– Ты ведь знала, что в лес ехать нельзя. Ты просто еще не умеешь себя слышать.
– Я знала, что прибегут волки и Вердер взбесится?
– Да, – пробормотал он, строго глядя перед собой.
Подождите, подождите, подождите… Я зарылась руками в волосы. Надо было что-то сказать, но в голове все спуталось.
– Давай, я не буду сейчас все объяснять. – Макс явно избегал смотреть на меня. – Я не могу быть с тобой… постоянно. И это не из-за тебя. Поверь, я многое видел, и ты… ты что-то особенное. Только все равно не надо лишний раз подвергать себя опасности.
Я боялась дышать. Сейчас он скажет, что любит. Сейчас… сейчас…
Не сказал. Раздраженно поджал губы, потянулся к ключу, торчащему в замке зажигания.
– Я довезу тебя до дома. – Мотор заурчал, машина нехотя сдвинулась с места. – А ты пока расскажи, что такого в этой конюшне, раз ты сюда ездишь.
И все? Он меня не любит? Готов остановить взбесившегося коня, но не любит?
Слезы бросились мне в глаза, но я зажмурилась, не давая им покатиться по щекам.
Макс как будто не замечал ничего. Машина летела к городу.
– Что в ней такого? – не сказала, выдавила я из себя. Дышать было нечем. Казалось, само тяжелое небо, пройдя сквозь деревья, опустилось мне на плечи.
– Вот уж не думал, что, приехав сюда, я встречу девушку, умеющую держать в руках саблю и отличающую галоп от рыси.
– Подумаешь… ничего сложного… – Я украдкой стерла выступившие слезинки, глубоко вздохнула. В голове поселилась приятная звенящая пустота.
Вот и все. Вот и все. Вот и все!
– Обычно люди интересуются другим – как заработать деньги, как их удачно потратить. Все предсказуемо. А с тобой… – Макс замялся, – с тобой интересно.
Мне снова пришлось дышать, как паровоз. Что мне его комплименты, если все кончено?!
На заднем сиденье машины запищал сотовый телефон, но Макс не обратил на него внимания.
– Я тоже люблю лошадей. – Макс, не отрываясь, смотрел на дорогу. Между нами опустилась ледяная стена. Ее можно было потрогать руками, об нее можно было разбить голову. Но не преодолеть. – Давно не сидел в седле…
– Давно? – как эхо откликнулась я.
– Лет сто! – Губ его коснулась легкая улыбка. – Все некогда.
Это было невыносимо. Я уставилась в окно. Мимо проносились знакомые улицы, до дома было рукой подать.
– Интересный у вас город. – Макс говорил медленно, как будто останавливая сам себя. – И люди необычные. Настороженные, что ли. Никого не впускают в свою жизнь, но с удовольствием интересуются чужой. Любопытны, но нет, чтобы кому-нибудь помочь. Завидуют чужому успеху, но ничего не делают, чтобы самим чего-то добиться… Интересный город.
– Ничего интересного! – Переносицу жгло от скопившихся слез.
– Смотря, с чем сравнивать. – Машина повернула в наш двор. – В прошлом веке все было по-другому.
Взлетели в воздух перепуганные голуби. Журчание мотора смолкло.
– Ну, я пойду, – пробормотала я, с трудом вспоминая, куда засунула сумку.
Макс медленно опустил руки на колени.
– Маша, скажи, зачем ты два дня назад пришла на детскую площадку?
Я уже почти вытащила свою сумку из-под сиденья. Вопрос заставил меня замереть.
– Хотела тебе помочь.
Слезы мгновенно высохли. Все обман, ничего у нас не могло быть!
– Помочь? Мне? – Макс повернулся.
Его холодный взгляд уже не удивлял. Все правильно. Так и должно быть.
Челюсть сводило от напряжения, я держалась из последних сил.
– Я же говорила: Синицын спортсмен, стукнутый на всю голову. Он мог тебя покалечить.
Молчание Макса стало угнетающим.
– Их же было больше! – выкрикнула я, бросая сумку и начиная терзать замок ремня безопасности.
Макс невидящим взглядом смотрел перед собой.
– Я не думала, что ты справишься один. А потом я очень испугалась, когда не увидела тебя рядом.
Замок щелкнул, возвратный механизм втянул ремень в паз, и я наконец выскочила на улицу, услышав вдогонку:
– Тебя могли убить!
Макс появился передо мной – я не услышала, как он открывал дверцу. Мой водитель, мой прекрасный принц, наклонился, заставив мое сердце трепетать. Отцепил сумку и теперь держал ее передо мной.
– Ничего бы со мной не случилось, – прошептала я, вялой рукой забирая у него сумку.
– Это неправильно.
Его лицо было слишком близко от меня. Я видела его идеальную бледную кожу, бархатный разлет бровей, длинные ресницы, невероятно глубокий зрачок, волнистые темные волосы, чуть приоткрытые губы, за которыми виднелись нереально белые зубы.
И в тот момент у меня случилось мимолетное помутнение. Мне вдруг показалось, что губы вот-вот изогнутся в злую усмешку, а зубы превратятся в звериные клыки. В душе торкнулась знакомая тревога. Нет, уже не тревога, а настоящая паника. Инстинкт самосохранения вопил, что мне надо срочно бежать отсюда. Бросить бесполезную сумку и бежать без оглядки.
Я испуганно прижалась к боку машины, и Макс сразу отошел в сторону.
– Ты же нормальный человек! – воскликнул он. – Как ты могла так поступить? Бросаться в драку, заранее зная, что проиграешь, – это самоубийство!
– Никогда ничего заранее не известно. – Ноги дрогнули, готовые отказать мне, но я заставила их сделать шаг к подъезду. – А ты был один.
– Дай мне слово никогда так больше не поступать. – Его просьба ударила мне в спину. – Дай мне слово не пренебрегать чувством опасности. Дай мне слово не искать встречи со мной.
– Я буду делать то, что захочу! – Ответ дался мне с большим трудом. Горло пересохло. Я умирала.
– Пообещай! – потребовал Макс. – Пообещай никогда не помогать мне. Что бы ты ни чувствовала, какие бы фантазии тебе ни приходили, ты не совершишь ничего подобного!
Я хотела уйти, но он пристально смотрел на меня, требуя немедленно принять решение.
– И больше слушай себя! – В его голосе звенела сталь. – Если тебе страшно, иди домой. Иди, не оглядываясь и нигде не задерживаясь.
Вообще-то мог бы и поблагодарить, все-таки я ему тогда помогла. А он ругается. Ругается, словно я помешала ему в чем-то.
Домой, скорее домой…
– А знаешь, – повернулась я. – Ты тогда тоже больше меня не спасай. Как-нибудь без твоей помощи обойдусь!
Я побежала к двери подъезда. Не оглядываясь. Мне было уже не важно, что там делает Макс.
Ворвалась в свою комнату, даже забыв разуться. Я не понимала, что со мной происходит, не понимала, почему Макс так себя ведет, не понимала, почему он говорит одно, а делает другое.
Хватит о нем думать! Хватит!
Но стоило мне зажмуриться, как я снова видела его глаза, улыбку, лицо. Меня тут же потянуло сбежать вниз, чтобы попросить прощения и сказать, чтобы он никогда-никогда больше не исчезал. Что я пообещаю все, что угодно, лишь бы он остался. Ведь он был, был рядом, я смотрела на него, слышала его…
Я подтянула к себе сумку, вытряхнула содержимое на пол. Первой выпала шоколадка, упаковка лопнула, коричневые кусочки разлетелись по ковру. Слезы брызнули из глаз. Истерика скрутила, заставила согнуться, упасть на колени.
Примечания
1
В фехтовании – укол (удар), нанесенный в соответствии с правилами.
2
Ты пожалеешь об этом! (нем.)
3
Ты же знаешь, для жалости нужны эмоции (нем.).
4
Когда все случится, ты узнаешь, что такое эмоции (нем.).
5
Проклятие! (нем.)
6
Прощай! (фр.)
7
Стоять! (нем.)
8
Быстрее! (нем.)
9
Мерзавец! Что ты творишь? (фр.)
10
Песня группы «Аквариум».
11
Ремень, на который крепится стремя.