Говоря это, принцесса побледнела, голос ее зазвучал слабее и угас, глаза остановились и, казалось, готовы были выскочить из орбит; застыв на месте, она умолкла и совсем побелела. Она была без чувств. Испуганная Порпорина помогла госпоже фон Клейст расшнуровать ее корсаж и перенести на постель; здесь она немного пришла в себя и снова начала шептать какие-то невнятные слова.
– Благодарение небу, припадок сейчас пройдет, – сказала госпожа фон Клейст певице. – Когда она полностью придет в себя, я позову горничных. А вам, милое дитя, надо непременно перейти в музыкальный салон и спеть что-нибудь, чтобы вас слышали стены, а вернее, слуги, сидящие в передней. Ведь король неминуемо узнает, что вы приходили сюда, и он должен думать, что вы занимались с принцессой только музыкой. Принцесса скажется больной, и это поможет ей скрыть свою радость. Никто не должен заметить, что она знает о побеге Тренка. И вам тоже нельзя этого знать. Сейчас, несомненно, король уже осведомлен обо всем. Он будет не в духе и станет подозревать всех и вся. Берегитесь! Если он узнает, что это вы передали письмо принцессе, мы погибнем обе – и я и вы. В этой стране женщины так же легко попадают в крепость, как и мужчины. Их умышленно забывают там – совсем так же, как мужчин. И они умирают там, тоже как мужчины. Я предупредила вас, прощайте. Спойте что-нибудь, а потом уходите без шума, но и без особой таинственности. Мы не увидимся с вами целую неделю – этого требует осторожность. Можете рассчитывать на признательность принцессы. Она очень щедра и умеет вознаграждать преданность…
– Ах, сударыня, – с грустью возразила Порпорина. – Вы, стало быть, думаете, что на меня могут повлиять угрозы и обещания? Мне жаль вас, если у вас такие мысли.
Разбитая от усталости и волнений, которые она только что пережила вместе с принцессой, и еще не оправившись от собственного вчерашнего потрясения, Порпорина все же села за клавесин и начала петь, как вдруг дверь за ее спиной бесшумно отворилась, и в зеркале, возле которого стоял инструмент, она внезапно увидела рядом со своим отражением фигуру короля. Вздрогнув, она приподнялась, но король опустил свои жесткие пальцы на ее плечо, как бы приказывая ей снова сесть и продолжать петь. Очень неохотно, со стесненным сердцем, она заставила себя повиноваться. Никогда еще она не чувствовала себя менее расположенной петь, никогда присутствие Фридриха не казалось ей более замораживающим, более несовместимым с музыкальным вдохновением.
– Исполнение было превосходно, – сказал король закончившей свой отрывок Порпорине, которая во время пения с ужасом наблюдала, как король на цыпочках подходил к полуотворенной двери спальни своей сестры, стараясь услышать, что там происходит. – К сожалению, – добавил он, – я заметил, что ваш прекрасный голос звучал сегодня не так хорошо, как обычно. Вам бы следовало отдыхать, а не приходить сюда, повинуясь непонятному капризу принцессы Амалии, которая послала за вами, а сама даже не слушает вас.
– Ее королевское высочество внезапно почувствовала себя дурно, – ответила молодая девушка, напуганная суровым и мрачным тоном короля, – и мне было приказано продолжать петь, чтобы развлечь ее.
– Уверяю вас, что это напрасный труд и она вовсе не слушает вас, – сухо возразил король. – Она сидит там и, как ни в чем не бывало, шепчется с госпожой фон Клейст. А если так, мы тоже можем пошептаться здесь с вами, не обращая на них внимания. Ее болезнь представляется мне не слишком серьезной. По-видимому, особы вашего пола необыкновенно быстро переходят от одной крайности к другой. Вчера вечером вы чуть ли не умирали. Кто бы мог вообразить, что сегодня утром вы придете сюда ухаживать за моей сестрой и развлекать ее? Не будете ли вы любезны объяснить мне, каким чудом вы здесь оказались?
Ошеломленная вопросом, Порпорина мысленно молила небо вразумить ее.
– Государь, – сказала она, силясь казаться спокойной, – я и сама не совсем понимаю, как это произошло. Сегодня утром мне сообщили о желании принцессы иметь вот эту партитуру. Я подумала, что должна принести ноты сама, предполагая оставить их в передней и тотчас уйти. Здесь меня увидела госпожа фон Клейст. Она доложила обо мне принцессе Амалии, и, как видно, ее высочеству захотелось посмотреть на меня вблизи. Мне было велено войти в комнату. Принцесса удостоила меня беседой и стала расспрашивать о характере различных музыкальных отрывков. Потом ей стало нехорошо, и она решила лечь, а мне приказала выйти и спеть вот эту арию. Теперь, я думаю, меня соблаговолят отпустить на репетицию.
– Еще рано, – сказал король. – Не знаю, почему это вам так не терпится уйти, когда я желаю побеседовать с вами.
– Потому что в присутствии вашего величества я всегда боюсь оказаться лишней.
– Моя милая, у вас нет здравого смысла.
– Тем более, государь!
– Вы останетесь здесь, – сказал король, снова усадив ее за фортепьяно и встав напротив.
А потом, устремив на нее не то отеческий, не то инквизиторский взгляд, спросил:
– Правда ли все, что вы мне тут наговорили?
Порпорина превозмогла отвращение, которое ей внушала ложь. Она уже не раз говорила себе, что будет искренна с этим страшным человеком во всем, что касается ее самой, но сумеет солгать, если ложь понадобится для спасения его жертв. И вот критическая минута, когда благосклонность властелина могла превратиться в ярость, неожиданно настала. Она охотно пожертвовала бы этой благосклонностью, только бы не унижаться до притворства, но от ее находчивости и присутствия духа зависели сейчас и участь Тренка, и участь принцессы. Призвав на помощь все свое искусство актрисы, она с лукавой улыбкой выдержала орлиный взгляд короля. Впрочем, в эту минуту его взгляд скорее напоминал ястребиный.
– Ну, – сказал король, – почему же вы не отвечаете?
– А зачем его величеству королю угодно пугать меня, делая вид, что он сомневается в моих словах?
– У вас отнюдь не испуганный вид. Напротив. Сегодня вы смотрите на меня чрезвычайно смело.
– Государь, боишься только того, кого ненавидишь. Зачем же вам желать, чтобы я боялась вас?
Фридриху пришлось призвать на помощь все свое хладнокровие, чтобы не уступить волнению, вызванному этим ответом – самым кокетливым из всех, каких ему до сих пор удавалось добиться от Порпорины. И, по своему обыкновению, он сейчас же переменил разговор, что само по себе является большим искусством, куда более трудным, чем принято думать.
– Почему вчера вечером вы упали в обморок, будучи на сцене?
– Государь, это никак не может интересовать ваше величество и касается только меня одной.
– Какое это блюдо вам подали сегодня на завтрак, что у вас так развязался язык?
– Я вдохнула запах некоего флакона и уверовала в доброту и справедливость того, кто принес его мне.
– Ах вот как! Вы приняли это за декларацию? – сказал Фридрих холодно и с каким-то циничным презрением.
– Боже упаси, нет! – с непритворным ужасом ответила Порпорина.
– Почему вы сказали: «Боже упаси»?
– Потому что знаю, что декларации вашего величества носят чисто военный характер, даже когда они относятся к дамам.
– Вы не русская царица и не Мария-Терезия, какую же войну мог бы я объявить вам?[54]
– Войну льва с мушкой.[55]
– А какая муха укусила сегодня вас, если вы осмеливаетесь ссылаться на подобную басню? Ведь мушка погубила льва, преследуя его.
– Ну, это был, наверное, какой-нибудь жалкий лев, рассерженный, а потому слабый. Могла ли я вспомнить об этом нравоучительном конце?
– А мушка была жестокой и больно кусалась. Пожалуй, это нравоучение скорее подходит вам.
– Вы так полагаете, ваше величество?
– Да.
– Государь, вы говорите неправду.
Фридрих схватил молодую девушку за руку и судорожно, до боли, сжал ее. В этом странном порыве гнев сочетался с любовью. Порпорина не изменилась в лице, и, глядя на ее покрасневшую, опухшую руку, король добавил:
– У вас есть мужество!
– Не такое уж большое, государь, но я не притворяюсь, будто у меня его нет, как это делают все те, кто вас окружает.
– Что вы хотите этим сказать?
– Что человек часто притворяется мертвым, чтобы не быть убитым. Будь я на вашем месте, мне бы не хотелось слыть такой грозной.
– В кого вы влюблены? – спросил король, снова меняя разговор.
– Ни в кого, государь.
– Если так, отчего у вас бывают нервные припадки?
– Это не имеет значения для судеб Пруссии, а, следовательно, королю незачем это знать.
– Так вы думаете, что с вами говорит король?
– Я никогда не смела бы забыть об этом.
– И все-таки должны забыть. Король никогда не станет разговаривать с вами – ведь жизнь вы спасли не королю.
– Но я не вижу здесь барона фон Крейца.[56]
– Это упрек? Если так, вы несправедливы. Не король приходил вчера справляться о вашем здоровье. У вас был капитан Крейц.
– Это различие чересчур тонко для меня, господин капитан.
– Так постарайтесь научиться замечать его. Посмотрите – когда я надену шляпу вот так, чуть-чуть на левый бок, я буду капитаном, а когда вот эдак, на правый, буду королем. А вы, в соответствии с этим, будете то Консуэло, то мадемуазель Порпориной.
Примечания
1
Роман «Графиня Рудольштадт» является непосредственным продолжением «Консуэло». Писательница рассматривала эти два произведения как единое целое. Роман вначале печатался в журнале «Ревю эндепандант» с 25 июня 1843 по 10 февраля 1844 года. Рукопись романа не сохранилась.
В 1844 году роман вышел отдельной книгой в серии «Собрание лучших современных романов», затем был переиздан в 1854 году. В собрании сочинений Жорж Санд (1875) «Консуэло» и «Графиня Рудольштадт» были напечатаны с посвящением певице Полине Виардо.
2
Итальянская опера в Берлине – ансамбль итальянских певцов, выступавших с 1742 года в новом королевском оперном театре под руководством придворного капельмейстера Карла-Генриха Грана.
3
Фридрих Великий – Фридрих II (1712–1786), прусский король с 1740 г.
4
Вильгельм Толстый – Фридрих Вильгельм I (1688–1740), вступивший на прусский престол в 1713 г.
5
«…вскоре после того, как он водворился в Берлине…» – Вольтер прибыл в Берлин в 1750 г. по приглашению Фридриха II. В 1753 г., порвав с королем, уехал в Швейцарию.
6
«Северный Соломон» – так называл Вольтер Фридриха II в письме к своей племяннице Луизе Дени 18 декабря 1752 г.
7
Помпадур (Жанна-Антуанетта Пуассон, 1721–1764) – маркиза, фаворитка Людовика XV, имевшая неограниченное влияние на короля и фактически правившая страной.
8
«Фаэтон» – опера К.-Г. Грауна, впервые поставленная в Берлине в 1750 г.
9
Д’Аржанс Жан-Батист де Бойе, маркиз (1704–1771) – французский литератор и философ, друг Фридриха II. Состоял директором отделения философии берлинской Академии наук.
10
Ламетри Жюльен Офре (1709–1751) – французский философ-материалист, врач. Преследования церковников и иезуитов вынудили его переселиться в Голландию, а оттуда в Германию. Был чтецом Фридриха II.
11
«Давали “Тита”…» – Имеется в виду опера «Милосердие Тита» (1737).
12
Метастазио Пьетро (наст. фамилия – Трапасси, 1698–1782) – выдающийся итальянский поэт и драматург. Произведения Метастазио пользовались у современников необычайным успехом, на его тексты писали оперы многие композиторы, в том числе Гендель, Глюк, Гайдн и Моцарт.
13
Гассе Иоганн Адольф (1699–1783) – один из крупнейших оперных композиторов XVIII в. Родился в Гамбурге, молодость провел в Италии, в течение многих лет состоял капельмейстером оперного театра в Дрездене.
14
Порпорино – прозвище певца-кастрата Антонио Уберти (1696–1783), ученика Порпоры. Выступал в Берлине в итальянской опере, был придворным певцом Фридриха II.
15
Цыганочка (итал.).
16
Порпора Никколо (1686–1766) – итальянский композитор и вокальный педагог. Его жизнь в Венеции и Вене отображена в «Консуэло».
17
Кончолини (правильно – Кончалини) – Джованни Карло (1745–1812) – певец-кастрат. Пел в оперных театрах Мюнхена и Берлина.
18
Пельниц Карл Людвиг фон (1692–1775) – немецкий авантюрист, объездивший многие страны Европы. При дворе Фридриха II занимал должность обер-камергера.
19
Кошуа Мария – танцовщица, выступавшая с 1742 по 1750 г. в Берлинском оперном театре.
20
Амалия Прусская (1723–1787) – младшая сестра Фридриха II. Увлекалась магией и оккультными науками.
21
Барберини (правильно – Барберина) – имя итальянской падчерицы Кампанини (1721–1799). С 1743 г. выступала в итальянской труппе Берлинского оперного театра, в 1749 г. тайно обвенчалась со старшим сыном канцлера Фридриха II Самуэля фон Коччеи.
22
Жордан Шарль-Этьен (1700–1745) – литератор, близкий друг Фридриха II. Ведал благотворительными и учебными заведениями, был вице-президентом берлинской Академии наук.
23
Шазоль – по-видимому, Исаак-Франсуа-Эгмонт Шазо (1716–1797) – друг Фридриха II, французский аристократ, бежавший в Пруссию вследствие преследований, вызванных дуэлью.
24
Сан-Суси (фр. saris-sou ci – «беззаботность») – дворец Фридриха в Потсдаме, построенный в 1745–1747 гг.
25
«…красивая аббатиса…» – Известно, что Фридрих раздавал аббатства, каноникаты и епископства своим фаворитам, офицерам и родственникам-протестантам. Принцесса Амалия, упорно отказывавшаяся от замужества, получила от него в дар аббатство Кведлинбургское, дававшее сто тысяч ливров дохода, и носила звание аббатисы, подобно католическим настоятельницам. (Прим. автора.)
26
Гофманские капли – капли, составленные по рецепту знаменитого немецкого врача Фридриха Гофмана (1660–1742).
27
Альгаротти Франческо (1712–1764) – итальянский литератор и ученый, знаток изящных искусств, по поручению польского короля Августа III занимался пополнением Дрезденской галереи. Был близок к Фридриху II, который возвел его в графское достоинство и назначил камергером.
28
Квинт Ицилий – любимец Фридриха II Карл Готлиб Гишар (1712–1775) – автор трудов по истории военного дела в древнем мире. В беседе с Гишаром Фридрих II однажды заметил, что имя Квинт Ицилий носил один из римских центурионов времен Цезаря, Гишар с ним не согласился, и тогда король стал называть этим именем его самого.
29
Ремисберг (правильно – Рейнсберг) – поместье, в котором кронпринц Фридрих жил в 1736–1740 гг., занимаясь в обществе близких друзей изучением философии и древних авторов.
30
Марк Аврелий (121–180) – римский император, философ-стоик. Пользовался репутацией гуманного и доброго правителя.
31
Табачная коллегия – так назывались вечера, которые Фридрих Вильгельм I регулярно устраивал для придворных и высших офицеров… Участники их курили глиняные трубки, пили пиво и упражнялись в остроумии.
32
Сен-Жермен (? – 1784) – известный авантюрист XVIII в. Сумел приобрести расположение многих европейских монархов, выдавая себя за алхимика и мага. Уверял, что прожил две тысячи лет и помнит Иисуса Христа.
33
Панург – персонаж романа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» (1532), веселый озорник, презирающий условности и предрассудки.
34
Пантагрюэль и его отец Гаргантюа – образы, в которых Рабле воплощает свой идеал разумного и просвещенного монарха.
35
Философский камень – фантастическое вещество, которое, по представлениям средневековых алхимиков, может превращать все металлы в золото, излечивать болезни и возвращать молодость.
36
Калиостро Алессандро (1743–1795) – знаменитый авантюрист, объездивший все страны Европы. Публицистическая и мемуарная литература XVIII в. полна сообщений о приключениях и «чудесах» Калиостро, выдававшего себя за медика, алхимика, заклинателя духов. В 1789 г. в Риме он был арестован; умер в крепости.