Внизу также находилась одна из вант, более пологая. Соскочить на нее было бы куда проще, но я вовремя смекнул, чем это для меня опасно. И не ошибся. Отстреленный узловиками трос лопнул и, срывая с себя кожух, стеганул по мосту гигантской плетью. И первым делом ее могучий удар пришелся по ванте, идущей прямо под ней. Той самой, на которую я благоразумно остерегся прыгать. Она также разорвалась, издав хлесткий металлический щелчок, похожий на выстрел моего револьвера. Правда, ей, натянутой гораздо слабее, не удалось продолжить начатую было череду обрывов, но и те, что уже случились, изрядно усложнили мне жизнь.
От двух лопнувших подряд многотонных тросов арка заходила ходуном. Ее колебания тут же передались остальным вантам, и я был вынужден приостановить подъем, дабы не свалиться на мост. Обняв руками и ногами толстый кожух, я оседлал его, стуча зубами в такт вибрации, сотрясавшей мой и без того неустойчивый путь.
Подстрелить меня в этой неподвижной позе было значительно проще, но рыцарей сейчас беспокоило иное. Сами того не желая, они очутились под опасно колеблющейся, покосившейся махиной и потому решили отступить от нее подальше, дабы их не прибило обрывками болтающихся тросов. Или не придавило пилоном, если тот вдруг вздумает рухнуть.
Когда болтанка малость утихла и я вновь смог удерживать равновесие на своей «лиане», на Живописном находились уже не двое, а все пятеро охотников. Раздумывать, каким способом Ипат и остальные враги взобрались на мост – с помощью армейских штурмовых лебедок или по приделанной к одной из мостовых опор лестнице, – было некогда. Также некогда было гадать и о судьбе Жорика. Пока узловики боялись приближаться к качающейся арке, я воспользовался моментом и, цепляясь покрепче за трос, покарабкался дальше.
Я не боялся лазать по верхотуре – как-никак, за плечами летное училище и пятилетний стаж пилота боевого вертолета. Но теперь, когда ванта подо мной вибрировала и грозила в любой миг оборваться, изгнать страх одним лишь усилием воли не получалось. Пожалуй, впервые за долгое время я ощутил изрядно подзабытую боязнь высоты. Она выбралась на поверхность из-под груды других накопившихся у меня в душе страхов, и на минуту полностью затмила их.
На вершине пилона завывал холодный ветер, но меня все равно бросило в пот, а по конечностям растеклась предательская слабость. Дьявол, не хватало еще, чтобы у меня подкосились ноги и я сверзился на мост со стометровой высоты! Какая откровенно бесславная смерть ждет в таком случае Алмазного Мангуста! Даже скоропостижно умерший от малярии великий завоеватель Александр Македонский и тот небось так не огорчался в свои предсмертные минуты, как огорчусь я, падая вниз, прямо к ногам своих врагов. Иными словами, опозорюсь на всю Зону да вдобавок фактически преподнесу узловикам свои бриллианты на блюдечке.
Нет уж, не бывать этому! По крайней мере, не здесь и не сейчас! Кто он такой, скажите на милость, этот Ипат, чтобы получить от меня на халяву столь щедрый подарок?
Воистину, жадность может не только погубить, но и спасти! Вот вам, господа моралисты всех времен и народов, наглядный тому пример! Стоило лишь мне подумать о том, что какая-то мразь, посмеиваясь, вырежет из моего мертвого тела алмазы, как я вновь исполнился решимости и, собравшись с духом, рывком преодолел отделявшее меня от пилона расстояние. После чего спрыгнул с троса на сооруженную внутри арочного каркаса лестницу и, усевшись на ступеньку, наконец-то позволил себе передышку.
Не думал, однако, что сегодняшний денек выдастся таким суетливым. И, что хуже всего, основная суета и беготня мне еще только предстояла…
Глава 3
Путь, который я с таким трудом преодолел, вывел меня почти на самый верх возвышающейся над рекой «подковы». Под ее сводом еще сохранилась смотровая площадка-ресторан. Она напоминала по форме лежащий горизонтально овальный медальон примерно тридцатиметровой длины. Или, с учетом его габаритов, – залетевший под арку НЛО. Ширина и высота у него были соответственно порядка двадцати и десяти метров.
Войти в бывший ресторан можно было по неширокому крытому мосту. Точно такие же мост и лестница имелись на второй половине пилона, легкий крен которого к западу отразился и на смотровой площадке. Лишенная половины стекол, она тем не менее все еще уверенно висела на четырех массивных креплениях и, судя по всему, должна была рухнуть только вместе с аркой, не раньше.
Я глянул с высоты на противников и вновь устремил взор к небу. Нет, узловики определенно взберутся на пилон раньше, чем я увижу солнце. Досадно. Но, с другой стороны, здесь, в поднебесье, палить по мне напропалую из «карташей» и «штормов» они не станут. Все очень просто: арка Живописного – это решетчатая конструкция, собранная из мощных металлических узлов. Прострелить такое толстое железо насквозь выпущенная из «ИПП» пуля может, лишь угодив в препятствие по перпендикулярной траектории. Отсюда следует, что каждый сделанный внутри «подковного» каркаса выстрел будет чреват каскадом рикошетов. Но кто из моих врагов станет сейчас заниматься дотошными расчетами траекторий своих выстрелов? Ясен пень, никто, даже присутствуй среди них лауреаты Нобелевской премии по математике. Впрочем, у Ипата и компании имелось при себе не только импульсное оружие, так что радоваться пока было рано.
Что ж, братья-рыцари, посмотрим, чем вы теперь меня удивите.
Преодолев оставшиеся до перехода на смотровую площадку лестничные пролеты, я затем пересек и его. Бежал, не скрываясь: пусть враги видят, куда я намылился. Да и где еще здесь скроешься, не будучи невидимкой?
Внутри НЛО-образного ресторана царили привычные разруха и запустение. Я был отнюдь не первым его посетителем после Катастрофы, а предыдущие визитеры, как было заметно, покуражились тут на славу. Хотя, может быть, я напрасно ставлю им в вину этот разгром. Не исключено, что им тоже пришлось держать на арке оборону от врагов. Но не от биомехов, это точно. Монстры подвергли бы ресторан куда большим разрушениям, если вообще не разнесли бы его вдребезги.
Мне позарез нужно было солнце, и потому я не стал задерживаться на смотровой площадке, которую закрывала тень арочного свода. Выбравшись – на сей раз незаметно, поскольку внутри «капсулы» я перестал быть виден снизу, – через один из проломов сначала на крышу ресторана, а с нее – снова на «подкову», я очутился на самой ее вершине. Все, баста, выше мне уже не подняться. Ну и ладно – и так вскарабкался черт знает куда. Самое время начинать задумываться, как отсюда слезать.
Дабы не попасться на глаза узловикам, я улегся животом на одну из толстых каркасных перемычек и стал аккуратно наблюдать за маневрами противника. А рыцари, зная о моей излюбленной тактике, решили не дожидаться, когда над Живописным засверкает солнце, и тотчас приступили к штурму арки. Настолько стремительному, что поначалу я даже оторопел. Думая, что у меня есть еще две-три минуты на передышку, я жестоко просчитался: на то, чтобы подготовиться ко второму раунду схватки, мне отводилось не более тридцати секунд…
Первостепенной угрозой опять стали прыгуны. Не отважившись гнаться за мной по вантам, они тем не менее нашли свой способ быстрого восхождения на пилон. Не по лестницам, нет. По ним – тесным, извилистым и крутым – легкие на подъем рыцари взбирались бы ненамного быстрее своих нелетающих собратьев. Перво-наперво носители «Джамперов» соскочили с моста к арочным основаниям: один – к южному, другой – к северному. А затем, снова взявшись за свои сплит-артефакты, оба узловика ринулись вверх прямо по крутым опорам, ловко перепрыгивая с перемычки на перемычку.
Лихость, с какой мои противники начали штурм, была не чета той, с которой карабкался на «подкову» я. Прыгуны не лезли на нее – они буквально бежали к вершине, словно соревнуясь между собой, кто быстрее преодолеет крутой подъем. Их усиленного «Джампером» шага хватало, чтобы легко перемахивать с распорки на распорку. Потом – короткая пауза для подзарядки артефакта, а дальше все по-новому.
Неудивительно, что в первые секунды вражеской атаки я оторопел. Но растерянность всегда была мне отвратительным советчиком, поэтому пришлось отринуть ее и спешно призвать на подмогу смекалку. В компании этой подруги мне обычно сопутствовало везение. Жаль только, она не всегда откликалась на мои призывы о помощи.
Пока я отчаянно размышлял, как противостоять прыгунам, их менее проворные приятели также не сидели сложа руки. Двое рыцарей двинули вслед за авангардом по обычным лестницам, а один остался внизу – на случай, если мне таки повезет просочиться или прорваться с пилона обратно на мост. Прикрывающий соратников узловик расположился точно под аркой, готовясь перехватить меня, независимо от того, с какой стороны я буду спускаться. В руках у него был лазерный армган – вполне подходящая винтовка для такого огневого прикрытия.
А проклятое облако, заслонившее мое вожделенное солнце, как будто застыло на месте и ни туда ни сюда! Пока я устраивал ловушку на Жорика, погода мне всячески благоволила, хотя изловить того идиота можно было и не прибегая к маскировке. Теперь же, когда невидимость была мне жизненно необходима, я торчал на вершине арки, обложенный со всех сторон охотниками, а солнце даже на полминуты не желало явить мне свою милость. Ирония судьбы? Какое там – наглая, вероломная подстава, иначе не скажешь!
– Вот, значит, как ты со мной, да?! Ну хорошо! – процедил я сквозь зубы, пеняя на светило. – Ладно, без тебя справлюсь! Подумаешь, пять рыцарей! Тоже мне проблема! Смотри и учись!
И, сдернув с плеча трос, юркнул в хитросплетение решетчатого каркаса. То, что прыгуны еще меня не засекли, оставалось моим единственным преимуществом.
Чтобы его сохранить, мне следовало как можно дольше скрываться, а стало быть, палить из револьвера сейчас нельзя. Чем выше подбирались прыгуны к вершине дугообразного пилона, тем положе становился их путь. Теперь, чтобы удержаться на нем во время пауз, они были вынуждены приседать и хвататься за перемычки, в то время как поначалу могли просто опираться о них.
Перемещаясь от распорки к распорке, я крался навстречу тому узловику, что поднимался по южной опоре, и должен был столкнуться с ним на крыше идущего к ресторану моста. Я знал, что враг не пропустит столь удобный плацдарм для очередного прыжка. Тут-то мы с ним и выясним, кто настоящий царь этой горы. И сделать это надо так, чтобы никто из нас не упал вниз. Я – по вполне очевидной причине, а узловик – чтобы не растревожить преждевременно соратников.
Краска с пилона давно облупилась. Покрытый пылью и ржавчиной, теперь он был почти под цвет моему потертому, замызганному комбезу. Припав к толстой перемычке, что пролегала аккурат над ресторанным мостом, я дождался, когда ботинки рыцаря коснутся крыши, и набросился на него, пока он не обрел равновесие. Враг и опомниться не успел, как сверху ему на шею была наброшена стальная петля. Другой конец троса я пропустил через распорку и, намотав его на руку, тоже спрыгнул на крышу.
Качнувшись на тросе подобно летящему на лиане Тарзану – только без его знаменитого вопля, – я с раскачки саданул пойманному за шею узловику ногами в грудь. Сорвавшись с крыши, он повис в затянувшейся петле и, будучи гораздо тяжелее, чем я, потащил меня на тросе вверх, обратно к распорке. Так, как я, в принципе, и рассчитывал.
По-быстрому зацепив за нее трос, я, однако, не собирался ждать, когда висельник умрет от удушья. Он еще мог запросто спастись, поймав ногами одну из распорок и встав на нее. Дабы мои старания не пропали зазря, я не мешкая перескочил на натянутый под весом вражеского тела трос и стремительно скатился по нему до самого конца. Вернее, до дрыгающего ногами, хрипящего от удушья противника. После чего без лишних церемоний двинул ему сначала каблуком по шлему, а затем повис на ошарашенном узловике всей своей массой, помогая тем самым удавке поскорее доделать ее грязную работу.
Дернувшись в последний раз, рыцарь обмяк и мешком повис всего в шаге от спасительной для него перемычки. Перепрыгнув на нее, я поскорее затянул туда же свою жертву, чтобы она не привлекла к себе внимание прочих врагов. Вынув мертвеца из петли, я оставил его лежать поперек распорки, а сам добрался до лестницы и побежал обратно отцеплять трос. Бросать его было для меня все равно что лишиться одной из конечностей. Снимать с прыгуна его драгоценный сплит-артефакт тоже не стал. Будучи надетым на меня, он гарантированно выйдет из строя в течение считаных минут. И когда я донесу свой трофей до ближайшего барыги, это будет уже не «Джампер», а самый обычный пояс, годный лишь для ношения подсумков и поддержания штанов.
Завывание ветра и дребезжание под его порывами арки заглушили звуки нашей схватки с узловиком. Вернув себе трос, я задрал голову, дабы разглядеть сквозь просветы в каркасе второго прыгуна. По всем расчетам, сейчас он должен был достичь вершины пилона.
Так и оказалось – охотник уже был там. Не обнаружив наверху никого, он торчал точно над рестораном и высматривал меня через дыры в его стеклянной крыше. Опоздание напарника пока не тревожило верхолаза – короткая заминка при таком восхождении вполне простительна, – но это наверняка вот-вот произойдет. И мне кровь из носу нужно воспользоваться моментом, пока враг не всполошится и не станет искать меня в другом месте.
Ага, значит, прежде чем соваться на площадку, прыгун хочет дождаться своего напарника! Прекрасно! Им-то я и стану. Ненадолго – ровно до того мгновения, как следящий за рестораном узловик повернет голову и убедится, что спешащий к нему человек – вовсе не тот, которого он надеется лицезреть.
Что ж, самое время доставать «кольт». Я и не рассчитывал, что мне удастся приблизиться к противнику вплотную и прикончить его исподтишка ножом или удавкой. Это ведь не глупый разиня Жорик, а матерый убийца с отменным чутьем и реакцией. Моя задача-минимум: успеть сократить с ним дистанцию настолько, чтобы уложить его наповал первым же выстрелом. Я и стоя на ровной земле погано стреляю, а на бегу, да еще балансируя над пропастью, палить по цели для меня – серьезное испытание. Но ценой меньшего риска с этим гадом не разобраться. На подходе к площадке находятся еще двое узловиков, и, если все они объединят усилия, мне с ними подавно не совладать.
Бежать вприпрыжку по толстым перемычкам несложно. При моей сноровке я могу делать это, даже не глядя под ноги. Схватив «анаконду» на изготовку обеими руками, я выскочил из переплетений каркаса и помчался к торчащему на вершине «подковы» рыцарю. Присев на корточки, чтобы случайный порыв ветра не сбил его с ног, он держал «шторм» нацеленным на ресторан и наверняка засек меня боковым зрением, едва я прекратил маскироваться. Засек и…
И в следующий же миг обернулся!
Весь мой блеф моментально пошел коту под хвост. А я до последней секунды надеялся, что успею сократить дистанцию между нами хотя бы наполовину! Хотя бы на треть, Атомный Демон его побери! Но чтобы это случилось вот так сразу… Проклятая интуиция, а ведь я ей сегодня так доверял!
Отступать и прятаться было поздно, и я открыл огонь, не успел узловик еще как следует ко мне приглядеться. Даже несмотря на то, что моя мишень стояла практически неподвижно, поймать ее на мушку оказалось той еще морокой. Я спускал курок методично, но не слишком часто. Мне требовалось приберечь в барабане пару патронов на тот случай, если удастся подбежать к противнику на расстояние, с которого я гарантированно не промахнусь. Конечно, при наличии везения я мог попасть в цель и сейчас, вот только где оно, это долбаное везение? В Зоне схватить его за жабры было еще труднее, чем подстрелить заметившего меня прыгуна.