Вот уже три года мы живём в России; я получила гражданство, стараюсь принять и полюбить вторую родину.
Хорошо, когда в семье много детей. Лениться некогда. Старшие ухаживают за младшими, помогают родителям их растить, а заодно приобретают навыки труда и умение заботиться о других. Конечно, в большой семье труднее жить материально, поэтому хотелось бы, чтобы и государство поддерживало такие семьи. Но зато как хорошо, когда уже взрослые дети собираются все в родном доме, рассказывают о себе, своих детях, делятся впечатлениями. И для родителей это огромная радость и поддержка. Когда знаешь, что ты нужен кому-то, хочется жить. И хочется умереть, когда ты никому не нужен.
Нигора Аминова, 15 лет, д. Каменка
А ВСЕ ПОТОМУ…
Наша семья необычайна уже тем, что в ней четверо мужчин: мой папа Валерий Леонидович, мои братья Алёша и Никита и я. И всей этой мужской компанией правит наша мама.
У неё необычайно ласковое имя – Вероника. Тоненькая, большеглазая, она и по характеру по-девчоночьи озорная, улыбчивая, приветливая. А руки у неё золотые! Она и шьёт, и вяжёт, и рисует. Её пейзажи словно говорят мне: «Живёшь на земле – присматривайся ко всему, что тебя окружает, учись видеть необычное в обычном, учись вслушиваться и понимать мир природы». На её картинках то наша красавица Ангара, то полянка в лесу, окружённая могучими вековыми соснами, то таёжный ручеек, весело перемывающий мелкие камешки, то заросшее тиной болотце, то кустик лесной ягоды. Моя мама очень нежная, ласковая, и мне кажется, она очень переживает за судьбу нас, своих сыновей. Наверное, поэтому она учит нас быть честными, трудолюбивыми, быть настоящими мужчинами. Как папа!
Мой папа Валерий Леонидович – это словно вторая половинка моей мамы: он многое умеет, да и человек он увлекающийся: рыбалка, охота, компьютер, машина, а ведь ещё и большая семья!
Я думаю, у нас всё хорошо потому, что мама с папой любят друг друга. И любят нас, своих сыновей.
Илья Пшеничниквов, 15 лет, п. Ангарский
ИЗ ТИХОЙ ГАВАНИ
За окном шумит дождь, ветка ранетки скребётся о раму окна, вечерний сумрак растекается по комнате. В дождливые дни я читаю. Забираюсь в тёплую постель, и фантазии писателей уносят меня в другой мир.
Тепло и уютно мне в дедушкином доме, хорошо и надёжно с родителями. Кого мне благодарить за эти минуты покоя и тишины?
…Вспоминаю, как весной мы с мамой белили и убирали в доме дедушки. У мамы ещё болела нога, но она, шутя и распевая, умело всё мыла, стирала, прибирала. Её задор передавался всем, и работа, первоначально казавшаяся неподъёмной, постепенно сдалась нам.
Или вот вчера – мне так не хотелось таскать лейки с водой для толстощёких помидоров, им и так неплохо живётся в теплице! Дедушка не дал пороку лени возобладать над моим трудолюбием и велел полить ещё и цветник перед домом. Зато после работы он усадил меня на крылечко и открыл чудо: цветы, примятые поливкой, переливались капельками воды, которые сливались со звёздами, и казалось, будто и небо попало под лейку.
Судьба, семья, счастье – впервые «взрослые» вопросы волнуют меня. Вот так из маленькой семейной гавани человек выходит в большой мир. И мне тоже нужно учиться жить и ладить с людьми, чтобы влиться маленькой, но полезной капелькой в огромный океан, имя которому Человечество.
Надежда Гордеева, 14 лет, п. Курагино
ПРОСТО МЫ – СЕМЬЯ!
Я всегда не могла понять, где моя мама черпает силы для работы, как она всё успевает? В школе, дома, с нами поговорить, позаботиться о своих родных. В ней столько душевной энергии, теплоты, заботы, она никогда не даст грустить.
С годами я поняла, её сила – это мы, её семья! Они с папой делают всё вместе, к этому и мы приучены: убираться по дому, кушать за столом, справляться по хозяйству, ехать в лес за дровами, отдыхать на озере и т. д.
А как мы дружно заготавливаем сено на болоте! Сколько помню себя, мама всегда стоит на зароде, а папа ей сено подаёт. И так у них складно получается. Никто из женщин в округе не умеет так класть зароды, а ведь маму этому научил мой папа. Он говорит, что рука у неё лёгкая. Она не стесняется такой работы несмотря на то, что она учитель русского языка и литературы.
Мы не можем быть поодиночке. Это не значит, что мы не самостоятельные. Нет. Просто мы – СЕМЬЯ. Интересный факт – женщины нашего рода выходят замуж раз и навсегда. У них даже в мыслях нет слова «развод». Радость и горе семья делит на всех поровну.
Предки моего папы – крестьяне, сосланные в Сибирь с Украины. Его папа, Клишин Валентин Алексеевич, в далёком 1952 году приехал в наш край из Тамбова после педагогического училища преподавать математику. Тогда-то он и нашёл в сибирской глубинке свою Раечку Киёк. Дружная, крепкая, весёлая получилась семья.
Бабушка Рая очень любит нас, а мы её. Она живёт со своей дочерью, но это не значит, что мы обделили её вниманием. Она один из самых желанных гостей у нас в доме. Моя мама относится к ней, как к своей родной маме. Мама говорит: «Хочешь, чтобы у тебя в семье были мир и благополучие, научись уважать всех, кто находится не только рядом с тобой, но и их близких. Всё будет зависеть только от тебя и твоего стремления подарить радость другим».
Полина Клишина, 14 лет, с. Денисово
А МАМА ВСЕГДА ЗАНЯТА
Как-то на уроке русского языка учительница дала нам задание закончить фразу: «Счастье – это…». Чего только не писали мои одноклассники: это любимая собака, Новый год, День рождения, здоровье, много денег… А для меня счастье – это моя семья. Все семьи рождаются для счастья. Правда, каждая семья счастлива своим счастьем, да и невзгоды её тоже разнолики. Главная в нашей семье, конечно, мама, Валентина Степановна. Мама… Мама всегда чем-то занята: то проверяет тетрадки, то готовится к урокам, то занимается делами по дому, и даже когда смотрит телевизор, тоже чем-нибудь занимается. Мама, конечно, очень устаёт, хотя мы все пытаемся ей помочь. Мы – это старший брат Коля и я. Мы каждый вечер слушаем музыку, мама очень любит, когда мы с братом играем на гармошке русские народные песни и все вместе их поём. Это благодаря ей мы освоили музыкальную грамоту. Семья – это убежище от всех бед. Это не дар судьбы, она не может быть счастливой по указке волшебной палочки, она – плод совместных усилий, стараний выстроить своё счастье, чтобы семья была радостью на всю жизнь.
Владимир Кунявко, 15 лет, с. Верхний Амонаш
ТРУДНО БЫТЬ МУЖЧИНОЙ
Никто в нашей семье уже и не помнит те доисторические времена, когда девочек у нас ещё не было и в доме царствовало мужское начало: танки, самолёты, стрелялки, отвёртки с шурупами.
Но пробил час, и мама с папой принесли домой сестричек Сашеньку и Настеньку. Накануне волновался. Вконец измучился. Наконец рассмотрел наших близняшек. Но моим переживаниям не пришёл конец, мне всё казалось, что наша семья взвалила на себя непосильную ношу. Ведь ничего нельзя: прыгать, кричать, вести в бой солдат, громко барабаня… Дом стал захламляться бантиками, куколками, разноцветными безделицами. Папа пропадал на службе, и мне, пятилетнему, нужно было как-то учиться выживать среди этой канители.
Однажды папа подвёл меня к кроваткам и сказал: «Посмотри, как они на тебя похожи». А ведь это он нашёл философский камень, и я из тяжкого свинца терпения научился изготавливать золото счастья. Вот уже десять лет я не представляю себе жизни без Сашеньки и Настеньки. Наши девочки отлично учатся, замечательно танцуют.
Сегодня капает первый в этом году дождь. Девочки уговорили маму пойти встречать весну. Мы с папой смотрим футбол по телевизору. Смотрим вполглаза, потому что скоро у наших барышень промокнут ноги и шляпки и они прибегут, промокшие и капризные. Мы, притворно ворча, напоим их чаем с мёдом, а потом заставим парить ноги, подливая кипятку в тазик.
Артем Булат, 15 лет, г. Канск
ЧАЙ С ПИРОГАМИ
Говорят, что родителей не выбирают, а у меня случилось так, что мне можно выбирать родителей, потому что я живу в детском доме. У меня нет ни мамы, ни папы. А иногда так хочется, чтобы они были рядом. Когда я буду взрослым, у меня будет семья, я постараюсь сделать всё возможное, чтобы мои близкие – жена и дети – были счастливы со мной. В моей семье будет двое детей: мальчик и девочка. У них будет много игрушек, книжек, с ними рядом всегда будут мама и папа. Мои дети никогда и ни в чём не будут нуждаться. Они будут учиться в школе на «4» и «5», будут заниматься спортом, а дочь будет танцевать. Мы с женой будем гордиться нашими детьми и очень любить их. Курить и пить вино я запрещу и сам буду примером для своих детей. Откажусь от вредных привычек. Выходные и праздники мы будем проводить вместе. Летом будем выезжать на природу, гулять в парке. Зимой будем кататься на лыжах и санках.
А вечерами будем собираться за большим, как у нас в детском доме, столом. Будем пить чай с пирогами, которые испечет моя жена. Начинку для пирогов я приготовлю сам, а помогут мне мои дети.
Очень здорово, когда в семье есть бабушка или дедушка. Моя старенькая бабушка, зовут её Пана, всегда заботится обо мне, но она не может меня взять к себе, потому что она очень старенькая, ей и самой нужна помощь. Я очень благодарен ей за заботу. Моя баба Пана – это солнечный лучик в моей жизни.
Да, я согласен, что самое большое счастье у человека – это хорошая семья. Человек, живущий один, никогда не будет счастлив.
Вячеслав Гребнев, 10 лет, г. Железногорск
ОСЕННИЙ БУКЕТ
Я считаю, что в последнее время появилась мода на равнодушие к семье. Очень часто можно услышать или увидеть, как сын не уважает отца, дочь грубит матери, внук считает стыдным помочь собственной бабушке. Но как же так можно? Ведь семья – это святое! Семья – это наш ковчег! И оставаться равнодушным к семье – значит быть неблагодарным и бездушным человеком.
Я считаю семью частью не только моего мира, но и частью планеты. Если когда-нибудь в моей жизни наступит «потоп», то я знаю, где я могу спастись. Жить без семьи – значит жить в одиночестве. Никакие знакомые или друзья не могут заменить брата или сестру, нет таких друзей, которые пройдут с нами все невзгоды жизни, которые будут рядом всегда, когда нам нужна помощь.
Я не могу понять людей, которые смело утверждают, что могли бы прожить без своей семьи и были бы счастливы иметь возможность жить одному. Такие люди не знают, насколько бесценно то время, что мы проводим в кругу семьи. «Дом», «семья» и «Родина» такие же вечные понятия, как «Бог» и «вселенная»!
Помню, как я бежала из школы в парк, где рвала для мамы сухие осенние листья. Когда я вручала их, мама принимала их так, словно я дарила ей не пожелтевшую листву, а букет роз. Те чувства, которые я испытывала в детстве, ничуть не угасли. Я не могла дать что-то действительно ценное, но я уже осознавала, как важно сказать маме, что я её люблю.
Ольга Лобненко, 16 лет, г. Канск
СЛУЖЕНИЕ МАТЕРИ
«Я вхожу в мамину комнату. Мама сидит, склонившись над колыбелькой. Первый утренний луч солнца уже проник сквозь оконное стекло и удивительным образом падает на мамины волосы, образуя чудесный ореол над ее головой.
Милая, любимая, родная моя мамочка, а ведь ты – Святая!»
Ростислав Матюнин, 14 лет Матушка Ольга Юревич
МАТУШКИНЫ ЦВЕТОЧКИ
Всякий раз, когда я возвращаюсь из Москвы домой в Сибирь, я вспоминаю, как тронулся тот самый первый наш поезд, отходящий в никуда мокрым январем 1983 года. Вот проплыли заплаканные и испуганные лица родных и друзей, пришедших на вокзал проводить нас, потом сквозь мокрые от снега стёкла мы глядели на уходящую Москву, потом замелькали огни Подмосковья. Потом я расплакалась. Кинулась к мужу, крепко обняла его и сквозь слезы спросила: – Неужели мы всё-таки уезжаем?
Да, мы, коренные москвичи, ехали неизвестно куда за четыре тысячи километров в страну холода и снега, ссылок и непонятных «киржаков» от города, где мы родились и выросли, где всё такое привычное и исхоженное, от многочисленной родни и еще более многочисленных друзей, оставляя позади двадцать с лишним лет жизни. Никто не мог понять, зачем мы это делаем, да мы и сами объяснить не могли. Да, Москва как-то утомила, да, мы хотим жить своим умом, да, нам мечталось о большом и интересном деле. Но всё не то, не то… Сейчас, спустя двадцать лет, я вижу двух горячих, молодых архитекторов, взятых чьей-то властной и доброй рукой из уютного гнездышка и отправленных в их первое большое путешествие, главное в жизни. Путешествие, продолжающееся до сих пор. Назовите это судьбой, роком, романтикой… Мы называем Его Отцом, великим Господом. Это Он взял нас за руки, привел в Сибирь и совершил самый великий переворот, который может быть в жизни у человека.
Конечно, тогда всё казалось другим. Мы осели в Лесосибирске – молодом лесопромышленном городке, устроились на работу. Муж стал главным архитектором города, а я просто архитектором, вторым и последним. Нам дали первую в нашей жизни квартиру, и мы водворились в ней с годовалой дочкой. Началась интереснейшая работа над проектированием города. Всё в Сибири приводило нас в умиление: 50-градусные морозы зимой и 35-градусная жара летом; сугробы в рост человека и поляны жарков в лесу; грибы, которые срезаешь, пока не стемнеет; клюква и брусника, которые собираешь совками; мощный Енисей и жирные свиньи на главной улице города с объезжающими их автобусами.
Прошло пять лет. Город постепенно приобретал свое лицо. На нашем счету было уже много интересных проектов и строек. Родилась вторая дочка, а муж стал членом Союза архитекторов. Единственный некоммунист в Исполкоме, он вызывал интерес и неприятие («чё это он из Москвы, да сюда»), но с ним считались и, в конце концов, привыкли. Исполнилась наша мечта жить на «земле»: мы переселились в маленький деревянный домик с огородом. Началась перестройка, и муж ушел из Исполкома «в свободный полет» – организовал свой кооператив «Проект». И мы зажили тихой обеспеченной жизнью.
Наступила Пасха 1989 года. По традиции, привитой бабушками-смолянками, я испекла кулич и поставила его на стол. Мы сели вокруг него и задумались. Всё в жизни у нас хорошо: семья, любовь, дети, здоровье, интересная работа, друзья, дом, машина, деньги. Что еще не хватает? всё, что желали, сбылось. А на душе так пусто! И вдруг решили съездить в соседний городок Енисейск, освятить в церкви кулич. Но ничего «вдруг» не бывает. Приехали, а в церкви пусто, все отдыхают после ночной службы. Только усталый батюшка сидит на скамеечке и с кем-то беседует. Так мы познакомились с нашим будущим духовником отцом Геннадием Фастом, нас выносившим, родившим, вскормившим и до сих пор опекающим. Эту встречу я помню как сейчас, а вот всё остальное проносится передо мной какими-то фрагментами. Наверное потому, что жизнь наша понеслась вскачь, съехав с наезженной колеи в чистое поле.
Через год я на девятом месяце беременности погружаюсь в купель, а потом никак не могу вылезти из нее с моим огромным животом, и меня тащат отец Геннадий и муж. Наше венчание осенью: мы в тяжелых старинных венцах, а под ногами – мешающие девочки и на руках у какой-то бабушки орущий двухмесячный Родион. Помню мои слезы, когда муж стал неделями пропадать в енисейской церкви, а я – с тремя, без куска хлеба, продаю книги из нашей библиотеки, и на эти деньги да на детские пособия живем, сами не зная как.
Вот я выбегаю из дома с Родечкой на руках и со следующим животом, потому что меня постоянно рвет, и плачу опять, привалившись к березе, под окном детской. Почему-то очень хорошо помню, как послала девочек с Родей в коляске далеко в гости, а сама встала на колени перед иконостасом и спрашиваю: «Господи, чего Ты хочешь от меня?» А дети вдруг с полдороги поворачивают домой, врываются в комнату и бросаются мне на шею. Я сержусь, опять выпроваживаю их и опять становлюсь на колени: «Господи, чего Ты хочешь от меня?» И прихожу в себя, понимая ответ Бога.