И вот этот звонок. Звонивший, представившийся герром Хорстом Убелем, сообщил Леониду Дмитриевичу, что тот должен оказать ему некую услугу. А чтобы у него, Леонида Дмитриевича, не возникло вопроса – а собственно, с какой стати? – герр Хорст Убель сказал:
– Я знал вашего отца, герр Канаев. А он знал меня. Мы с ним оба были пастухами смерти. Хирт тод, герр Канаев, хирт тод…
Глава четвертая
Комната отдела, в котором отныне Тамаре предстояло работать, находилась на том же этаже, что и кабинет Чеканина. Вдоль окон стояло несколько современных столов с компьютерами, в центре – стол для совещаний. У стены – шкафы с документами и телевизор на тумбочке, возле двери – вешалка; с портрета, прищурившись, смотрел Дзержинский. Все очень просто и аскетично, никакого намека на имперскую помпезность, виденную Тамарой в кабинете полковника.
Совещание оперативно-следственной группы, назначенное Чеканиным на три часа дня, началось с опозданием – сам же полковник и задержался, причем более чем на час. Все это время Тамара просидела за столом, просматривая материалы дела, полученные накануне. Ей не мешали. Джимморрисон и капитан Карпухин, похожий на артиста Леонова крепыш, традиционно ушли курить на лестницу, другой капитан, рыжий и конопатый, носивший звучную фамилию Звонарь, дремал, откинувшись на спинку кресла, а майор Вершинин, включив телевизор, с увлечением следил за трансляцией гонок «Формулы-1».
В группу, расследующую убийство офицера таможни подполковника Зимина, Тамару включили буквально вчера.
– Пора тебе, душа моя, к делу приобщаться, – сказал ей Чеканин. – Тем более что дело несложное, разложим мы его быстро.
С точки зрения Тамары, дело было куда как непростое. Зимин попал в поле зрения Федеральной службы безопасности давно. Он по долгу службы занимался оформлением крупных партий оргтехники из-за границы и несколько раз занижал количество и стоимость ввозимых в страну товаров, естественно, не бескорыстно. Все шло к аресту, но тут подполковник пропал. Родственники подняли тревогу, начались поиски, и вскоре труп Зимина был обнаружен среди неопознанных покойников в одном из моргов Москвы. Управление «Т» привлекли к расследованию, когда выяснилось, что у не имевшего внешних повреждений тела отсутствует головной мозг…
– У коллег есть четкая инструкция, – объяснил Тамаре Чеканин, – если им встретилось что-то необъяснимое, анормальное – вызывать специалистов, то есть нас.
– А что случилось с этим Зиминым?
– Пока не знаю, но тут явно замешаны незнати. Мозг высосать, чтобы лишить человека посмертной памяти, – это их почерк.
Поежившись, девушка представила себе, как ночной порой мерзкие твари, напоминающие компьютерных орков из игры «Мидлленд варс», нападают на припозднившихся прохожих и через соломинку, воткнутую в ухо, выпивают содержимое черепной коробки.
Чеканин тем временем продолжал:
– А поскольку покойный имел дело с техникой, руководство решило спихнуть все на наш отдел. Будем теперь сыскарничать. Вам, молодым, это в самый раз, ну а я, старый конь, осуществлю, так сказать, общее руководство. Чтобы с бороздой все в порядке было.
Листая материалы дела, Тамара прочла, что, по данным предварительного расследования, перед исчезновением Зимин занимался оформлением партии GPS-навигаторов. Поставщик – немецкая фирма «Шварцен Форричтанг», получатель – холдинг «Кошкин дом», принадлежащий некоему господину Канаеву, «владельцу заводов, газет, пароходов». Навигаторы после растаможки должны были поступить на склад в Зареченске, а оттуда – в сеть розничных магазинов «Кошкиного дома». Часть приборов уже прошла оформление и отправилась на склад.
Оперативники ФСБ выяснили, что представитель «Шварцен Форричтанг», герр Хорст Убель, респектабельный бизнесмен из Щецина, подарил Зимину образец товара. Как значилось из расшифровки прослушки кабинета таможенника, «в знак взаимопонимания и как залог дальнейшего плодотворного сотрудничества». Но, конечно же, никакого навигатора при трупе найдено не было.
Чеканин ворвался в кабинет, словно за ним была погоня. Следом плелся Джимморрисон и катился колобком Карпухин. Вершинин выключил телевизор и выжидательно уставился на шефа.
– Так, – отрывисто бросил Чеканин, оглядывая подчиненных. – Все в сборе. Хорошо. Я только что с Лубянки, от генерала Павлычева. Вот, коллеги, какой получается зигзаг: тело Зимина обнаружил утром следующего дня после его неявки к родным пенатам милицейский патруль. Произошло это возле Белорусского вокзала, в районе станции «Москва-Смоленская». Я говорил со старшим патруля. Он клянется и божится, что кто-то успел обшарить покойника до них. М-да… Что характерно – не врет.
Тамара встрепенулась.
– Э-э-э… Душа моя, ты что-то хотела? – прервавшись, спросил Чеканин. Все как по команде уставились на девушку.
– А как вы узнали… Ну, что он говорит правду? – пролепетала Тамара.
Оперативники дружно рассмеялись. Чеканин тоже улыбнулся, зачем-то дохнул на свой перстень и провел им по рукаву свитера.
– Есть, есть, душа моя, некоторая уверенность… Ну да мы отвлеклись. Так вот: Карпухин, отправляйся, друг сердечный, в местное ОВД и найди мне тех, кто промышляет в этом районе. Землю носом рой, но следы навигатора чтоб были! Чую – в этом приборе вся закавыка. Теперь вы, Виктор Семенович: езжайте на таможенный терминал и осмотрите всю партию. Возьмите с собой лейтенанта Стеклова, пусть поработает ручками. При малейших признаках нарушения пакта «Тысяча товаров» сразу сообщайте – вышлем группу быстрого реагирования. Все, господа, свободны.
Карпухин, Джимморрисон и Вершинин поднялись и вышли.
– А мы? – забывшись, снова влезла Тамара.
– А вы с капитаном Звонарем поедете в Зареченск, на склады «Кошкиного дома», понюхаете там. Что-то мне подсказывает – надо копать с обеих сторон сразу. Ну, по коням, по коням!
До Купольного зала Олег добрался только в начале двенадцатого. Невероятным образом он умудрился заблудиться, свернув из Кривого штрека не в Червячный ход, а на Дорогу негров, длинный тоннель с совершенно закопченным еще во времена, когда каменоломни работали, потолком. Дорога негров вывела его обратно на Станцию. Вообще-то опытные подземники считали это плохой приметой. Если спелеолога начало «водить» в известных ему местах, стало быть, «подземный хозяин» не хочет, чтобы человек шел дальше. Но Олег не верил в приметы. Точнее, не собирался верить. Ему хотелось быть независимым, опытным, спокойным. Именно такие мужчины добиваются всего, чего желают. Именно они нравятся женщинам. А раз так, то «не надо быть суеверным, Дик Сэнд». Вперед, только вперед!
Тут опять некстати вспомнился Бунин:
«Тьфу ты! – психанул Олег. – Ну что за мерзкий орган эта нервная система! Должна быть из стали, но как до дела дойдет – какой-то кисель получается. Нет, это все инсинуации подсознания. А я спокоен. Совершенно спокоен».
Спокойствие спокойствием, но когда Олег обогнул «каменное пузо», выпирающее из стены штрека, и вошел в Купольный зал, сердце его колотилось как бешеное. Наступал момент истины. Провалы зияли у дальней стены, точно раззявленные рты ископаемых чудовищ. Проблески света Олег видел в самой левой норе. Если только все это ему не почудилось.
Он перевел дух, выключил налобник и замер. Нужно, чтобы глаза отдохнули, привыкли к темноте и появилась «жажда огня», когда расширившийся до предела зрачок может уловить даже единичный квант света.
Вначале темнота казалась непроницаемой. Она стояла стеной, окружала Олега со всех сторон, давила, сжимала его, словно он очутился в могиле. И, как ни крутил Олег головой, как ни таращил глаза, даже периферийным зрением, которое, как известно, самое чуткое, он не засек ни единого проблеска.
– Давай! Давай! – шептал Олег, от отчаяния сжимая кулаки. Неужели он ошибся? Неужели тогда ему почудилось? Не может быть…
Это было как в компьютерной игре, когда на затемненном мониторе вдруг проступают неясные контуры некой фигуры. Свет забрезжил еле-еле, его едва хватало, чтобы стало видно угловатые камни, обрамляющие провал, но Олегу этого оказалось достаточно. Радостно захохотав, он включил налобник, зажмурился на секунду от яркого света и полез через груды валунов к своей победе, к своей американке, к своему заветному желанию…
Небольшой, пять на пять шагов, грот напоминал бутылку. Олег стоял на ее дне, а там, где у бутылки должно быть горлышко, сквозь овальную дыру виднелся кусочек серого неба, перечеркнутый ветвями деревьев. До него было всего ничего – метра четыре.
– Сейчас, сейчас, – лихорадочно бормотал он, разматывая альпинистский шнур. На глазок размеров дыры вполне хватало, чтобы через нее смог пролезть человек. Оставалось точно забросить якорек кошки, закрепить шнур и подняться наверх. Все страхи, все жутковатые предчувствия разом отступили, исчезли. Олег был в одном шаге от триумфа. Карабин сухо щелкнул, зубья кошки тускло блеснули в луче налобника. Олег встал прямо под дырой и почувствовал, как ему на лицо опустилась колючая снежинка. Он снова расхохотался и подумал, что, прежде чем бросать якорек, нужно успокоиться.
Усевшись на сырой камень, Олег достал термос, отвернул крышку, и по гроту поплыл бодрящий аромат зеленого чая. Выпив полную кружку и сжевав несколько крекеров, он убрал термос и достал навигатор. Прибор удобно лег в руку, водонепроницаемый корпус желтел в сумраке, напоминая детскую игрушку. Олег повертел навигатор в руках и нажал на расположенную справа кнопку «Power». В инструкции, которую он тщательно изучил накануне, было написано, что прибору требуется в первый раз до пяти минут, чтобы обнаружить спутники. «Пусть нагреется и начнет искать сразу же, как я поднимусь», – подумал Олег, сунул навигатор в карман и взялся было за кошку, но его рука так и повисла в воздухе – его отвлек тихий свист, донесшийся из кармана.
– Что за фигня! – удивился Олег, снова вытащил навигатор – и, вскрикнув, выронил его из рук.
Желтый корпус навигатора окутывала зеленоватая дымка. Короткие злые искры били во все стороны, а на экранчике мелькали красные пятна. Олег инстинктивно отскочил в сторону, запнулся о моток шнура и упал, ударившись затылком о камни. Луч налобника погас. Грот прогрузился в серый полумрак. Олег выругался, шаря рукой по каске. Проклятый контакт!
После нескольких сильных ударов ладонью о налобник лампочка все же загорелась. Поднявшись на ноги, он принялся искать навигатор, шаря лучом по камням. В гроте плавали полосы невесть откуда взявшегося дыма, незнакомый запах заставлял морщиться. «Сгорел, – в отчаянии подумал Олег. – Надо было в магазине брать, пусть там и дороже. Говорят же, что на Митино только ворованными да «серыми» гаджетами торгуют». Неожиданно его внимание привлек странный звук – не то сопение, не то приглушенное рычание.
Олег выпрямился, покрутил головой, шаря лучом по гроту. Камни, камни… Человека он сперва не заметил, точнее, не понял, что это. И только спустя несколько секунд мозг среагировал, заставив Олега вернуть луч туда, где мелькнула в круге света темная фигура.
Крик застрял у него в горле, ладони мгновенно стали влажными, а на лбу выступили капли пота.
Существо, высвеченное из мрака лучом налобника, не было человеком. Олег стиснул зубы. В ушах зазвенело. Двуногое создание с несоразмерной, приплюснутой головой смотрело на него большими светящимися глазами, и во взгляде этих призрачных буркал Олег увидел злобу и ненависть. Вот поднялась короткопалая рука, зашевелились соединенные перепонками пальцы, распахнулась широкая зубастая пасть, и низкий гортанный возглас наполнил пещеру.
На Олега навалилась страшная тяжесть – и начала гнуть его к земле, трамбовать, вминая голову в плечи. Затрещали ребра, острая боль пронзила грудь. От этой боли, но более того – от непередаваемого ужаса, Олег заорал, задохнулся собственным криком и упал на камни, а неведомая сила продолжала корежить и мять человеческое тело…
* * *
Служебная «Тойота» уверенно продралась через могучую пробку на кольцевой, свернула на Калужское шоссе, и вскоре высотки по обе стороны дороги сменились заснеженными холмами, покрытыми серой щетиной дальних лесов. Москва кончилась, началась Россия.
Капитан Звонарь оказался малоинтересным попутчиком. Он всю дорогу до Зареченска так и просидел бы молчком, глядя в окно, если бы не Тамара. Направляясь на первое в своей жизни задание, девушка несколько волновалась и, чтобы как-то отвлечься, попыталась завязать с угрюмым капитаном разговор:
– А вы давно в управлении работаете?
– Восемь лет, – односложно ответил Звонарь.
– И часто бывало… такое? Ну, я имею в виду, как в блоке «А»? Чудище это из ноутбука… – Тамара смешалась, запутавшись в терминах и определениях.
– Это не чудище, это гвард. Незнать на контракте. В данном случае фактически шпион, засланный в нашу страну с определенной целью. Вы не возражаете, я закурю? – Звонарь достал сигарету и, не дожидаясь ответа, щелкнул зажигалкой.
– Да-да, конечно, – поспешно кивнула Тамара. – А почему вы все говорите «незнать», ведь, наверное, правильнее – «нечисть»?
Капитан хмыкнул и, практически не разжимая губ, процедил:
– У нас так сложилось исторически. На Западе обитателей Темного мира называют иллотусами, или малусами. А термин «гвард» для биоэнергетического организма, связанного договорными обязательствами и поселенного в рукотворном обиталище, впервые предложил Арнальдо де Виланова. Он же чаровал первых гвардов, помещая их в алхимические приборы.
– Никогда не слышала эту фамилию, – удивленно пожала плечами Тамара.
– Де Виланова был испанским магом, врачевателем и алхимиком, – лишенным всяких эмоций голосом произнес Звонарь. – Учился у арабов. В конце тринадцатого века работал профессором медицины в Барселонском университете и придворным врачом арагонского короля. Был отлучен от церкви испанскими иерархами как колдун и заклинатель духов, бежал из Испании и после долгих странствий нашел убежище в Авиньоне, у папы Климента Пятого. Помимо прочего, является автором знаменитого трактата «О печатях». Наработки де Вилановы использовал учитель Парацельса натуромаг Тритемий. А вообще, стажер, возьмите у Вершинина книгу Гофориуса – там все написано.
Последнюю фразу капитан произнес таким ледяным тоном, что у Тамары пропала всякая охота продолжать разговор.
Через час с небольшим машина затормозила у серого складского забора. Над железными воротами синела вывеска «ООО "Кошкин дом"» и логотип холдинга – умывающийся котенок на фоне лубочного теремка.
– Тамара, – сухо произнес Звонарь, – вы, пожалуйста, вперед не лезьте. Говорить буду я.
– Хорошо, – буркнула девушка.
Вначале в ней вскипела обида на рыжего капитана, но, выбравшись из машины, Тамара несколько успокоилась и решила – в конце концов, она всего лишь стажер. Чего обижаться? Придет и ее время, а пока нужно больше смотреть, слушать – и запоминать.
Охрана безропотно пропустила их на территорию складов. Шел мелкий крупяной снежок. Они остановились на заасфальтированной площадке, посреди которой торчал высоченный фонарь-«ромашка». Справа виднелось современное офисное здание, впереди глыбились огромные ангары. Ворота одного из них были открыты, и в темном чреве сновали желтые автокары-погрузчики.
Неожиданно рядом возник, словно из воздуха, управляющий – пожилой дородный армянин, напоминающий итальянского оперного тенора. Вначале он с фальшивой улыбкой едва не заключил их в объятия, с характерным акцентом приглашая «нежданных, но все равно очень дорогих гостей из органов» в кабинет, «попить чай, покушать после дальней дороги».