Смотрите вперед: Тюильри, Лувр, справа – обелиск на площади Согласия (Place de la Concorde). Смотрите дальше, через Сену, – вот он, купол Инвалидов. Обернитесь: сзади совсем зеленая Вандомская колонна, за ней – Опера и торговые высотки, выстроенные парижским префектом Оссманном.
Рестораном Le Meurice руководит шеф-повар Янник Аллено, восходящая звезда французской кухни. Мсье Аллено, которому нет и 30, готовит и русские блюда – борщ с пирогами, балтийскую сельдь, охотничье каре косули, маринованную капусту с брусникой, специальное меню из волжской икры, а на десерт – вареники. В ресторане подают 40 сортов водки. Русские в Париже – это важная часть самого Парижа. Выпьем за это. Не вина, а водки.
Прошлое Le Meurice, конечно, богаче его настоящего. Настоящее – что с него возьмешь, когда за стенами и в стенах такая история? Все те же президенты, все те же звезды, извечные шумные постояльцы.
* * *
Полгода назад генеральный менеджер Le Meurice Франка Олтманн зашла с инспекцией в гостиничный ресторан. Зал, как и каждый вечер, был полон (еще бы, три звезды «Мишлен»!). Но в нем не было ни одного человека, которому можно было бы дать меньше сорока. Надо что-то делать, подумала Франка. И позвонила своему другу Филиппу Старку. Тот не растерялся и переделал весь первый этаж отеля таким образом, чтобы он привлекал не только пожилых постояльцев, но и молодых парижан.
Отель Le Meurice поселился на улице Риволи в 1835 году, и хотя с тех пор его неоднократно обновляли (последняя реконструкция прошла всего несколько лет назад), он сохранил дух классического паласа. Особенно это касалось общественной зоны – первого этажа с лобби, двумя ресторанами и баром. Ей настойчиво не хватало света, свежести, оригинальности, чего-то, что цепляло бы взгляд и развлекало во время ожидания ужина от Янника Аллено.
Филипп Старк считается большим специалистом по освоению старинных интерьеров. Рецепт его известен. Серьезных переделок не совершать, стены не двигать, полы не перекладывать. Кирпичную кладку по возможности обнажить. Наставить разнокалиберной мебели – преимущественно собственного дизайна, торшеров побольше и хрустальных люстр. Подключить современные технологии. И главное, накидать повсюду странных намеков и знаков, способных надолго озадачить неподготовленного зрителя.
С интерьером Le Meurice Старк был еще более деликатен, чем обычно. Никакой хирургии, исключительно омолаживающий пилинг и бодрый make up. Перемены коснулись только мебели, ковров, штор и предметов искусства. Зато уж они сменились на сто процентов. В их выборе участвовали Старк с командой, служащие отеля и заочно Сальвадор Дали.
Тон задают reception и маленький холл. Через стеклянную колбу с хрустальной люстрой внутри вы попадаете в лобби. Не пытайтесь смотреть в зеркало – оно сделано изо льда и меняется каждый день. Лучше нацарапайте на нем рисунок или надпись, для этого оно и существует. Два сросшихся, как сиамские близнецы, кресла (дизайн Старка) приглашают к беседе на двоих. В каминной зоне камин заменяет стеклянная витрина с множеством маленьких зеркал и зажженными свечами. Ее окружает странная разнокалиберная мебель: керамические кубы-столики, покрытая рисунками черно-белая мебель Fornasetti, кресла с подлокотниками-крыльями в духе Дали и т. п.
Авторские предметы сюрреалиста разместились в одном из двух ресторанов отеля (не в том, который с тремя звездами, а в другом – под названием Dali). Несколько лет назад мебель по эскизам Дали была выпущена испанской маркой BD Barcelona. Старк отобрал кресла с подлокотниками в виде рук, столики на ножках, обутых в туфельки, и лампы с основанием, похожим на кости. Компанию им составило очень странное посеребренное кресло в виде раковины от Anthologie Quartett. Остальная мебель в этом ресторане – смесь антикварной и сделанной по эскизам Старка.
В гастрономическом ресторане Le Meurice Старк полностью сменил цветовую гамму – с темно-пестрой на сливочно-серебристую. В этих тонах выдержаны портьеры, скатерти, мебель и ковер, повторяющий рисунок мозаичного пола. По просьбе команды ресторана и Янника Аллено Старк разработал две зеркальные, открытые публике, комнаты – одну для хранения и дегустации вина и другую – сервировочную между кухней и залом.
Произведения искусства, по идее Старка, должны были играть заметную роль в интерьере, вдохновленном художником. Но не готовые, уже существующие, а созданные специально для Le Meurice и преподнесенные необычным образом. На потолке в холле возникла картина, изображающая женскую руку. В центре ресторана Le Meurice водрузили скульптуру Baccarat, придуманную Старком: что-то вроде грядки с растущими кристаллами. Но самое главное – огромный холст на потолке ресторана Dali. Художник на роль создателя холста был выбран якобы следующим образом: Старку показали несколько работ, не называя имен, и он ткнул пальцем в одну из картин. Автором совершенно случайно оказалась его родная дочь Ара. Художница совершенно не имела в виду Дали и нарисовала нечто в своем собственном стиле. Некоторым зрителям ее парящие под потолком фигуры кажутся мрачными, другие их трактуют как ангелов. В любом случае получилось необычно.
Вроде бы сделано не так много, но искомый результат достигнут.
Интерьер помолодел и сменил характер, на месте рассеянного интеллигента появился подтянутый денди, да еще и с фантазией.
Дальше первого этажа Старка не пустили – задачи такой не было. Тем, кто останавливается в Le Meurice, не нужны столики с женскими ногами и двери-обманки, которые никуда не ведут.
Уютная классическая роскошь, которую предлагает отель, их вполне устраивает. Провести в дизайне «от Старка» пару часов занятно, но жить с ним – это уже лишнее.
Стояние на Рейне
Les Trois Rois, Базель, Швейцария
Екатерина Истомина
Открывшийся в конце марта 2006 года в Базеле исторический гранд-отель Les Trois Rois, грозно нависающий над Рейном, строили больше двух лет. За постройкой (вернее, за тотальной перепланировкой и ремонтом) в задумчивости наблюдал весь город, поскольку отель (еще год назад он назывался на немецкий манер – Drei KoЁnige) обещал стать не меньшей достопримечательностью, нежели краснокирпичное, расписное здание ратуши с готическими часами, кафедральный собор или комплекс рыночной площади.
Городские жители говорят, что фундамент Les Trois Rois был заложен еще в конце X века при Конраде II, но точных свидетельств тому город не сохранил.
Les Trois Rois – это древнее городское здание на левом берегу Рейна. Здание перестраивалось несметное число раз, но в нем до сих пор есть что-то от толстостенной и приземистой романской постройки со скупым декором, а то и с его отсутствием. Это и неудивительно: Базель – один из самых заскорузлых городов не только Швейцарии, но и всей Западной Европы (правда, в состав Конфедерации Базель вошел довольно поздно – лишь в 1501 году).
Последний раз здание Les Trois Rois радикальным образом перестраивалось в процессе генерального плана застройки Базеля 1763 года. Тогда из богатого дома, разделенного на несколько частей, сделали гостиницу с большим винным погребом (он есть и в обновленной гостинице) и модной, почти университетской библиотекой, в которой можно было заказать новинки – «Общественный договор» и «Новую Элоизу» Жан-Жака Руссо, «Гамбургскую драматургию» Лессинга, книги Канта, Фихте и, разумеется, Гете и Гейне. Позднее гостиничная библиотека пополнилась переведенными на немецкий стихотворениями Жуковского (в город автор привез их лично в 1833 году). Потрепанные книги из исторической библиотеки есть и в библиотеке Les Trois Rois, а цитаты из великих немцев выбиты золотом на стенах наваристой готической вязью. В любом другом месте эти «мысли в золоте» выглядели бы чудовищно, но только не в Базеле. В этом городе вообще «много ума», недаром здесь, кроме 30 музеев, находится самый старый в Швейцарии университет, в котором преподавал молодой Ницше (многие критики всю жизнь так и называли философа – «базельский профессор»).
Les Trois Rois правильнее назвать не отелем, а именно исторической гостиницей, в которой можно остановиться, например, на выходные, если вы путешествуете по Швейцарии или плывете на пароходе из Германии по Рейну. Les Trois Rois – это единственная гостиница в Базеле, которая действительно имеет стопроцентный статус «гранд» (большие приюты отельных цепочек вроде «стекляшки» отеля Ramada мы в расчет не берем).
Les Trois Rois – место с атмосферой, это словно стоящий на приколе старый пароход. С балконов номеров и большого салона, как с палубы, открываются исторические скалистые берега Рейна, больше похожие на край пропасти. Здесь нет бюргерских сантиментов вроде цветочков, кадок, кружевных салфеточек. Сентиментальность в принципе не свойственна Базелю. Недаром много путешествовавший по Швейцарии Карамзин не любил этот город, хотя высоко ценил местную университетскую библиотеку, где хранились 80 рукописей самого Эразма Роттердамского.
Сейчас в Les Trois Rois 101 номер, и все лучшие сьюты выходят окнами на Рейн. Самый парадный сьют называется Napoleon. Этот номер является репликой парадного номера Наполеона Бонапарта, в котором первый консул останавливался в 1797 году – в Les Trois Rois (тогда гостиница называлась Drei KoЁnige). Уцелели отреставрированные ныне до блеска фрески на потолке (они и до Наполеона были древностью, так как были созданы в 1681 году). Здесь антикварная мебель, золото. Из окон открывается почти панорамный вид на Рейн. Другие сьюты (второй из двух главных называется Les Trois Rois) отличаются претензией на историзм – это сплав обуржуазившегося ампира и ар-деко.
В отеле три ресторана. Первый называется Cheval Blanc («Белая лошадь», и это – одно из самых распространенных названий «народных» ресторанов Швейцарии) и предназначен для больших парадных обедов. Второй – брассери Les Trois Rois (завтраки и церемония чая), а третий – итальянский «У Донати», названный в честь знаменитого шефа 1950-х годов Маклио Донати, работавшего в Базеле и популяризировавшего здесь кухню Пьемонта.
Рейн в Базеле течет невероятно быстро, и брошенная щепка исчезнет в водах за пять секунд, а вот Les Trois Rois стоит себе здесь на вечном приколе – гостиничный пароход времени.
Артистический пейзаж
Hotel des Trois Couronnes, Веве, Швейцария
Екатерина Истомина
Кому понравится, если пограничник, пусть даже и швейцарский, вдруг начинает допрашивать: «Нет, вы скажите, а куда едете?» Я с перепугу сказала: «Я еду в Вев». А veuve (звучит как «вев») по-французски значит «вдова». Пограничник, довольный игрой слов, улыбнулся: «А-а, вы едете в Веве!»
От Женевы до Веве (Vevey) – час езды на машине. Городок находится на Лемане, между Лозанной и Монтре. От Лозанны – 20 минут, а до Монтре – 15. Прелесть Веве заключается в том, что это, пусть и маленький, но все-таки город, в котором можно провести два выходных дня. Оставаться дольше мы не рекомендуем: можно заскучать. Веве в качестве остановки подойдет и для тех, кто путешествует по Леману на яхте, двигаясь вверх от Женевы к Монтре.
Веве – это не деловая Женева, где есть Palexpo, где банки и магазины с часами. И не вздорная интеллектуальная Лозанна, заклеенная театральными афишами, увешанная флагами Олимпийского комитета. Но Веве и не швейцарская деревня с коровами и виноградниками, а самый настоящий городок – с большой и широкой набережной и несколькими соборами, среди которых есть и православная церковь.
Здесь доживал век на своей вилле Чарли Чаплин – на набережной Веве великому артисту поставлен бронзовый памятник. Здесь расположен центральный офис Nestle, и жители Веве гордятся этим. Здесь по утрам шумит жизнь, на улицах – много людей (а по набережной и вовсе бегают – моцион!). Люди спешат в аптеки и магазины – булочные, овощные, мясные и рыбные лавки. Жители Веве особенные, о чем свидетельствует отсутствие в городе граффити. А в соседней Лозанне, где есть университет и солидное книжное издательство, выпускающее умнейшие книжки, граффити есть почти везде – от станций нелепого наземного метро до пиццерий и банков.
Веве – провинциальный швейцарский городишко, как нельзя лучше приспособленный для тех, кто желает бесцельно бродить по мокрой набережной с платанами и смотреть на лебедей, коричневых, белых и черных, которые по утрам летают над Леманом наперегонки с утками. Но утки, конечно, шустрее. Они легко обгоняют лебедей, поднимаясь выше и выше, пока лебеди грузно хлопают над водой своими толстыми крыльями.
Летом из Веве в Монтре отдыхающие ездят на велосипедах или плавают на яхточках. На Лемане катаются на серфинге (работает школа серфинга).
В Веве есть несколько музеев: Музей еды (открыт при содействии Nestle), Музей искусств, где располагается фонд Оскара Кокошки (в нем 800 произведений экспрессиониста; последние годы жизни Кокошка провел неподалеку от Веве), и Музей фотографии с раритетными фотоаппаратами. Еще в Веве есть дансинг, бильярдный клуб, прокат роликов (в спортивном клубе Altmann).
Мы не пожалели денег и остановились в Hotel des Trois Couronnes (входит в The Leading Small Hotels), что на самом берегу Лемана. Здание в пять этажей в стиле belle epoque выглядит внушительным на фоне лилипутских домиков Веве.
Как это принято в Швейцарии, в отеле очень гордятся старыми русскими. Консьержка с седыми буклями рассказала, что в Hotel des Trois Couronnes (открыт с 1842 года) поправляла здоровье русская императрица Александра Федоровна, вдова императора Николая I (слово «вдова» появилось-таки в моем путешествии). Дело было зимой 1859 года, четыре года спустя после смерти царя по прозвищу Палкин. Овдовевшая императрица прожила здесь почти полгода, занимая со свитой почти половину отеля. Одна из дочерей Александры Федоровны и Николая Павловича спустя много лет вернулась в Веве, где жила в Hotel des Trois Couronnes одиноко, до самой своей смерти, общаясь только с русскими – графом и графиней Николаем и Натальей Шуваловыми. Шуваловы в 1878 году построили в Веве православную церковь.
Еще Hotel des Trois Couronnes любили композиторы. Шарль Гуно написал здесь большую часть «Фауста». Камиль Сен-Санс и пианист Игнацы Падеревский в четыре руки играли здесь полонезы (фотография той вечеринки висит около reception). В списке постояльцев мы обнаружили имена режиссера Саша Гитри и философа Куно Фишера.
В Hotel des Trois Couronnes – гигантский холл с мраморными колоннами и фонтаном. Холл переходит в открытую с фасада террасу, в которой расположен обеденный зал (среди блюд гастрономического ресторана мы отметили горячий суп из омара, сваренный на основе шотландского виски 12-летней выдержки). Пять этажей, 55 огромных номеров, почти в каждом – камин и два балкона. Окна в пол, тяжелые гобеленовые портьеры, деревянные двери, закрывающиеся не с помощью пластиковой карточки, а ключом с классическим брелоком-грушей. В Hotel des Trois Couronnes есть и SPA.
Но самое главное – не биография отеля, не архитектура и не SPA с процедурами, массажами, бассейном и сауной. Главное – это размытый утренний пейзаж из большого окна, когда солнце, поднимающееся слева, начинает одну за другой окрашивать в красно-желтые тона белые макушки Альп.
Глянцевая Женева
Four Seasons Hotel des Bergues, Женева, Швейцария
Екатерина Истомина
Когда-то он назывался Hotel des Bergues и был одним из лучших и самым легендарным отелем в Женеве. Hotel des Bergues был первым отелем в городе, его построили в 1834 году. Сейчас у него новая жизнь, другая история, над его крыльцом другая табличка – Four Seasons Hotel des Bergues. Около года назад знаменитый старик-отель был куплен известной отельной сетью, закрыт на реставрацию и вот вновь принимает гостей.