоминала, закрыта ли балконная дверь. За стеклом маячила косматая тень Моххамеда. Он что-то нежно ворковал и пытался высадить стекло.
«Не открою!» – твердо решила Лера и чуть не расплакалась от жалости к себе. Как же хотелось впустить аниматора и проверить все на практике. Когда она окончательно дозрела и уже собралась встать, кусты снова затрещали, и наступила тишина. Все решилось само собой.
Плохо быть ханжой и создавать себе надуманные сложности. Ханжа горд собой и нетерпим к порокам окружающих именно потому, что ему самому до зубовного скрежета хочется того же, чего и всем, но статус обязывает. Ханжа боится уронить себя в глазах соплеменников и в своих собственных. Ему кажется, что моральное падение – это конец, тогда как некоторые виды падения ни в коем случае не конец, а наоборот – начало чего-то нового и более перспективного, чем безупречная репутация. Кому она нужна, эта репутация? И что с ней делать, с неподмоченной? Иногда и сухарь не мешает окунуть в чай, чтобы отгрызть хоть кусочек. А если об него только зубы ломать можно, то на что он сдался, этот сухарь?
Примерно так рассуждала Лера остаток отпуска в перерывах между разглядыванием рыбок и условно свободных мужчин. Белобрысый Артем то появлялся где-то рядом, то опять пропадал, спугнутый очередной колкостью неприступного главбуха.
Алексей и Юля болтались в непосредственной близости от Лерочки, но любому стороннему наблюдателю было сразу ясно, что они не втроем, а именно в варианте «два плюс один». Этот «один», вернее одна, был ярко выраженным довеском к сложившемуся тандему. Правда, один раз Юля чрезмерно увлеклась флиртом со здоровенным датчанином, в связи с чем Алексей вдруг начал бросать на Лерочку странные взгляды и даже, кажется, дергать бровью, многозначительно кося. Мимику эту Валерия недоуменно проигнорировала и вернулась к рыбкам. Но, поскольку Юля пропала, а отпуск, как известно, слишком короток для долгих сантиментов и межполовой дипломатии, Алексей вознамерился более тесно пообщаться с мадемуазель Харитоновой. Столь удручающее непостоянство чужого кавалера возмутило Леру до глубины души, что она и продемонстрировала, вскочив и высокомерно удалившись к бару за минералкой. При этом бедра непроизвольно вихлялись, а позвоночник щекотало ощущение чужого внимательного взгляда. Себе можно было не врать – внимание Алексея, хотя и вполне объяснимое, льстило. Но не более того.
Возвращалась Валерия все той же походкой от бедра, аккуратно неся стакан с водой и с преувеличенным интересом вперив взор в горизонт. Краем глаза она констатировала, что Алексей ее видит, и не просто видит, а рассматривает. Сосредоточившись на внешней мишуре, она, как обычно бывает в таких случаях, опростоволосилась. С независимым видом усевшись на край лежака, красиво отклячив пятую точку и манерно оттопырив мизинец, Валерия немедленно рухнула на песок, расплескав содержимое стакана и получив по темечку краем вышеупомянутой раскладушки. Как можно было забыть, что опускаться на этот конструктор можно лишь строго посередине? Иначе, согласно законам физики, легкий лежак тут же норовит сложиться и прихлопнуть зазевавшегося туриста, как мышеловка.
Алексей развеселился, Лера разозлилась – в общем, обстановка накалилась. Плюс ко всем неприятностям, мимо бледной ланью проскакала повизгивающая тощая девица, а следом пронесся гикающий от восторга Артем. Со стороны действо выглядело как попытка утопления. Бледонолицая нимфа истошно вопила и вяло отбивалась, а несостоявшийся Лерин кавалер загонял ее в воду, растопырив руки и смешно подпрыгивая.
Все были при деле, одна Лера молча злилась, прикрыв лицо кепкой.
– Что ты кочевряжишься? – рядом присел Алексей и надавил на край лежака. Лерочка почувствовала, что медленно съезжает вниз, причем головой вперед. – У тебя же на лице все написано.
Он щелчком сбил бейсболку и насмешливо уставился ей в глаза.
– Сначала читать научись, а потом делись наблюдениями, – огрызнулась Лера. Если бы не наглость и напористость, он бы мог ей понравиться.
В этом неудачном отпуске накопилось уже столько этих «бы», что остро захотелось домой. Самым обидным казалось то, что без вышеупомянутых «бы» отдых мог получиться вполне удачным. Лерочка сама, как недалекий туземец, словно акульи зубы нанизывала бусами условности, отпугивая удачу в лице вполне симпатичных мужчин.
Наверное, это было все не то, раз ничего не получилось.
Возвращалась она словно опустошенная, со странным ощущением, что что-то потеряла на солнечном берегу Красного моря. Наверное, на горячем песке осела пылью Лерочкина уверенность в том, что она все делает правильно. Потому что Юля, все делавшая неправильно, сидела рядом довольная, как мартовский кот, допевший свой концерт до конца.
– Смотри, что я мужу купила. – Юля вытащила из сумочки запонки в виде скарабея.
– Кому? – опешила Лера, которой казалось, что уже ничто не может ее удивить.
– Мужу, – пожала плечами Юля. – А что?
Лерина попытка подавить изумление провалилась.
– Хочешь совет? – снисходительно прищурилась попутчица. – Живи, пока живется. Чтобы и не стыдно, и прожитого не жаль. Понимаешь?
На всякий случай Лерочка кивнула. Хотя понятие ее определения «стыдно» явно кардинально отличалось от Юлиного. Во всяком случае, Лера, безусловно, пожалела бы о столь разгульном отдыхе. Все хорошо в меру. С другой стороны, и мера у каждого своя…
– Не одобряешь, – понимающе ухмыльнулась Юля, словно угадав ее мысли. – Каждому свое. Если повезет, то выйдешь замуж по неземной любви и будешь жить воспоминаниями о ней. Просто потому, что в семейной жизни никакой безумной любви не бывает. Быт, ссоры, борьба за свои права и интересы – это да. Перемирия – тоже да. А любовь пройдет в момент, как только у тебя появится свекровь, а у него – теща. И моли бога, чтобы было о чем вспомнить потом. Потому что без воспоминаний жить нечем. Мне вот нечем.
Отсутствие жизненного опыта мешает правильной оценке событий и фактов. Лера была уверена, что в своих несчастьях каждый виноват сам. То, что любовь проходит, она уже слышала неоднократно, поэтому семья ассоциировалась у трезвомыслящего главбуха исключительно с правильным расчетом в хорошем смысле этого слова. Не надо ждать ничего запредельного, тогда и разочаровываться не придется. Один шанс из ста, что в жизни случится чудо и на двух малознакомых или даже давно и хорошо знакомых людей обрушится любовь с большой буквы, мифическое чувство, воспетое поэтами и прочими эмоционально неуравновешенными творческими личностями. Как правило, встреча двух сердец – это не более чем элементарное физическое влечение, подкрепленное взаимной симпатией на духовном уровне, более-менее схожими интересами или общей целью, а то и всем этим добром, вместе взятым.
Судя по рассказу Юли, начинала она строить свою судьбу вполне обдуманно и взвешенно. Только фортуна, похоже, не любит трезвомыслящих девушек, норовя подсунуть им какое-нибудь пакостное доказательство несовершенства их теории. Блондинка оказалась в некотором роде Лерочкиной подругой по несчастью, только продвинулась значительно дальше. Когда тонешь в болоте, надо сконцентрироваться, зацепиться за любую ветку и сосредоточенно, не паникуя, вылезать. Неудачная семейная жизнь мало чем отличается от болота. Лере повезло, ее «ошибка» сама распрощалась, не успев усугубить ситуацию. Юле повезло значительно меньше. Она упорно пыталась приспособиться к погружению в трясину, создавая максимально комфортные для себя условия. Приспосабливайся не приспосабливайся, а тонуть в любом случае радости мало. Поняла она это лишь тогда, когда, фигурально выражаясь, начала захлебываться.