Лешка пока такими проблемами не заморачивался. Ему было просто интересно.
Дворецкий, «типа того», проводил их до Воротной башни и сам опустил подъемный мост.
– Раньше, – объяснил Мишель, когда они вошли в башенный проем, – в стародавние времена этот мост приводился в движение толстенными цепями, огромным воротом, который крутили аж четыре здоровенных стражника. А теперь у меня там автоматика, кнопочное управление. Младенец может справиться.
Дубовые ворота легли на край каменной половинки моста – и мост стал целым.
– Закрывай! – крикнул Мишель Дворецкому. – Мы надолго!
– Послушай, Миша, – спросил папа, когда деревянная половинка снова стала воротами и плотно закупорила башню, – зачем ты этого бандюка пригрел?
– Стратегический расчет, Сережа. Он в свое время, понимаешь, подставил своих братков. То ли не поделился, то ли кого-то из них в милицию сдал. Ну, они, конечно, на него открыли охоту. Вот я его и выручил.
– По-моему, зря, – жестко сказал папа.
– Нет, Серега, ты не понимаешь. Он же мне изо всех сил благодарен, служит верой и правдой. Он весь мой персонал твердой рукой держит. Его побаиваются и беспрекословно слушаются. И потом, знаешь, Сергей, он в прошлом крутой бандит, умелый, опытный, расчетливый. Он мне обеспечил охрану замка. Я спокоен.
– Ну-ну, – недоверчиво отозвался папа. – А кстати, как можно проникнуть в замок, так сказать, нелегально?
– Ну! – Мишель самоуверенно хохотнул. – Взять его, например, осадой. Или пробить стенобитной машиной брешь. В шестиметровых стенах. В общем, только силой.
– Или хитростью, – добавил Алешка, который из этого разговора не пропустил ни слова.
И вот за разговором они неспешно обходили весь замок вдоль его могучих и древних стен. Как я уже говорил, замок стоял на зеленом пологом холме, охваченный со всех сторон глубоким рвом, наполненным водой и, в общем-то, грязью. Все его стены замыкались высоченными башнями. Их было штук пять. Воротная, Западная, Круглая, Квадратная и Потайная.
Вот эта самая Потайная находилась в середке задней, совершенно глухой стены, в которой не было даже бойниц. И ворот в этой башне не было – так, нормальная дверь толщиной с полметра. А невдалеке от башни грудились какие-то живописные развалины. Очень старые, на них даже деревца выросли.
– А это что? – спросил Алешка. – Руины?
– Здесь в стародавние времена протекал ручей. И снабжал водой обитателей замка. А на берегу ручья стояла мельница. То есть тогда это была мельница.
– Она хлеб молола? – уточнил Алешка. – Для обитателей замка?
– Не хлеб, а зерно. А мельник на ней был старый колдун. Он ходил весь в белом, а на плече носил черного ворона. И говорят, в тыща шестьсот каком-то году при осаде замка сэром Артуром Длинный Меч мельник пытался отравить воду. Это ему не совсем удалось, и сэр Джон Молчаливый повесил его на флюгере Западной башни.
– И мельницу разломали?
– Разломали. Ручей пересох, а подземный водоотвод, по которому вода текла в замок, засыпали.
– Круто, – сказал Алешка.
– И хорошо засыпали? – почему-то спросил папа.
– А что? – насторожился Мишель.
– А то, что к развалинам проложена тропка, вглядись.
– А… – Мишель махнул рукой. – Тут хватает всяких бродяг. Они иногда там ночуют.
– Неприятное соседство.
– Ничего. Мой Дворецкий живо находит с ними общий язык.
Безграничные владения Мишеля протянулись через весь холм, захватили часть вересковой пустоши и порядочный край болота.
– На пустоши я буду разводить фазанов, – мечтал Мишель. – Они очень красиво смотрятся со стороны, на фоне кустов и трав.
– А болото тебе зачем? – поинтересовался папа.
– Для романтики…
– Он там будет собак Баскервилей разводить, – пробормотал под нос Алешка. – Они хорошо смотрятся на фоне болот.