Брак со стихийным бедствием - Елена Логунова 4 стр.


С уходом из бассейна Коляна смотреть там было не на что и не на кого. В теплой воде тоскливо кисли две дамочки, способные живо заинтересовать только специалиста по борьбе с целлюлитом. Единственным купальщиком мужского пола был жирный дядя, обладающий поразительным сходством с касаткой. Он запросто мог участвовать в съемках фильма о китах, а также его озвучивать. Дядя в одиночку воспроизводил добрую половину всех звуков живой природы.

Я прикрыла глаза и вообразила, что нахожусь на берегу океана, где-нибудь в суровой Гренландии. Осень выдалась теплая, в середине октября столбик термометра легко поднимался до двадцати градусов, что в суровой Гренландии запросто сошло бы за жаркое лето. Плещущийся, фыркающий, сопящий, хрюкающий и кашляющий дядя-кит создавал убедительный аудиофон. Я полной грудью вдохнула свежий океанский бриз и вдруг услышала за спиной хриплый рев, который мог произвести гудок китобойного судна.

– Хр-р-раждане отдыхающ-щ-щ! – проскрежетал ревун.

Я открыла глаза и обернулась.

В углу площадки притулился шаткий складной столик, за которым восседала жилистая тетка с мегафоном, рупор которого в настоящее время составлял единое целое с ее речевым аппаратом. Звуки, в которые превращал человеческую речь этот звукоусиливающий агрегат, напоминали разом рев тигра и хрюканье свиньи:

– Пр-риглаш-ш-ш на экскур-хр-хрс-сь!

– О, нас приглашают на экскурсию? – легко перевел со свино-тигриного Колян, шагов которого я за животным ревом не услышала. – А куда экскурсия?

Я посмотрела на мужа с легкой завистью. Чувствовалось, что он в хорошей форме – свеж, полон сил и готов к приключениям. Действенная штука это спортивное плавание! Надо, пожалуй, тоже поплавать, а то у меня в последнее время самая продолжительная водная процедура – стирка белья в автоматической машине.

– Вы интересуетесь, куда экскурсии? – услышав вопрос Коляна, тетка отложила свой хрипатый мегафон и заговорила человеческим голосом, но с не меньшим энтузиазмом: – Куда угодно! Выбор за вами! Из морских прогулок ближайшая будет завтра, в город-герой Новороссийск и на Малую Землю!

– Если выбор земли остается за нами, то я лично предпочел бы не Малую, а Новую Землю, – мечтательно сказал Колян. – Или, например, Землю Франца-Иосифа. Просто потому, что там я еще не был. Или одну из земель Германии, лучше всего Баварию, там отличное пиво.

Тетка озадаченно замолчала, видимо, вспоминала географию.

– Далековато будет, – заметила я. – И вообще, мы завтра уже уезжаем.

– Тогда возьмите билеты на пешеходную экскурсию с посещением местных достопримечательностей, – предложила настырная тетка. – Я сама проведу вас по маршруту.

Ей явно не хотелось упускать потенциальных экскурсантов, и это можно было понять. Сезон кончился, и любопытные туристы не роились в окрестностях, слетаясь на местные достопримечательности, как мухи на мармелад.

– А какие тут местные достопримечательности? – не поленился спросить Колян.

– Ну как же? У нас полно достопримечательностей!

Тетка набрала в грудь побольше воздуха и зачастила:

– Дольмены, водопады, дельфинариум, аквапарк, пещера с наскальными рисунками!

– Разнообразно, – насмешливо заметила я.

– Наконец, знаменитая Скала Ревнивицы, овеянная туманами и легендами! – перекрикивая меня, выдохнула тетка.

– Какими именно легендами она овеяна? – тут же спросил любознательный супруг.

Похоже, интенсивные занятия спортом привели к некоторому перекосу в развитии его личности, и теперь Колян жаждал заняться своим культурным ростом. В свою очередь, скучающей представительнице турбюро очень хотелось обрести в нашем лице благодарных слушателей и пересказать пару-тройку замшелых легенд местного происхождения. Отвертеться от прослушивания данной познавательной информации не представлялось возможным, и я покорилась, проворчав только:

– Собираем фольклор: песни, легенды, тосты!

– А часовню развалили еще до нас, в семнадцатом веке! – Колян с удовольствием подхватил тему и продолжил цитировать «Кавказскую пленницу».

– Точно, в семнадцатом веке! – подтвердила тетка.

Она откашлялась и завела с отчетливым кавказским акцентом:

– Давным-давно, в семнадцатом веке, высоко в горах, у самых седых ледников, обитало одно маленькое горское племя. У него был князь, который женился на гордой и прекрасной деве, и жили они долго и счастливо, пока однажды красавица не застала своего супруга в объятиях другой женщины. Кровь вскипела в ее жилах, ревность затмила разум, и обманутая жена одним кинжалом убила изменника-мужа и его любовницу.

– Маладэц, вах! – в тон рассказчице сказала я. – Хотя я лично ограничилась бы убийством любовницы, а мужа резать не стала бы. После показательной казни любовницы он вполне мог перевоспитаться.

– Несомненно! – быстро подтвердил Колян, взглянув на меня с беспокойством.

– Ничего личного, милый! – безмятежно улыбнувшись, сказала я.

– А вот гордая красавица убила и мужа, и его любовницу! – повторила рассказчица, недовольная, что ее перебили.

При этом она так выделила голосом словосочетание «гордая красавица», что мне впору было обидеться. Кажется, меня упрекнули в том, что я недостаточно красива и горда!

Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь вроде: «На себя посмотри, мымра!», но тетка вновь затянула напевы горских племен:

– Но когда князь и та женщина замертво упали к ногам ревнивицы, выяснилось, что они были не любовниками, а братом и сестрой!

– Вот к чему приводит неразумная спешка! – назидательно вставил Колян.

– И тогда несчастная красавица выбежала из шатра и, заламывая руки, устремилась к высокой скале над морем.

– Неужели она бежала к морю от самого подножия седых ледников? – удивилась я.

– Километров четыреста, не меньше! – прикинул Колян.

– Все, я больше ни слова не скажу! – рассказчица обиделась.

– А и не надо, дальше все ясно, – уверенно сказала я. – Скатившись с седых ледников, темпераментная дамочка так разогналась, что с разбегу бухнулась в море!

– И скалу, с которой она, как с трамплина, ушла в воду, назвали в ее честь! – подхватил Колян. – Посмертно, конечно! Я так понимаю, гордая красавица не умела плавать?

В голосе моего мужа прозвучало неприкрытое чувство превосходства. Кто-кто, а Колян плавать умеет, в юности он даже брал призы на спортивных соревнованиях.

– Молодые люди, если прыгнуть со Скалы Ревнивицы, умение плавать не поможет! – язвительно ответила рассерженная нашими шутками тетка. – Там сложная система подводных течений. Когда море спокойно, можно увидеть переплетение темных потоков. Уж поверьте, тягун там такой, что утопленников иной раз выбрасывает за несколько километров от скалы!

– Ага, значит, дурному примеру гордой красавицы следовали и другие граждане? – смекнула я, сделав правильный вывод из упоминания утопленников во множественном числе.

– Неоднократно! – с гордостью, причину которой я не поняла, ответила рассказчица. – Именно поэтому смотровую площадку на Скале Ревнивицы пришлось обнести парапетом. Впрочем, через него можно перелезть.

– Рекомендуете? – съязвила я.

– Слушайте, граждане, чего вы ко мне привязались? – окончательно рассердилась тетка. – Идите себе по своим делам!

– Мы к вам привязались? – искренне удивилась я. – Все, Колян, пойдем отсюда, будем собирать фольклор в другом месте.

– Например, в баре, – согласился Колян. – Там большой выбор овеянного легендами чешского пива!

– Сходите на экскурсию с Моржиком, – разрешила я.

В свете того, что Колян зарекомендовал себя как верный муж, не имеющий ничего общего с белобрысой кралей из соседнего номера, у меня не было необходимости вести себя как легендарная ревнивица. И резать никого не буду, и со скалы прыгать не стану! Что мне, делать больше нечего?

Мы вернулись в номер и обнаружили, что там произошла перемена мест слагаемых. Ирка завалилась спать, а Мася, наоборот, проснулся. Моржик усадил ребенка себе на колени и читал ему книжку. Мася слушал фантастическое повествование с большим интересом.

– Граблы надели смарши, опустили маралы, взяли в трямпы бумстеры и взвели хрумки! – с чувством читал Моржик. – Тут-то Козявский и понял, что дело плохо!

– Очень хорошо понимаю Козявского! – сказал мне на ушко Колян. – У меня от грабловых бумстеров с взведенными хрумками мороз по коже!

– Главное, не опускать трямпы! – шепнула я в ответ. – Вот увидишь, Козявский еще покажет граблам, где раки зимуют!

Козявский действительно не сплоховал и живенько надавал граблам по маралам, показав головоногим, кто в Галактике хозяин. Мы с Коляном приветствовали победу человечества над инопланетным разумом дружными аплодисментами.

– О! Мама и папа! – обрадовался ребенок.

Он слез с коленок дяди Моржика и сообщил, что хочет пить. Я достала из сумки бутылочку минералки. Колян с Моржиком, пользуясь случаем, сказали, что у них тоже в горле пересохло, но от минералки почему-то отказались наотрез и двинулись утолять жажду в бар.

Мы с Масей попили водички, поели печенья, почитали детскую книжку, героями которой были не агрессивные граблы, а мирные ежики и зайчики, дождались пробуждения Ирки и все вместе двинулись на поиски Коляна и Моржика.

Вычурные часы в холле показывали половину четвертого, полномасштабное анимационное шоу с клоунами закончилось, и я была этому рада. Не люблю, когда меня принуждают участвовать в дурацких конкурсах, даже если за это обещают призы и подарки. Ирка, напротив, громко сожалела, что не успела к раздаче слонов, и решила утешить себя большой чашкой горячего шоколада с пончиками.

– Самое время для полдника! – сказала она, присаживаясь за столик в кафе-баре.

Масяня в знак согласия забрал у нее пончик и сосредоточился на его поедании. Мне ни есть, ни пить не хотелось, и от нечего делать я глазела по сторонам.

В этот час публика в баре была смешанная: и мамаши с детишками вроде нас с Иркой, и мужчины, коротающие время до ужина с пивными кружками. В углу под раскидистым фикусом устроилась теплая компания, состав которой был мне знаком на две трети: наши с Иркой мужья выпивали «на троих» с каким-то типом в спортивном костюме «Пума».

– Кто этот пум, не знаешь? – спросила я подружку.

– Понятия не имею! – ответила она, посмотрев на веселую троицу. – Но морда у него знакомая!

– То-то и оно! Пойду справлюсь у дежурной, – обеспокоенно сказала я, поднимаясь.

Я работаю на телевидении, и у меня такое великое множество знакомых, что я не всегда помню, как кого зовут. Признаться, я чувствую себя полной дурой и замшелой склеротичкой, когда какой-нибудь смутно знакомый тип неожиданно бросается ко мне с широко раскрытыми объятиями и радостным криком: «Ленка! Где бы мы еще встретились!» А я начинаю мучительно соображать, где и когда мы встречались раньше и кто он вообще такой, этот общительный гражданин, и при этом вымученно улыбаюсь и пытаюсь поддерживать беседу в надежде, что из нее что-нибудь прояснится. Просто сказать человеку: «Простите, я вас не помню!» как-то неловко.

Я вывернула из бара, отгороженного от общего холла непроницаемой стеной живой и искусственной зелени, и подошла к стойке дежурной.

– Что вам угодно? – приветливо улыбнулась девушка.

Я прочитала ее имя на бейджике, приколотом к отвороту форменного пиджака, и просительно сказала:

– Валентина, может быть, вы сможете мне помочь? Я увидела знакомое лицо, но, хоть убейте, не могу вспомнить, кому оно принадлежит! Может, вы знаете? Там, в баре, сидит симпатичный парень в спортивном костюме «Пума», блондин лет тридцати. Кто он?

– Сергей Трофимов, наш гость, тоже приехал на уик-энд.

– Знать не знаю никакого Трофимова! Почему же мне его физиономия так знакома? – задумалась я.

Дежурная улыбнулась широко и с пониманием:

– Да потому, что он очень похож на Юрия Гагарина, только тот был брюнетом, а этот блондин!

– Точно! – я звонко шлепнула себя ладонью по лбу. – Слава богу, а то я уже подумала, что у меня случился приступ склероза!

– Когда я увидела его в первый раз, испытала то же самое! – призналась дежурная. – Вылитый Гагарин! Только, к сожалению, никак не годится в космонавты.

– Почему? Он чем-то болен? – я встревожилась.

А ну как хворый собутыльник заразит какой-нибудь болячкой и наших с Иркой мужей!

– Он удивительно рассеян и не умеет ладить с простейшими устройствами! – понизив голос, чтобы никто не услышал, как она сплетничает о постояльце, доверительно прошептала Валентина. – Ему нельзя в космос, он оттуда не вернется, позорно застрянет на орбите в собственном звездолете!

– На радость граблам, – пробормотала я.

А дежурная, пропустив мимо ушей мою реплику, объяснила:

– Сегодня сразу по приезде он первым делом умудрился заблокировать дверь своего номера!

– Как это? – не поняла я.

– Ну, вы же знаете, что у нас вместо ключей используются специальные карточки? Вам ведь тоже дали такую?

Я кивнула, ожидая продолжения. Когда мы вселились, нам действительно выдали две пластиковые карточки к замкам от входных дверей. Карточки заменяют собой ключи. Засовываешь карточку в специальную щелочку, замок щелкает, загорается маленькая зеленая лампочка – дверь открывается. Этот процесс очень понравился Масяне, он довольно долго практиковался с карточкой, пока запомнил, какой стороной толкать ее в замок.

– Господин Трофимов ухитрился перекосить свою карточку в приемном отверстии так, что замок заклинило и понадобилась помощь специалиста, чтобы открыть дверь, – сказала Валентина. – Это было утром, когда он только приехал. Дальше было больше.

Я послушала дежурную и нашла, что у нас с господином Трофимовым немало общего. Я тоже принадлежу к породе технических бездарей и приобщаюсь к современным технологиям с великим трудом, мучительным напряжением всех мыслительных способностей. А господин Трофимов, похоже, даже не дает себе такого труда!

Через час после приезда он позвонил дежурной по внутреннему телефону и застенчиво признался, что застрял в туалете. Закрыться закрылся, а открыться не может!

– И это при том, что в санузле довольно простая защелка! – посетовала Валентина.

И с гордостью за заведение сказала:

– Хорошо, что у нас санузлы тоже телефонизированы! Признаться, прежде мне казалось, что вешать телефон рядом с унитазом – это пустое пижонство, но, очевидно, имелся в виду именно такой случай, как с господином Трофимовым. Не будь в туалете телефона, бедолага сидел бы взаперти до завтрашнего прихода горничной.

– Очевидно, он живет в номере один? – догадалась я.

– Один, – подтвердила девушка. – Но его и одного вполне достаточно, чтобы сделать дежурство администратора нескучным и запоминающимся. Это же еще не все! Представьте, в половине второго он снова позвонил, сообщил, что собирается поспать, и попросил разбудить в половине четвертого. Однако будить его не пришлось, потому что в три двадцать ко мне снова поступил звонок из того же номера. Несчастный господин Трофимов опять не мог справиться с дверным замком и просил помощи, чтобы вырваться на волю!

– Судя по тому, что сейчас он сидит не в своем номере, а в баре, помощь пришла вовремя! – засмеялась я.

– Помощь не понадобилась, – Валентина тоже усмехнулась. – У господина Трофимова неожиданно случилось прояснение в уме, и он разобрался с замком самолично. Когда я поднялась на четвертый этаж с засученными рукавами и набором отверток, он уже сбежал вниз, так что на этот раз обошлось без спасательной операции. Но мне заранее страшно при мысли о том, что будет дальше. Специально для господина Трофимова я оснастила бы дверь его номера простым амбарным замком.

Назад Дальше