Ее кто-то толкал в плечо. Она открыла глаза и едва не закричала. Какой-то бородач склонился над ней. В полутьме и с накладной бородкой сначала не узнала Глеба. Он приложил палец к губам.
– Ты чего? – спросила Нина.
– Пойдем на улицу, я поучу тебя управлять джипом.
– Слушай, ты ненормальный? Сколько сейчас времени?
– Полтретьего ночи.
– Никуда не пойду, – сказала Нина, натягивая плед, ведь постель она не постелила. – Зачем мне твой джип? У меня «копейка» на ходу.
– Нина, – тормошил ее Глеб. – Его надо зарегистрировать. Я не могу это сделать, а ты можешь. Пойми, автомобиль может очень, слышишь, очень понадобиться, это же вездеход, но на нем нельзя пока ездить. Вставай.
– Вот привязался! – рассердилась Нина, но встала, натянула джинсы, свитер, куртку. – Идем, черт возьми. Я уже проснулась.
– Посмотри, никого нет в коридоре?
Нина выглянула в коридор, подала знак: никого, идем. На цыпочках добежали до двери, вышли на улицу. «Копеечка» сиротливо стояла у гаража. Хоть мороза нет. И хорошо, что угонщики не заглядывают во дворы старых домов. Впрочем, Глеб обещал компенсировать потери и затраты. Компенсирует, если его не посадят. Он выкатил джип, вскоре выехали на безлюдную улицу, впрочем, ночью город всегда пустынный. Накрапывал дождик, нагоняя тоску. Нина не имела склонности поддаваться печали окружающей среды и долго дуться. Уже через пять минут она внимательно следила за приборами, за тем, как Глеб управлял джипом. Он предложил Нине поменяться местами. Взявшись за руль, она забыла о Вальке, преследующей ее даже во сне, и обо всем на свете. Это сказочное наслаждение – водить навороченный «автобус». Довольно быстро Нина освоилась с управлением и отмахивалась от советов Глеба. Она пробовала увеличить скорость, но он потребовал не увлекаться и в конце концов попросил остановиться. Глеб откинулся на спинку сиденья, запрокинув голову, и сказал:
– Можно говорить нормально, а не шепотом. Когда займешься квартирой?
– Завтра, – пообещала она, исследуя приборы с азартным восторгом.
– Не знал, что ты такая заводная.
– Ты многого не знал, – бросила Нина, затем украдкой посмотрела на него. Он мог неправильно истолковать ее слова, мог подумать, что Нина намекает на записи жены.
– Как выяснилось, я не знал многого, – согласился он задумчиво. Слава богу, не воспринял фразу Нины намеком на рога. Рога – это так унизительно. – Давай сделаем так. Купи газету объявлений, я подберу подходящие адреса, а потом ты посмотришь квартиры. Это сэкономит время. С утра займись оформлением машины…
– А как мне ее оформлять, на кого?
– На себя.
– На меня? – уточнила Нина. – Не боишься, что я присвою ее?
– Не боюсь, – ответил он и одарил ее доверительным взглядом. – Тебя я не боюсь. И потом, если меня посадят или убьют, у тебя останется джип.
– Ты что несешь? – задохнулась Нина. Если его убьют, то и ее… – За что тебя убивать? Убийце выгодно на тебя свалить.
– Всякое может случиться, ведь добровольно я не сдамся, поэтому так сказал. Не переживай, я собираюсь долго жить. Нино, ты не могла бы завтра сходить к Надежде и прозондировать почву?
– К какой Надежде?
– К жене Леньки. Ну, которого убили с Валентиной.
– А под каким соусом я к ней явлюсь? – справедливо возмутилась Нина и разыграла в лицах диалог: – «Я пришла узнать, вам ничего не известно об убийстве вашего мужа и его любовницы?» – «А вы кто?» – «Я просто так интересуюсь». – «А не пошли бы вы кой-куда…» Примерно так будет. Мне это не нравится.
Он выслушал спокойно. Раньше, во времена их романа, Глеб не был такой сдержанный. Его отличала властность – здесь Валька права. Если не понимали, чего он добивается, Глеб взрывался на короткий миг, но так, что надолго отбивал охоту с ним спорить. Нина благоговела перед Глебом, слегка побаивалась, уважала. Сейчас… не боится, не благоговеет. Уважает? Тоже весьма сомнительно после Валькиных откровений. Однако любовь зла…
– Понимаешь, Нино, – сказал удрученно Глеб, – я с каждой минутой убеждаюсь, что мне не выбраться из этой истории. Возможно, это паника, когда все видится в черных тонах. Я хочу знать, подозревают меня или нет. Больше узнать не у кого, только у Надежды. К моим нельзя, особенно тебе. Придумай предлог и сходи к ней.
Нина умолчала о Паше Корейце. Глеб не придет в восторг оттого, что она обратилась к матерому хищнику с подозрительной просьбой. Ей тоже хотелось многое знать, только из достоверных уст, а не от незнакомой Надежды.
– У тебя есть мобильный телефон? – спросил он.
– Нет, такие игрушки мне пока не по карману.
– Твой друг кинул полмиллиона, а трубку не подарил?
– Не полмиллиона, а триста пятьдесят тысяч! – огрызнулась Нина. – И не твое дело, что он мне дарит.
– Извини. Вот, возьми. У меня есть еще один. В случае необходимости будешь звонить. Как только скажешь «Глеб», он автоматически наберет мой номер. Можно отправить письменное сообщение, я на своей трубке прочту.
Нина взяла телефон, повертела. Спросить Глеба, как им пользоваться, не решилась, еще поднимет на смех. Конечно, сейчас каждый сопляк ходит с мобильником, а у Нины полно других проблем, подобные игрушки она считала роскошью, без которой прожить можно. Ничего, научится управлять и сотовым телефоном. Она положила трубку в карман куртки и внесла свои предложения:
– Тебе надо врагов своих перебрать. Вполне вероятно, кто-то из них решил подставить тебя, подгадал и нанес удар.
– Перебирал, Нина. Ни на ком пока не остановился. Понимаешь, убийца хорошо знает мой дом, как-то туда пробрался. Значит, он бывал у нас не один раз. И этот человек хорошо знал Валентину, знал то, о чем я понятия не имел. Поэтому пока на первое место вышла Надежда. С Валентиной она дружила, а мужа могла выследить.
– Я имела в виду твоих партнеров по бизнесу, конкурентов, – не унималась Нина. – Например, когда я начинала, мое кафе одна негодяйка хотела поджечь – ее постоянные клиенты предпочли мой ресторанчик. Наняла двух мальчишек, те плеснули бензином на вход, но поджечь им не удалось. Полицейский помешал. Теперь я кормлю двоих ментов бесплатно, хоть какая-то охрана. В общем, конкуренты – это враги номер один. А у тебя во-он какой круг, имеешь дело с большими деньгами.
– Конкурентам незачем убивать мою жену, да еще ножом. А для меня достаточно всего одной пули. Но я не сбрасываю их со счетов, нет. Все это очень странно, если не сказать – глупо.
– Ну, я бы не назвала глупостью то, что видела. Это садизм. Слушай, Глеб, – вдруг осенило ее, – а среди твоих… то есть ваших общих знакомых нет человека, который проявлял бы садистские наклонности?
– Есть один. Леня. Я несколько раз был свидетелем, как он избивал Надежду. Однажды пробовал вмешаться – и пожалел. У них стиль такой был – друг друга тумаками награждать. Надя тоже любит руками помахать. Представь, однажды на банкете запустила в Леню салатом. Потом две недели из дома не выходила из-за синяков.
«Твоя семейка не лучше была», – подумала Нина, но вслух сказала:
– Леня отпадает. А больше никто не отличается садизмом? Хотя бы скрытым?
– Не знаю. Подумать надо, вспомнить.
– Ну, вспоминай, вспоминай… – пробормотала Нина. Нежданно пришла в голову мысль. – Знаешь, я схожу к Надежде. Дай мне ее телефон, сначала созвонюсь с ней.
– Дам, – ожил Глеб. Ему казалось, что Нина не согласится пойти к Надежде, а давить на нее он не имел права. Но она согласилась. – Только купи диктофон и запиши весь разговор с ней. Я хочу дословно услышать, о чем вы будете говорить. Следует по возможности предусмотреть все, хотя это невозможно.
Они еще покружили по городу, затем вернулись домой. Нина сама поставила «автобус» в гараж, ей это удалось лучше, чем Глебу. Глядя на свою «копейку», вздохнула:
– Стоит бедненькая, как сиротка, так и поржаветь может.
– Нина, не делай проблемы из ерунды, – сказал Глеб, входя в подъезд. – Сними гараж и поставь туда свою «копейку».
Было пять утра, когда Нина легла в постель. Она перечисляла в уме, что ей нужно сделать днем. Начать надо с оформления джипа. Дело приятное, несмотря на то, что «автобус» не принадлежит ей. Но почувствовать себя по-настоящему богатой, ездить на крутом транспорте, говорить по мобильнику бешеной стоимости – это вдохновляло. Нина была женщина во всех смыслах, посему не могла оставаться равнодушной ни к одежде, ни к игрушкам разного рода. Как и всем, ей хотелось много зарабатывать, ездить отдыхать на знаменитые курорты, иметь роскошный дом. Для этого она пахала как вол, и она обязательно заработает. Но отвлеклась, свои-то проблемы и планы ближе, а следует заниматься проблемами Глеба. Завтра она купит ему газету объявлений, изучит мобильник, постарается встретиться с Надеждой. Символичное имя. Нина отправится к Надежде с надеждой выведать что-нибудь. Это неприятное дело, к нему придется подготовиться. Что еще? Паша Кореец. Ему звонить и навязываться нельзя. Нина призналась себе, что совершила глупость, обратившись с просьбой к Паше. Ведь сколько раз слышала: бандюк делает услугу намеренно, чтобы вовлечь в банду. Нина сама полезла ему в пасть. А вдруг он забудет о ее просьбе? Хорошо бы…
Она уснула, когда в коридоре послышались шаркающие шаги. Кто-то из бабулек в туалет пошел.
10
Понедельник – единственный выходной, когда можно выспаться. Последние дни Нина хронически не высыпалась, уснув под утро, не выспалась и на этот раз. Занявшись оформлением машины, она потеряла четыре часа. Это при том, что Глеб дал денег на взятки. Во время изнурительных ожиданий под дверьми изучала телефон. Попался паренек, который все кнопки на мобильнике знал, словно свои пять пальцев. Он рассказал, как пользоваться цифрами, русским и латинским алфавитами, записной книжкой, калькулятором, выбирать звонок, отправлять сообщения. Нина освоила операции быстро. Потом поехала в кафе и позвонила Надежде. Едва та взяла трубку, без обиняков сказала:
– Я не могу дозвониться до Валентины, вы не знаете, где она?
– Кто вы?
К этому вопросу Нина была готова:
– Я ее подруга. Близкая. Меня зовут Нина.
– Никогда о вас не слышала.
– Да? Странно. А я о вас много слышала. Валентина дала ваш телефон, сказала, что справиться о ней я могу у вас.
– Это тоже странно. Мы не были с ней близки.
Вот так штука! Глеб говорил, они дружили. Кто соврал – Надя или Глеб?
– Так вы не знаете, где она?
– Знаю. В морге.
И послышались гудки. Понимая, в каком сейчас состоянии Надежда, Нина не удивилась, не расстроилась, что та отказалась с ней разговаривать, грубо бросив трубку. Но это дало повод позвонить еще раз. Услышав Надю, Нина начала с возмущения:
– Вы хоть понимаете, что так шутить нельзя? Я вам ничего плохого не сделала. Если Валентина вас обидела, то я тут при чем? Мне очень срочно надо с ней увидеться. Больше не у кого узнать, как ее разыскать. Прошу вас…
– Девушка, – сухо произнесла Надя, – что вам от меня нужно?
– Но я же говорила, – смягчила тон Нина. – Где мне найти Валентину?
– Я вам ответила.
– Не могу принять ваш ответ…
– Вам придется. Валентина убита. Ее убили в четверг вечером.
Нина сделала паузу, которая должна была означать, что она потрясена. И перестаралась – Надя снова положила трубку. Так, хорошо. Теперь стоило выждать, ведь «потрясение» должно продлиться некоторое время, а потом опять позвонить. Нина выпила чашку кофе, порепетировала всхлипывания, но решила, что всхлипывать не стоит, у нее плохо получалось. Набрала номер. Надежда взяла трубку.
– Простите меня, – заговорила Нина проникновенным голосом, постоянно анализируя, не перебирает ли. – Вы сказали убита? Как убита? Кем?
– Да, убита, – раздраженно сказала Надя. – Кем, пока никто не знает.
– Но это невозможно. Что же мне делать?
– Ждать похорон.
Ого! Жестоко сказано! Без жалости, сожаления и сочувствия.
– Не бросайте, пожалуйста, трубку! – закричала Нина, словно увидев воочию, как Надя собирается прервать диалог. Жалобно повторила: – Пожалуйста, не бросайте. Я скажу вам правду… (Ой, какую же правду сказать?) Она не совсем мне подруга… (Заехала!) То есть мы были подруги, но так получилось… глупо получилось. (Мямлить дальше нет смысла.) Валентина завела с моим мужем роман. (Ух, и здорово! Обманутая женщина должна клюнуть.)
– А какое отношение это имеет ко мне? – не клюнула Надя.
– Наверное, никакого. Понимаете, он оставил меня из-за нее. У нас ребенок. На этой почве у сына возник невроз… (На этом мелодраму с ребенком лучше завершить.) Я не могу говорить об этом по телефону. Скажите, мы можем увидеться?
– Зачем?
– Мне надо во многом разобраться. Может, удастся сделать это с вашей помощью. Прошу вас, не отказывайте мне. Есть еще причины… Очень прошу…
Надя думала, трубку не бросала.
– А как зовут вашего мужа? – неожиданно спросила она.
Если бы Нина хоть на секунду задумалась, к каким последствиям приведет ее ответ, она бы заклеила рот пластырем. Однако не задумалась.
– Глеб Печернин, – вырвалось у Нины, после чего она покрылась испариной. Но Наденька теперь обязательно с ней встретится.
– Приезжайте ко мне домой.
Подъехав к дому Надежды на «копейке», Нина по-мужски присвистнула. Это был один из самых знаменитых домов в городе. Особняк иметь необязательно, достаточно в подобном доме купить квартиру, которая стоит столько же, сколько и особняк. Три этажа, на первом гаражи, второй и третий занимают двухэтажные квартиры, окна выходят на обе стороны длинного дома, хотя всего в нем восемь квартир. Разумеется, в каждой есть камин – мечта Нины, два-три балкона. Она позвонила, дверь открыла женщина средних лет, худая, с удлиненным и неприветливым лицом. Нина поднялась за ней по лестнице, сняла пальто и прошла в большую комнату как раз с камином, где потрескивали дровишки. Надежда предложила ей присесть на один из диванов, любезно предложила:
– Что будете пить?
– Ничего, – нервно сказала Нина. За дорогу сюда придумала, как выкручиваться, но все равно нервничала. – Я за рулем.
– Ну и что? – пожала она плечами. – Лишь бы в аварию не попасть, а от ментов всегда откупиться можно.
На столике стояли бутылки и бокалы, Надежда налила себе светло-коричневого напитка в пузатый бокал, сделала глоток и села напротив Нины.
– Так вы ищете Глеба? – спросила с кривой усмешкой Надя, подавшись телом вперед. Она была явно заинтригована.
– Д-да, – запинаясь, ответила Нина, чувствуя неловкость под пытливым взглядом Надежды. – Я ищу Глеба.
– А скажите, милочка, каким образом он являлся вашим мужем, если женат был на Валентине? Жил с ней в одном доме, везде показывался только с ней. Вы не находите, что ваше утверждение ложно?
– Нет, – поспешно ответила Нина и потупилась. – Мы с Глебом не зарегистрировались. А то, что он женат на другой, я узнала год назад.
– Интересно. – Надежда откинулась на спинку дивана, рассматривая гостью с откровенным любопытством. Нине тоже стало интересно, почему, узнав о похождениях мужа и его безвременной кончине, лицо Нади не несло печати трагедии? Похоже, она вовсе не страдала по этому поводу. Тем временем Надя удовлетворенно прошипела: – Значит, наш Глеб двоеженец? А почему вы ко мне обратились? Кстати, ведь это не Валентина дала вам мой телефон, так?
– Вы проницательны, – кивнула Нина. – Я нашла телефон в записной книжке Глеба, он забыл ее у меня. Мне Глеб рассказывал о вас и вашем муже Леониде. Извините, я соврала вам, что ищу Валентину, хотя я хотела и с ней встретиться. Не знаю, к чему привела бы наша встреча, но… утопающий хватается за соломинку. Мне просто было неловко вам говорить, что я ищу Глеба. Вы не знаете, где он?
– А зачем вам Глеб? – Надя получала несказанное удовольствие от беседы.
– Должен же он позаботиться о ребенке! (Опять нечаянно вырвалось про ребенка, но назад дороги нет.) Я одна не справлюсь.