– Что ж, неплохо, конечно, для официантки. Но я хочу предложить вам заработать очень большую сумму, понимаете? Такую, какая вам и не снилась. Пятьдесят тысяч долларов.
– Как это? – растерялась Тамара.
– Понимаю, странно слышать такое от совершенно посторонней женщины. Вы, наверное, хотите спросить, что надо сделать, чтобы получить такую сумму? В принципе вам и делать-то ничего не нужно. Природа сама позаботилась о вас.
Тамара окончательно была сбита с толку. Какая природа? Что она имеет в виду? Может, хочет купить у нее почку? Или какой-то другой орган? И напилась-то потому, что узнала, что серьезно больна?
Мысли завихрились в голове, сплетаясь в клубок. Что же ей такое, скорее всего опасное, невозможное, предложат, что стоит таких бешеных денег?!
– Скажу сразу – это преступление. Но вам надо будет только выдать себя за другую женщину и получить кучу денег в банках. Просто вы похожи на одну женщину, вот и все.
– Это ваша сестра? Ведь я немного похожа на вас, – зачем-то сказала Тамара.
– А это уже вас не касается.
Значит, точно, сестра, решила Тамара и немного приободрилась.
– А что будет, если я попадусь? Меня посадят на двадцать пять лет? – немного нервно спросила она. – Какова доля риска?
– А вы не так глупы. – Русалкина достала сигарету. – Главное – не бояться. И еще – я всегда буду с вами рядом. Это для вашего спокойствия. Поэтому если, как вы говорите, схватят вас, то заодно и меня. И вы можете спокойно им меня сдать.
– Что вы такое говорите?! Зачем вам это?
– А это я к тому говорю, моя дорогая, что я не стала бы ввязываться в такое дело да еще и подключать к таким деньгам совершенно постороннего человека вроде вас, если бы не была уверена в благополучном исходе задуманного. Риск – минимальный. Вам потребуется просто войти в банк, предъявить банковские документы, карточку, к примеру, чек или сберегательную книжку, чтобы получить наличные. Помимо этого, мы с вами постараемся опустошить и кредитные карты, тем более что мне известны все коды. Я вижу, вас разбирает любопытство, вы бы хотели знать, кто эта женщина, которую я попросту хочу сделать нищей? Нет, Тамара, этого я вам никогда не скажу. Вы – простой исполнитель, понимаете? И за свою работу получите неплохие деньги.
– А если вы меня обманете?
– Не обману. А в качестве аванса вы прямо сейчас получите тысячу евро. Заметьте: я сейчас тоже рискую, во-первых, предлагая вам это дело, во-вторых, отдавая вам деньги, которые вы можете просто забрать и исчезнуть с ними.
– Я не исчезну. Но ваше предложение… Это опасно! У меня даже живот заболел от страха.
– Пятьдесят тысяч долларов, подумайте! Это огромные деньги. На них вы могли бы купить себе квартиру. Насколько мне известно, сейчас вы снимаете жилье вместе со своей подругой, Ларисой Британ.
А она, оказывается, подготовилась к разговору, навела кое-какие справки.
– Я могу подумать? – спросила Тамара, чувствуя, как от волнения у нее пересохло в горле.
– Нет. Я ведь понимаю – вы сразу же броситесь к своей подруге, чтобы посоветоваться с ней. Но тогда вы все испортите, ясно? И я не могу рисковать. Вы прямо сейчас должны сказать мне: согласны или нет.
– Но я не могу вот так… сразу…
– Хорошо, вот вам еще одна тысяча евро.
С этими словами Русалкина достала из сумочки еще один конверт, раскрыла его и показала деньги.
– У вас там что, филиал банка в сумке? – нахмурилась Тамара. Ей вдруг и в самом деле стало страшно.
– Так вы согласны?
– Я не знаю.
– Тогда так. Верните мне деньги и считайте, что разговора не было.
И Русалкина совершенно неожиданно вышла из машины (она так резко распахнула дверцу, что чуть не оторвала ее!) и выплюнула сигарету, раздавив ее носком туфли.
– Я согласна, – прошептала Тамара, прижимая к разболевшемуся животу конверты с деньгами. – Согласна. И подруге ничего не скажу. Обещаю.
– Вот и хорошо. Умница. Значит, так. Завтра в десять утра за вами заедет мой водитель и привезет вас ко мне на дачу, где мы вас проинструктируем, дадим необходимые документы, и мы сразу же отправимся в город, сначала в один банк, потом – в другой. Скажу еще вот что. Эта женщина подставила меня, понимаете? Из-за нее меня чуть не посадили. Втянула меня в историю с наркотиками. Словом, эти деньги достались ей легко – была одна крупная сделка.
– Меня это не интересует. – Тамара вылезла из машины и на ослабевших ногах подошла к Русалкиной. – Вы знаете мой адрес?
– Разумеется. Ну что, Тамарочка, до встречи?
– До встречи. – И Тамара, развернувшись на каблуках, быстрым шагом направилась к ресторану. И вдруг остановилась, резко обернулась и кинулась к машине.
– Подождите, – с нее градом лил пот. – Вы же не сказали мне самого главного! А подпись?! Как же я буду подписываться под документами? На чеках? Вы что, забыли?
– Господи! Испугала меня. – Русалкина, еще не успевшая сесть в машину, вздохнула и посмотрела на Тамару с видом взрослого и умного человека, вынужденного объяснять ребенку элементарные вещи. – Говорю же. Завтра на даче, когда мы встретимся, тогда и обговорим детали. Заодно поучишься расписываться за нее. У нее очень простая подпись. Даже ребенок сумеет.
Тамара тупо уставилась на нее. Заметила, что ее «работодательница» перешла на «ты», словно, получив согласие Тамары принять участие в афере, изменила свое демократично-вежливое отношение к ней, сменив его на откровенное презрение и высокомерие. И виной всему, конечно же, те деньги, которые теперь жгли, что называется, ее карман и явились гарантией того, что она согласилась на преступление. Да чего же она хочет? Чтобы с ней вели себя как с порядочной и интеллигентной особой? Продажная официантка, потенциальная преступница, жадная до денег, – вот кто она на самом деле. И Лара бы сгорела от стыда, узнав, каким образом она собирается заработать деньги им на квартиру. Вот она бы точно не согласилась на такое, больше того, сделала бы все возможное, чтобы Русалкина пожалела о своем предложении и поняла, что она не на того напала, вернее, не на ту.
Но Лара никогда об этом не узнает. Никогда! А если Русалкина заплатит ей за работу пятьдесят тысяч долларов, то Тамара придумает что-нибудь такое, чтобы подруга ничего не заподозрила.
Вернувшись, она приступила к своим обязанностям, и когда Лара, столкнувшись с ней в дверях кухни, спросила ее, что случилось и куда она уходила, Тамара впервые в жизни солгала ей, сказав, что бегала мерить давление в соседнюю поликлинику, что у нее мухи перед глазами летают.
– Ты переутомилась, Тома, – Лара сочувственно посмотрела на нее. – Кажется даже, что ты чрезмерно бледна. Может, тебе пойти домой и отдохнуть?
– Нет, Лара, все нормально. Да и с чего мне уставать, если ресторан пустой.
Как же ее распирало поделиться тем, что с ней произошло и куда она собиралась ввязаться! Но надо знать Лару, чтобы предугадать ее реакцию: она сразу же посоветует ей отказаться, пока не поздно. А как тут откажешься, раз она взяла деньги? Целых две тысяч евро! Как много проблем они могли бы решить с помощью этих денег! Да хотя бы зимнюю одежду купили бы, ботинки, шубы. Нет, она не имеет права травмировать Лару, пусть все идет как идет.
И что это за роспись такая у этой женщины, если ее может подделать даже ребенок?!
7
2007 г.
Марку повезло – ему удалось найти подругу первой жены Русалкина, Ирину Мартову, и назначить ей встречу. В свое время, когда велось следствие, они так и не увиделись – Ирина отдыхала в Греции и прилетела лишь на похороны подруги.
На этот раз он решил подойти к убийству второй жены зверовода, Тамары Русалкиной, издалека. Он был уверен, что эти два убийства каким-то образом связаны, и, раскрыв второе, он, быть может, узнает и имя убийцы Марины.
«Ирина Мартова» – пометил он в своем блокноте. Как правило, близкие подруги знают куда больше мужей и родственников.
Они встретились в кафе. Ирина Мартова была в розовом брючном костюме и белой газовой косынке. Пол-лица закрывали огромные солнцезащитные очки.
– Я сразу узнала вас, Марк Александрович, – сказала она, первой подходя к Марку. – Вы извините меня за то, что у меня скрыто практически все лицо, но после того, как умерла Мариночка и ее косметический салон приказал долго жить (его перекупили какие-то варвары!), приходится пользоваться услугами сомнительных косметологов. Вот и напоролась. Представляете себе…
– Постойте, но у Русалкиной был, кажется, парикмахерский, а не косметический салон?
– Правильно. Но это поначалу. А потом она выкупила соседнее помещение и устроила там косметический кабинет, пригласила опытных специалистов, закупила дорогостоящее оборудование, препараты. А эта коза сожгла мне все щеки! – вдруг взвизгнула она, срывая с себя очки и демонстрируя ошарашенному Марку ярко-красное, словно без кожи, лицо.
– Ужас! – Марк не поверил своим глазам. – Надеюсь, вы подали в суд?!
– Разумеется. Но что мне это даст? Представляете, сколько понадобится времени и средств, чтобы восстановить испорченную кожу?!
– Ирина, извините, но у меня мало времени. Давайте сядем, закажем кофе или сок, по вашему желанию, и поговорим о вашей подруге Марине.
– Хорошо. Тогда я буду сок. Виноградный.
К ним подошел официант, Марк сделал заказ.
– Я знаю, почему вы захотели со мной встретиться. Слышала, что произошло там, в «Риголетто». Ужасная история! И, главное, эту несчастную девушку убили там же, в той же самой комнатке! Знаете, я скажу сразу – мне жаль Тамару. Конечно, она в какой-то степени оказалась соперницей Мариночки, но, с другой стороны, какая же она соперница, если Марина уже умерла? Жизнь продолжается, и я понимаю Сашу. Столько убиваться по жене… Мы, я имею в виду всех, кто знал эту семью, видели, как тяжело он переживает смерть Мариночки. Мы даже боялись, как бы он с собой что-нибудь не сделал. Поэтому, когда на горизонте появилась симпатичная, миленькая Тамара, мы с облегчением вздохнули: пусть себе потешится. Он заслужил любовь, уважительное к себе отношение.
– Ирина, скажите, в каких отношениях были Марина и Русалкин?
Ирина вытаращила на него глаза:
– Вы что же, не слышите, что я говорю?! Они любили друг друга! Он чуть с ума не сошел, когда она умерла, а вы спрашиваете, как они относились друг к другу!
– Возможно, – мягко произнес Марк. – Но нам известно, что и у мужа, и у жены были связи на стороне.
– А… Вот вы о чем. Так кто ж без греха? Подумаешь! Все это было несерьезно. Ну, освежили люди свои чувства! Сейчас так все живут. Вы имеете в виду Андрея, что ли?
– Хотя бы его. Окружение Русалкиных считает, что и у них тоже была любовь, что Марина любила этого мужчину, собиралась бросить мужа.
– Может, и была любовь. Но, скорее всего, влюбленность, – рассеянно бросила Ирина. – Да, она была им сильно увлечена.
– А Русалкин знал?
– Да, знал. Они скандалили, он даже поднял на Мариночку руку.
– Он угрожал ей?
– Что вы, что вы?! Нет, никогда! Но какому же мужчине понравится, когда его жена гуляет?
– Ирина, вы крайне непоследовательны в своем рассказе о Марине, – еще мягче, почти нежно, чтобы не спугнуть и не смутить важную свидетельницу, заметил Марк. – Сначала вы говорите, что Русалкины были идеальной парой, потом оказывается, что каждый из них мог упрекнуть друг друга в неверности. Мое представление о любви строится на других принципах.
– Да, я понимаю. Но не могу я осуждать Марину, понимаете? Сашка был по горло в делах, он и дома-то почти не бывал. Она всегда одна. А ведь красивая и молодая женщина. Вот и подпустила к себе Андрея. Я сама помогала им устраивать свидания, каюсь.
Марк вдруг поймал себя на том, что движется по второму кругу, что, не разгадав прошлогоднее убийство в «Риголетто», он пытается заняться этим убийством вновь и использует для этого смерть несчастной официантки. Что это, шанс? А почему бы и нет?!
– Хорошо. Оставим эту тему. Ирина, так случилось, что в прошлый раз мне не удалось поговорить с вами о Марине. Вы ведь знаете, что ее убили в ресторане, причем на ней была форма официантки, и хозяйка ресторана утверждала, что приняла эту женщину как бы на испытательный срок, просто сжалилась над ней, попыталась войти в ее положение. Словом, Ирина, получается вот что: владелица известного и дорогого в городе парикмахерского салона устроилась официанткой исключительно для того, чтобы заработать немного денег. Вы что-нибудь понимаете? У вас были какие-то мысли на этот счет? Или, быть может, у ваших общих знакомых?
– Мы все сломали головы, – развела руками Мартова. – Никто ничего не понял. В тот момент, когда ее убили, ее финансовые дела были в полном порядке, салон процветал. Да и у Русалкина тоже все было в ажуре. Получается – какой-то маскарад? Мы даже думали, может, она на спор устроилась официанткой?
– А что, это на нее было похоже?
– Нет. В том-то и дело, что нет. И я не могу представить себе такой спор. Чтобы Марина, такая гордая и принципиальная, носила подносы с тарелками и разливала водку пьяным посетителям? Нет, что-то здесь не так!
– А заставить ее не могли?
– Марину? Нет, что вы! Это совершенно исключено. Если бы она, предположим, вляпалась в какую-нибудь историю, то, что бы с ней ни произошло, она все могла бы решить деньгами.
– Тем не менее она была убита в ресторане.
– Так, может, ее просто перепутали с официанткой? – вдруг осенило Ирину. – А что, очень даже может быть!
– Возможно. Да только никаких доказательств у нас нет. И не находите ли вы странным, что официантку застрелили как раз в тот день, когда на ее месте оказалась именно Марина?
– Вы хотите сказать, что она кого-то сменила?
– Нет, это я так выразился.
– Но вы же не могли не заметить, что Тамара немного похожа на Марину… Я имею в виду – тип, цвет волос, фигуру.
– Может, это и так. Да только убийца, если бы хотел убить тогда, в прошлом году, именно Тамару, должен был знать, что она в ресторане уже несколько недель не работала. Вот и получается, что убили того, кого и хотели.
– Да уж! Ну и история! Вам, Марк Александрович, не позавидуешь.
– А что вы знаете о Тамаре? Вы были знакомы с ней лично?
– Ну уж нет. После смерти Марины прошло слишком мало времени, чтобы я так быстро могла бы привыкнуть к мысли, что ее заменила другая. Но кое-что, конечно, знаю. Во-первых, она, выходя замуж за Русалкина, была далеко не бедной. Кроме того, она к тому времени стала практически москвичкой! Ведь у нее же в Москве собственная квартира. Поэтому презирать девушку за то, что она вышла замуж за Русалкина исключительно из-за денег, я не могу. Мне рассказывали, что, когда она приехала в Саратов из Москвы, никто и не понял, что она – это она. Понимаете, «Риголетто» – это то место, где мы иногда собирались всей компанией. И я помню Тамару именно как официантку. Она и тогда была яркой, всегда подтянутой, проворной, какой-то даже стильной, изысканной. А тут она появилась в другом облике. Словно решив порвать со своим прошлым, перекрасилась в радикальный рыжий цвет, сделала строгое каре. Рыжие всегда нравились Саше. Вот он и клюнул на нее. Просто запал, как говорится. А потом и женился. Завещание составил на жену, благо… тьфу, не благо, конечно, словом, наследников-то все равно не было.
Марк достал блокнот и записал: «Москва».
– Какая странная история, – протянула Ирина задумчиво. – Две состоятельные женщины были убиты в форме официанток! Да вам памятник надо будет поставить, если вы распутаете это дело.
– Вот насчет памятника вы явно поторопились, – пробормотал Марк, допивая остывший кофе. – Спасибо, Ирина. Если что-нибудь вспомните относительно Марины или Тамары – звоните. Вот моя визитка.
– Подождите, Марк Александрович. А это правда, что ваша жена – известная художница Маргарита Орлова?
8
2006 г.
Если бы не пленка, не пакет с фотографиями, можно было бы представить себе, что этого человека здесь и не было. А все, что он рассказывал, – ночные страхи, кошмары. Но вот же он, этот пакет, эти снимки, эта пленка. И куда от них деться? Спрятаться под одеяло и зажмуриться?