– Естественно, ты же знаешь, я без нее шагу ступить не могу, – пожала Ирина плечами. – Да в чем дело-то, ты мне объяснишь, наконец? – снова накинулась она на подругу.
– Замечательно, что ты на машине, – обрадовалась Катя, игнорируя вопрос Ирины. – Езжай в «Седьмой континент», там все есть: и питание, и памперсы.
– Покажи хоть, для кого все это покупать-то? Что за ребенок у тебя здесь? Откуда он взялся? – Ирина явно не собиралась двигаться с места, пока не удовлетворит свое жгучее любопытство.
– Потом, все потом, Иришенька, если сейчас Тимка проснется, то устроит нам небо в алмазах. Орет, как пожарная сирена, ко мне аж соседка с нижнего этажа прибежала, услыхала, представляешь!
– Это Галина Ивановна, что ли? Ходячее информбюро? – хмыкнула Ирина.
– Она самая, – вздохнула Катя, – а в письме написано, чтобы я мальчика никому не показывала.
– В каком еще письме?!
– Ир, поезжай, ради бога, в магазин! Чем быстрее съездишь, тем быстрее все узнаешь. Памперсы бери от пяти килограммов до семи, а питание – от трех месяцев и далее, – выпихнув подругу на площадку, сказала Катя и захлопнула перед Иркиным носом дверь, чтобы та опять не стала задавать несвоевременных вопросов.
Затем Катя прошла на кухню и занялась приготовлением кофе.
«Что мне делать? – размышляла девушка. – Куда девать на целых два дня этого ребенка? Вот не было печали», – вздохнула Катя и сняла с плиты джезву, в которой уже стремительно начала подниматься пенка. Она убавила огонь и снова поставила джезву, чтобы кофе вскипел еще раз. В это время раздался телефонный звонок, и Катя побежала в комнату.
– Алло, это Катя? – услышала девушка взволнованный голос.
– Да, это я. А вы кто?
– Я пока не могу назвать свое имя, все потом, Катенька! Это я оставила у тебя ребенка, – торопливо продолжала говорить женщина на другом конце провода.
– Эй, эй, мамаша! Ты что же это натворила? Что я должна делать с вашим ребенком? Я даже не знаю, с какого конца за него браться! Немедленно приезжайте и забирайте сына, – почти прокричала в трубку Екатерина.
– Я не могу, Катя, поверь мне на слово! Он побудет у тебя недолго, всего два дня, а потом я его заберу. Я позвонила, чтобы сказать, что ты не должна никому показывать Тима, это очень важно и серьезно! Потом я тебе все расскажу. Умоляю, не ходи в милицию, этим ты только навредишь не только мальчику, но и себе!
– Мамаша, мамаша, успокойтесь и объясните мне все по порядку. Почему я должна прятать вашего мальчика? Кто вы такая? Нет, вы не мать, а мачеха какая-то! Разве родная мать так поступит со своим ребенком? – набирала обороты Екатерина. И чем больше она говорила, тем больше распалялась.
– Я не его мать, я просто няня, – тихо проговорила женщина.
– Вы что, занимаетесь похищением грудных младенцев с целью выкупа?! Да уж, вы избрали очень оригинальный способ прятать украденных детей, – хмыкнула Катя, – я немедленно звоню в милицию!
– Не делай этого, очень тебя прошу! Поверь, я не обманываю, тут все очень сложно и запутанно, сразу и не объяснишь… Очень прошу, спрячь мальчика, ему грозит опасность, и не только ему! Обещаю, что постараюсь вскоре приехать и все рассказать. Это очень опасные люди, они уже наверняка ищут и меня, и Тима. Если мальчика… прости, я не могу больше говорить, – заторопилась женщина.
– Но почему именно я? Что еще за опасные люди? Во что вы меня собираетесь втравить? – закричала Катя в трубку, но в ответ услышала лишь короткие гудки. – Ну, елки-палки, – глядя на трубку, выговорила Екатерина и плюхнулась в кресло. В это время она услышала, как в спальне захныкал ребенок. – Вот – еще и ты проснулся! Не мог подольше поспать, пока Ирина из магазина вернется? Чем прикажешь тебя занимать, пока твоя еда появится? – проворчала Катя и, поднявшись с кресла, поплелась на зов младенца.
Она подошла к мальчику и сунула ему в рот пустышку. Тот интенсивно зачмокал, но через некоторое время понял, что его нагло обманули, и испустил настоящий гудок локомотива. Катя взяла мальчика на руки и, прижав его головку к своей груди, начала тихонько покачивать. Как ни странно, малыш тут же замолчал.
– Вот видишь, Тимка, оказывается, тебе, такому крошке, грозит какая-то опасность? Что же, интересно, в тебе такого особенного? Звонила нянька, просила тебя спрятать… А куда, интересно, я тебя должна спрятать? Ты же не чемодан, который можно сдать в камеру хранения? Я так толком ничего и не поняла. Что за опасные люди ищут ее и, как я теперь понимаю, тебя тоже? Кто же ты такой? Случайно не наследный принц какого-нибудь острова «Лум-бу-бу»? Нет, тогда бы ты был черненьким и губастеньким, – вздохнула Катя, продолжая укачивать малыша.
В дверь позвонили, Катя пошла открывать. Осторожно взглянула в глазок и увидела свою подругу, нагруженную пакетами.
– Что ты меня рассматриваешь, как микроба под микроскопом? Открывай давай, – рявкнула Ирина из-за двери и пнула ее ногой.
Катя открыла и отошла в сторонку.
– Что ты так окрысилась? Я просто побоялась сразу открывать, – шикнула на подругу Екатерина, – и совсем необязательно так орать, ребенка напугаешь.
Ира уставилась на мальчика, который, доверчиво положив головку на грудь Кате, чмокал пустышкой.
– Давай чеши на кухню и приготовь ребенку поесть, а то он сейчас соску проглотит, – указав рукой в сторону кухни, распорядилась Катя.
Ира поставила пакеты на пол и начала стягивать с себя куртку и сапоги. Раздевшись, девушка послушно прошла на кухню и начала выгружать пакеты.
– Смотри, вроде бы все, что нужно, купила. Вот молочное питание, вот фруктовое, а вот – овощное. Две бутылочки прихватила, одну – для смеси, другую – для воды и соков. Памперсы, детский крем и присыпка… Что еще нужно, я не знаю, потом докупишь. Теперь – давай колись, откуда взялось это дитя, – повернувшись к подруге, прищурилась Ирина.
– Подкинули, – спокойно проговорила Катя и вручила подруге малыша. Та обалдело уставилась на ребенка и прошептала:
– Во, блин, прикол, ну и дела! Какой же это матери пришло такое в голову? И почему именно тебе?!
– Слушай, я тебе сейчас все расскажу, и давай вместе подумаем, что делать, – сказала Катя и начала свой «незатейливый» рассказ.
Когда девушка закончила, Ирина, посмотрев на подругу, как на ненормальную, вынесла свой вердикт.
– Кать, ты что, дура совсем?! Тебя разводят, как последнюю идиотку, а ты и уши развесила! Немедленно звони в милицию и сдавай ребенка властям. Не хватало еще, чтобы тебя черт-те в чем обвинили! А если этот мальчик действительно похищен и его таким вот манером решили спрятать?
– Ты знаешь, Ир, я сначала тоже так подумала, но потом, когда пораскинула мозгами, поняла: не могли так поступить похитители. Где гарантия, что я не стану никого дожидаться, а сразу же не позвоню в милицию?
– Небось сначала узнали, какая ты дурочка доверчивая, а уж потом и сделали дело, – фыркнула Ирина.
– Уж не такая я доверчивая, как это может показаться на первый взгляд, – тут же парировала девушка. – Просто я чувствую, что здесь что-то не то. А после звонка этой няни я и вообще ничего понять не могу. Почему она выбрала именно меня? Она сказала, что мальчику грозит опасность. Какая опасность может грозить грудному ребенку? А если я сдам его в милицию, то уже и мне нужно будет чего-то опасаться. Она так прямо мне и сказала, представляешь! Ничего не понимаю, – покачала Катя головой и потерла пальцами виски, – свихнуться можно, – добавила она и взяла ребенка из рук подруги. Она устроила его у себя на коленях и сунула бутылочку с теплым детским питанием ему в рот. Мальчик тут же начал интенсивно сосать и от удовольствия даже прикрыл глазки.
– Во присосался, будто его сутки не кормили, – усмехнулась Ирина. – Ну и что же ты теперь собираешься делать?
– Понятия не имею. Я тебя и позвала, чтобы вместе как-нибудь решить этот вопрос. Сама знаешь, мне доверить такое дело, кроме тебя, некому, – пожала Катя плечами.
– Нет, Катька, ты как хочешь, а я все же думаю: нужно в милицию идти. У тебя же работа. Где и с кем ты собираешься оставлять ребенка? И потом, где гарантия, что тебе этого мальчика какая-нибудь хохлушка-кукушка не подсунула, их сейчас в Москве развелось, как грязи в колхозе «Светлый путь коммунизма»? Придумала сказочку про белого бычка, а ты свои уши лопоухие и развесила. Вон, недавно по телевизору показывали, родила одна такая и на помойку дитятко свое отнесла. Мамаша этого мальчика, – Ира показала на Тимку, – видно, не такой кровожадной оказалась, хоть под дверь подложила. Сначала тебе пообещали, что через два дня ребенка заберут, потом позвонят и попросят, чтобы ты еще тройку дней мальчика подержала, а потом скажут, чтобы приютила беззащитное дитя еще на недельку. А затем уж и вовсе пропадут в неизвестном направлении! Здесь психология очень простая. Думают: подержишь у себя ребеночка, привяжешься к нему и уже не захочешь никуда его сдавать!
– Ирка, хватит ерунду городить. Сейчас детские дома имеются, дома малютки, ну и все такое прочее. Я понимаю, если бы я была миллионершей какой-нибудь и ребенка просто хотели определить в богатую семью, тогда другое дело. Я, конечно, не голодающая, и все у меня есть, но и в шампанском не купаюсь, – отвергла определение подруги Катя.
– И что же ты теперь собираешься делать? – вновь нахмурилась Ирина.
– Ничего пока делать не буду, подожду два дня, а потом, когда мамаша или нянька эта, которая мне позвонила, придет – всю душу из нее вытрясу, а узнаю, в чем дело.
– А если не придет?
– Тогда буду думать, что делать с этим ребенком дальше.
– Кать, я бы на твоем месте не стала ждать, а прямо сейчас в милицию бы пошла, – снова повторила Ирина, упрямо мотнув головой.
– Меня же попросили этого не делать. Кем ты хочешь меня перед людьми выставить? – хмуро высказалась Екатерина, о чем-то сосредоточенно думая.
– Мало ли о чем тебя кто-то там попросил? И потом, не называй, пожалуйста, их людьми! Люди на такое не способны – чтобы ребенка на чужом пороге оставить! Я бы на твоем месте все-таки в милицию пошла. Вдруг ребенок ворованный? Ты посмотри, что вокруг творится, бандиты уже так обнаглели, что на любые уловки идут! Звони в милицию, немедленно, – стояла на своем Ирина, и сдвинуть ее с этой позиции было невозможно даже тягачом.
– Через два дня и пойду, если никто не придет за ребенком, – упрямо проговорила Катя и с вызовом посмотрела на подругу.
– Ты, между прочим, являешься прямой соучастницей, если это какой-то криминал, – прищурилась Ира, – об этом ты не подумала?
– Слушай, что ты мне на психику давишь? – взвилась Катя. – У меня письмо имеется, в котором черным по белому все написано.
– Письмо – не доказательство.
– Это почему же?
– По кочану и по морковке, – засопела Ира. – Не знаю я, почему, но твердо в этом убеждена. Мне страшно за тебя, Катюш, не нравится мне это, ей-богу! Я сама не знаю почему, но на сердце тревога какая-то.
– Не переживай ты так, подружка, – улыбнулась Катя и обняла девушку за плечи. Потом она что-то вспомнила, схватила Ирину за руку и потащила ее в комнату. Положила на кровать мальчика и хитро посмотрела на подругу. – Слушай, я тебе сейчас такое покажу, – возбужденно затараторила Катерина и начала разворачивать ребенка. Когда тот почувствовал свободу, то тут же задрал ножки, явно испытывая от этого удовольствие.
– Смотри, – сказала Катя, широко при этом улыбаясь.
– Куда смотреть-то? Парень как парень, со всеми причиндалами, как и полагается будущему мужику, – проворчала Ирина, хмуро глядя на малыша.
– На правую ножку посмотри, на пальчики, – продолжала улыбаться Екатерина.
– Ну, смотрю. Дальше-то что? – повысила голос Ира, ничего не понимая.
– Ой, Ирка, бестолковая ты, как трактор, – вздохнула Катя.
– Не бестолковей некоторых, – вспыхнула девушка, – и трактор здесь ни при чем, он вообще без мозгов!
– Это я так, к слову, – махнула рукой Катерина, – посчитай у мальчика пальчики на правой ножке.
– Зачем? – Ирина подозрительно посмотрела на подругу.
– Ну посчитай, посчитай, – хитро улыбнулась Катя.
– Сама считай, – не сдалась Ирина и пододвинулась поближе к тумбочке, на которой стоял телефонный аппарат.
– Я уже считала, теперь ты, – не переставала улыбаться Катерина, чем немало озадачила свою подругу.
– Зачем? – упрямо повторила та.
– Ты что на меня так смотришь? – увидев испуганный взгляд подруги, захохотала Екатерина. – Ты что подумала, дурочка? Что твоя подруга с катушек съехала? Ой, Ирка, уморила! Посмотри, у мальчика на правой ножке не пять, а шесть пальчиков. Вот это я и хотела тебе показать. Прикольно, правда?
Ирина недоверчиво посмотрела на подругу, но к ребенку все же подошла. Она пересчитала пальчики и, убедившись, что Катя права, тоже засмеялась:
– Действительно прикольно! С такой приметой нигде не скроешься, запросто найдут.
– Слушай, – ахнула Катя. – Ирка, ты просто умница, какую же гениальную идею ты мне сейчас подкинула!
– Ну, в том, что я умница, кто бы усомнился, – гордо вскинула нос Ирина. – О какой идее идет речь?
– Погоди, погоди, – пробормотала Катя. – Мысль еще не полностью сформировалась. Нужно хорошенько ее обдумать.
Ирина тяжело вздохнула и начала заворачивать мальчика, но тому это явно не очень понравилось, и он запротестовал, пронзительно заорав.
– Что это с ним? – испуганно отпрыгнув от ребенка, вскрикнула Ира.
Катя подошла и посмотрела, в чем дело.
– Я бы посмотрела, как бы ты себя повела, если бы тебя стали заворачивать в мокрую простыню, – проворчала она и полезла в комод, чтобы достать сухую. – Если так дело и дальше пойдет, мне их надолго не хватит.
– А для чего, интересно, я в магазин моталась? – спросила Ирина. – Я же памперсы купила, а с ними и одной простыни хватит.
– Вот голова садовая, – хлопнула себя по лбу Катя, – совсем про них забыла.
– Немудрено, ты же у нас не многодетная мамаша, чтобы опыт иметь, – хмыкнула Ира.
Надевая ребенку памперс, Екатерина о чем-то сосредоточенно думала, нахмурив лоб. Затем повернулась к подруге и спросила:
– Ир, а у тебя негде спрятать мальчика? Не хочется звонить и отпрашиваться с работы. Будут задавать вопросы, что, да как, да почему. Всего-то два дня нужно передержать ребенка. Вернее, даже один получается, сегодня-то выходной.
– Ты что, не в курсе, что я не одна живу? Что, интересно, я своим скажу? Получай, маман, «внука»? А муженек вообще будет в диком «восторге», я думаю, – возмутилась Ирина. – Не слушаешь меня, когда я тебе дело говорю, теперь ломай голову. В милицию его нужно сдать и не засорять себе мозги тем, куда его девать.
– Значит, придется отпрашиваться, – вздохнула Екатерина, проигнорировав замечание подруги про милицию.
– Кать, неужели ты серьезно решила держать мальчика у себя? Подумай хорошенько, что из этого может получиться. Не ищи ты на свою задницу приключений, – не захотела сдаваться подруга и вновь попыталась убедить Катю в том, что она не права.
– Знаешь, Ир, мой нос чувствует сногсшибательный материал! Мне кажется, я такой из этого сюжет выкрою, что вся наша братия свихнется от зависти. А быть непосредственным участником, в гуще событий, – это же просто супер, – мечтательно закатив под лоб глаза, проговорила Катя.
– Дура, она и в Африке дура, – поморщилась Ирина. – Кто ищет, откуда ноги растут, в конечном результате в том месте сам и оказывается.
– Не каркай, «ворона», – улыбнулась Екатерина и подмигнула подруге. – Где наша не пропадала! Все будет о’кей, вот увидишь.
– Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить, – сплюнула Ирина и, крепко зажмурив глаза, сложила пальцы крестиком, как они часто делали в детстве, чтобы все получилось. Увидев, что подруга смеется, глядя на нее, Ирина возмутилась: – Ты чего смеешься? Ничего смешного здесь нет.
– А что теперь делать? Не плакать же! Как говорится, дело сделано, будем плыть по течению. Или пан, или пропал, но я, хоть убей, такой материал ни за что не упущу. Да и мальчика жалко, если честно. Не похоже, чтобы та женщина, которая назвалась няней, пошутила. У нее был такой взволнованный голос! Она говорила правду, я это сразу почувствовала. Ты же, Ирка, знаешь: мы, журналисты, похлеще любого психолога в людях разбираемся. Я, например, сразу чувствую, когда мне человек врет. Здесь какая-то сногсшибательная интрига! Плохо, что я не знаю, чей это мальчик, а то бы сразу все встало на свои места.