Гриша мгновенно справился с непокорной дверцей и помог Лучане вскарабкаться на сиденье:
– Поехали! А собачку так в клетке и повезем? Она что, кусается?
Лучана поглядела на пленника, который жалобно взирал из-за решетки:
– Кто ее знает! И вообще – держать собаку в клетке варварство!
Гриша хотел задать напрашивающийся вопрос, но, памятуя о двадцати пяти долларах, смолчал, добыл из-под своего сиденья веревку, с превеликой осторожностью открыл клетку и, рискуя собственной рукой, умудрился поддеть веревку под ошейник.
– Это у вас кобелек или сучка? – Гриша всегда разговаривал с пассажирами в легкой иронической интонации, что помогало ему сохранять достоинство и не превращаться в лакея.
– Понятия не имею, – сказала правду Лучана, а Гриша подумал, что иностранка с придурью.
Ответ на Гришин вопрос дал бедняга, выпущенный на волю. Первое, что он сделал, – поднял ногу на Гришино колесо.
– Так! – протянул Гриша. – Это кобель.
Собака все еще продолжала держать ногу поднятой. И Гриша меланхолически заметил:
– Сейчас он продырявит мне резину! Ишь сколько накопил за перелет!
– А может, он и не летал! – высказала неожиданное предположение Лучана. – Может, он сам в клетку залез или его туда запихнули! Это ведь не моя собака! У моей было шесть золотых медалей! Мы когда-нибудь поедем?
«Все! – подумал Гриша. – Накололся! Эта ничего не заплатит, она не просто с придурью, она целиком в придури!» – а вслух сказал:
– Конечно, у этой дворняги нет медалей, и, конечно, это не ваша собака. Просто вы любите возить с собой чужих собак. А с клеткой что будем делать?
– Выбросите ее и перестаньте болтать! – гневно перебила Лучана.
Гриша оставил клетку на произвол судьбы, мгновенно взобрался на водительское место, включил двигатель. Самое поразительное, что, оценив ситуацию, двигатель сразу завелся.