Он знал, что Даша – хорошая. И что она была бы замечательной подругой. Но он не мог отказаться от блестящих возможностей – всех этих новых, красивых, веселых женщин, вечеринок, спонтанных выходных в Лондоне, Амстердаме… О том, чтобы ходить на вечеринки вдвоем не могло быть и речи.
* * *
Андрей пожал плечами:
– Любил… В определенном смысле. Мне просто это было не нужно.
– Я так надеялась… – слезы текли у Даши по щекам. Подруга протянула ей салфетку. – Что он изменится… Ему тридцать пять лет и, кроме меня, у него не было ни одного близкого человека…
– Таким, как он, не нужны близкие люди, – сказала подруга. – Они понятия не имеют, что такое близость. Он гад, Даш, выкинь его из головы.
– Ага, – кивнула Даша. – Выкину.
– Как это? – опешил Андрей. – Вот так возьмет и выкинет?
– И даже на похороны твои не придет, – не без злорадства уточнил Герман.
– Ну ни фига себе! – возмутился Андрей. – Все бабы – суки!
Герман расхохотался.
– Пошли, умник! – распорядился он, поднимаясь со стула.
Они вышли из кафе, и опять – хлопок, вспышка света… и вот они уже в квартире у Алины. От таких перемещений Андрея немного подташнивало, но он слишком устал, чтобы всерьез удивляться.
У Алины была скромная вечеринка: суши, вино, две подружки и мальчик-гей.
– Да он, блин, просто лох! – хохотала Алина. – Хотел на мне жениться!
Подружки рассмеялись.
– Псих! – заявила одна. – Ну, где ты и где он?
– Вот! – Алина вытянула руку и показала кольцо, которое ей купил Андрей. «Булгари», двенадцать тысяч евро. – Его максимум.
– Ты, Алина, корыстная жаба… – томно произнес мальчик-гей.
Алина легонько его шлепнула.
– Никакая я не жаба, – сказала она. – Просто смешно… Да я в месяц на ногти больше трачу, чем стоит это кольцо! Но дело даже не в этом. Ну, Андрей, ну, Панов… И что? Он скучный, как салат из редиски!
– И еще потом отрыжка! – добавила одна из подружек.
– Уж не без этого! – усмехнулась Алина. – Он просто меня достал! Мне даже появиться с ним на людях стыдно было… Он же клерк! Все бы подумали: «Плохи дела у Алиночки, раз уж она взялась за менеджеров»…
– Ой, ну, Алин, ты сейчас рассуждаешь, прямо как содержанка… – вздохнул гей.
– Да ну тебя, зануда! Сколько ты членов отсосал ради своего «Кайена», а?! – И Алина бросилась щекотать мальчика-гея, который завизжал, задергался и заорал дурным голосом:
– Ничего я не сосал! Я его сам… этими руками… – он вытянул руки. – Заработал!
– Ты меня подстрижешь? – Алина сделалась серьезной.
– Да пошла ты на фиг, проститутка! – Мальчик надул губки. – Тебя бы под ноль остричь и на зону, за грехи твои, к злым потным лесбиянкам!
Они опять завозились, пока подружки не предложили выпить еще шампанского и обсудить, кому в какой цвет красить волосы.
* * *
После знакомства Даша прожила у Андрея целую неделю. Он ненавидел ее и злился на себя за то, что не может выгнать ее вон. Она была такая нежная, ласковая, податливая, что он никак не мог найти подходящий случай, чтобы отказать ей от дома.
Даша ходила в магазин, готовила, делала ему массаж – и была счастлива, а он задыхался.
Это было очень и очень глупо, но он ее обманул: сказал, что уезжает в командировку. Даша рвалась в аэропорт, и ему пришлось снова врать, что водитель заболел, поэтому он едет на своей машине и не может допустить, чтобы Даша осталась одна в аэропорту и возвращалась с местными таксистами или еще хуже – на общественном транспорте…
И когда она сдалась и пролепетала, что будет ждать его, ждать и скучать, Андрей понял, что ждать и скучать она намеревается в его квартире. Честное слово, он готов был ее убить. Схватить за волосы и вытащить на улицу. Спустить по лестнице и еще плюнуть с балкона.
Но он лишь жизнерадостно сказал:
– Даш, тебе нужно вещи собрать.
Она посмотрела на него с недоверием:
– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
И он сорвался:
– Да я хочу, чтобы ты ушла из моей квартиры, еб твою мать! Ты что, не понимаешь, что это ты здесь живешь, а не мы с тобой и теперь уже даже не я? Я наврал тебе – нет никакой командировки, я просто хочу, чтобы ты убралась отсюда!
Он много еще чего говорил, а потом попытался смягчить тон – обвинял, что она на него давит, что его не спросила, что сама здесь поселилась, что они так не договаривались… Андрей собрал ее вещи, отвез вместе с ней домой, а потом отправился в «First» и встретил Алину. Он был так опьянен свободой, что не побоялся снять эту телку, какой бы крутой она ни казалась.
В девяностые Алина была очень популярной певицей. По крайней мере, она такой себя считала. Тощая, наглая, мускулистая. Она ездила по Москве на «Хаммере», выступала в кожаном лифчике и кожаных шортах, демонстративно появлялась в обнимку с подружкой-лесбиянкой…
У нее были романы с самыми-самыми: актеры, режиссеры, певцы, продюсеры, главные редакторы журналов, один симпатичный политик… А потом она вышла замуж за какого-то французского миллиардера и уехала жить в замок. Написала автобиографический роман из серии «Сквозь тернии к звездам», где подробно описала, с кем, где и как занималась сексом, выпустила эротический фотоальбом, развелась и уехала в Австралию заниматься серфингом. В Австралии познакомилась с известным голливудским актером второго плана, с которым жила два года, разорила какого-то музыкального продюсера из Нью-Йорка и вернулась в Москву ничуть не изменившейся, такой же молодой и красивой. По слухам, во Франции у нее остался ребенок.
Петь она больше не пыталась – денег у нее было завались.
Андрей угостил Алину шампанским, смеялся над ее шутками, позволил всем ее подружкам потрогать свой пресс – его гордость, ровные кубики, а ночью три раза подряд довел Алину до оргазма. На следующий день он купил ей смешной «Купер»-кабриолет. Он дарил ей подарки каждый день. Шуба. Кольцо. Серьги. Лас-Вегас.
Алина оказалась азартным игроком – правда, за чужой счет. Вместе они спустили сто тысяч долларов. Еще столько же он потратил на нее.
А она его стеснялась.
* * *
– Уходим! – велел Герман.
Они вышли в прихожую и… очутились в ресторане, где Андрей имел обыкновение собираться с друзьями.
– Черт, Панову хана, – сокрушался Петя, такой же, как Андрей, топ-менеджер.
В состраднии Пети был и страх за себя – «от сумы и от тюрьмы не зарекайся», и восторг – одним конкурентом меньше, и немного искреннего сочувствия.
– Предсказуемый финал, – усмехнулся их приятель Сергей, банкир. – Ты сам подумай! Зарвался Панов.
– Ну, не совсем… – смутился Петя.
– Да ладно! – В голосе Сергея было столько снисхождения, что Андрея передернуло. – Не сопоставил свои возможности со способностями.
– В чем-то ты прав… – вздохнул Петя. – Андрея, конечно, занесло маленько…
– Нет, ну ты подумай – кому придет в голову связаться с Алиной?! – воскликнул банкир-всезнайка.
– Гм-м… – задумался Петя.
– Алина – тигровая акула! – пояснил Сергей. – Даже я ее не потяну, а Андрей решил, что справится. Да Алина – это так, деталь… Я тут с ним разговаривал полгода назад, мы обсуждали дома в Испании. Андрей облизывался на особняк за пятьсот тысяч, а месяц назад уже воротил нос от виллы за полтора миллиона! Ты подумай! – Сергей в который раз выдал любимую присказку. – Надо же понимать, камо грядеши…[Куда идешь? (церк.– слав.)] Вот и все. Ты на «Металлику» собираешься?
Вот так. Пять минут на Андрея Панова, десять – на «Металлику», четверть часа – на айфон и с полчаса – на критику нового «Инфинити».
Андрей закрыл глаза. Голова закружилась.
– Очнись! – услышал он голос Германа.
Они были в его гостиной. Андрей сел на диван, опустил голову.
– Чего ты хочешь? – спросил он демона.
– Доволен ты своей жизнью? – усмехнулся Герман.
– Я так доволен жизнью, что покончил с собой! – отрезал Андрей.
– Ну… – демон с шумом втянул воздух. – А не хотел бы ты… скажем… начать все сначала?
– С какого начала? – повторил за ним Андрей. – С детства?
– Зачем с детства?! – удивился Герман. – С того момента, когда все пошло не так. Когда это случилось?
Андрей задумался. Полгода назад ему предложили ту самую роковую сделку. Он согласился, убедил совет директоров и… сорвался. Возомнил себя богом. До заключения договора он чувствовал себя неудачником, последним среди первых и жаждал власти, признания, несметного богатства, но это были только мысли, ощущения, переживания… К решительным действиям он приступил шесть месяцев назад.
– Значит, ты бы хотел вернуться к первому апреля? – вкрадчиво поинтересовался Герман.
– Я лично ничего не хочу, – Андрей сделал независимое лицо и, сложив руки на груди, откинулся на спинку дивана.
Но тут же вспомнил, что не одет, и снова скрестил руки на коленях.
– Ты не умер, – сказал Герман. – Время остановилось. У нас осталось две минуты в запасе. Решение надо принимать быстро. Спустя сто двадцать секунд бритва полоснет по венам, и тебя найдут через неделю, когда домработница вылечится от гриппа. Ты будешь выглядеть не столь импозантно, как предполагал.
– Какая разница? – улыбнулся Андрей. – Благодаря тебе я знаю, что душа существует, а значит, все остальное неважно. А вот что действительно важно, так это то, чего ты добиваешься. Если ты, Герман, демон, то я что, должен продать тебе душу?
– Нет, – ответил Герман улыбкой. – Пока что у тебя есть два варианта. Ты умрешь и отправишься в ад. Во второй круг… или третий… В общем, все это довольно грустно. Но ты можешь заключить со мной сделку и вернуть свою жизнь, а взамен я попрошу тебя время от времени выполнять незатруднительные поручения. Мелочь! Ты и не заметишь. Иногда надо будет приехать в какой-нибудь клуб, попросить зажигалку у симпатичной девушки, заказать ей коктейль, поговорить немного и уйти. Иногда – и того проще! – закрыть машиной чужой автомобиль на стоянке.
Андрей молча смотрел на демона.
– Что? – хмыкнул Герман.
– И все?
– И все. Но я не хочу тебя обманывать – это не так уж и мало. Вся наша жизнь – череда мелочей.
И вдруг Андрею очень захотелось еще пожить. Это так заманчиво – прожить полгода, все зная наперед. Удивительная возможность. А потом… Он разберется с этой сучкой Алиной и сделает так, чтобы умник Сережа пожалел о том, что сказал сегодня вечером. Даже если это предсмертная агония, видения, то он ничего не теряет.
– Двадцать секунд, – напомнил Герман.
– Согласен! – воскликнул Андрей.
– Руку! – Герман вскочил и протянул ему руку.
Андрей вложил ладонь в руку демона, и его мышцы свело от боли. Боль пульсировала в голове, обжигала кожу и ломала кости. Он провалился в черную пустоту. И вдруг в этой темноте послышался ненавистный пульсирующий звук. Андрей открыл глаза и увидел перед глазами огненные линии, которые постепенно сложились в красные цифры «08.00».
Глава 2
Каждый день он просыпается в восемь. Умывается, мажет лицо маской с витаминами, выпивает стакан свежего апельсинового сока, с четверть часа занимается на беговой дорожке, принимает душ, увлажняет лицо кремом, укладывает волосы, пьет кофе с круассаном с малосольной семгой и салатом и уходит на работу, согласовав с домработницей Татьяной Ивановной меню.
Сегодня обычный день или… особенный?
Возможно, вчера он перебрал спиртного, и вся эта история ему привиделась. В этом случае стоит всерьез задуматься о последствиях белой горячки. Или же ему приснился кошмар – правдоподобный, внедрившийся в душу, от которого нелегко отделаться даже наяву.
В любом случае это ничего не меняет: вчера он собирался покончить с собой.
Хорошее настроение, длившееся секунд двадцать, мгновенно испортилось, и не испортилось даже, а превратилось в болезненную депрессию с острым желанием завершить начатое вечером.
Это была горячка. Чудес не бывает, как бы ни хотелось. А если и бывают, то происходят они всегда с другими людьми – в шоу «Битва экстрасенсов».
Андрей встал и голый поплелся на кухню. Может, там найдет, чем отравиться…
– А-ааа! – заорал Андрей.
– А-ааа! – вторила ему Татьяна Ивановна.
Андрей схватил кухонное полотенце и прикрыл наготу. Полотенце было мокрым и не очень чистым, что привело Андрея в раздражение. Просил ведь Татьяну не приходить сегодня!
Он нахмурился. Домработница смотрела на него так, будто он уже привязал ее к кровати железными цепями, а сейчас, поигрывая отверткой, спрашивает, под какую музыку она предпочитает долго мучиться от невыносимой боли. Такое лицо у Татьяны Ивановны бывало, когда она разбивала чашку, тарелку или выкидывала вилку в помойку. И еще когда капнула отбеливателем на коврик в ванной, оставив на нем радужное пятно.
– Что случилось? – поинтересовался Андрей.
Глаза ее наполнились слезами.
– Татьяна Ивановна… – строго начал он.
Домработница без лишних слов протянула вперед руку, в которой держала небесно-голубой шерстяной комок.
– Никуда не уходите! – распорядился Андрей и бочком, чтобы не усугублять ситуацию сиянием голой задницы, протиснулся к выходу.
Побежал в сторону ванной, но решил, что это слишком далеко, вернулся в спальню, опрокинув что-то по дороге, выкинул из гардероба три полки с трикотажем, но так и не нашел спортивные штаны. Пришел в отчаяние, пнул шкаф, схватил брюки от делового костюма, влез в них и, на ходу застегивая «молнию», возвратился на кухню.
Татьяна Ивановна тут же вернулась в исходную позицию – вытянула руку и взглянула на Андрея с мольбой. Андрей забрал у нее комок, опознав недавно купленный свитер из чистого кашемира, который обошелся ему в целое состояние. Эта дура постирала его в машинке с горячей водой и теперь от свитера остались только чек и пакет.
Но самое интересное заключалось в том, что купил он его двадцать восьмого марта, а второго апреля эта курица свитер угробила, и случилось разбирательство, и угрозы вычесть стоимость из зарплаты, и слезы домработницы, и клятвы… А вчера было второе октября.
А это значит…
– Хрен с ним, со свитером, Татьяна Ивановна, – сказал Андрей. – Дайте я вас лучше обниму…
И он прижал к себе всполошившуюся домработницу, которая от таких душевных щедрот совершенно расстроилась.
Андрей с тоской посмотрел на бутылку виски, что стояла на столе. Переварить случившееся без алкоголя было невозможно. Но и заявиться на работу к десяти утра с запахом легкого, но свежего перегара было бы неумно.
И Андрей позвонил знакомому человеку.
– Толик, есть чего? – поинтересовался он.
– Андрей, ты с ума сошел звонить в такое время? – пробурчал знакомец.
– Не гони! – усмехнулся Андрей. – Ты еще и не ложился…
– И что с того?
– Ты в центре?
– Ну, – ответил мрачный Толик.
– Приезжай ко мне, не обижу! – обнадежил Андрей.
– Втройне! – Толик, конечно, проявил несусветную наглость, но Андрея сейчас такие мелочи не беспокоили.
– Не вопрос! – обрадовался он и заручился обещанием Толика объявиться через полчаса.
Переговоры по телефону совершенно его вымотали: сердце часто-часто билось, руки дрожали, а дыхание превратилось в мучительный и сложный процесс.
Андрей добрался до ванной, где попытался отвлечься на рутинные процедуры: надо умыться кремом-пенкой, сделать увлажняющую маску, почистить зубы… Но, похоже, всему нужно учиться заново – Андрей озадаченно разглядывал тюбики и флаконы, пока, наконец, не осознал, что уже минут пять читает состав зубной пасты.
В дверь постучали.
– Андрей, к вам пришли, – пропищала Татьяна Ивановна.
Она была из тех, кто не умеет повышать голос. Если случалось крикнуть – без злости, раздражения, просто позвать Андрея к телефону, домработница брала высокие ноты, сипела, визжала, но ни в коем случае не кричала.
Андрей встретил Толика, пообщался с ним пару минут, после чего заперся на своей замечательной террасе и раскурил лучшую в мире траву. Как только реальность стала такой же странной, путаной и невыносимой, как и его внутренний мир, он почувствовал облегчение. Это было правильное, взрослое решение – позвонить дилеру и одурманить себя с утра пораньше.
Андрей потянулся на шезлонге. Апрель был необыкновенно теплый, и все же не настолько, чтобы загорать, но двигаться, суетиться ради того, чтобы прикрыть от ветра обнаженный торс, было, по меньшей мере, глупо. И пошло.
Неожиданно все вдруг стало таким ясным и очевидным…