– От обычных, известных заклинаний он легко защитится, – возразил Мыш. – А вот, например, прелестное творение мэтра Алехандро может и сработать. Авторское заклинание, свеженькое, неизученное, о котором Скаррон никогда не слышал… Да, это может сработать, но сначала нам надо найти способ до него добраться. А то ведь штурмовать Первый Оазис – не самый лучший способ…
– Вот над этим давайте и подумаем, прежде чем куда-то ехать, рискуя нарваться на засаду. Мафей, мы отправляемся домой. И чтобы без меня ты сюда не мотался, ясно?
– По крайней мере, пока у вашего высочества не срастутся все сломанные кости, – наставительно добавил маг, прежде чем неуемный эльф успел что-то возразить.
– Но, мэтр! – все же попытался сопротивляться Мафей. – Это вопрос двух-трех дней!
– Вот и прекрасно. Эти два-три дня вы проведете дома. Кстати, заберите с собой и Жака. Он мне тут только мешать будет.
– Да-да, – подхватил Кангрем. – Мне завтра надо съездить в одно место, так что присматривать за вашим недужным приятелем будет некому.
Он и так едва дождался выходного, а после такого веселенького дня потребность хоть немного отдохнуть стала просто-таки насущной.
– Опять к своим приятелям-сектантам пьянствовать поедешь? – неодобрительно нахмурился убас.
– Да чего вы на них так взъелись? Они нормальные мужики, если не говорить с ними о религии и вообще поставить себя так, чтобы они не воспринимали вас как потенциальную паству. А после вот этого вот, – Кангрем кивнул на то место, где прежде стояло зеркало, – мне просто необходимо как следует выпить. Потому что сегодня ночью эта мерзкая рожа мне будет сниться. А я не хочу ее видеть еще и завтра, и послезавтра.
– Дикари… – с унылой обреченностью прокомментировал Кетмень. – Пьянь беспросветная. Я пошел домой, а своим гостям объясни популярно, что мутантам доступ в город строго воспрещен.
Выходной, которого Кангрем так ждал в надежде хоть на денек вырваться из этого дурдома, начался опять с неприятностей.
С таким трудом и моральными потерями пережитый эпизод борьбы за презентабельный внешний вид сотрудников оказался не разовой акцией руководства, а планомерным долгосрочным мероприятием. Около блока дезинфекции агента вновь поджидал бдительный шеф, полный решимости не позволить нерадивому подчиненному позорить лавочку бомжескими покрышками. А поскольку Витька на подобную настойчивость шефа никак не рассчитывал, то и не позаботился припасти какую-нибудь нормальную одежду, кроме все той же парадной формы.
Утешая себя мыслью, что он все равно собирался заглянуть домой, Кангрем направился к Дэну. Прежде чем являться в собственную квартиру и выяснять с незнакомым пришельцем, кто тут хозяин, он рассчитывал услышать какие-то объяснения от дорогого друга, который ему это удовольствие устроил.
Вместо этого он получил еще одну кучку неприятностей. Прежде всего, с огромным опозданием узнал о несчастье с Татьяной. Затем ему вкратце объяснили, откуда взялась на кухне рыдающая девушка, которую Санька вдвоем с матерью пытаются утешить. А под конец, разумеется, оказалось, что Витьку им в такой трудный момент послали сами боги, ибо три слабые женщины сейчас крайне нуждаются в ком-то как раз таком: большом, сильном и в форме.
Пока Санькина заплаканная подружка успокаивалась, всхлипывая и размазывая по личику остатки слез, а добрейшая Сонечка совала ей третью по счету чашку чаю, Санька быстро и деловито разъяснила, чего от доброго дяди ожидают.
История была проста и глупа до банальности и могла служить хрестоматийным примером, какие бабы бывают дуры. Полгода назад Настя познакомилась с каким-то подозрительным типом (вернее, подозрительным его считала Санька со своим шархийским чутьем, а сама Настя, обуреваемая романтичными бреднями о сильном плече и каменной стене, ничего поначалу не заметила). Знакомство случилось в экстремальных обстоятельствах, что тоже запросто отбивает критическое восприятие – какая же женщина не проникнется теплыми чувствами к человеку, который геройски сразился за ее честь с тремя гопниками? И разве заметит с первого взгляда все те недостатки, которые обычно составляют обратную сторону «сильного плеча»? Особенно если ей всего восемнадцать?
Только со временем она наконец заметила, что ее герой самоуверен, хамоват и склонен демонстрировать свою силу где надо и где не надо. Более того, из друга и защитника он быстро превратился в хозяина. Все в доме делалось по его слову, вплоть до того, что носить, что смотреть, куда пойти и что приготовить на ужин. Робкие попытки расстаться были подавлены мгновенно и безжалостно – слабохарактерной и боязливой Насте хватило одних лишь угроз. Санька не раз предлагала подпрячь к делу родственников, но подружка всякий раз отказывалась. Стыдно было признаваться, в какое дерьмо влезла, а как представляла, что ее Брыль отлупит субтильного Санькиного папу точно так же, как двух ее однокурсников, имевших несчастье дать повод для ревности, – так и вовсе приходила в ужас. Глупенькая девчонка, привыкла считать своего урода всесильным, так и не поверила, что Дэн троих таких уложит, если понадобится…
Кроме всего прочего, Брыль оказался ревнив патологически, и для регулярных сцен ему даже повода особого не требовалось. Из-за этого, собственно, и случилась вся петрушка с рыданиями на кухне и возникла нужда в грозном дяде Вите.
Коллега Макс оставил подружкам на попечение своего сына. Да, того самого, которого нагулял на работе и которого так упорно искал юный эльф. Чтобы нелегальный пришелец не мелькал на улице и не привлекал к себе внимание, ему велено было не выходить из дому, а еду девочки носили ему сами. Вот эти-то их походы и засек ревнивый Настин хахаль. И возомнил, разумеется, только то, на что ему хватало мозгов.
Скандал был страшный, с воплями, угрозами, подбитием глаза и последующим убеганием в ночь. До утра просидев в каком-то подъезде и едва дождавшись первого трамвая, Настя бросилась к подружке и теперь вот сидела и горестно повторяла между всхлипами: «Он знает, где он живет» и «Он его убьет…»
– Ну насчет кто там кого убьет, это еще вопрос, – скептически подытожила Санька. – Но Настя и сама идти проверять боится, и меня не пускает. Мама уже хотела звонить каким-нибудь папиным родственникам, но тут вот вы пришли…
– Да-а, – всхлипнула Настя, – вы бы видели этот шка-а-аф…
– Все понятно… – мрачно откликнулся Кангрем, у которого отнюдь не вызывала восторга перспектива объясняться с полицией и разгребать последствия драки, независимо от того, чем она там у них кончилась. – Кроме одного. Как этот чертов потеряха оказался в моей квартире?
– Это я его притащила, – тут же повинилась малявка. – Я сначала не знала, кто он такой, мне надо было его куда-то девать… Я собиралась сказать папе, но тут такое случилось… папа уехал… Вы не подумайте, он тихий, аккуратный, и вообще он из наших, что говорит само за себя. Но если вы против, мы его заберем, правда, мам?
– Ладно, – проворчал Витька, поднимаясь. – Поехали. Сонь, тебе там делать, пожалуй, нечего, а эти две вертихвостки пусть собираются. Ты будешь объяснять вашему тихому и аккуратному приятелю, за что его бить приходили, а ты – оказывать ей моральную поддержку. Вряд ли я там зачем-то нужен, но мне все равно надо домой, переодеться.
– А можно мне взять папину машину? – тут же загорелась неисправимая Санька. – Мам, ну пожалуйста, а вдруг нам придется кузена к врачу везти?
– Можно, но за руль сядет дядя Витя, – твердо распорядилась Софья. – Слышишь, Вить? И не вздумай пускать Саньку за руль, тебе же потом самому придется еще неделю доказывать, что ей уже шестнадцать и у нее есть права.
– Да что ты в самом деле! Она спокойно ездит по городу на моем мотоцикле, и до сих пор никаких проблем не было. У нее же действительно права есть, и она их может предъявить любому, кто спросит!
– Витя!
– Ладно, туда я поведу сам, но назад ведь кто-то должен будет отогнать?
– Хорошо, но только назад.
– Вот и договорились. Девочки, поехали.
Как и предполагал Кангрем, все эти дурацкие стенания «он его убьет» оказались не более чем истерикой перепуганной Насти. Вполне живой и целый постоялец самостоятельно открыл им дверь, с интересом оглядел нового человека и почти мгновенно догадался:
– Вы и есть «дядя Витя»? Приятно познакомиться. Я Диего. Вы извините, я вам тут пылесос сломал…
– Да починю я этот пылесос, – торопливо перебила Санька, – нашел о чем в такой момент… Ты лучше скажи, сюда вчера никто не приходил?..
– Приходил, – уверенно оборвал ее Кангрем, лишь мельком взглянув на «кузена» и сразу отметив сбитые костяшки пальцев и легкую асимметрию в очертаниях лица. Как бы в подтверждение его слов из ванной послышалось отчаянное мычание. – Он что, до сих пор здесь?
Диего недобро прищурился, рассматривая Настин синяк.
– Он так убедительно грозился убить Настю, что я не рискнул его отпускать.
– А почему в ванной? – оторопел Витька, слегка недоумевая, почему «этот шкаф» до сих пор не выдернул хлипкую задвижку и не выбрался.
Санька, заинтересованно сверкнув глазенками, проворно шмыгнула мимо него и дернула дверь. Дверь оказалась вообще не заперта.
– Во-первых, чтобы не загадил пол, – деловито пояснил пострадавший родственничек. – А во-вторых, если что – там расчленять удобнее.
Санька сунула голову в приоткрытую дверь, и секунду спустя оттуда показалась ее довольная рожица со злорадной ухмылкой от уха до уха.
– Настя, – умильно произнесла она, сощурив и без того узкие глазенки, – ты должна это видеть!
– Так, а ну-ка погодите! – Кангрем, до которого дошли истинный смысл последних слов Диего и незамутненная искренность, с какой это было сказано, решительно отодвинул обеих девушек и заглянул сам.
Да, пожалуй, Санька права – Насте и впрямь стоило бы посмотреть на своего грозного ревнивца именно сейчас. Брыль выглядел действительно жалко, скрючившись в ванне, связанный по рукам и ногам обрывками собственной одежды и мычащий сквозь набитый в рот комок тряпья. На Дельте, похоже, страдали излишним гуманизмом не более, чем на Каппе, – обнаглевший хам был крепко и поучительно бит, без лишнего членовредительства, но и без всякой жалости, до бессознательного состояния. А затем «тихий и аккуратный» жилец своего гостя добротно связал и забросил в ванну, так как это тело и в самом деле представляло угрозу для половиков и мягкой мебели. Интересно, что бы с ним теперь делала эта веселая троица, не явись на помощь большой дядя в форме? С немалой вероятностью «кузен», смахивающий на разбойника-одиночку с пустошей, и в самом деле прикончил бы идиота без малейших угрызений совести, не слушая Настиных робких возражений. Санька – та и возражать бы не стала, еще и фрагменты выносить помогла бы.
Пленник притих, испуганно изучая Витьку, словно не знал, чего ждать от нового персонажа – то ли спасать пришел незнакомый дядя в форме, то ли добить, а может, и вовсе продать в рабство на нелегальные шахты Гаммы…
– Дядь Вить, – Санька требовательно дернула его сзади за рукав, – а отойдите на минутку на кухню, вам Диего что-то показать хочет. Вам, как лавочнику, это должно быть интересно. А мы пока полюбуемся…
– Вы б его лучше развязали пока, – посоветовал Кангрем, отступая от двери. – Если не боитесь.
– Ой, боимся! – нагло заявила бессовестная малявка. – До ужасти боимся! Даже пальцем не притронусь, пусть еще полежит. Может, не надо его вовсе развязывать? Пусть бы Диего его прирезал. А мне бы в хозяйстве пригодились череп, пара лоскутов кожи и кой-какие косточки…
– Шери, не шути так… – жалобно простонала Настя.
– Ну ладно, не буду, но ты все равно загляни! Ведь такая возможность подбить ему глаз во имя справедливости и равновесия! Ну если бить боишься, можно хоть палочкой в него потыкать…
Кангрем вышел на кухню и прикрыл за собой дверь. Он тоже не любил, когда Санька начинала острить в духе патологоанатомов и некромантов. Кроме того, ему показалось, что Диего зазвал его сюда специально, чтобы сообщить что-то не для посторонних ушей. И вряд ли это «что-то» было извинениями за сломанный пылесос.
– Саша говорила, вы работаете в… такой же конторе, как… – Он запнулся, но все же выдержал легенду: – Как Макс.
– В лавочке, – машинально поправил Кангрем, изучая его поближе. Странным образом в этом криминальном потомке коллеги Макса сочетались шархийская спокойная уверенность и постоянная готовность перегрызть глотку первому, кто даст к этому повод, широко распространенная среди обитателей Каппы. – Да. В такой же, только в другой. И?..
Парень молча открыл шкафчик, дотянулся до верхней полки и добыл оттуда небольшой сверток. Двигался он легко и грациозно, пожалуй, даже чересчур для шархи. Скорее, так двигались эльфы…
– Вот эта вещь… – Он развернул сначала пакет. Затем газету. Потом кусок ткани. Потом расстегнул кожаный чехол. – Еще три недели назад находилась на Дельте. Вчера я отобрал ее у этого… – Презрительно скривив губы, он кивнул на дверь, словно не находил слова, достойного для именования тела в ванной.
Тэ-э-экс… Теперь особо везучий агент Кангрем должен еще и разбираться с контрабандой, причем даже не по своей лавочке, а так, оказывать бескорыстную товарищескую помощь коллегам-«дельтовцам»…
– А ты точно знаешь, что это та самая? – со слабой надеждой уточнил он, рассматривая отливающее странным синеватым блеском кольцо. – А не похожая, например?
– Она одна такая, – коротко пояснил Диего. – Ой, нет, не трогайте, порежетесь…
– Поздно… – досадливо огрызнулся Витька и быстро сунул палец в рот. – То есть, одна?
– Артефакт. Старинный, уникальный. Другого такого нет.
– А откуда ты так точно знаешь, что это именно он, а не, допустим, копия?
– Эта вещь – моя, – сообщил пришелец с Дельты, аккуратно упаковывая свою ценность в чехол. – И кстати, о копию вы бы не порезались.
– Она такая нереально острая?
– Нет, она просто знает хозяина. И всегда возвращается, если ее потерять. Но в этот раз, чтобы она вернулась, ее должны были вывезти с Дельты и притащить сюда. А… Макс говорил, это строго-настрого запрещено. Их… лавочка специально следит за этим. Но вот… – Он непонимающе пожал плечами. – Три недели назад ее… ну, в общем… потянули у меня на Дельте. А теперь она здесь.
– Ну знаешь, парень… – усмехнулся Витька. – Вывозить людей оттуда тоже запрещено. А ты опять же здесь. Кстати, я в курсе, что Макс твой отец, так что можешь не напрягаться.
– Как попал сюда я, мне тоже хотелось бы знать, – ничуть не стушевался собеседник. – Но об этом мне спросить некого. А вот об этом, – он кивнул на стол, – очень даже есть кого.
Кангрем подпер лопатками стену и уже с откровенным любопытством уставился на этого чудака.
– Парень, ты всерьез собираешься официально заявить о контрабанде артефактов с Дельты и потребовать расследования, имея при себе липовые файлы и являясь, по сути, точно такой же контрабандой?
Диего посмотрел ему в глаза и понимающе усмехнулся. Улыбка у него получилась жутковатая, моментально напоминающая о связанном теле за стенкой и обещанном расчленении.
– Официально – нет. Но той куче дерьма, что лежит сейчас в ванне, совершенно незачем об этом знать.
– Вот как?
– Ну да. Вы сами сказали, что у меня липовые документы, и мне бы очень не хотелось, чтобы этот урод, как только я его развяжу, помчался в полицию жаловаться, что я его побил и ограбил. У отца могут быть неприятности из-за этого. А тут есть прекрасный повод сделать так, чтобы полиции боялся он, а не я. Иначе… – Он одним плавным взмахом руки подхватил со стола нож и повертел, рассматривая заточку. – Проще будет его в самом деле прикончить. Для надежности.