Джеральд Старк
Корни радуги
Город Шадизар, Замора.
Начало зимы 1264 года по основанию Аквилонии.
– Уезжаешь, значит.
С утра Ши Шелам повторил эту немудрящую фразу уже в сотый или тысячный раз. Звучала она не вопросом, а утверждением, и ответа не требовала. Кроме того, на прощальной вечеринке, завершившейся на рассвете, воришка изрядно перебрал и теперь видел жизнь исключительно в черных красках.
– Все разбежались, – заплетающимся языком твердил он всю дорогу от таверны «Пещера демона» до Изразцовых Ворот славного города Шадизара. – Поразъехались кто куда, бросили меня совсем одного… Мерзавцы вы и предатели, вот кто!
Высказавшись, Ши ненадолго замолчал. Догадался, что приятеля не переубедить. Поступок Конана, впрочем, был не лишен эдакого варварского здравомыслия. Город Воров в последнее время подрастерял часть исконной гостеприимности, за что следовало благодарить исключительно месьора Верховного Дознавателя вкупе с его подчиненными. Сам Ши предполагал исчезнуть с недремлющих глаз Сыскной Когорты хотя бы до наступления весны. Он уже и подходящее местечко присмотрел, и с владельцем дома договорился.
Скучноватая выдастся зима, но зачем искушать судьбу?
Даже Малыш смекнул, что к чему, однако решил действовать по-иному. В его варварской душе, видите ли, завелась – подобно тараканам в неприбранном доме – неодолимая тяга к странствиям.
Осуществить задуманное оказалось довольно просто. Сунуть помощнику содержателя большого постоялого двора мешочек с серебряными талерами, тот за кружкой «Старой винодельни» похлопочет за одного своего дальнего знакомого перед нужными людьми…
Через седмицу дело сладилось. Хозяин большого каравана, шедшего из Керкиры, столицы соседней Коринфии, в богатый Хоарезм на побережье Вилайета, как раз подыскивал желающих подзаработать охраной перевозимых товаров. Караванщик рассуждал здраво: на пути к границе Турана еще встретится Аренджун и с десяток городков поменьше, кто-нибудь из охранников непременно удерет или влипнет в историю, так не лучше ли заранее нанять десяток лишних стражников? Расходы невелики, выгода очевидна.
Должно быть, Конан произвел на будущего работодателя двоякое впечатление. На первый взгляд – юнец юнцом, наверняка с трудом усвоил, с какой стороны у меча рукоять, а с какой лезвие. С другой стороны, если верить байкам про жителей Полуночи, не сбежит на первой же стоянке и будет честно отрабатывать полученное жалование…
Второе соображение победило. Теперь Конан шел к назначенному месту сбора, с любопытством загадывая – что ожидает его в ближайшем будущем? Ши изображал плакальщика на похоронах и громогласно рассуждал о множестве подстерегающих караван опасностей.
– Да уймись ты, в конце концов! – не выдержал киммериец. – Через две, от силы через три луны я вернусь. Иначе ты пропадешь без присмотра. Будешь путаться с кем надо и не надо, проиграешься вдрызг, с горя напьешься, начнешь буянить и загремишь в Алронг, верно?
Ответом на подобную заботливость послужил неприличный жест.
– Сам не влипни, – огрызнулся воришка. – А коли влипнешь, постарайся хотя бы сохранить голову на плечах и остальное, что к ней прилагается. Я ведь с самого начала предупреждал – это плохая затея!
«Ты как раз вовсю твердил – поезжай, поезжай, и даже не раздумывай», – мысленно возразил Конан, но препираться не захотел. Настроение не то.
Молодые люди свернули налево и оказались на площади перед Изразцовыми Вратами, переполненной озабоченно суетящимися погонщиками верблюдов, блюстителями из Таможенной управы, вездесущими уличными торговцами, пронзительно нахваливающими свой залежалый товар, и собственно верблюдами, меланхолично взиравшими сверху вниз на людское копошение и размеренно пережевывающими нескончаемую жвачку. Казалось, население целого шадизарского квартала вдруг решило тронуться в путь, прихватив домочадцев, отпрысков, знакомых и друзей.
Конан и Ши Шелам постояли немного, взирая на пеструю круговерть. Варвар искал в толпе старшину караванной стражи, дабы известить того о своем появлении, воришка соображал, чего бы сказать на прощание. Ничего толкового Ши не придумал, потому что отвлекся, заметив быстро промелькнувшее полузнакомое лицо и крайне им заинтересовавшись.
– Смотри-ка, кто с вами поедет, – он настойчиво подергал приятеля за рукав новехонькой, на днях купленной куртки. – Да не туда, налево от крыльца Таможенной управы! Бишаринские верблюды под синими попонами, и большая крытая повозка с гербом, запряженная воловьей четверкой.
Повозку, украшенную изображением силуэта некоей хищной птицы на зеленом щите, варвар углядел безошибочно, а в верблюжьих породах не слишком разбирался. Ясно только, что владелец животных и возка – человек богатый.
– Вечно забываю, что ты еще не запомнил лиц тех, кого во всей Заморе безошибочно узнают за два десятка шагов, – хмыкнул Ши, и не дожидаясь расспросов, объяснил: – Это Гельге Кофиец. Кто он такой?.. Счастливчик и любимчик удачи. Тот, кто умудряется всегда находить корни радуги и выкапывает оттуда ба-альшой горшок с золотом. Человек, у которого нюх на выгодные сделки и который знает о торговле в наших краях все. Гельге заправляет Торговой Гильдией Заморы и отчего-то не стремится к большему, хотя давно бы мог плюнуть на нас, перебраться в блистательный Аграпур и занимать там не последнее место при дворе правителя. Хочешь добрый совет? – воришка прищурился. – Пока будете ехать, постарайся вовремя попасться ему на глаза или оказать какую полезную услугу.
– Делать мне больше нечего, – небрежно отмахнулся киммериец, наконец-то заприметивший главу охранников. – Ладно, Ши. Счастливо оставаться.
– Знакомство с подобными людьми еще никому не повредило, – стоял на своем Ши, но быстро понял, что его не слушают. Приятель, увлеченный начинающимся путешествием, уже выкинул из головы любые наставления и предостережения. Не имело никакого смысла и дальше болтаться у него под ногами.
Поэтому Ши Шелам незаметно удалился, перемахнул ближайший забор и вскарабкался на покатую крышу приземистого сарайчика. Он просидел там, немелодично посвистывая, почти колокол, и своими глазами убедился, что караван благополучно покинул веселый Шадизар.
Вместе с ним уехал и Малыш.
Впрочем, какой он теперь, к демонам, Малыш? Кто теперь вспомнит замученного, опасливо косящегося по сторонам подростка, нынешней весной притащившегося в Столицу Воров? Мальчишка стал чрезмерно самоуверен, особенно когда к нему в руки угодила довольно кругленькая сумма золотых монет. Треть ее немедля растратили на дружеские вечеринки, веселых девиц, игру в кости, раздачу долгов и новое жилье, остальное пошло на снаряжение варвара в дальнюю дорогу. Добротная одежда, теплый, подбитый волчьим мехом плащ – будет далеко не лишним на ночевке в степи, учитывая, что зима не за горами. Сапоги, оружие… Новый меч киммериец выбирал сам, раз пять обойдя Оружейные ряды и доведя половину торговцев до тихого помешательства. В конце концов выбор пал на очень неплохой полуторный клинок нордхеймской ковки. Хвостиком таскавшийся следом Ши торговался до хрипоты, но купчина, подметив, как азартно заблестели глаза у долговязого варвара, был неумолим – разве что удалось получить за полцены удобные ножны из красного дерева, приспособленные для ношения за спиной.
По совету почтеннейшего Шетаси уль-Айяза, бывшего письмоводителя и Наставника в Сыскной Когорте, и невзирая на громкие возражения Конана, с некоторых пор недолюбливавшего лошадей, приобрели даже коня – гнедого бритунийской породы, спокойного и выносливого.
– С него и ребенок не упадет, – заверил продавец, и недоуменно покосился на подавившегося смешком Ши.
* * *
Жеребец носил чуть легкомысленное прозвание Бьюри, то есть Вереск, и, как доподлинно выяснилось, не скрывал под напускным равнодушием ни злобности нрава, ни пристрастия к пакостным выходкам. Рысил, деловито пофыркивая, по песчаной обочине, не возражал против пробежек вдоль растянувшегося на три или четыре перестрела каравана, и с удовольствием галопировал по степи, когда приходила очередь Конана проверить дорогу впереди.
Путешественники благополучно добрались до Аренджуна, отдаленного от Шадизара двадцатью лигами пути, пробыли там день, обзаведясь новыми попутчиками, и неспешно двинулись дальше, на Полуночный Восход. Спустя еще пару дней обоз миновал захолустный пограничный городок Дэлирам, и вокруг потянулись к выцветшему голубому небу невысокие холмы – отроги Кезанкийских гор.
Проводники утверждали: теперь до самой переправы через реку Хелиль будут только неприветливые скалы, которые потом сменятся засушливой туранской полупустыней с редкими поселениями. За Хелилем земля более плодородна, и, если не обращать внимания на чрезмерную жадность сборщиков налогов, ехать через тамошние края – одно удовольствие. Два дневных перегона, и на горизонте покажутся стены Акита, конца пути. Там господин ир'Аледаш, представитель торгового дома «Тагдиле и Наследники», рассчитается с наемными работниками – охраной, погонщиками животных, проводниками. Конан предполагал ненадолго задержаться в Аките: оглядеться по сторонам, узнать, на что похож этого город и чем отличается от Шадизара, а после вернуться обратно…
Небо затянула серая хмарь, слишком тонкая для того, чтобы пролиться нечастым в здешних краях дождем, однако полдень немедленно превратился в некое подобие ранних сумерек. Зимнее солнце просвечивало в разрывах облаков тусклой серебряной монеткой. Тишина, нарушаемая лишь редкими окриками погонщиков да глухим перестуком конских копыт, и однообразность пейзажа действовали на людей подобно сонному снадобью.
Ир'Аледаша, клевавшего носом в седле в середине растянувшегося каравана, нагнал всадник на мощном вороном жеребце – грузный, средних лет мужчина с пышной раздвоенной бородой и пронзительным взглядом маслянисто-черных глаз, одетый по офирской моде в просторную темно-фиолетовую тунику и бархатный плащ того же цвета с богатым золотым шитьем.
– Да продлятся бесконечно твои дни, почтеннейший, – негромко сказал чернобородый, поравнявшись с караванщиком. – И приумножатся богатства в твоих сундуках.
– О… благодарю, досточтимый Гельге, – спросонья чуть нервно ответствовал купец. – Чего желаешь мне, пусть тебе воздастся вдвое.
– Мы с тобой не впервые едем этой дорогой, – продолжал бородач. – Ну и унылые края, а? Всякий раз проклятые пески нагоняют на меня ужасную тоску. К тому же, болтают, последние несколько седмиц здесь небезопасно.
– Пески как пески, – равнодушно пожал плечами ир'Аледаш. – Когда полжизни проведешь в повозке или покачиваясь меж верблюжьих горбов, начнешь скучать и посреди базара в Аренджуне. Что же до опасности… Полагаю, ты имеешь в виду Мерцающее Облако?
– Его самого, – Гельге задумчиво огладил свою ухоженную бороду. – Две луны тому Каххан Длиннорукий со своими конниками прижал его шайку на перевале Арреат и изрядно потрепал, вот он с горя и подался в Пустоши. Но мерзавец все еще силен. По слухам, у него полсотни сабель или около того. Тебе ведь доводилось встречаться с Облаком, не так ли?
Туранец покачал головой в знак согласия.
– И не раз, – сказал он. – Еще там, на Арреате, где он сидел, сытый и довольный, как насосавшийся клещ, взимая с караванщиков мзду. Мерцающее Облако умен, его шакалы не вырезали караваны начисто, как поступают иные банды. Обычно они просто появляются из-за поворота, загораживают путь и требуют дани – треть стоимости груза. Отдашь добром – не тронут. С теми, кто пытается вступить в спор, а наипаче – в драку, Облако расправляется самым жестоким образом.
– Ты до сих пор жив. Значит, платил ему, – усмехнулся Гельге.
– А что делать? На Арреате Мерцающее Облако держал две сотни конников! Кстати, наглость его и сгубила. Государь Илдиз, да не заходит в его владениях солнце, обеспокоился слухами о некоем благородном разбойнике, который, мол, честным купцам дает вести торговлю, бедным раздает деньги, а кровопийц и сквалыг наказывает со всей суровостью. Вдобавок Мерцающее Облако заимел скверную привычку разъезжать с десятком телохранителей по окрестным селам и разбрасывать горстями серебро, тем самым развращая умы простецов и сея смуту…
– Но если судьбе вздумается свести вас снова? – напирал Гельге. – Ты, я знаю, нанял хорошую охрану, а людей у него, наоборот, поубавилось. Хватит ли у тебя смелости отомстить Облаку за прошлые страхи?
– Хватит, – без малейшего колебания отрезал караванщик.
Гельге откинулся в своем вышитом, с высокой спинкой седле и заурчал, как сытый кот. Масляные глазки его при этом превратились в блестящие щелочки. Ир'Аледаш взглянул на купца с недоумением, которое сменилось раздражением, как только караванщик понял, что Гельге смеется.
– Что забавного открылось тебе в моих словах, почтеннейший? – холодно осведомился туранец.
Вместо ответа Гельге резко оборвал смех и вытянул руку с пухлыми, унизанными перстнями пальцами, указывая куда-то в сторону.
– Такой скучный день! – воскликнул он. – Давай немного развлечемся. Посмотри-ка, видишь длинного нордхеймца, который выглядит так, будто впервые забрался верхом на коня? Кажется, он присоединился к вам в Шадизаре? Проверим, у кого из нас лучшее чутье на людей! Что ты можешь сказать по его виду?
– Ты прав, – неохотно признался ир'Аледаш, – я о нем почти ничего не знаю, его нанимал Септах, старшина воинов… Намекаешь, что среди моих людей могут оказаться предатели?
– О нет, что ты! – замахал руками Гельге. – Я просто предлагаю… небольшое состязание. Так можешь ли ты, опытный торговец, проведший полжизни в седле, поведать что-нибудь любопытное о сем молодом человеке?
– Родом с Полуночи, – начал караванщик довольно уверенно, – вряд ли старше двадцати лет от роду… В караване не впервые, но охраняет груз самое большее второй раз, если вообще не первый – слишком часто оглядывается на тех, кто поопытнее. Снаряжение с одеждой – новые, добротные. Значит, недавно заработал приличные деньги, но не торговлей и не ремеслом, это точно. Украл или выиграл в кости. С виду неотесан, но верен и храбр, да и силушки на двоих…
Паузы в речи караванщика становились все продолжительнее. Гельге внимательно слушал, прикрыв глаза, а даже не подозревающий, что стал предметом самого дотошного рассмотрения Конан спокойно восседал в седле, оглядываясь по сторонам. В эти края он и впрямь попал впервые, оттого желтоватые, источенные ветром нагромождения каменных глыб, серые морщины песчаных наносов и бегающие по ним маленькие смерчики, «пыльные демоны», вызывали у него живейший интерес.
– Вот, пожалуй, и все, – закончил ир'Аледаш. – Теперь твоя очередь.
– Ты выиграл, – печально признал Гельге. – Мне нечего добавить, уважаемый. Вот, выпей прекрасного вина с моих виноградников – лучшего не отведаешь и в самых богатых домах Офира, клянусь сладкими бедрами Дэркето Неутомимой!
– Но в нашей игре ведь крылся некий смысл? – настаивал туранец, принимая из рук чернобородого небольшую флягу.
– Я лишний раз убедился, что ты проницателен, как сфинкс, и глаз твой острее ястребиного, – разглагольствовал Кофиец, в зрачках коего зажегся странный упорный огонек. – Как иначе ты мог бы всякий раз проходить Арреат, не платя ни сикля Мерцающему Облаку?