Церковным старостам Вологодской епархии
От Никона, Епископа Вологодскаго и Тотемскаго
Призываю, братие, на всех вас, труждающихся для Церкви Божией, благословение Божие.
Святейшему Синоду благоугодно было в последнее время обратить особенное внимание на благоустройство церковноприходских школ. Указом от 31 июля сего года он предписал: установить ежегодные обязательные взносы со всех церквей и монастырей Империи на эти школы и каждый год производить тарелочный сбор также во всех церквах и монастырях в продолжении святок: с 25 декабря но 6 января. Церковныя школы имеют свое начало в глубокой древности. 900 с лишком лет тому назад наш равноапостольный князь Владимир, просветитель Руси, крестив киевлян, повелел обучать детей в школах под руководством священников; в древней Руси, до Императора Петра Великаго, все школьное учение находилось под руководством Церкви. Вот почему вечно блаженной памяти в Бозе почивший Самодержавный Миротворец Император Александр III, в Своих царственных заботах о просвещении народа воскресил замиравшую церковную школу и, по Его державному мановению, в течение последних 26 лет стали быстро возникать по лицу родной земли церковноприходския школы, и число их теперь достигает до 46 000. И ныне благополучно царствующий Самодержец Всероссийский, верный заветам Своего Отца, благочестивейший Император Николай Александрович много раз высказывал Свое Царское благоволение к церковноприходским школам. Кто же должен более всех заботиться о сих школах, как не духовенство и те православные русские люди, которые ближе всех стоят к духовенству – вы, церковные старосты? И мы, архиереи, с благодарным чувством свидетельствуем, что церковные старосты почти везде являются самыми усердными помощниками священникам в их заботах о церковных школах. Спасибо им, добрым ктиторам святых Божиих церквей, что они своим русским сердцем понимают, как эти школы дороги и полезны народу нашему, потому что ведут детей народа под благодатную сень храма Божия и воспитывают их в страхе Божием. К глубокому прискорбию, находятся среди старост, правда, очень немногие, такие, которые не только не сочувствуют церковным школам, но и восстают против них, говорят, что их надо передать земству или министерству, указывают на то, что они тягостны для церквей по расходам на них. Забывают они, эти старосты, что они должны защищать все, что носит на себе имя Церкви, что принадлежит Церкви, забывают, что их обязанность всеми мерами помогать пастырям Церкви в их святых заботах о просвещении народа, помогать и мне как архипастырю Церкви Вологодской в благоустроении церковных школ. Не хотят такие старосты подумать, что, восставая против церковной школы, они возстают против власти церковной, против меня недостойнаго, но Богом поставленнаго их архипастыря. Признаюсь: я этого не ожидал от старост церковных в нашей, всегда мирной, послушной своим архипастырям епархии. Сам я вырос в селе, с детства привык уважать церковных старост, как лучших православных людей в приходе, как избранников всего прихода, и всегда видел, с какою любовию, с каким сыновним доверием относятся они не только к распоряжениям церковной власти, но и к распоряжению своего приходскаго священника. Мы живем, братие, в скорбныя для Церкви Божией времена. Ныне не редкость встретить даже среди именующих себя православными людей, критикующих церковную власть, не желающих ей подчиняться. Скорбно все это видеть. Не так заповедал нам Христос Спаситель наш. Он сказал св. Апостолам: слушающий вас, Меня слушает, и отметающийся вас, Меня отметается. Слова эти относятся и ко всем нам, пастырям Церкви, яко преемникам апостольскаго служения в Церкви, облеченным благодатию священства и архиерейства. И терпим мы, пастыри, всякия поношения и непослушание от своих же словесных овец. И вот что особенно скорбно. Христос сказал: овцы слушают гласа своего пастыря, а наши овцы нередко требуют, чтобы мы их слушали. Терпим мы от неразумных мирян такое непослушание, молимся, чтобы вразумил их Господь; но вы-то, ктиторы храмов Божиих, вы – избранники приходов! Возможно ли допустить, чтобы среди вас находились противники воли своего архипастыря? Если о мирской, гражданской власти, сказано: проявляющийся власти противится Божию повелению, то судите сами: как же можно противиться власти Богом поставленных пастырей и архипастырей? Повторяю: в моей епархии немного таких противников среди церковных старост, и я отечески призываю таковых к послушанию, я прошу их помогать мне в благоустроении церковных школ, я объявляю им, что Святейший Синод разрешил каждый год расходовать из церковных сумм на церковноприходския школы даже без всякаго разрешения от архиерея до 50 рублей, а теперь призывает всех нас и еще больше уделять на это святое дело народнаго просвещения в духе матери нашей св. Церкви православной. Я вынуждаюсь с болью сердца объявить и то, что те старосты, которые будут отказывать церковным школам в посильной помощи, которые будут вредить им, подговаривать прихожан к передаче сих школ в ведение земств или министерства, такие старосты будут мною увольняемы от должностей как ослушники воли епископа, как не радеющие о благе детей своего прихода. Ведь всякая копейка, всякая охапка дров, все то, что даст храм Божий на родную ему церковную школу, все это – Богу приятная жертва на просвещение светом Христовым детей приходских. Пусть от трудовой свечечки, которая горит в храме Божием пред ликом Божиим, загорится огонек и в детской душе, тот огонек света Христова, который согреет душу ребенка познанием заповедей Господних. Знаю, что и храмы Божии имеют свои нужды, но ведь и священник, и архиерей знают эти нужды не хуже, чем старосты: они, конечно, рассудят, сколько какой храм может дать на школу, не обременяя себя. Хорошее дело украшать храмы золочеными иконостасами, но еще лучшее дело украшать душу детскую Христовым учением. Хорошее дело повесить большой колокол, но еще лучше и Богу приятнее научить деток хвалить Бога в храме святом своими нежными детскими голосками. Не худо строить высокую колокольню, но несравненно лучше возвышать детския сердца к Богу научением их молитвам и песнопениям церковным. А всему этому учит наша церковная школа, всего этого требуйте от нея вы, церковные старосты, и вы будете вправе этого требовать, если не будете скупиться уделять, конечно, с согласия священника, некоторыя лепты из церковных сумм на церковныя школы.
Братия! Я еще раз повторяю: враг Церкви Божией, враг Самого Христа незаметно подкрадывается к нам. Берегите детей прихода от его козней! Этот враг – тот, кто учит детей, будто в Церковь Божию незачем ходить, будто Царя не следует почитать, будто и Бога нет… Если, помилуй Боже, есть где такие учителя или учительницы, то ни гроша не давайте на них, пишите о них мне: я не потерплю таких учителей и учительниц…
Милость Божия буди с вами.
№ 42
Два русских князя – защитники идолопоклонства
В одном из моих дневников я отметил, как постепенно подмениваются наши понятия, как хочется кому-то подменить все наше православное миросозерцание, перевоспитать народную православную душу на новый лад… Для этой цели не жалеют никаких средств, все пущено в ход, особенно печать и школа. И дело идет быстрым темпом: даже старики, даже люди, когда-то отстаивавшие наши заветные идеалы, как будто под влиянием какой-то духовной эпидемии, постепенно заражаются новыми понятиями и притом хотят выдавать их за заветы Христа… Не хотелось бы думать, что это – подслуживанье кому-то из власть имущих; ведь и самые благонамеренные “власть имущие” не безгрешны, могут ошибаться, а следовательно, уже в силу самой благонамеренности своей и честнаго отношения к долгу своему, охотно признают свои ошибки. Не нуждаются они в льстецах, готовых защищать их ошибки: напротив, таких льстецов они гонят от себя прочь… Да тут, повторяю, даже и не лесть: тут просто признаки духовной заразы новыми понятиями, в основе коих лежит толстовское непротивление, самый расплывчатый либерализм, коим хочется кому-то подменить Христово учение о любви.
На эти мысли наводят меня многия явления в нашей журналистике. Вот, например, в своем “Гражданине” известный когда-то патриот князь Мещерский, отвечая “Колоколу”, печатает “Открытое письмо храброму борцу за православие, спрятавшемуся под буквами П. К.”. Князь не стыдится открыто стать на защиту постройки в Петербурге идольскаго капища, причем слова “языческия капища” ставит в знаки вносные и подчеркивает, очевидно, находя такое название несоответствующим в отношении буддийской молельни. Очевидно, также, что для него, как и для другого князя-редактора (Ухтомскаго), собиравшаго, как писали, пожертвования на это капище, буддийская вера не есть языческая. У сих господ, кажется, понятия о язычестве совершенно своеобразныя, и спорить с ними безполезно. Для нас же, православных, языческие идолы такая же скверна, как и древний оный Перун. Мы помним сказанное в слове Божием, что “идоли язык – бесове суть”. А где бесы, там и мерзость, там и великое оскорбление нашего православно верующаго сердца. Князья придут в ужас, что я, православный архиерей, говорю это? Не взыщите, ваши сиятельства: в сделку с совестью входить не умею и как учит меня святая Церковь, тако верую и исповедую. Называйте меня, как угодно – верую, что вся православная Русь будет не на вашей, а на моей стороне; ибо она еще не отреклась от учения церковнаго. И уж, конечно, не вам учить Церковь Божию, и ваша брань не страшна нам, верным ея чадам и служителям.
А крепко бранится князь Мещерский. Он величает всех нас, православных русских людей, начиная с высокопреосвященнаго Томскаго Макария, этого глубокочтимаго всею Русью святителя-миссионера, меня и г. Трубникова, горячо протестовавших против капища языческаго в столице, и кончая союзниками, величает “лицемерами-фанатиками”, “узкомозглыми лжесынами Православной Церкви”, “круглыми невеждами”, “донкихотами”, даже “преступниками”, обвиняет нас “в безумной, гнусной по притворству трусости” за нашу мать-Церковь, в “бешеном фанатизме”, в “жажде избиения людей и потоков крови во славу Церкви”, говорит, что мы “требуем небывалаго акта насилия у Государя”… Он дерзает обращать к П. К., а следовательно, и ко всем нам, держащимся строго церковнаго воззрения, грозныя слова Господа нашего Иисуса Христа, обращенныя Им некогда к книжникам и фарисеям: “горе вам, книжники и фарисеи лицемеры, яко внеуду являетесь человеком праведни, внутрьуду же есте полни лицемерия и беззакония!” И эти слова в своем дневнике он повторяет трижды… Мы не будем отвечать ему бранью на брань, мы только напомним ему, что Христос Спаситель был сердцеведец, а он, князь, еще не имеет сего дара. Христос видел и читал в сердцах книжников и фарисеев их лицемерие и беззаконие, а князю еще не дано этого. Почему он думает и на всю Россию кричит, что мы лицемерим и фарисействуем, когда протестуем против осквернения идольским капищем нашего царствующаго града, носящаго имя апостола Петра и стоящаго на местах, некогда освященных стопами благовернаго князя, святаго Александра Невскаго, коего и мощи здесь почивают? Кто дал ему право говорить о нас, будто мы “полны беззакония и лицемерия”? Вы были, князь, в нашем болящем, измученном сердце? Вы видели там наши беззакония? Стыдитесь, ваше сиятельство! Правда, и мы, как и вы, не без греха, но не вам обличать нас в грехах наших. Мы плачем от душевной боли за все то, что творится на несчастной Руси, а вы изволите говорить, будто мы лицемерим, будто мы находимся “в припадке бешенаго фанатизма”… Вы даже клевещете на нас, будто мы “требуем насилия и даже пролития крови над группою буддистов и над строющеюся их молельнею” – да ведь это уж совершенная клевета, клевета непростительная в устах – не иудея какого-нибудь, а благороднаго “потомка великаго Карамзина”, как вы часто любите себя величать! Вы даже не хотите нас признать христианами, вы так и говорите: “вы даже не христиане”, и ссылаетесь на слова Христа Спасителя, не имеющия ни малейшаго отношения к религии: “воздадите кесарево кесареви”… Будда – не кесарь, и мы – не покоренные кесарем иудеи.
Что касается невежества, то позвольте, князь, вернуть это обвинение с большим правом по вашему адресу. Вы изволите уверять нас, что “буддисты не язычники, а чтущие столетиями единаго Бога”, а того и не подозреваете, что сии буддисты никакого единаго личнаго Бога и не признают. Вы уверяете нас, будто они “от своего Будды воспринимают для жизни заветы веры, нравственности и любви к ближнему, совершенно одинаковые с теми, какие проповедует Христова Церковь”. Ах, князь, позвольте вам доложить, что просто стыдно за вас: вы-то и есть “круглый невежда”, не умеющий отличить божественнаго откровения Христова от бредней индийскаго царевича, вы-то и не подозреваете, что чрез это становитесь рядом с некиим лжецом Нотовичем, измыслившим целую книгу с целию доказать, что Христос Спаситель все позаимствовал у буддистов в Своей молодости, но ведь это уж – простите – даже и не невежество, а хула на Духа Святаго… Ведь если учение Будды “совершенно одинаково” с учением Христа, то зачем и приходил на землю Христос? Зачем и умер, и воскрес? Ведь вот до чего можно договориться, князь, – до полнаго отречения от Христа… Советуем вам почитать о том, что такое буддизм в сочинениях покойнаго Никанора, архиепископа Одесскаго, архиепископа Нила Ярославскаго, архиепископа Вениамина Иркутскаго, протопресвитера Аквилонова и профессора Ал. Ив. Введенскаго в его докторской диссертации. Если же эти сочинения покажутся вам слишком тенденциозными, как писанные служителями Церкви, то загляните хоть в книгу И. А. Подгурскаго о буддизме и проф. Рис Девиса… Очевидно, ничего вы из сей литературы не изволили читать, а судите о буддизме с видом знатока предмета и учите нас, что учение Будды “одинаково” да еще “совершенно одинаково” с учением Христа… Ах, князь! Как жаль вас, как стыдно за ваше поистине “круглое” невежество в сем деле!..
Вы становитесь настоящим адвокатом буддистов: вы называете их “безвредными и кроткими”, вы ссылаетесь на их якобы “уважение” к православной Церкви, как на отличительную будто бы черту буддизма, вы уверяете, что никакой опасности от пропаганды буддизма не может быть. Но и мы не говорим о такой опасности: мы говорим лишь о соблазне. Нет сомнения, что найдутся в среде нашей интеллигенции и такие, которые пойдут в идольское капище, правда, из празднаго любопытства, но если бонзы какие там будут жрецы, предложат им, особенно дамам, кинуть на горящие уголья горстку благоуханных трав, то не задумаются исполнить такой обряд: “что ж-де тут преступнаго? Надо уважать и чужую религию, хотя бы она была и заблуждением”… А того не вспомнят сии новые идолопоклонники, что во времена оны древния именно вот этого приличия и требовали от христиан но крепкие духом святые мученики отдавали свои руки на сожжение, а желания язычников не исполняли. Таков был св. Варлаам, котораго прославил в своем слове св. Василий Великий за то, что тот не сбросил со своей руки фимиам, когда язычники держали его руку над горящими углями, пока все персты руки не отпали… А мы знаем примеры из нашего времени, что такое “уважение” чужой вере оказывалось нашими православными… Бог им судия!
Но, повторяю: дело не в опасности “пропаганды”. Дело в глубоком оскорблении религиознаго чувства православно верующих. Видеть идолов в родной столице, идолов, коих отцы наши низвергали и влачили по земле, видеть идольское капище, за разорение каковых Церковь прославляет многих святителей, видеть всю эту мерзость на стогнах царственнаго града, – вот что обидно для нас. Мы не препятствуем идолопоклонникам кланяться своим идолам в их жилищах, но публичное оказательство такой, по нашим убеждениям, нечестивой веры, такого служения, идолам или бесам – для нас это одно и то же, – видеть капище, возвышающееся превыше наших храмов православных, – вот что невыносимо для нас! И ужели протест, простой протест против сей, повторяю, мерзости языческой, ужели заслуживает того, чтоб нас обозвали “фарисеями, полными беззакония и лицемерия”?.. Пожалейте, князь, русских православных людей! Ужели вам какие-то идолопоклонники дороже нас, миллионов православных?