– Да вам ничего и не грозит, – в том же тоне сказала она.
– Почему?
– Потому что вы герой не моего романа…
– А Игорь?
– Игорь!.. Игорь это Игорь…
– У вас был с ним роман…
– Не скажу. А то еще и вам захочется, – глядя на дорогу, усмехнулась Вика.
– Значит, было!
– Какой же вы любопытный, Оливер. А не знаете, что у нас в России с любопытными бывает…
– Носы на рынке отрывают?
– Все-то вы знаете…
– Как вашего жениха зовут?
– Алмас… Не боитесь, что он вам нос оторвет?
– А он может?
– Если в чужие дела совать его будете…
– Значит, может, – сделал вывод Артем. – Чем он у вас занимается?
– Носы отрывает, ноги ломает…
– Вы это серьезно?
– Шучу, конечно…
– Как говорят, во Франции, в каждой шутке есть доля шутки… Дело в том, что Игорю Макееву действительно сломали ноги. Сломали намеренно. Чтобы вывести его из игры.
Артем перешел на чистый русский язык, но девушка этого еще не заметила.
– Из какой игры?
– Я так понимаю, что из вашего романа, Вика.
– Погодите, погодите, – наморщила девушка лоб. – А где ваш французский акцент?
– Был да сплыл. А Оливер Парижье превратился в лейтенанта Гончара, – изображая смущение, Артем раскрыл свои красные «корочки». – Я из милиции…
На какое-то время Вика лишилась дара речи – от удивления и возмущения. Но в конце концов она пришла в себя.
– Что вы себе позволяете, лейтенант?
– Прошу прощения, но все вышло как-то спонтанно. Вы назвали меня швейцаром, и я подумал, почему бы не прикинуться французом. Тем более что у вас действительно нет пары.
– Что с Игорем Макеевым?
– Здесь я вас ничуть не обманул. У него действительно сломаны ноги. А ваш покорный слуга ведет следствие. Извините, что без вашего позволения…
– Хватит, юродствовать, лейтенант.
– А то что?
– Смотри ты, как пиявка вцепился.
– Может быть. Но на самом деле я хороший.
– Живчик ты! – насмешливо и почти без осуждения глянула на собеседника Вика.
– Да нет, живчики это те, кто искалечил Игоря Макеева. И я должен их найти…
– А я здесь при чем?
– Вы ни при чем. А ваш Алмас… Ревнивый, да?
– Кто тебе про него сказал? Игорь?
Вика перешла на «ты», Артем заметил это, но решил не отвечать ей тем же. Хотя Вика вряд ли была старше него. Скорее всего, младше. Ее звездный статус не вызывал в нем благоговейного трепета, но дело в том, что он работал в отделе особых расследований и обязан был соблюдать нормы приличия. Тем более что и без того переборщил с французом.
– Он молчал как партизан. Но я умею читать мысли. Хотите, докажу? Могу сказать, о чем вы сейчас думаете…
– Не надо. Это мне совсем не интересно.
– Тогда просто скажите мне, знал Алмас о ваших с Игорем отношениях?
– О каких отношениях? То, что мы с Игорем катались в паре? Конечно знал!
– А о том, что у вас был роман?
– Не было у нас романа…
– А мне почему-то показалось, что был… Оливер Парижье герой не вашего романа, а Игорь Макеев…
– Вам, лейтенант, всего лишь показалось. Больше я вам ничего не скажу… Кстати, мы приехали… Если вы со мной, то я никуда не пойду!
Артем объяснил Вике, как пройти к Макееву, и первым вышел из машины. И тут же лоб в лоб столкнулся с Таней. Она стояла перед ним, чуть выставив вперед ногу; одна рука была уперта в бок, а на пальце другой она вертела ключи от его машины. Джип «БМВ» стоял неподалеку. Оказывается, Таня не осталась ждать его в машине возле дома Москалевой, а поехала за ними. Ключи он оставил в замке зажигания, чтобы девушка смогла смотреть DVD, этим она и воспользовалась. И теперь смотрела на него исподлобья.
Вика Москалева тоже вышла из машины, но Таня глянула на него без должного почтения. Подозрение в глазах, и даже неприязнь. Звезде не понравился ее взгляд, но она ничего не сказала, лишь недоуменно повела бровью. И пошла своей дорогой.
– А где же твои розовые чувства? – поддел свою подружку Артем.
– Это ты о чем? – ласково и невинно спросила Таня.
От вызывающей позы не осталось и следа. И рука, которой она подпирала себе бок, нежно обвила его талию. Улыбка милая, невинная.
– Ты на Вику волком смотрела.
– Тебе показалось.
– Даже не поздоровалась.
– Она «звезда», а я кто такая, чтобы с ней здороваться?
– Ревнуешь?
– К кому?
– К Макееву.
– Издеваешься?
– А разве он тебе не понравился?
– Я от него балдею… Но еще больше я балдею от тебя… Что у тебя было с этой? – кивнула она вслед скрывшейся в дверях Москалевой.
– Что у нас могло быть? – оторопел Артем. – Ты же знаешь, зачем я к ней ездил…
– Одно другому не помеха… У тебя были романы со звездами?
– Да. Звезды были. А романов с ними нет. Не дорос.
– Ладно, не дорос. Я же видела, ты с ними на равных. Мне понравилось. Круто.
– Работа у нас такая. Серьезная. Потому и романов не крутим. Правило такое.
– А с кем крутим?
– С тобой крутим… Хотя нет…
– Что – нет? – напряглась Таня.
– Нет звездам и тем, с кем служишь… А ты у меня пресс-секретарь, – с игривой улыбкой напомнил Гончар.
– Личный.
– Тем более… Тебе не кажется, что нам пора на пресс-конференцию?
Артем вспомнил, что сегодня воскресенье. Начальник поставил ему задачу всего лишь выяснить, что произошло с Макеевым, а он сделал больше, чем от него требовалось. Можно даже сказать, виновника злодеяния установил. Жаль, что бездоказательно. Как бы то ни было, он имел полное право ехать на пару с Таней домой. Тем более что им было чем заняться…
Хороша была собой Вика Москалева, даже более чем. Но его нынешняя подружка ничуть не хуже…
Глава 5
Как и всякий человек, Алмас обладал странностями, некоторые из которых можно было возвести в разряд достоинств. Например, он имел ключи от квартиры, в которой жила Вика, но никогда не пользовался ими. Даже когда неладное на днях заподозрил, и то в дверь позвонил. А ведь мог застать их с Игорем на месте преступления.
Он и сейчас ждал Москалеву в машине, хотя мог подняться к ней в дом. Высокий, видный, холеный, культурный. Вика могла бы о нем говорить только в превосходной степени, если бы страстно его любила. Но не было такого чувства. Как не было и отвращения. Она легко ложилась к нему в постель, чаще всего с удовольствием. Ей нравилось быть с ним, но вместе с тем она бы ничуть не расстроилась, если бы Алмас вдруг исчез из ее жизни. Перекрестилась бы на радостях и быстренько бы забыла все о нем.
– Где ты была? – Улыбка у него мягкая, но взгляд въедливый, голос вкрадчивый.
– У Макеева, – сказала Вика, делая над собой усилие, чтобы не выказать чувства вины.
Он должен понимать, что она – девушка независимая и гордая… Но Алмас только делает вид, что это понимает. На самом же деле держит ее на поводке.
Они вошли в лифт, и он сразу же легонько взял ее за плечи, мягко прижал к стенке кабины.
– У Макеева или с Макеевым? – пытливо спросил он.
– С Макеевым – это когда в шоу. А я была у него в больнице. Значит, у него…
– В больнице? – притворно, как ей показалось, удивился Алмас.
– В институте скорой помощи. У него перелом обеих ног.
Вика пристально посмотрела на него взглядом, рассчитывая, что Алмас выдаст себя, однако он продолжал мило улыбаться, и Вика, не выдержав напряжения, безвольно опустила голову.
Он никогда не грубил ей, никогда не кричал на нее, не говоря уже о том, чтобы поднять руку. Но ему и без этого удавалось подавлять ее, подминать под себя. Подсознательно Вика очень боялась Алмаса. Хотя и старалась не показывать виду.
Он умел подать себя как интеллигентного и гуманного человека, но его внутренняя сущность была очень жестокой. О чем говорили его глаза.
– На льду поскользнулся?
– А ты сам как думаешь?
Они вышли из лифта, она ключом открыла дверь в межквартирный холл. Лучше и не найти предлога, чтобы не смотреть ему в глаза.
– Что я могу думать? У спортсменов часто бывают травмы, – с мрачной лукавинкой во взгляде сказал Алмас.
Они зашли в квартиру, он помог ей снять шубу.
– А если ему сломали ноги?
Вика могла, но боялась смотреть своему любовнику в глаза.
– Кто?
– Двое неизвестных. В подъезде собственного дома… Ему нарочно сломали ноги. Чтобы он больше не катался… Чтобы он со мной не катался, понимаешь?
Все-таки она нашла в себе силы поднять глаза.
– Не понимаю… Сломали ноги, в подъезде… А если он сам споткнулся, упал? Тест на алкоголь у него брали? – невозмутимо спросил Алмас.
Он взглядом показал на бар в гостиной, и Вика покорно направилась к нему. Алмас хотел, чтобы девушка открыла створки шкафа, остальное все сделал сам – достал бутылку коньяка, плеснул на два пальца в бокал, поднес его к носу, с видом большого знатока понюхал. Но пить не стал, хотя запах ему понравился.
– Нет, не брали. Потому что это глупо. Потому что он не был пьян. Сначала его ударили по голове, затем сломали ноги. И бумажник отобрали…
– Вот с бумажника и надо было начинать. Чистой воды криминал… Когда это случилось?
– Вчера ночью.
– Откуда он возвращался? – холодно спросил Алмас.
– Они с друзьями собирались, на вечеринке…
– А ты где в это время была?
– Ты же знаешь, у меня концерт в клубе был…
– А у него в каком клубе вечеринка?
– Не знаю. Но точно не в том, где я была.
– Ты так говоришь, как будто оправдываешься.
– Ты же меня подозреваешь, – в смущении сказала девушка. – Как будто я могла изменить тебе с Игорем…
– А что, не могла?.. Зачем ты привела его к себе домой?
– Я же тебе говорила, нам нужно было обсудить образы для выступления…
– Где, в постели?
– Не было ничего…
– И ты думаешь, я тебе поверил?.. Вика, ты должна понимать, что принадлежишь мне. Ты – моя!.. И если вдруг в твоей жизни появится другой мужчина, прежде всего ты должна сказать об этом мне!
– И что тогда будет с этим мужчиной? – завелась Москалева.
– А что с ним может быть?
– А что случилось с Игорем? А ведь ты всего лишь нас заподозрил. А что бы ты сделал, если бы вдруг у нас правда что-то было? – робко спросила Вика.
– А у вас правда что-то было?
Алмас и не пытался делать страшное лицо, но под его ураганным взглядом душа девушки затрепетала.
– Ты же знаешь, меня не обманешь… Но мы же говорили с тобой об этом. Зачем повторяться? Ты дала мне слово, что ничего у тебя с ним не будет. Я тебе поверил. Зачем нам вообще говорить на эту тему?..
– Затем, что это ты искалечил Игоря.
– Я?! Лично?! Ну что ты такое говоришь, родная? – иезуитски улыбнулся Алмас.
– Никто и не говорит, что лично… Как будто я не знаю…
– Что ты знаешь? – резко оборвал девушку собеседник.
Он владел престижным казино в центре Москвы. Но Вика догадывалось, что это было прикрытие для более темного бизнеса, которым Алмас занимался втайне от всех. У него постоянно были какие-то непонятные для нее дела, он встречался с людьми, знакомство с которыми не афишировал. Он жил на широкую ноги и даже по самым скромным расчетам тратил гораздо больше, чем приносило ему казино. Тратил на себя, но львиная доля денег уходила на женщин… И все же она не решилась сказать о своих подозрениях. Тем более что ей было в чем его упрекнуть.
– Знаю, что ты держишь меня за наложницу! – от обиды на глазах девушки выступили слезы.
– А разве это не так? – с неподдельным удивлением повел бровью Алмас.
– Ты выдаешь желаемое за действительное…
Вика чувствовала, что вот-вот расплачется.
В Москву она приехала в семнадцать лет, четыре года назад. Приехала с твердым желанием стать «звездой». У нее был хороший голос, она отлично танцевала, но это не позволило ей пройти кастинг на «Фабрику звезд». Одна девчонка из числа таких же неудачниц, как и она, предложила ей работу в клубе. Сначала было не самое постыдное «гоу-гоу», затем более откровенные танцы, дальше больше… Словом, был период в ее жизни, о котором не хочется вспоминать.
Именно в этот период в ее жизни появился Алмас. Можно сказать, он вытащил ее из этого болота. Но как все началось?.. Она встречалась с парнем, который и проиграл ее в казино. То есть Алмас предложил ему расплатиться ею. Самолично выдал ему фишек на двадцать тысяч долларов, которые он тут же спустил…
Нет в России такого закона, чтобы женщина принадлежала мужчине на правах собственности. Но Вика и не пыталась возмущаться. Алмас подарил ей дорогую иномарку, роскошную квартиру, обстановку. Познакомил с продюсером, дал денег на раскрутку. Несколько удачных композиций и грамотная пиар-компания сделали ее настоящей звездой. Первая десятка во всевозможных чартах отечественного розлива, две премии «Золотой граммофон»… Она была востребованной певицей, ей платили приличные деньги за гастрольные туры и выступления в московских клубах, неплохо продавались диски с ее первым и пока единственным концертом.
Продюсер больше не просил у Алмаса денег на ее продвижение по звездному олимпу, а он в свою очередь не требовал от нее расплатиться за те суммы, которые он в нее вложил. И квартира была оформлена в собственность Москалевой… Казалось бы, Вика была финансово независима от него. Но это вовсе не означало, что она могла разорвать с ним отношения. Время от времени Алмас давал девушке понять, что имеет на нее все права и не позволит ей связать свою жизнь с кем-то другим… И Вика была уверена в том, что не позволит. И это ставило ее в тупик, из которого она хотела, но не пыталась выбраться.
– Желаемое – это ты. А действительное – это ты и я, – улыбкой сытого хищника ответил ей Алмас.
– Но я должна иметь право выбора.
– Да, конечно, – кивнул он. – Ты можешь потребовать, чтобы я остался с тобой сегодня на ночь…
– А завтра? – саркастическим тоном спросила Вика.
– Ради тебя могу и завтра. И послезавтра…
– А как же другие?
Все бы ничего, но Алмас был помешан на женщинах. И у него в Москве был целый гарем любовниц. Сколько их было, где они жили – все это он тщательно от нее скрывал. Но она знала, что он ведет себя с ними как муж-многоженец. Полностью содержит их всех, каждой уделяет внимание. Сегодня с одной ночует, завтра с другой… Видимо, это у него в крови. Но ведь Вика не хочет его с кем-то делить, даже при том, что не любит его до безумия.
– Ты – самая дорогая жемчужина в моем ожерелье, – в медовой улыбке изогнул он губы.
– А если я хочу быть жемчужиной в перстне?
– Я могу пообещать… – Он нарочно сделал паузу.
– Но не исполнить.
– Да, дело такое. Очень деликатное…
– Все себе, все под себя, – съязвила Вика.
– А ты хотела, что бы я позволял пользоваться тобой. О Макееве подумала?.. Я же сказал, что не отдам тебя никому. А он слишком близко подобрался к тебе…
– И ты за это сломал ему ноги?
– Я здесь ни при чем.
Сказал он это мягко, но посмотрел на Вику жестко. Так, что ей стало нехорошо от его взгляда.
– Ни при чем, – покорно согласилась девушка.
– Зачем же ты говоришь, что это я во всем виноват?
Он улыбался почти ласково, но шагнул к ней так напористо, что ее отбросило назад.
– Это не я.
– А кто?
– Француз…
– Какой француз?
– Который взамен Игоря…
– В постели?
– Нет, на льду… Прошу, не надо на меня давить! – взмолилась Вика. – У меня в голове все перемешалось… Не было никакого француза. Лейтенант милиции был…
– Ты хочешь, чтобы и у меня в голове все перемешалось?
– Следователь милиции у меня сегодня был. У парня с мозгами не все в порядке. Поэтому он и назвался французом, вице-чемпионом по фигурному катанию.
– Зачем он это сделал?
– Чтобы с толку меня сбить…
– Значит, есть мозги… Чего он от тебя хотел?
– О тебе выспрашивал… Он думает, что это ты изувечил Игоря.
– Кто ему такое сказал, Макеев?
– Нет… Я говорила с Игорем. Он не считает тебя виновным… Хотя, может, и думает, что ты… Но следователю он ничего не говорил…
– Почему же тогда лейтенант думает на меня?
– Не знаю…
– А я знаю. Он узнал, что у тебя были шуры-муры с Макеевым, – нахмурился Алмас. – Кто-то ему об этом сказал… Макеев сам и сказал… Зачем ты ездила к нему в больницу? Не можешь успокоиться?
– Я ездила… Я ездила, потому что должна была проявить к нему уважение… Я ездила, чтобы узнать, что будет с нашим проектом…
– Нет Макеева, нет проекта… Если бы ты просто танцевала с ним, но у тебя роман… Все, закончился твой роман, девочка. И не надо больше ездить к нему в больницу… Если хочешь, чтобы он выздоровел, забудь про него…
– А это уже угроза… – вслух и с робостью подумала Вика.
– Нет. И даже не предупреждение…