– Он был один?
– Да.
– Вы уверены?
– Конечно, уверена.
– А пока он ходил за теплыми вещами, как думаете, никто не мог забраться на катер незамеченным?
Инесса на мгновение задумалась, после чего неуверенно проговорила:
– Да нет, скорее всего… Хотя… – Она опять погрузилась в размышления и на сей раз молчала, насупив свои тщательно нарисованные брови, гораздо дольше. – В принципе, мог бы. Тот катер, который Геннадий выбрал, был последним в ряду и находился в близком соседстве с сараем для инвентаря. Тень от его крыши падала на левый борт, и в этой тени мог спрятаться кто угодно…
– Что ж, спасибо, Инесса Максимовна, вы нам очень помогли…
Милова с достоинством кивнула. По лицу было видно, что ей хотелось расспросить старшего следователя о происшествии, но она не решилась. Марго замечала, что ее супруга многие побаиваются, уж очень суровый был у него вид. Вместо этого Инесса обратилась к Марго:
– Ритуля, вы идете на завтрак?
– Идет, – ответил за нее Митрофан. – А сразу после еды собирает вещи и едет со мной в город…
– Что за глупости? – нахмурилась Марго. – С чего бы это мне отсюда уезжать?
– С того, что я так сказал! – рыкнул муж.
Возглас Митрофана так напугал Инессу, что она вздрогнула всем телом и стала пятиться к столовой. Марго же, улыбнувшись, возразила:
– Никуда я не поеду.
– Еще как поедешь! В этом чертовом доме отдыха творится невесть что, ты не можешь тут оставаться! – И, видя, что его слова не произвели особого впечатления на супругу, добавил более мрачно: – Одного из отдыхающих убили, хочешь стать следующей?
– Ну, во-первых, ты сам говорил, что картина происшествия еще не ясна, а во-вторых, даже если смерть Геннадия была насильственной, то я очень сомневаюсь в намерении убийцы искоренить всех отдыхающих «Эдельвейса»…
– Да ты пойми, я беспокоюсь не только за твою жизнь, но и за здоровье! Тебе нервничать нельзя и все такое…
– Мить, я себя никогда так хорошо не чувствовала. В кои-то веки у меня ничего не болит. И сплю на удивление хорошо… – Она легонько погладила его по руке. – Можно, я останусь, а?
Митрофан, шумно выдохнув в усы, проворчал:
– Ладно уж, оставайся пока. Но как только у меня появится хоть одно неоспоримое доказательство того, что Сидорова убили, заберу тебя, ясно?
Марго кротко кивнула.
– А теперь дуй в столовую! Тебе витамины нужны, а у вас тут, насколько мне известно, на завтрак свежевыжатые соки дают.
– Нам здесь чего только не дают, – подхватила Марго. – И икру, и семгу, и коктейли из морепродуктов, и муссы фруктовые, и твой любимый бри… Хочешь, я чего-нибудь тебе принесу?
– Еще не хватало беременную жену объедать…
– В меня все равно завтрак целиком не влезет. Я тут даже есть меньше стала…
Но Митрофан ее уже не слушал, его схватил за руку стажер Славик и стал что-то взахлеб рассказывать. Марго, помахав мужу рукой, отправилась в столовую.
Когда она вошла в помещение, почти все присутствующие уже доедали десерт. Марго прошествовала к своему столику, поздоровалась с соседями. Компанию ей, кроме Сергея и его супруги Кати, составлял еще молодой человек по имени Петр. Первые были деловыми людьми, имели свой семейный бизнес, а второй учился в университете. Кажется, на третьем курсе. Парень был очень странным: то сумрачно молчал, то трещал без умолку, сопровождая свою глупую болтовню диким смехом. Внешний вид его тоже вводил Марго в ступор, хотя ее трудно было удивить, поскольку полтора последних года она работала в школе и привыкла к подросткам всякого вида. Кого среди ее учеников только не было! И металлисты, и панки, и нацы, и рэперы. В последнее время появилось много готов и эмо. Среди школьников стало модным рядиться в темное, иметь бледный вид и рассуждать о смерти. Петр был из таких. При этом Марго не могла понять, к какому течению он принадлежит. Парень носил черные одежды и серебряные украшения, как гот, и косую челку и значки, как эмо. То ли все не мог определиться, то ли просто не вникал в тонкости. Хотя в его возрасте пора было сделать и то и другое, все ж не шестиклассник сопливый, а студент. Но Петя для своего возраста был слишком инфантилен. Насколько Марго успела узнать, у него был очень богатый и влиятельный отец, и отпрыска, судя по всему, просто перебаловали.
– Вы слышали? – вскричал Петр, стоило Марго опуститься на стул. – Слышали, что случилось?
– Вы, Петр, о чем? – переспросила она, прекрасно понимая, что именно привело парня в такое возбужденное состояние.
– Да вы че, не в курсах?! У нас тут чувак один ночью вены вскрыл!
От его вопля Катя поежилась, а Сергей наморщил свой костистый нос и проговорил:
– Кошмар какой-то, я ведь его довольно хорошо знал!
– Да, – подхватила его супруга. – Сидоров был самым крупным поставщиком офисной оргтехники. Практически монополистом. Мы с ним сотрудничали. Естественно, и вне работы иной раз пересекались. На балу у губернатора, например. Или на вручении наград «Предприниматель года». Он, между прочим, дважды выигрывал…
– Непонятно тогда, зачем столь успешному человеку кончать жизнь самоубийством, – пробормотала Марго.
Сергей только собрался ответить, как его перебил Петр.
– Люди так ограниченны! – вскричал он и шарахнул чайной ложкой, которой ковырялся в суфле, об пол. Его худые руки, торчавшие из широких рукавов футболки, как два карандаша из стакана, ходили ходуном. – Они думают, что желать себе смерти могут только неудачники!
– А разве нет? – опасливо покосившись на него, спросила Катя.
– Конечно же, нет! Что хорошего в этом мире? Кругом одна грязь и жестокость! И люди все мразь… – Он так раскраснелся, что прыщи на его лице стали менее заметными. – Как говорится, весь мир бардак… Остановите землю, я сойду!
– Нет, ну зачем же так категорично, – зачем-то вступила в спор Марго. – Люди все разные… Да и, кроме грязи, в этом мире существуют другие вещи… Дружба, например, или любовь…
– Все это самообман! Ни дружбы, ни любви не бывает! Это все сказочки!
– Петя, ты пока очень молод, а жизнь длинная, и ты еще встретишь хороших, искренних людей…
Он не дослушал. Тряхнув своими сальными волосами, вскричал:
– Как же я ненавижу эту жизнь! И как завидую тому чуваку, что осмелился покинуть ее! – И он с увлажнившимися глазами выскочил из-за стола и убежал, смешно подбрасывая острые коленки.
– Какой нервный парень, – проворчала ему вслед Катя. – А отец у него точно робот. Никаких эмоций. Да и мама… Вся из себя леди.
– Вы знаете Петиных родителей? – полюбопытствовала Марго.
– А вы разве нет? Странно… Отец его —главный архитектор нашего города, Олег Павлович Синицын. У матери нотариальная контора. Любое строительство, которое вы затеяли, должно быть одобрено Петиным отцом, а сделки заверены его матерью.
– Бабки лопатой гребут, – подключился Сергей. – Да и не только их… Жадные очень. Я слышал, что Петин отец за то, что одобрил проект торгового центра, который не вписывался в общую архитектуру, получил «Ауди А6». И по фигу, что у него есть «Q7», машинка стоимостью полтора лимона никогда не помешает…
– В общем, не до сына им, – перехватила инициативу Катя. – Откупятся от мальчишки навороченным сотовым, мотоциклом или поездкой вот сюда… А его к психиатру надо было водить… С детства.
– Пороть его надо было, – возразил муж.
– Ребенок и так ласки не видел, а ты – пороть! – Катя вздохнула. – Мне Петю, честно признаться, жаль… Парню двадцать лет, возраст замечательный, в самый раз влюбляться, хулиганить, жить на полную катушку, а он только о смерти думает…
– У них сейчас это модно, не обращай внимания, – перебил ее Сергей. – Поболтает и перестанет! А вот то, что Сидоров вены вскрыл, это да… Неожиданно!
– А я не удивляюсь. Сам же говорил, что у него неприятности какие-то с ОБЭПом начались.
– Ну и что – неприятности? У кого их не бывает? Нас вот с тобой год назад на какие бабки налоговики опрокинули, и что? Оклемались и дальше живем…
– У всех психика разная, – как всегда, нашлась что возразить Катя. – К тому же мы с тобой друг друга поддерживали, а у Сидорова жена – сикушка малолетняя. Одни тряпки на уме да фитнес…
– А еще стриптизеры да манекенщики, – хохотнул Сергей. – Весь город знает, что Генка с рогами ходит…
– Слушай, Сережа, а что, если это до Генки дошло, вот он и?.. – Катя чиркнула своим длинным ногтем по запястью.
– Чтоб Сидоров из-за бабы вены себе порезал?.. Не… Не верю!
– А вот я слышала одну историю…
И Катя стала взахлеб рассказывать о любовной драме знакомого своего знакомого, которую Марго решила пропустить мимо ушей. Сплетни о покойном Геннадии она выслушала с пристальным вниманием, чтобы пересказать их мужу, личные же истории посторонних ее не волновали вовсе. Отключив слух, Марго принялась за завтрак. Пока ела вкуснейшие оладушки, вспоминала все, что узнала о Сидорове, и размышляла о том, что проблемы с ОБЭПом вкупе с крахом личной жизни вполне могли привести человека к самоубийству. Коль Сидоров приехал в «Эдельвейс» один, без супруги, значит, у них действительно что-то разладилось…
За этими думами Марго не заметила, как подчистила весь свой завтрак. Это не укрылось от глаз соседей.
– Смотрю, у вас отличный аппетит! – весело сказала Катя. – Завидую вам: кушаете довольно много, а остаетесь стройной…
– На самом деле я очень сильно в последнее время поправилась. Мой нормальный вес – сорок три килограмма, а сейчас больше пятидесяти…
– Не смешите меня! Пятьдесят! Мне б столько весить… – Катя со вздохом похлопала себя по мясистому животу. – Я же вешу восемьдесят! Да и Сережа у меня что-то поправляться начал, а ведь раньше как Аполлон был…
– Я и сейчас хоть куда, – нисколько не обиделся супруг. – А скоро опять в привычную форму войду, я ж теперь по утрам бегаю…
– А вы, Катя, к мужу присоединиться не хотите? – поинтересовалась Марго.
– Нет, ни за что! Я в последнее время без снотворного спать не могу. Поэтому вечером обязательно принимаю таблетку…
– И утром глаза разлепить не может, – закончил за нее Сергей. – Да и ночью спит так, что пушкой не разбудишь. Я сколько раз пытался ее на бок перевернуть, чтоб не храпела, никак…
– Не ври, я не храплю! – возмутилась Катя. – Только посапываю.
– Ну конечно…
– А я говорю – не храплю!
– Ладно, не поленюсь сегодня, запишу на диктофон твое «сопение»…
– Вот и запиши, а иначе не поверю.
И она, показав ему кулак, вышла из-за стола. Сергей хохотнул, подмигнул Марго и поспешил вслед за женой. Проводив соседей взглядом, она подумала, что у супругов Марченко почти идеальные отношения: крепкие, душевные и в то же время легкие. У них с Митей не такие. Муж Марго был человеком довольно угрюмым, очень серьезным и ужасно правильным. С ним не повеселишься! И вот так, болтать ни о чем, как супруги Марченко, они не болтали. А уж когда Марго с Базилем начинали перемывать кости кому-нибудь из общих знакомым, Митрофан закатывал глаза и уходил в другую комнату, чтобы не слышать, как они сплетничают. А еще Митя не понимал многих шуток. И подтрунивать над ним было нельзя. Он обижался на невинные подколы, замыкался и весь день ходил с несчастной физиономией. В общем, жить с Митей было непросто. Но Марго не променяла бы своего угрюмого, серьезного и правильного мужа ни на кого другого. А все потому, что такого чистого, порядочного, преданного человека на свете больше не было! Ее Митя был уникален. А еще очень красив. И не только душой. В отличие от всех, в том числе самого Митрофана, Марго считала его очень привлекательным мужчиной. Особенно ей нравилась его лысина. И рост! И добрые карие глаза. И пухлые губы под щеткой усов. И даже сами усы, хотя до встречи с Митей она терпеть не могла мужчин с растительностью на лице…
– Судя по мечтательному виду, вы сейчас думаете о каком-нибудь красавчике типа Орландо Блума, – услышала Марго над своим ухом и, вздрогнув от неожиданности, подняла глаза. Возле ее столика стоял незнакомец в синих джинсах и голубой футболке в обтяжку. Стройный и франтоватый. – Я слышал, именно его признали в этом году самым сексуальным мужчиной планеты, – продолжил он, одарив Марго ослепительной улыбкой. – Хотя, на мой взгляд, он чересчур смазлив…
– На мой – тоже, – пробормотала Марго, поднимаясь из-за стола. Мужчина поспешил ей помочь, отодвинув стул. – Спасибо, – поблагодарила его Марго и заторопилась к выходу. Кавалер заспешил следом.
– Разрешите представиться? – проговорил он, нагнав ее и преградив дорогу. – Макс Радов. А как зовут вас?
– Маргарита…
– Великолепное имя! И так вам подходит…
Марго натянуто улыбнулась. Макс, что и говорить, был мужчиной видным и к себе располагающим, но его намерения были уж слишком очевидными.
– Позвольте проводить вас? – промурлыкал он, подставляя согнутую в локте руку.
Марго сделала вид, что не заметила ее, и в ответ сказала:
– Меня там муж ждет, поэтому не стоит…
Но от Макса было не так легко отделаться.
– Маргариточка, не обманывайте меня, – тоном воспитателя детского сада, журящего ребенка, сказал он. – Я узнавал, вы отдыхаете здесь одна…
– Узнавали? – удивленно переспросила Марго.
– Уж простите… – Он развел руками. Улыбка с его лица не сходила, и Марго подумалось: как это у него скулы не сводит? Понятно, что отличные зубы надо обязательно демонстрировать, но не беспрестанно же! – Дело в том, что я сразу вас заметил… И вы меня заинтересовали чрезвычайно – давно мне не приходилось видеть таких прекрасных женщин… – Макс бросил на Марго короткий заинтересованный взгляд, выясняя, как на нее подействовал его комплимент. – Вы само совершенство! – добавил он, не заметив на лице Марго ничего, кроме вежливого внимания. – Можно сказать, я влюбился в вас с первого взгляда…
Тут уж Марго не выдержала: расхохоталась (мужские приемчики соблазнения ее всегда смешили). Однако Макса это не смутило, и он продолжал, но уже другим тоном, не восторженным, а немного грустным:
– Вы можете смеяться надо мной, но я действительно…
– Макс, вы простите меня, – перебила его Марго, – но мне на самом деле нужно идти…
– Давайте покатаемся сегодня на лодке?
Марго покачала головой.
– Сходим в ресторан?
Она вновь повела подбородком.
– Просто погуляем?
«Не отстанет!» – подумалось Марго, и она сказала:
– Возможно…
– Вы сделали меня самым счастливым человеком на свете! – возликовал он.
«Опять переигрывает», – вздохнула про себя Марго, а вслух произнесла:
– До свидания, Макс! – И, обойдя осчастливленного Радова, зашагала к выходу.
Митрофан
Все то время, что Марго разговаривала с Максом, ее супруг стоял в фойе и наблюдал за происходящим. Он заглянул в столовую, чтобы узнать, за каким столиком сидел покойный, и записать имена его соседей, но тут увидел супругу, мило болтающую с каким-то красавчиком, и позабыл обо всех делах.
Несмотря на то что Митрофан доверял жене, чувство жгучей ревности терзало его постоянно. Причин для этого было две. Первая – неуверенность в себе. Вторая – бывшая профессия супруги. Митрофан знал, что имеет малопривлекательную внешность. Поэтому никогда не мечтал о красивых женщинах, считая себя недостойным их. Первая его жена была «серой мышкой», и это Голушко устраивало. А вот во второй раз Митрофана угораздило жениться на красавице. Когда Марго была карлицей, он еще как-то мирился с тем, что у нее прекрасное лицо, но, когда она сделала операцию и превратилась в эталон красоты, комплекс неполноценности начал развиваться в Мите со стремительной силой. Сам-то он любил жену не за внешность, но остальные «клевали» именно на нее. Марго не могла спокойно ходить по улицам, к ней постоянно приставали мужчины. И Митрофан, зная об этом, просто-таки сатанел. Особенно если в этот момент ему вспоминалось, что когда-то Марго спала со всеми, кто мог себе позволить купить ее «любовь». И пусть она уверяла, что не получала от этого никакого удовольствия, а Базиль твердил, что из бывших проституток получаются самые лучшие жены, Митрофан все равно страдал от раздирающей душу ревности…