Ника появилась у них в доме прямо под Новый год. Стоя на пороге, она крепко держала за руку старого ученого. Белые зубы обнажались в улыбке кинозвезды.
– Значит, это и есть моя родственница? – проворковала она, окидывая Кристину беглым взглядом с головы до пят.
Девица была в белом полушубке до середины бедра, сапогах-чулках и маленькой шапочке с помпоном.
«Наверное, это дочь той женщины», – подумала Кристина.
– Проходите, пожалуйста, – сказала она, гостеприимно распахивая перед гостьей дверь в столовую. – Сейчас будем пить чай с пирогами.
– Как мило! – захлопала в ладоши девица. – Ты не говорил, что твоя дочь – такая душка!
«Странно, где же все-таки ее мать?» – подумала Кристина, обшаривая взглядом пустую лестничную площадку.
А гостья между тем сбросила шубку, оставшись в ярко-красном комбинезоне с вырезом едва ли не до пупа. Смуглые груди еле помещались в тесной одежде.
– Простите, а ваша мама скоро подойдет? – спросила Кристина красавицу.
– Моя мать? – удивилась Ника. – Котик, а зачем вам моя мать?
Старый профессор пожал плечами и недоуменно воззрился на дочь. Его рука лежала на бедре гостьи. Он прокашлялся.
– Познакомься, милая. Это Ника. Я надеюсь, вы подружитесь.
Страшная догадка, нелепая на первый взгляд, заставила Крестину схватиться за голову. Она мгновенно сопоставила факты: глупое обращение «котик», профессорскую руку на алом комбинезоне и пустую площадку за спинами сладкой парочки. Так, значит, эта знойная брюнетка в одежде, напоминающей бикини, и есть та самая женщина, которую полюбил ее отец?!
– Не может быть! – воскликнула она.
Парочка застыла на месте. Ника хищно изогнула брови.
– Не стоит так бурно выражать свою радость, милая, – процедила она. – Ты можешь нас напугать. Где там твои пироги?
– Убирайся прочь! – воскликнула Кристина. – Тебе здесь нет места. Еще шаг, и я вызову милицию.
– Ну, вот видишь, котик, – в голосе брюнетки звучал упрек. – А я хотела всего лишь познакомиться.
– Девочки, девочки! – умоляюще протянул профессор. – Не надо ссориться. Давайте научимся жить мирно.
– Я не буду с ней жить! – возмущенно воскликнула Кристина.
– Все-таки придется, дорогуша, – ледяным тоном остудила ее мачеха. – Или ты принимаешь нового члена семьи, или… – она наклонилась к самому уху девушки, обдав ее ароматом дорогих духов, – …или отправляешься к черту!
– Ничего не понимаю… – начала девушка.
– А чего уж тут понимать, милая, – выпрямилась красотка. – Мы с твоим отцом сегодня расписались. Неужели ты не хочешь поздравить молодоженов?
Краска бросилась Кристине в лицо. Она так и застыла с полуоткрытым ртом. То, что ей довелось услышать, было самой невероятной вещью, случившейся в ее жизни. Отец заключил брак… с этой. Она не могла найти слов…
Выходка старого профессора скоро стала достоянием гласности.
– Конечно, я не это имел в виду, – оправдывался коллега, который месяцем раньше заявлял, что Каменеву нужна жена. – Я надеялся, что его спутницей станет порядочная особа в возрасте. Черт возьми, где ему удалось подцепить такую цацу?
– Завидуешь? – с усмешкой спросил его коллега. – Да… С такой барышней не стыдно и в Париж, на симпозиум, прокатиться.
– Не слушай этих старых ослов, – жарко шептала на ухо Кристине единственная женщина из лаборатории. – У них весь ум уже давно в штаны стек. Тебе что-то нужно делать.
– Но что я могу? – пожимала плечами девушка. – Брак заключен, как полагается, в ЗАГСе. Мне что, выкрасть их брачное свидетельство и сжечь его на торговой площади?
– Не говори ерунды, лучше побеседуй с юристом, – внушала ей женщина. – Капай на мозги самому профессору. Медовый месяц пройдет, и он одумается. Ничего, девка, капля камень точит…
– Мы должны отменить этот брак, – говорила Кристина адвокату Дубровской. – Не знаю, как уж у вас, у юристов, говорят, но нам надо во что бы то ни стало поставить на этом деле крест!
– А что думает твой отец по этому поводу? – осторожно поинтересовалась Елизавета.
– Какая разница, о чем он думает? – возмутилась девушка. – Временами мне кажется, что он вообще ничего не соображает. Его мозги затуманила эта штучка. Отсутствие всякого здравого смысла – вот точная характеристика профессора Каменева на сегодняшний день!
– Та-ак, – протянула Дубровская. – Значит, он счастлив?
– Он просто неверно представляет, с кем связался, – пояснила девушка. – Эта потаскушка нашла себе дойную корову!
– Тем не менее он доволен своим новым положением, а ты хочешь признать этот брак недействительным, – констатировала адвокат. – Но на каком основании, позволь тебя спросить?
– На самом простом, – хмыкнула Кристина. – Мой отец не ведает, что творит. Он совсем потерял разум.
– Значит, ты хочешь признать его недееспособным?
– Это как? – нахмурилась девушка.
– Другими словами, ты собираешься заявить, что твой отец психически нездоров и красотка воспользовалась его болезненным состоянием для заключения брака?
– Э-э, нет! – возразила Кристина. – Нужно будет доказать, что мой отец сумасшедший?
– Примерно так, – кивнула головой Дубровская.
– Это исключено! – взвилась посетительница. – Профессор Каменев – ученый с мировым именем. Объявить его душевнобольным значит поставить крест на его карьере!
– Тогда, боюсь, я не понимаю, чего ты от меня хочешь, – сказала Дубровская. – Если твой отец абсолютно нормален, то вопрос о том, все ли благополучно в его семье, он должен решать самостоятельно.
– Значит, замкнутый круг получается? – горестно вздохнула Кристина.
– Значит, твой отец влюбился, – подвела черту адвокат. – Поверь, в его возрасте такое случается со многими. Седина в бороду – бес в ребро. Тут уж ничего не поделаешь.
«Ну уж нет! – думала Кристина, возвращаясь в тот вечер домой. – Я буду бороться. Капля камень точит. Вот сегодня и начнем»…
– Папа, твоя новая жена тебя использует, – заявила она, глядя отцу прямо в глаза. – Она никогда не любила тебя. Каждое ее слово – притворство.
Профессор задумчиво посмотрел на нее и покачал головой.
– Нет, милая. Ника – светлый человек. Конечно, она много моложе меня, но ведь как говорят? Любви все возрасты покорны.
– Она не любит тебя, – настойчиво повторила Кристина.
– А вот она утверждает, что любит. Кто из вас прав?
– Конечно, я! – воскликнула девушка. – Мне от тебя ничего не надо. В моей любви нет корысти.
– Так ведь и у нее нет! Ну, что от меня можно получить?
– Квартиру, деньги, красивые вещи, само положение жены великого ученого, – выпалила Кристина.
– Ох, милая! – вздохнул профессор. – Ты все преувеличиваешь. Я вовсе не Эйнштейн, и мои заслуги перед наукой весьма скромны. Что касается квартиры, это такая мелочь!
– Не такая уж и мелочь, по нынешним временам. Пять комнат плюс лаборатория на верхнем этаже, – уточнила Кристина.
– Да хоть бы и так!
– А загородная дача с приусадебным участком?
– Просто огород!
– А твои гонорары?
– Я что, когда-нибудь их считал? Копейки!
– Поездки за границу?
– Ну нужно же куда-нибудь ездить!
Кристина исчерпала свои доводы, а старый профессор стоял, как крепость. Он был настолько порядочен сам, что заподозрить в нечестности кого-то из близких было выше его сил. Слова дочери повисали в воздухе, не касаясь даже краешка его сознания. Самому Каменеву порой казалось, что он стал жертвой чудовищного заговора. Все вокруг как сговорились рассказывать ему гадости про его молодую жену, милую девочку, любящую его всем сердцем.
– Она же не виновата, что родилась такой красивой, – говорил он.
– Но она же на сорок лет тебя моложе! – кричала дочь. – Она – моя ровесница.
– Ну, что ты, дорогая! Она выглядит намного старше.
– Папа, я не шучу!
– Я тоже, – улыбался старый профессор. – Значит, если бы вместо нее была старая, некрасивая женщина с радикулитом и повышенным давлением, ты была бы довольна?
– Я была бы спокойнее за тебя!
– Значит, успокойся. Я в хороших руках…
Глава 6
– Ну, как прошел визит к психологу? – поинтересовалась мачеха, когда Кристина вернулась домой.
– Отлично, – буркнула девушка, не желая вступать в разговоры с Никой. Но отвязаться от нее было делом непростым, тем более что безутешная вдова находилась сейчас в прекрасном расположении духа и была не прочь поболтать «за жизнь».
На подоконнике в кухне сидела ее подруга самого разухабистого вида и курила в форточку. У Ники в руках тоже была сигарета.
– О! Вспомнила анекдот, – сказала она, выбрасывая окурок в окошко. – «Четвертый час ночи. Психолог уже битых три часа консультирует своего клиента по вопросам семьи и брака. Психолог: «А вы про самоубийство не думали?» Пациент: «Да нет, доктор, что вы!» Психолог: «А вы подумайте, подумайте!»
Женщины расхохотались.
– Нет, я серьезно! – сказала Ника. – Думаешь, психологом быть сложно? Это и я могу! – Она уселась на подоконник и закатила глаза к потолку. – Главные методы психолога – это молчание и кивание. Пациент говорит, а он слушает. И это уже девяносто пять процентов его работы. Поэтому нужно научиться молчать с умным видом…
Она изобразила на своем лице некоторое подобие работы мысли. Между соболиными бровями пролегла тоненькая морщинка. Тем не менее получилось уморительно, и подруга снова прыснула.
– …во время того, как пациент раскрывает перед психологом душу, последнему не следует икать, сморкаться или ковырять в носу, – войдя в роль, наставляла Ника. – Лучше всего постукивать костяшками пальцев по столешнице или обмахиваться газеткой. Да! Еще хорошо кивать. Тогда пациент думает, что психолог с ним согласен. Только это делать нужно к месту, не то отвалится голова.
– Не думаю, что тебе удастся роль психолога, – заметила Кристина, наливая себе чай. – Недостаточно только кивать и кривляться, нужно иногда говорить умные вещи.
Последнее было сказано для того, чтобы уязвить мачеху, но Ника за словом в карман не полезла.
– О, это проще простого! Нужно только научиться повторять за пациентом то, что он только что сказал. Итак, попробуем…
– У меня есть сильное желание дать своему любовнику по физиономии! – нашлась подружка.
– Вы испытываете потребность применить физическую силу! – с умным видом заявила Ника.
– Я ненавижу, когда он сравнивает меня со своими бывшими девицами, – продолжила гостья.
– Вы не любите слышать критические замечания в свой адрес, – перефразировала Ника, для солидности напялив на кончик носа солнечные очки.
– Ну а диагноз? – усмехнулась Кристина. – Если все так просто?
Мачеха только пожала плечами.
– Проще пареной репы, – изрекла она, припоминая новый анекдот. – «У психиатра давно были?» – «Никогда не был». – «Это плохо. Что, и в психиатрической больнице не лечились?» – «Нет, не лечился». – «Значит, не лечились?» – «Нет. Не лечился». – «В последний раз спрашиваю, лечились или нет?» – «Вы что, доктор, надо мной издеваетесь? Я же и по морде съездить могу. В последний раз повторяю, что в никакой психбольнице я не лечился». – «Оно и видно. Нервишки у вас ни к черту!»
Подруга опять рассмеялась.
– Вот и вся наука! Ты зря теряешь время, – подвела черту Ника, обращаясь к падчерице. – Ладно хоть, что этот аферист не берет с тебя денег.
Кристина промолчала. Она не хотела признаваться в том, что ей понравилось беседовать с Левицким. Хотя, может, ей пришелся по душе сам доктор? Кто знает…
В следующий раз Кристина пришла на прием строго в назначенное время и уже не пыталась возражать, когда доктор предложил ей занять место на кушетке.
– Я думаю, что вы еще стесняетесь меня и не можете расслабиться. Представьте, что вы в комнате одна, а я – это только хорошо знакомый торшер, который стоит в углу и ничуть вас не тревожит. Не будете же вы смущаться какого-то там светильника!
Кристина кивнула головой.
– Итак, Ника… – проговорила она. – Новая жена моего отца…
…Ника прочно обосновалась в их доме. Там, где еще вчера висела одежда Наины, появились модные платья, смелые топы, роскошные шубки молодой жены профессора. Научные трактаты по физике потеснили женские романы и журналы мод, а нутро комода до отказа заполнилось косметикой. Как ни странно, старого ученого эти перемены только радовали.
– Такое чувство, что в эту квартиру вселился дух молодости и веселья, – говорил он, выуживая из-под подушки кружевной бюстгальтер. – Кто бы мог подумать, что эта сугубо утилитарная вещь может быть такой красивой? – восхищался он.
Еще бы, Наина, добрая мать семейства, предпочитала удобное нижнее белье. Она следила за его чистотой, но не предполагала, что его внешний вид имеет для профессора какое-нибудь значение.
Кристина только зубами скрипела, стараясь унять бешенство. Раньше она спокойно относилась к тому, что в просторной квартире родителей занимала самую маленькую комнату. Но теперь, когда новая хозяйка въехала в апартаменты, которые некогда занимала ее мать, она почувствовала искреннее негодование. В семье профессора вопросы о материальных ценностях на повестке дня никогда не стояли, поскольку самому ученому мужу они были неинтересны. Дочь, наслаждаясь поэзией Серебряного века, также не утруждала себя жизненной прозой. Но теперь все изменилось, и Кристина ощутила непреодолимую потребность считать квадратные метры и киловатт-часы, а заодно рубли из зарплаты профессора. Денежная река, которая раньше питала холодильник и гардероб всей семьи, вдруг начала стремительно мелеть. Но так было только на первый взгляд. Как потом поняла девушка, течение просто изменило свое направление, устремляясь теперь в модные бутики и салоны красоты.
– Ну, не мелочись, дорогая, – говорил Кристине профессор. – Ника молодая, и ей хочется хорошо выглядеть. В конце концов, это она делает для меня. Если тебе понадобится обновка, просто попроси у нее денег. Она не откажет.
– Ты хочешь сказать, что всеми деньгами распоряжается Ника? – остолбенела от неожиданности дочь.
– Странно, что это тебя удивляет. Когда-то это делала твоя мама.
– Но мама – это мама! – восклицала Кристина.
Как всегда, в самый неожиданный момент на пороге комнаты возникала молодая жена. Она подкрадывалась мягко, как кошка, неслышно ступая отороченными мехом домашними туфлями.
– В чем дело? – говорила она, гипнотизируя падчерицу взглядом.
– Пустяки, милая, – беззаботно отмахивался профессор. – Небольшие денежные проблемы.
Ника нежно обнимала старика за плечи.
– Тебе не нужно об этом думать, дорогой, – нежно ворковала она. – Ты столько работаешь, совсем не щадишь себя. Все эти вопросы мы утрясем с дочкой сами, без твоего участия.
– Нет уж! Давай говорить при папе, – возразила Кристина. – Мне нужны деньги на новое пальто. Потрудись-ка отсчитать мне нужное количество денег.
Ника вопросительно уставилась на профессора.
– Вот видишь, голубушка, – усмехнулся он. – Проблема не стоит и выеденного яйца. Подумаешь, это всего лишь пальто!
Молодая жена на это смотрела несколько иначе.
– Сколько тебе нужно? – спросила она, а узнав ответ, только покачала головой. – Недопустимое расточительство! Я не понимаю, зачем тебе итальянская модель из последней коллекции, когда в нашем магазине на углу такое же пальто, только еще и утепленное, продается в пять раз дешевле?
– Действительно, зачем? – вопрошал не разбирающийся в женских хитростях профессор. – Главное, чтобы было тепло!
– Золотые слова! – соглашалась супруга.
– А зачем тебе полушубок из стриженой норки длиною до пупа? – отвечала Кристина. – Не боишься застудиться?
Ника театрально закатывала глаза.
– Конечно, было бы разумнее купить шубу до пола, но я забочусь о семейном бюджете и не могу позволить себе такие траты!
– Что такое! – негодовал профессор. – Завтра же купи себе длинную шубу. Не хватало еще, чтобы ты заболела.
– Ну, если ты настаиваешь… – томно тянула красотка.
– Я запрещаю тебе экономить!
– Ну, как скажешь. Разве я могу тебя ослушаться?