– Все факты сам знаешь. Убиты хозяева двух предприятий. Предприятия перешли к Глинскому – оба. За символическую сумму. Что еще надо?
– Это не факты. Это агентурная информация, которую к делу не подклеишь. Да если бы и не агентурная, все равно это не более чем косвенные улики. Не основание для обыска. У тебя напарник следователь прокуратуры, спроси у него, если мне не веришь.
– Что? – вздрогнул Иван.
– Этот лопух хочет провести обыск на даче Глинского. Каково!
– Да, хорошо бы… – отстраненно кивнул Гирин, не задумываясь о сути разговора.
– Михалыч, пойми, мне очень нужно! – настаивал Васин. – Да, я знаю, что оснований для получения санкции нет, но на то ты и начальник, чтобы устроить все без оснований. Я же знаю, у тебя нормальные отношения с прокурором. Неужели ради такого дела он нам не поможет?
– А если не поможет? Это, между прочим, незаконно, и ему придется отвечать. И потом, что ты собираешься там найти? Склад оружия? Или воспоминания «Как я убирал конкурентов»?
– Не знаю. Что-то должно быть. Я чувствую.
– Чувствую… – презрительно повторил Михалыч. – Ладно. Зайди после обеда. Может, что-то придумаем.
– Михалыч, это нужно немедленно!
– Ничего не выйдет. Прокурор сейчас на совещении в городской Управе вместе с заместителем.
– Значит, нужно достать его с совещания.
– Ну, хорошо. Я тебе позвоню, если получу согласие на обыск.
– В машину, – добавил Васин.
– Что?
– Ты позвонишь нам в машину. Мы прямо сейчас едем в Красный Городок, встанем возле дачи и будем ждать звонка. А когда дождемся – сразу начнем действовать.
– Какая машина? – насторожился начальник.
– Твоя, Михалыч, твоя. В других ведь телефонов нет. А рация туда не добьет.
– Черт бы тебя побрал, Васин, – пробормотал Михалыч. – Твоя наглость не имеет предела.
– А разве не за это меня здесь до сих пор держат?
– Бери машину и убирайся. Видеть тебя не могу.
* * *
Водителя Васин нашел, конечно, в кабинете у Тотошки.
– Собирайся, Жора. Едем в Красный Городок.
Тот с неудовольствием слез со стула, загремел ключами в кармане.
– Александр Николаевич, а что за дело вы сейчас ведете? – спросила вдруг Тотошка. – Все говорят, что-то очень такое…
– Очень дурацкое?
– Нет-нет. Скорее, очень странное…
– Очень странное, – согласился Васин. – Я уже точно узнал, что убийство совершили инопланетяне. И теперь они готовят вторжение на Землю.
– Как?! – ахнула секретарша.
– Да-да! Завтра еду на космодром и вылетаю вместе с ОМОНом им навстречу. Будем задерживать.
– Да кого ты слушаешь! – вскричал Жора. – Врет, как всегда!
* * *
В машине Иван, наконец «проснулся» и начал крутить головой.
– Куда едем-то?
– Ты еще не понял?
– Я прослушал.
– В женское общежитие.
– Я так и знал.
Добравшись до Красного Городка, они заехали сначала в местное отделение милиции и на всякий случай взяли с собой участкового – немолодого уже старлея по фамилии Сбруев.
– Фуражечку сними, – сразу попросил его Васин. – Ни к чему нам показывать наше милицейское происхождение.
– Может, заедем ко мне, я в штатское переоденусь?
– Да ладно уж, не надо.
Дача Глинского представляла собой не слишком большой, но симпатичный двухэтажный домик из облицовочного кирпича. Красный Городок был не совсем дачным поселком. Дома здесь стояли основательные, с газом, водой, светом. Некоторые хозяева жили тут постоянно, другие приезжали только на лето. Но всех их объединяло одно: поселок считался в городе престижным местом, и дома в нем принадлежали не самым бедным людям.
Васин велел Жоре остановиться в ста метрах от дачи, возле магазина.
– Все, – сказал он. – Теперь только наблюдаем и ждем.
– Чего ждем? – поинтересовался Иван.
– Михалыч в эту минуту добивается санкции на обыск дачи Глинского. Как только добьется – позвонит сюда. Тогда берем ноги в руки и переворачиваем здесь все вверх дном.
– Что будем искать?
– Все. Оружие, наркотики, взрывчатку, порнуху – все, что наказуемо. Нам бы только взять этого Глинского за ягодицу, а там уж мы его раскрутим.
Иван вдруг начал ерзать на месте.
– Чего тебе не сидится? – спросил Васин.
– Думаю, может, в магазин сходить? Булочку купить или шоколадку. Что-то есть хочется.
– Сиди. Тебя Юлька разве плохо накормила?
Иван смутился и успокоился.
– Помню, раз выезжали мы на кражу в магазине, – подал голос Жора. – Тоже все есть хотели – дело перед обедом было. Сделали осмотр, опись, все как полагается. А время идет, желудок поджимает… Так вот, все, что воры не унесли, – мы же и доели.
– Повезло вам, – вздохнул Васин и повернулся к Ивану. – Слышь, что тебе человек говорит? Будем делать обыск, не забудь заглянуть в холодильник. Может, чего и перепадет.
– Да ну… – сморщился Иван. – Там небось только икра да осетрина. У меня от этих деликатесов животик пучит.
– Видать, зажрался…
– Это как в анекдоте, – включился в разговор участковый Сбруев. – Приходит депутат к врачу и говорит: доктор, помогите, я ем красную икру и какаю красной икрой. А тот ему: вы попробуйте, как все, – ешьте дерьмо и какать будете дерьмом.
Все кисло улыбнулись. Васин вдруг заметил, что за забором дачи кто-то зашевелился.
– Это еще кто? Насколько я знаю, хозяин сейчас в Москве.
– Охранник, – ответил участковый, зевнув. – Он тут почти живет. Через неделю сменится – приедет другой.
– Ну-ка… – Васин полез в бардачок, где, как он знал, у Михалыча всегда лежал бинокль.
– Что видно? – спросил Иван.
– Действительно, охранник, – начал комментировать Васин. – Одет в камуфляж. На ремне кобура. Зубы золотые… Лицо дебильное. Безнадежно дебильное. Глазки злые, но не очень.
– Дай посмотрю, – Иван потянулся за биноклем.
Из-за угла выкатилась машина – УАЗ-«буханка» с глубокомысленной надписью «Специальная» на боку. Она остановилась рядом с дачей, загородив калитку.
– Еду привезли, – пояснил участковый и опять зевнул. – Она к ним раз в три дня приезжает.
– Черт… – проворчал Гирин. – Весь обзор закрыла.
– А там и смотреть нечего. Коробки носят – вот и все.
– Сколько же они жрут, – возмутился Иван, – если у них целая машина с коробками!
– Так ведь машина не только для них. У нее свой маршрут – здесь много домов на обслуживании из города.
– Дай-ка номер запишу. Вернемся – проверим, чья машина.
Вскоре фургон уехал. Охранник долго глядел ему вслед через прутья решетки, затем ушел в дом.
Иван открыл рот, чтобы что-то сказать, но его оборвало блекотание радиотелефона. Васин схватил трубку, едва не оторвав шнур.
– Да! Я слушаю! Михалыч, ну что?
Лицо Васина вдруг стало скучным.
– Да? – вяло сказал он. – Понятно… Ну, ладно… Буду думать.
– Облом? – догадался Иван. – Я так и знал.
Васин вздохнул. Михалыч сказал ему «нет». Не было смысла спрашивать, почему. Если Михалыч говорил нет, значит – нет. Значит, он использовал все свои возможности, влияние и аргументы. Нет – значит нет, и ничего уже не поделаешь.
– Ну, что, по домам? – подал голос Жора, потягиваясь.
– Подожди, – Васин сосредоточился. – Охранник был в камуфляже, так? А охранным агентствам сейчас запрещено носить камуфляж, они должны иметь свою форму. Значит, он работает сам по себе. Это хорошо…
– Почему хорошо?
– Потому что он наверняка не знает своих прав. С профессионалами такие штучки не проходят, а с этим барбосом можно попробовать.
– Какие штучки-то? – всполошился Иван.
– Такие. Обыск нам делать не разрешили, значит сделаем досмотр. Имеем полное право.
Через две минуты, после того, как Жора подрулил прямо к даче и посигналил, во дворе снова мелькнула пятнистая шкура охранника. Он подошел к калитке и, взявшись обеими руками за прутья, подозрительно посмотрел на гостей сквозь решетку.
Васин опустил стекло, высунул голову.
– Эй, охрана! У меня две новости – одна хорошая, другая плохая.
– Чего? – охранник нервно пошевелил ноздрями.
– Начну с плохой. Ты в этой клетке очень похож на орангутанга.
– Чего?
– А теперь хорошая новость: можешь полчаса отдохнуть, пока мы здесь, – Васин помахал удостоверением. – Мы из милиции, нам нужно осмотреть дом.
Он быстро вылез из машины, потянув за собой Ивана.
– Зачем? – Охранник еще сильнее вцепился в прутья калитки, и его бульдожьи глазки беспокойно забегали.
– Вопросы задаем мы! – Васин постарался сразу пресечь возможные возражения. – Итак, во-первых, ваша фамилия, во-вторых, ваше разрешение на оружие, в-третьих, ваша лицензия на охранную деятельность. Ну?
– Газовый, – проговорил охранник, сбитый с толку столь стремительным натиском.
– Что?
– Пистолет. И разрешение есть.
– И в-четвертых, – продолжал гнуть свое Васин, – у нас есть информация, что в этом доме прячется лицо, находящееся в розыске. Мы думаем, оно только что подъехало на автомобиле УАЗ.
– Да здесь нет никого! – изумился охранник. – Только я. А на машине хавку привезли.
– А вот мы сейчас и посмотрим. Открывай ворота, если не хочешь, чтобы через полчаса здесь был ОМОН.
Это был, конечно, блеф. Никто не имел права вламываться на дачу без санкции прокурора или разрешения хозяина. Охранник мог запросто послать визитеров куда полагается и идти себе спать дальше. Но Васин знал – богатые платят большие деньги телохранителям, но экономят на сторожах. Дешевые, взятые с улицы сторожа редко разбирались в тонкостях юридических процедур. И слово «ОМОН» зачастую действовало на них, как свист кнута.
Охранник поколебался еще несколько секунд и загремел засовом. Он сам пустил гостей в свои владения, даже не записав их фамилий и должностей. Все законно. А то, что охранник дурак, – так это проблемы его хозяина.
Досмотр производили по методике «Баба с возу – кобыла к деду». Пока участковый на первом этаже беспокоил охранника вопросами типа «нет ли кого в этой тумбочке», Васин с Гириным быстро проверяли верхние комнаты, открывали шкафы, заглядывали в антресоли.
Домик был обставлен достаточно богато, хотя и без лишней роскоши. Мебели было много, и пришлось повозиться. Приятно удивляло отсутствие всякого старья, которое обычно складывают на дачах владельцы. Вещи были новые, еще вполне носимые, посуда чистая, иногда даже в нетронутой упаковке. Из аппаратуры – только телевизор и недорогой музыкальный центр.
Однако ничего криминального найти не удавалось. Похоже, дачу использовали просто как нейтральную территорию для встреч и отдыха. Васин старался не думать о последствиях их бесшабашного вторжения, хотя последствия были ясны: сегодня же Глинскому станет известно, что им интересуется милиция. И он ляжет на дно – спрячет все и всех, кто может его компрометировать, обезопасит себя любыми мыслимыми методами.
Когда участковый увел охранника на второй этаж, Иван продолжил поиск на первом, а Васин отправился осматривать хозяйственный сарайчик. Он прошел по дорожке, мощенной большими металлическими дисками, и распахнул дверь. Из полумрака начали вырисовываться очертания банок с краской и садовыми химикатами, стопки штакетника, справа белел пластиковый корпус биотуалета. На полу тяжелой грудой лежали железные диски – такие же, как и на дорожке. Васин заметил, что с одной стороны каждый диск имел ручку наподобие дверной. Похоже, это были крышки каких-то люков, добытые по случаю и используемые для подсобных нужд.
Васин отодвинул ногой груду садового инструмента, проверяя, не прячется ли там хотя бы хреновенький обрез. Увы, все было чисто и законно. Васин поздравил себя с блестящим провалом и собрался было идти вон, но взгляд его случайно переместился в угол, где на гвозде болталась старая одежда.
Сверху висел пиджак. Это был очень странный пиджак – и по покрою, и по ткани. Он казался то ли затертым до блеска, то ли заведомо блестящим. Такой одежде было место в костюмерной фокусника или конферансье, но не в дачном сарае.
Васин тронул ткань кончиками пальцев. Материя оказалась скользкой и прохладной на ощупь. Он провел по ней рукой и тут же нащупал что-то твердое.
Воровато оглянувшись Васин запустил пальцы в карман. Там лежал небольшой пластиковый фотоальбом с двойными прозрачными страницами – такие продаются в любом магазине «Кодак». Васин открыл его и повернул к свету.
Это была победа. Он наконец нашел нечто, заслуживающее внимания. Ради этой находки стоило устраивать спектакль с осмотром дома.
«Спокойно, – сказал он себе, засовывая альбом под рубашку. – Разберемся с этим позже. А теперь пора убираться».
Он позвал Гирина и участкового, сказав им, что пора домой. Про альбом он пока помалкивал, следовало все хорошо обдумать.
На обратной дороге Васин сидел тихо, лишь иногда трогал свою находку под рубашкой, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
На первой же странице он видел фотографию Софьи Курской. Васин не стал листать дальше, но и этого было вполне достаточно. Сам факт обнаружения фотографии девушки на даче Глинского говорил об их связи, пусть даже односторонней. Альбом казался Васину тем самым оружием, которым можно было припереть к стенке обоих подозреваемых. Как знать, может, на других страницах их ждут новые сюрпризы. Например, снимок, где Софья и Глинский сидят обнявшись на каком-нибудь пикнике. А что, может, девчонка также отходит в наследство Глинского?
Васина не волновало даже, что альбом изъят без понятых и протокола. В конце концов. его можно тайком вернуть обратно, а затем разыграть новый спектакль с изъятием. Сейчас самым верным было поработать с каждой фотографией, скопировать, провести некоторые закулисные мероприятия, подстраховаться от неожиданностей.
Гнетущую тишину в машине вдруг нарушил Сбруев.
– У меня есть одна мысль, – робко сказал он.
– Ну?
– Вы видели, там на террасе в коробке стоят пять бутылок водки. Водочка-то московская – самая дешевая и дрянная. Местные господа такую не пьют.
– Так, может, она для охранника?
– Охранник тоже не дурак насчет выпить. Дело тут в другом. В каждом дачном поселке есть свои бомжи. Господа или приказчики их время от времени привлекают на общественные работы – копать, полоть и так далее. И этой водкой с ними расплачиваются.
– Предлагаешь нам пошпионить там под видом бомжа? – спросил Гирин.
– Нет. Предлагаю найти одного из этих бомжей и потолковать. Они много видят и много знают.
– А где их искать?
– Тут недалеко есть бомжатник. Правда, мы это место уже проехали, придется возвращаться.
– Если надо – вернемся, – сказал Васин. – Жора, разворачивайся.
Они съехали с дороги и некоторое время продвигались по полузаросшей стежке в зарослях, где ветви били по лобовому стеклу, а машина едва ли не впритирку проходила между деревьями.
Скоро деревья сдвинулись еще плотнее, побеспокоенная желтая листва слетала с веток и липла на капот. Неожиданно впереди появилась кирпичная стена.
Это была простая постройка, очень старая, треснувшая, но обитаемая. Вряд ли кто мог догадаться, зачем ее воздвигли в лесу, но она стояла здесь, слепо глядя квадратными окнами, заделанными картоном и полиэтиленом.
Участковый отважился войти первым.
– Хозяева! – крикнул он и откинул грязный брезент, заменявший дверь.
Васин шагнул вслед за ним. Внутри оказалось достаточно света, чтобы разглядеть изготовленный Бог знает из чего стол и сидящего перед ним человека – небритого, но довольно пристойно одетого и чистого. Он был похож скорее не на опустившегося бомжа, а на замученного женой и работой пролетария.
– О, знакомые все лица! – воскликнул Сбруев. – Здравствуй, Тюлень. Завтракаешь?
– Ага, – растерянно ответил Тюлень и кивнул на стол, где на газетке зеленела кучка мелких, на вид невкусных яблок и стояла трехлитровая банка с водой.
Васин окинул быстрым взглядом жилище. Он увидел ржавую печку, найденную, вероятно, где-то на помойке, три матраса на полу, груду разного случайного хлама – от прохудившегося ведра до разбитого радиоприемника. Вдоль одной из стен тянулись импровизированные полки, на которых стояло неисчислимое множество всяких баночек, пузырьков, бутылочек – как в аптеке.