– Ты боишься расплаты. – Киа сидела на ковре напротив смущенного юноши. Лазоревый полог над ее головой трепал ветер. Немигающий взгляд серых глаз, густо подведенных сурьмой, впивался в его глаза…
Однажды он попытался прочитать ей стихи знаменитого поэта, но она лишь снисходительно покачала головой: «Это пустое. Не трать время». И с тех пор он произносил их лишь мысленно.
– Ты боишься расплаты.
Волны с шелестом набегали на берег. Ветерок касался ее черных локонов, выбивающихся из-под повязки, расшитой жемчугом. Мелодично позвякивали колокольчики, вплетенные в длинные косы.
– Я ничего не боюсь, – процедил он сквозь зубы, оскорбленный подозрением в трусости.
Киа улыбнулась яркими прохладными губами, сняла с пояса узкий ножичек и протянула его Амиру:
– Тогда пойди и заколи моего раба.
Жрец посмотрел на оружие, потом перевел взгляд на невольников, стоящих поодаль, и отвернулся. Ярость и стыд заливали лицо ядовитым жаром. Уже не в первый раз ему хотелось задушить красавицу, смеющуюся над ним. Но без ее позволения он не смел даже подумать о том, чтобы прикоснуться к ней.
– В страхе нет ничего постыдного. Я тоже боюсь… – Она протянула руку, дотронулась до гладко выбритого подбородка Амира, заставляя смотреть на себя. – Боюсь скуки.
Утреннее солнце леопардовым узором лежало на ее коже. Одеяние, которое дозволялось носить лишь египетским царицам, охватывало стройное тело, оставляя обнаженными грудь, руки и ноги ниже колен.
– Ты запираешь себя в клетке своей беспомощности. Тебе нет места среди людей. Я могу помочь тебе изжить свою слабость. Отведу к тем, кто освободит твою темную суть. Если ты хочешь этого.
Она была старше его на двадцать пять лет. Но ее лицо и тело оставались молодыми. Будучи великолепным алхимиком, Киа могла творить маленькие чудеса над своей плотью.
Умная, образованная, решительная, равнодушная к своей и чужой боли.
Она привела Амира в клан Асиман, глава которых доверял этой смертной женщине так же, как себе самому, если не больше. Ведь она была так умна, бескорыстна, стремилась к познанию истины и давала столько ценных советов.
Несколько десятилетий новый ученик магистра послушно выполнял волю господина. Сумел стать его доверенным лицом. А потом убил его с помощью прекрасной человеческой советницы, чтобы занять место верховного магистра. Без жалости и сожаления, в тот миг, когда учитель не ожидал нападения…
Амир был болен этой женщиной еще целых десять лет. Она приходила к нему, новому главе клана, на закате, пахнущая морской солью и раскаленным песком, а уходила утром. Удержать ее было невозможно так же, как солнце.
Амир, предлагал ей бессмертие, но Киа отказывалась, смеясь.
– Единственное, что примиряет меня с этим миром, – купание в морских волнах на рассвете. Я не хочу лишиться последней радости.
Лунный свет обливал ее полуобнаженную фигуру белым шелком и застывал в глазах двумя лужицами расплавленного серебра.
– Обращение не обязательно. Есть другие пути.
Из темного сада долетало невнятное журчание ручейка и вздохи ветра в вершинах деревьев. Тихий голос женщины тонул в шелесте и шепоте ночи:
– Стать твоим гемофагом? Мне уже скучно. Как ты думаешь, смогу ли я пережить вечную жизнь?
Все свои знания и силы Амир направил на то, чтобы ее тело как можно дольше оставалось молодым. Но удержать дух в этой прекрасной оболочке мог лишь один Ахура-Манью.
Киа умерла на рассвете. Ее золотой саркофаг магистр приказал опустить на дно моря, которое она так любила…
«Кому бы мы ни поклонялись, – прошептал Амир, наклоняясь к огню, – мы все равно поклоняемся солнцу».
Пламя дохнуло жаром в его лицо в ответ на мысль, которую большинство братьев посчитали бы кощунственной.
В комнату бесшумно вошел Кайл, почтительно преклонил колено и заговорил, не поднимая головы.
– Прошу прощения, магистр, учитель просил передать вам… – он сделал паузу, резко вздохнул и закончил неутешительную новость, – опытный образец погиб. И мы пока не знаем почему.
Амир медленно повернулся к нему. Шею молодого человека все еще окольцовывал широкий красный рубец – след от наказания тридцатилетней давности так и не прошел. «А ведь колдун был почти у меня в руках…» Магистр перевел взгляд на стену, где пламенела фреска, изображающая силуэт женщины, погружающейся в океан. Навстречу ей из воды поднималась заря…
– Передай учителю, я сейчас буду.
Кайл торопливо вышел. Верховный маг еще раз коснулся лепестков огня, тянущихся к нему сквозь решетку. Поднялся, обеими руками огладил складки тяжелого одеяния и, не торопясь, направился к выходу. Массивная дверь захлопнулась за его спиной, закрыв в комнате воспоминания прошлого.
Лаборатория была практически пуста. Хмурый Якоб записывал результаты последнего эксперимента.
Во внешности второго помощника Амира причудливым образом смешивались римские и франкские черты. Светлые, холодные северные глаза, в которых иногда начинали светиться отсветы безумия берсерка, под сросшимися у переносицы черными бровями. Нос благородного патриция, одного из тех, что так любили изображать на античных памятниках. Кожа, сохранившая матовую смуглость южанина, тяжелая квадратная нижняя челюсть.
В зависимости от душевного состояния асимана в нем ярче проявлялся образ одного из предков, заглушая другой. Сейчас перед Амиром сидел благородный житель Великой Империи, поглощенный научной работой.
Ученик Якоба упаковывал остатки опытного образца в черный полиэтиленовый мешок. Увидев магистра, второй помощник начал приподниматься, но Амир жестом велел ему оставаться на месте и не прерываться. Подошел к Кайлу.
– В чем цель человеческой медицины?
– Добиться бессмертия. – Не поднимая взгляда, тот рывком застегнул молнию.
– А наша цель?
– Добиться бессмертия, – устало повторил Якоб вместо воспитанника, закрывая журнал. – Оставьте его, магистр. Он немного… расстроен. Сегодня мы пытались воплотить в реальность его идею. Мой ученик возлагал на нее много надежд. Но, к сожалению…
Кайл навалился на стол обоими кулаками и с ненавистью уставился на пластиковый мешок, скрывающий итог его опыта.
– Не понимаю. Ошибки быть не могло. Эксперименты на животных показывали такие хорошие результаты! Магистр, взгляните.
Он бросился к столу, схватил с полки папку и поспешил к Амиру.
– Вот. Эта молекула. – Ученик торопливо перевернул несколько страниц и ткнул пальцем в длинную формулу. – Она очень большая, и ее поверхность… – он замолчал, подбирая нужное слово, – шероховатая, покрыта выступами. Она буквально притягивает воду. И…
– …на животных это действует великолепно. – Амир бегло просмотрел записи.
– Да!
Теперь Кайл смотрел на мага взглядом, горящим вдохновением и нетерпением. Ожидал, когда ему укажут на ошибку, и можно будет броситься резать новых «пациентов».
– А когда ты ввел свой препарат человеку, начался некроз тканей.
– Да, – уже с меньшим энтузиазмом подтвердил ученик.
– Он по-прежнему считает, что магия и медицина несовместимы, – сказал Якоб с усмешкой, хотя в его голосе слышалась гордость за ученика. – Современные специалисты. Не понимают, что в наше время любая наука была магией.
– Я покажу, в чем твоя ошибка. – Амир вынул карандаш из нагрудного кармана Кайла и подчеркнул несколько слабых мест в записях. – Обрати внимание на эти соединения.
– Значит, я могу продолжать?!
Нетерпение воспитанника позабавило магистра.
– Можешь. Но не сегодня. У меня есть для тебя и для твоего учителя персональное задание. И оно связано с магией.
На лице Кайла появилось недоверчиво-настороженное выражение. Якоб устало потер переносицу и поднялся.
– Идемте за мной.
Длинный коридор, выложенный гранитными плитами с красными прожилками, изгибался широкими концентрическими кругами. Он вел в нижние лаборатории. Часть из них были открыты всегда, но самая нижняя отпиралась лишь по личному приказу Амира. Кое-кто из асиман называл эти помещения кругами ада. И только идиоты могли считать, что там подвергаются пыткам люди. Какой смысл доводить опытный материал до смерти от болевого шока.
Вчера магистр слышал разговор двух лаборантов:
– Где ты работал сегодня?
– В третьем.
– Повезло.
– Повезло?! У нас трое с отравлением. Едва не передохли. Мы работаем, как каторжные, а толку? Я не вижу смысла…
Он замолчал, увидев Амира, и оба асимана поклонились магистру. А тот пристально вгляделся в лицо недовольного, запоминая. Магом становится лишь адепт, который доходит до самого нижнего круга, не обращая внимания на повреждения, ожоги, травмы, усталость и периодические разочарования. А этот юнец так и останется на подсобных работах. Потому что не видит смысла…
Магистр взглянул на Кайла. Ученик оглядывался с жадным любопытством, и его глаза горели нетерпением.
Коридор закончился. Амир остановился у последней двери, приложил руку к косяку. Контур ладони обвело огнем, вход открылся. Но в это мгновение к магистру подбежал запыхавшийся Рэдрик. Похоже, он мчался бегом с верхнего уровня.
– Господин ар Рахал, прошу прощения. К вам пришли.
– Кто? – отрывисто спросил Амир, недовольный тем, что его отвлекают.
Маг замялся, быстро огляделся по сторонам и произнес отчего-то шепотом:
– Дарэл Даханавар.
Кайл тихо свистнул, Якоб покачал головой. Удивляться было чему. Похоже, бывший телепат мормоликаи сошел с ума, если решил явиться в убежище к асиман.
– И что, позволь узнать, ему надо?
– Он хочет побеседовать с вами. Говорит, это очень важно.
– Хорошо. Я поговорю с ним. Проводи его в мой кабинет.
Даханавар вольготно расположился в кресле перед плазменным телевизором.
Телепат не обращал внимания на троих охранников, глядящих на него как голодные кошки на мышь, и с предельно заинтересованным видом смотрел на экран, нажимая кнопки пульта и перебирая телевизионные каналы. Но, едва только заметил появление магистра, стремительно поднялся, лучась широкой улыбкой.
– Уважаемый Амир. Счастлив видеть в добром здравии.
Асимана передернуло от подобного приветствия.
– Ты отрываешь меня от работы, – процедил он сквозь зубы. – Что тебе надо?
– Видишь ли, в чем дело… – Дарэл бросил пульт на кресло, подошел ближе и произнес доверительно: – Мне нужно убежище. А твой дом подходит для этой цели как нельзя лучше.
Подобной наглости нельзя было ожидать даже от Миклоша. Асиман желчно рассмеялся и спросил:
– Некроманты больше не нуждаются в твоих услугах? Решил поменять покровителя?
Дарэл смерил его раздражающе снисходительным взглядом:
– Ты не понял. Я пришел сюда не для того, чтобы предлагать тебе услуги телепата. Мне нужен ты и весь твой клан. Я не собираюсь работать на вас. Я хочу, чтобы вы поработали на меня.
Амиру осталось лишь ошеломленно покачать головой. Его первое предположение оправдалось – даханаварский сопляк действительно безумен. Магистр чуть шевельнул ладонью, и в сторону Дарэла полетела стая раскаленных искр.
Он не собирался убивать глупого, нахального щенка. Тот мог пригодиться живым. Но телепат неторопливо шагнул в сторону, и тут же воздушная волна смела огненные капли и швырнула их на пол, превращая в жалкие хлопья сажи.
– Не думаю, что это верное решение, – сказал он.
Магистр почувствовал мощную магическую вспышку и застыл, потрясенный.
В руках Дарэла появились два коротких огненных жезла с кривыми лезвиями на концах. Он лениво крутанул их, превращая в размытые круги пламени. Высшая магия асиман. «Тенеты огня».
Охрана, наконец, очнулась от шока и бросилась на защиту магистра.
Огненные лезвия легко выскользнули из ладоней телепата и, шипя, врезались в двух магов, рассекая их пополам. Третий успел швырнуть клубок пламени, но красный диск распылил заклинание и отсек асиману голову.
Амир, не помня себя от ярости, вскинул руку. Пламенная волна хлынула на убийцу, скрыла его фигуру, сжигая дотла. Должна была сжечь, но в ту же секунду магистр увидел два сверкающих ледяных лезвия, пронзающих огонь. Мощнейшее заклинание разорвало в клочья. Пламя зашипело, испаряясь, потекло на пол потоком черной грязи. А невредимый Дарэл стоял, усмехаясь, и небрежно поигрывал двумя короткими ледяными клинками.
И, прежде чем Амир успел ответить новой магической атакой, один из мечей полетел в его сторону, превратился в ослепительно сверкающую сеть и опутал с ног до головы. Изумленный асиман почувствовал, что не может шевельнуться, более того, даже не может призвать магию. Пламя, всегда послушное ему, как будто превратилось в едва тлеющие угли.
Телепат вдруг обернулся к выходу, размахнулся и швырнул второй клинок в сторону двери. В ту же секунду она распахнулась, и в кабинет вбежал Якоб. Синяя молния пронзила его, вздернула в воздух и пригвоздила к стене, словно тряпичную куклу. Ученик магистра дернулся и безжизненно уронил голову на грудь. По рукояти меча, торчащего из его тела, побежала струйка крови. Дверь захлопнулась сама собой.
– Вся беда в том, что своей магией победить меня вы не можете, – любезно пояснил Дарэл, наблюдая за яростными попытками Амира освободиться. – А другой не знаете.
Даханавар махнул рукой, меч вылетел из груди Якоба, и телепат легко поймал оружие. Ученик тяжело рухнул на пол. Потом пошевелился и застонал.
– Жив, – равнодушно заметил Дарэл. – Я ценю полезных мне людей и не людей.
Задыхаясь от бешенства, магистр пытался собрать ускользающую от него силу, все еще уверенный, что она вернется через мгновение. И в то же время в глубине души он чувствовал, как начинает разрастаться в нем тончайшая паутинка неуверенности. Привычный мир, в котором Амир Асиман считался непобедимым, был готов дать трещину.
Где даханаварский ублюдок мог обучиться сложнейшей огненной магии?! Заклинаниям, доступным лишь верховным огненным магам? И как он сумел воспользоваться давно забытыми заклинаниями леарджини?!
– Ты сам научил меня, – отозвался телепат, явно прочитав его мысли, и сел в кресло, воткнув оружие в пол рядом с собой.
– Ты не выйдешь отсюда живым, клянусь! – прохрипел магистр. – Нет, ты не умрешь быстро. Я прикажу поджаривать тебя на медленном огне, пока ты…
– Хватит, – произнес Даханавар спокойно, однако что-то в его голосе заставило асимана замолчать. – Ты же не глуп, Амир. Мы могли бы договориться, а ты заставляешь меня проделывать все эти бессмысленные трюки и убивать твоих слуг.
В коридоре у кабинета послышались торопливые шаги, тревожные голоса. В дверь постучали.
– Магистр! Господин ар Рахал! Магистр, ответьте!
Глава клана молчал, не отрываясь глядя на Дарэла. На коленях даханавара засветился красный шар, медленно принимающий форму ящерицы с высоким острым гребнем. Огненная саламандра, пока еще маленькая и безобидная, лениво зевнула, переползла на плечо к телепату и потерлась заостренной мордой о его скулу. Амир застыл, чувствуя, как по его виску течет капля пота.
– Невозможно, – прошептал асиман. – Дух Огня не подчинялся никому… никогда… кроме…
– Кроме Основателя, я знаю, – небрежно отозвался Дарэл.
Голоса у кабинета стали громче. Видимо, обеспокоенные ученики собирались выбить дверь.
– Ответь им, – предложил телепат, поглаживая саламандру. – Впрочем, ты можешь пригласить их войти. Эта зверушка очень голодна. И я с удовольствием скормлю ей весь твой выводок.
Амир помедлил секунду и крикнул:
– Уходите! Я занят.