– Жильер, что они…
Один из таверсов ловко выдернул из толпы зазевавшуюся молодку, перекинул ее через седло и, хлестнув коня, двинулся прочь с базарной площади. Другие последовали его примеру – хватали людей, кого попало, будь то добропорядочный айрунец, почтенный отец семейства, или же запуганный и побитый жизнью бедняк.
– Я обязательно узнаю об этом у наместника, если, конечно, он осведомлен о происходящем, – сухо ответил Жильер, – пойдем домой, Вейра. Будем считать, что на нашей стороне был Небесный Круг.
– Не помню ничего подобного… Тут никогда такого не было. Зачем им эти люди? – пробормотала девушка себе под нос. Даже не столько обращаясь к Жильеру, сколько к самой себе.
– Эрги не могут обойтись без жертв, не могут жить без крови, – ухмыльнулся ее спутник, – надеюсь, ты это запомнишь. И в следующий раз, когда вздумаешь защищать эти порождения Бездны…
Внезапно на губах Жильера появилась недобрая усмешка.
– Кажется, я знаю, куда они их отвезут. Хочешь поехать и поглядеть?
…Позже Вейра не могла не признать, что это была самая безумная затея в ее недолгой еще жизни.
Кони таверсов шли крупной рысью на север от Айруна; было похоже на то, что сами чудовища нисколько не смущаются оттого, что везут плененных людей, оттого, что по дороге им встречаются и гвардейцы наместника, и простые землепашцы, переправляющие в город свой урожай на продажу. Вейре показалось, что таверсам вообще наплевать на то, что их кто-то видит, и что за ними могут следить с безопасного расстояния.
«Они просто выполняют то, что им поручил лорд», – в смятении думала она, – «и им некого бояться. Кто посмеет напасть на них, на эти порождения Бездны? Они… они же хозяева этих земель, и могут себе позволить все, что не будет противоречить воле их господина. Пусть даже и похищение невинных»…
– К утру будем на месте, – пояснил Жильер, – хорошо, что ты успела отцу записку оставить.
– К утру? Что ж ты раньше не сказал?
– Они продвигаются неспешно, но будут идти на север всю ночь. Не догадываешься, куда дорожка ведет?
Вейра совсем пала духом. Выходит, она позволила выманить себя к могильнику … Нехорошее, недоброе место, где обрели покой те, кто правил Серединными землями много веков назад, и где по сию пору туманными птицами витают их мысли. Айрунцы избегали могильников; ходили слухи, что, раз посетив проклятый курган, человек мог навсегда лишиться удачи в торговых делах. Но слухи – всего лишь слухи; и Мильор Лонс мог бы гордиться собой. Именно он внушил Вейре, что не стоит верить всему, что говорят .
Девушка, щурясь, поглядела вперед – отряд таверсов, казалось, вот-вот пропадет из виду в зыбком сумеречном свете. Да лучше бы он и пропал, растворился, как кусочек масла в кипящем бульоне, чтобы и не знать – какие они, чудовища Бездны и зачем являются в города смертных… Вейра покосилась на Жильера: тот хмурился, кусал губу и с преувеличенным вниманием следил за дорогой.
– Что будет с людьми? – глухо спросила она, – и откуда тебе известно про жертвы?
Жильер невесело хохотнул. Вейре померещился лихорадочный блеск в его светло-голубых глазах, но она тут же себя одернула; все это – игра сумеречной полутени…
– Малышка, не будь столь наивной. В землях Меонара жертвоприношение состоялось чуть раньше… теперь и до Саквейра очередь дошла. Кажется, я уже намекал на обстоятельства, которые привели меня в Айрун?
– Ты намекал слишком туманно, – огрызнулась Вейра. Происходящее начинало ее злить – и дело даже не в том, что она трясется вот уже который час по пыльной дороге, прямиком в ночь, чтобы на рассвете попасть в проклятое место, могильник старшего эрга . Тут, скорее, виноват этот вечно снисходительный тон Жильера, его недомолвки, намеки… Небесный Круг, ну отчего не рассказать все, как было на самом деле?
– Я и сейчас не хочу об этом говорить, – проворчал Жильер, – но тогда… У нас этим занялась сама Диаран Иллинон. И я видел ее тогда… Такой, какая она есть на самом деле, вовсе не ту маску, которую эрги наловчились надевать, когда выходят из своих подземелий. Представь себе женщину в полном доспехе, но без шлема. Ее лицо похоже на жидкий огонь, который залили в прозрачную форму… Нос, щеки, лоб – пламя, и вместе с этим – самое настоящее лицо, такое, как у нас с тобой. В глазах – тоже огонь. И роскошные волосы – всего лишь языки пламени. А то, что я сперва принял за доспехи, Вейра, была лишь черная застывшая корка; когда она трескалась местами, то там, под ней, гулял кипящий металл. И когда Диаран Иллинон шла по земле, все вокруг вспыхивало и плавилось, потому как эта стерва слишком горяча, чтобы дышать одним и тем же воздухом с нами…
Некоторое время они молчали. Потом Вейра поинтересовалась:
– Почему ты хранил все это в тайне, Жильер? Неужели думал, что мы выдадим тебя лорду Саквейра, как сбежавшую жертву?
Он зло тряхнул головой.
– Нет, я так не думал. Но мне не хотелось об этом рассказывать Мильору Лонс. Он не такой, как ты. Мягкий. Слишком мягкий.
– А ты уверен, что я ему не скажу?
Жильер пожал плечами.
– Но ведь ты не побежишь ему докладывать, а?
…Летом рано светает. Дорога давно закончилась, и теперь они медленно пробирались через дубовую рощицу, которая чуть южнее примыкала к Ирвингову лесу. След таверсов не терялся, на влажной земле даже Вейра прекрасно видела отпечатки подков. Да и мольбы пленных время от времени рвали предрассветную тишь.
– Давай оставим лошадей, – вдруг шепнул Жильер, – пока что они нам не нужны…
И когда на востоке край неба вспыхнул пожаром, Вейра увидела могильник. Таким, каким он был на самом деле, а вовсе не таким, каким прежде встречала на картинках в книгах.
Могильником оказался высокий курган, с южной стороны к его вершине одна за другой следовали широкие террасы, облицованные гранитными плитами. На уровне третьей чернел провал, видимо, вход… И, невзирая на то, что курган порос травой и молоденькими деревцами, веяло от него странной, пугающе-недоброй силой – так, что у Вейры мурашки побежали по коже, и захотелось немедленно убраться из проклятого места.
Между тем таверсы деловито затаскивали пленников к зеву входа. Шестеро невинных смертных: пухленький айрунец, похожий на торговца, паренек-оборванец, старуха, которая и идти-то сама была уже не в состоянии, еще два молодых, здоровых мужчины и… молодая пышнотелая девица, с длинной рыжей косой… Вейра тихонько ойкнула и покосилась на Жильера. Тот, похоже, давно уже понял, кого поймали таверсы, но просто стоял – и молча наблюдал за происходящим.
– Жильер…
– Да?
Судорожно сглотнув, Вейра кивнула в сторону рыжей.
– Я вижу, – быстро проговорил он, – вижу… Но что я могу сделать, Вейра? К тому же, лучше она, чем ты …
Не останавливаясь, действуя, как механические куклы, таверсы побросали людей на гранитные плиты; те даже опомниться не успели, не говоря уж о том, чтобы предпринять попытку побега… Сверкнул в мутном утреннем свете меч, за ним еще и еще. Рыжая цветочница заверещала; ее крик, наверное, был слышен и в Айруне, но – внезапно оборвался хлюпающим звуком. Вейра зажмурилась и отвернулась. Еще бы и уши зажать, чтобы не слышать всего этого… Она даже не поняла, каким образом ее голова оказалась прижатой к сюртуку Жильера.
А страшные мокрые звуки не утихали. Или… они звучали только в ее сознании? От желудка вверх поднялась горькая волна, Вейра перегнулась пополам, но пустой желудок только скрутило судорогой – и все.
– Успокойся, – над ней прозвучал спокойный голос Жильера, – они ушли, Вейра.
– Куда… они… делись?
Она бросила осторожный взгляд в сторону могильника: и правда, на террасе больше никого не было. Жильер неопределенно махнул рукой.
– Они… потащили все это внутрь. Зачем-то.
Она опустилась на траву и до боли сжала пальцами виски. Не хотелось ни двигаться, ни говорить что-либо.
– Пойдем, – Жильер настойчиво потянул ее за руку, – нам лучше здесь не задерживаться.
Выглядел он на диво спокойным, будто смерть любовницы ничуть не затронула сердце. Вейра устало закрыла глаза. Чувствовала она себя так, словно что-то внутри сломалось… но что?
«Вот так и бывает, когда видишь изнанку всей этой мирной жизни. Почему же люди до сих пор терпят все это? Нет, должны же быть способы избавиться от демонов раз и навсегда».
* * *
А потом в Айрун пришел человек, который со всем мастерством скульптора принялся лепить новую и странную судьбу не только для Вейры Лонс, но и для всего Саквейра.
Звали его Тоэс Мор, и раньше жил он в Иххорских землях, коими вот уже Небо ведает сколько лет правил эрг Теш Кион. По словам Тоэса Мора, которыми тот бойко сыпал в приемной наместника, айрунцы становились наисчастливейшими под Небесами людьми – ибо только он торговал самыми лучшими пряностями востока. Да, да, жгучим перцем, и душистой корицей, и гвоздикой – всего этого многие жители Саквейра за всю жизнь и не попробовали. В доказательство благих намерений Тоэса Мора наместнику были представлены образцы товара, маленькие ароматные мешочки. Наместник, ничего не смысля ни в искусстве приготовления деликатесов, ни в пряностях, с мудрым видом брал щепотью специи, нюхал, и, причмокивая, глубокомысленно качал головой. А затем дал добро на поселение свободного торговца Тоэса Мора в Айруне.
И, похоже, именно у наместника приезжий торговец познакомился с писцом Жильером Лонс.
Как-то вечером Жильер предложил Вейре пойти и отужинать к этому замечательному доброму малому, у которого «дом просто забит занятными штучками».
Тоэс Мор оказался маленьким, юрким человечком в летах. Видом своим он напоминал ежа: короткие пегие волосы торчали во все стороны, подозрительно бегали темные глазки неопределенного цвета, и длинный нос постоянно шевелился, словно вынюхивая добычу. Впрочем, Тоэс Мор продавал пряности, и Вейра подумала, что у него только и забот – ходить да нюхать товар. Гостей он встретил, облачившись в алый шековый халат и необъятной ширины шаровары беззаботного охряного цвета, запястья – унизаны массивными браслетами из дешевого Иххорского золота… Одним словом – житель востока. Их и в книгах рисовали именно такими, яркими, немного бестолковыми, разве что тюрбан Тоэс Мор на голову не водрузил и не стал повязывать цветастый платок вокруг бедер.
– Небесный Круг! Это твоя невеста, Жильер? – прохрюкал торговец, прикладываясь к запястью Вейры и не забывая при этом позвякивать золотишком на собственных запястьях, смотрите, мол, я богат и могу себе позволить лишнее украшение.
Вейра хмуро потерла руку. С каждым мгновением Тоэс Мор нравился ей все меньше и меньше, хотелось потянуть названого братца за рукав, увести… Было ли это предчувствием? Тогда девушка еще не знала.
– Пока нет, – голос Жильера прозвучал неожиданно сухо, словно сам вопрос был ему неприятен.
– О, прошу вас, проходите, проходите, – развернувшись, Тоэс засеменил вперед, в холл, – новый дом, еще не прибрано… Впрочем, для дорогих гостей уже накрыт ужин… сюда, пожалуйста, сюда.
Вейра с интересом разглядывала столовую. На первый взгляд – ничего странного или необычного. Повсюду ковры – на полу, на стенах, добротный стол, застланный белоснежной скатертью. Но если призадуматься… К примеру, зачем обычному торговцу столь обширная коллекция оружия, развешанного по стенам? И ведь не нарядные и бесполезные подделки, а, видать, самое настоящее, боевое – пики, алебарды, топоры, мечи, сабли, шпаги… Всего не перечислишь. Или, вот, слуга, ставящий на стол огромный чан исходящего ароматом плова. Похоже, что с молодца только-только стащили доспехи и силой всемогущей хозяйской затрещины отправили помогать на кухню. Уж больно текучая походка, каждое движение скупо и отточено, ничего лишнего; да и тело – жилистое и сухое, ни унции жира. Он потянулся было разливать вино, однако Тоэс Мор легким, неуловимым движением подтолкнул парня к выходу; иди, мол, дальше сами управимся. И как гостеприимный хозяин сам принялся ухаживать за гостями.
Подняли бокалы.
– Я предлагаю выпить за Орден, – провозгласил торговец, сопроводив свою короткую речь многозначительным позвякиванием браслетов.
Вейра удивленно моргнула. Происходящее все больше и больше напоминало ей события одного модного романа, писанного исключительно для молодых и романтично настроенных девиц.
– Тоэс, – Жильер выразительно кивнул на нее, – может быть, не стоит?..
В темных глазках иххорца мелькнуло сомнение.
– Отчего же? Юная госпожа выглядит достаточно здравомыслящей молодой женщиной. И, к тому же, ты сам говорил, что она видела жертвоприношение на могильнике.
Жильер отпил из бокала.
– Не женское это дело…
– Это дело всех нас, если мы хотим когда-нибудь освободиться, – сухо заключил Тоэс Мор, – за Орден! За свободу!
Он махом осушил бокал и только после этого соизволил обратиться к Вейре. Куда только делась напускная беззаотность! В темных глазках появился недобрый блеск.
– Я понимаю, душенька, что все сказанное здесь – пока что пустой звук. Но, раз уж Жильер выбрал вас, то считаю своим священным долгом пояснить: Орден был создан для того, чтобы бороться с эргами и одержать победу. Для того, чтобы люди стали свободными, и чтобы никто и никогда больше не погиб под мечом таверса на могильнике. Само собой, имеется и тот, кто ведет нас и наставляет. Наш Учитель, великий человек и пророк… Я же – скромный последователь, ученик, и прибыл в Саквейр с тайной миссией… Избавить жителей этих благословенных Небом земель от лорда Тиорина Элнайра.
Вейра молчала. Задавать вопросы вроде «а как вы это сделаете? Как сможете убить эрга, который вот уже несколько десятилетий не появляется в подвластных ему землях и предпочитает сидеть в недрах Айрун-ха?» казалось глупым.
Тоэс Мор широко улыбнулся, демонстрируя не очень-то белые зубы.
– Вот видишь, Жильер, у тебя умная и понятливая невеста. Она знает, что мы – за правое дело. И наверняка согласится помочь…
– Только если это не будет для нее опасным, – Жильер нервно теребил салфетку, – я не потерплю, чтобы ты впутал Вейру куда не следует.
– Ох, прошу прощения, – подвижный нос торговца сморщился, отчего тот сделался окончательно похожим на ежа. Оскалившегося ежа. – Но разве не для этого ты привел ее сюда?
В тот миг Вейре показалось, что Жильер сейчас встанет, возьмет ее за руку – и они вместе покинут этот странный дом и его не менее странного хозяина. Но ничего подобного не произошло: Жильер внимательно посмотрел на нее.
– Вейра, скажи, ты готова быть с нами? Готова бороться за свободу Саквейра?
Она в замешательстве поковырялась в стынущем плове. Сейчас… нужно было дать ответ, который, быть может, изменит всю ее судьбу…
Заглянув в чистые и холодные глаза Жильера, она увидела мольбу. А еще непонятный страх – не за себя, за нее…
– Похоже, у меня и выбор-то невелик.
– Вот и ладно, – Тоэс Мор расслабленно откинулся на резную спинку стула, – Учитель мудр и ничего не бывает просто так.
Это был донельзя странный ужин. Засиделись до поздней ночи, отчего потом ворчал Мильор Лонс, взывая к рассудительности дочери. Говорили о многом – о том, что было, и о том, что есть, и что могло бы быть, если избавиться от эргов. Вейра не понимала и половины сказанного; это настораживало и пугало ее. Особенно не нравились ей туманные намеки на некоего Учителя, который так мудр и всезнающ, что Вейра даже задумалась – а откуда, простите, он черпает столь восхваляемую мудрость? Но спросить она не решилась, опасаясь гнева Тоэса Мора, который уже был весьма навеселе. Потом, возвращаясь домой, Вейра только и спросила Жильера: