– Пропускаем, но из-под пригляда не выпускаем, – распорядился Занадворов, вытащил трубку спутникового телефона, нашел в списке входящих звонков номер начальника штаба бригады и послал вызов.
Подполковник Строев ответил сразу.
– Сергей Палыч, мне еще не ответили. Я их сильно озадачил ситуацией с вертолетом. Так что подожди еще…
– Я по другому поводу, Валентин Викторович. Похоже, к выходу подготовился эмир Амади Дидигов. Это, скорее всего, его схрон. По крайней мере, сейчас на разведку выходил из села отец Амади, старый Абдулкерим Дидигов, проверял обстановку. Сейчас спускается со склона к каменной гряде. Предположительно, там должен быть сам эмир, иначе у гряды отцу делать нечего, поскольку прохода там нет. Но одновременно с этим по тропе со стороны границы с Грузией выдвигаются трое. Вооружены только автоматами. Возможно, идут издалека, но уверенно двигаются к схрону. Предполагаем, там должна пройти встреча с Амади Дидиговым.
– И что? Будешь работать?
– Естественно. Только возникает вопрос по поводу твоего предыдущего звонка. Кто-то там интересовался границей в нашем районе… Эти трое – не по тому ли самому вопросу?
– Понял. Пока действуй по обстановке. Я сейчас буду звонить; как что-то выясню – или сам с тобой свяжусь, или сразу дам твой номер полковнику Самокатову из ФСБ. Георгий Игоревич его зовут… Это его тема.
– Не люблю с ними работать, но если его тема, пусть звонит, – согласился Занадворов.
* * *
Удобная в оперативной обстановке система связи с помощью «подснежников» позволила мобильной группе подполковника Занадворова принять команду к исполнению и быстро и незаметно перегруппироваться двумя малыми группами по шесть человек в каждой. Первая, во главе с самим подполковником, контролировала предполагаемое выдвижение бандитов Амади Дидигова от каменной гряды. Вторая, во главе с майором Тихомировым, отслеживала передвижение троицы бандитов, пришедших со стороны Грузии.
Все перемещение производилось стремительно и бесшумно. Даже на тех участках, где следовало передвигаться ползком, чтобы не попасть на глаза возможному наблюдателю, военные разведчики ползали так, как умеют только они. Это умение было однажды оценено как техника «ползать бегом».[4] Так они и переползали. И в новой ситуации были готовы действовать по-новому, сообразуясь с обстоятельствами.
Сам подполковник Занадворов занял позицию среди кустов, наблюдая в бинокль, как подходил к каменной россыпи Абдулкерим Дидигов. Мальчик с маленьким стадом в это время двинулся мимо камней в сторону тропы, по которой вместе со стариком пришел на склон. И передвигался быстро, не дожидаясь Абдулкерима. Видимо, старик так распорядился, не желая, чтобы мальчик видел больше, чем ему положено. И чтобы дать ему уйти подальше, старик даже на камень присел, словно собираясь с силами. Но отдыхал он не больше пары минут. Едва мальчик удалился за камни, Абдулкерим встал, осмотрелся и полез в расщелину. За камнями его стало не видно.
– Громобой! – в микрофон вызвал подполковник снайпера.
– Я… – отозвался с чуть более высокой позиции старший лейтенант Дима Шумаков. Тихо отозвался, но слышно его было не только через наушник. Занадворов посмотрел через плечо. Снайпер был в трех метрах от него.
– Налаживай свой тепловизор. Что с аккумуляторами?
– Плохо с аккумуляторами. Подзарядить бы где…
– Сколько работать сможешь?
– От силы пару часов.
– Нужно только пару минут. Осмотри камни. Может, что-то высветится…
Подполковник знал, что прицел с тепловизором не сможет ничего увидеть сквозь камни. Тем не менее каждый биологический объект выделяет тепло своего тела, и тепловизор улавливает именно это тепло. А оно, как известно, имеет свойство подниматься кверху. Следовательно, если камни не слишком большие, можно понять, за какими из них прячутся люди, и даже узнать, сколько их.
Старший лейтенант со вздохом снял с прицела жесткий и прочный пластиковый предохранительный чехол. Вздох командир оценил, но приказ не отменил. Шумаков, как и всякий снайпер, предпочитал использовать прицел не столько для наблюдения, сколько собственно для стрельбы, для чего тот и был предназначен. Но в условиях разведки стрелять порой приходится меньше, чем наблюдать. А наблюдение сильно сажает заряд аккумуляторов тепловизора. Тем не менее в группе только командир решает, кому чем следует заниматься. И старший лейтенант приложил к прицелу правый глаз.
– Камни посмотри. Куда Абдулкерим двинулся? Кто там ждет его?
– Вижу над камнями легкое тепло. Это старик идет. А дальше… А дальше ничего не вижу.
– Поищи, поищи.
– Ищу…
Снайпер больше минуты переводил прицел с участка на участок, добросовестно исследуя каждый из них.
– По направлению движения старика ничего не видно. Но там камни большие, тепло рассеивается. Он сам уже пропадает. Едва-едва улавливаю… А дальше камни размером намного больше. Там уже сплошные монолитные скалы, а не камни…
– Ладно. Отставить. Будем ждать. Тихий, что у тебя?
– Продолжаем наблюдение. Полста метров до них, – отозвался майор Тихомиров. – Идут напрямую в «зеленку» среди скал. К схрону…
Подполковник промолчал, вытащил трубку, глянул на монитор, словно тот мог подсказать, когда что-то выяснит Строев и когда позвонит Самокатов. Если полковника ФСБ интересуют люди, перешедшие границу и двинувшиеся в глубину территории, то он, возможно, потребует захвата их живыми. Это одна постановка вопроса и одна тактика действия. Тогда следует захватывать группу на подступах к схрону, иначе они просто взорвутся на «хитром» взрывном устройстве, установленном капитаном Захватовым. Но в этом случае и действия группы майора Тихомирова должны быть предельно скрытны и выверены до тонкости, иначе любой выстрел будет сигналом тревоги, и тогда не обнаруженная до сих пор группа Амади Дидигова может также необнаруженной исчезнуть с места действия. Только один случайный выстрел в состоянии испортить всю операцию, которую так долго и тщательно готовили. И допустить этого нельзя. Даже взрыв схрона не должен вызвать этого. Подумав как следует, Дидигов просто обязан прийти к мысли, что гости сами взорвались на мине, им же самим, Дидиговым, установленной. Просто по неосторожности, хотя в группе гостей наверняка есть кто-то, кто знает, где выставлено взрывное устройство. Дидигов никогда не был трусом, более того, он даже повышенной осторожностью не отличался и часто лез на рожон, и только по воле случая всегда выпутывался из сложных ситуаций. И в этот раз он не должен отойти. Если он ждет гостей, после взрыва должен поспешить туда, еще не зная, что спешка не поможет, потому что на пути его будет ждать со своей группой подполковник Занадворов. И это будет конец Дидигова и его джамаата…
Как поступить в такой ситуации, Занадворов не знал. Рисковать и приказать Тихомирову производить захват троицы гостей из Грузии? Но, если гости войдут в камни хотя бы в паре метров один от другого, произвести захват одной атакой будет предельно сложно. А конфигурация прохода через скалы такова, что гости обязательно будут идти на дистанции, перепрыгивая при этом с камня на камень и стараясь не подтолкнуть один другого. В самой «зеленке» осуществить быстрый захват еще более затруднительно, поскольку там, по пути к схрону, все вокруг великолепно просматривается. Да и риск получить пулю кем-то из офицеров группы захвата слишком велик, чтобы безоговорочно, не зная необходимости, делать то, что тебе не приказывали. И даже не просили…
И потому, рассудив таким образом, Сергей Палыч решил оставить все, как оно идет и как виделось раньше. А если позвонит полковник Самокатов, придется сослаться на невозможность произвести захват.
* * *
– Я – Тихий. Они вошли в камни. Запускаем в схрон?
– Такова их судьба… – рассудил Сергей Палыч со вздохом, но без злорадства, поскольку сам считал, что всегда «ходит под судьбой», и неизвестно, как она может повернуться уже в следующий момент. – Мне не позвонили.
– Я понял. И хорошо, что не позвонили. Трудно было бы брать. Никак незаметным не подберешься, как на Красной площади…
Микрофон «подснежника» достаточно чуток, и когда подполковник Занадворов разговаривает с кем-то через трубку, его разговор – если сам «подснежник» не выключен – становится слышен всей группе. И потому майор Тихомиров знал положение вещей и оценивал его точно так же, как командир.
– Докладывай!
– Пока докладывать нечего. Идем в пределах допустимого, контролируем ситуацию. Когда будет, услышат все…
Услышат, как нетрудно было догадаться, действительно все. Установленное капитаном Захватовым взрывное устройство сработает не только само по себе, чего для троих вполне хватило бы. Сдетонируют в дополнение и тротиловые шашки из самого схрона. Захватов просчитывал ситуацию именно так. Обычно подобные схроны уничтожаются взрывом, но просто взрывать их – смысла мало. Гораздо лучше уничтожать вместе с бандитами. Потому капитан предпочел рвануть все, вместе с оружием и патронами. И это, учитывая солидность запаса взрывчатки, будет равносильно небольшому землетрясению. Подполковник Занадворов заблаговременно подумал о возможных последствиях такого землетрясения и потому расположил посты так, чтобы нигде и никого не смогло бы придавить камнями. А вот о безопасности тех, кто укрылся в каменной гряде ниже схрона, он подумать не успел. Впрочем, о собственной сохранности бандиты должны были подумать сами. Если каменная гряда на склоне, пусть и не на самом крутом его участке, начнет шевелиться, это, вероятно, будет слегка опасно для тех, кто там укрылся. Но обязательная реакция на такую опасность будет спецназовцам только на руку.
– Тихий…
– Я, – отозвался майор.
– Сразу после взрыва, если будет возможность, посмотри, что там они несут в рюкзаках. Просто так через границу не ходят. Обязательно должны что-то доставлять.
– Я так полагаю, что деньги. Если банда вышла из подполья и готова активизироваться в такое неудобное время, бандитам должны были хорошо заплатить. Видимо, принесли плату…
– Возможно, но ФСБ не зря волнуется. Из-за денег они вели бы себя спокойнее. Это может оказаться что-то другое.
– Если будет возможность хоть что-то посмотреть, мы посмотрим, – согласился Тихомиров. – Боюсь только, что рюкзаки вместе с людьми в клочья разнесет…
– Разнесет только ближнего, остальных по камням размажет, – со знанием дела, но вполне невозмутимо подсказал капитан Захватов. – Рюкзак можно будет лопаткой с камней соскрести… Это не слишком сложно.
– Кто взрыв готовил, тот пусть и соскребает… – заметил старший лейтенант Рататуев, входящий в группу Тихомирова. Ему такая работа, видимо, не слишком нравилась.
– Ждем, – прекратил болтовню подполковник Занадворов.
* * *
Потянулось ожидание; ждать и догонять – самые неприятные вещи. А потом вздрогнула каменистая земля, загудела под телами лежащих спецназовцев, и, быстро нарастая, набирая мощную силу, прозвучал сильнейший взрыв. Это и в самом деле было маленькое землетрясение, которое ощущалось наверняка даже в домах села, до которого от склона было около четырех километров. Горная почва передает сотрясения далеко.
На такой взрыв не захочешь, но оглянешься. Оглянулись все без исключения и увидели, как над «зеленкой», скрывающей каменную россыпь, поднялся широкий столб огненно-бурого дыма, быстро приобретающий форму гриба. Это поднялось пылевое облако, зависшее над местностью, когда сам взрыв уже угас и осел. Но камни, поднятые мощной силой тротила, летели в разные стороны. Конечно, до лежащих в засаде спецназовцев они не долетели, однако могли достать тех, кто преследовал троицу гостей из-за границы. И потому вопрос подполковника Занадворова, прозвучавший по связи, был естественным:
– Как там, Тихий, все целы?
– Разве кто-то может остаться целым при таком взрыве? – удивился майор Тихомиров. – Одного точно на куски разорвало, двоих оставшихся искать нужно. Они в стороне ждать остались, а потом отправились покататься на взрывной волне, как на серфинге. Подожди… Пусть только все камни на землю из космоса вернутся. Не все же на орбиту прорвались… Тогда и искать будем.
– Я про наших спрашиваю! – Занадворов догадался, что Тихомиров привычно дурачится, и потому повысил тон разговора почти до сердитого.
– А нашим что сделается? Мы на мины не бросаемся и от камней прячемся заранее. И даже на взрывной волне кататься не любим. Все целы, командир, не переживай! Загораем…
Подполковник, не ответив, повернулся в сторону каменной россыпи перед собой. Как там должны были отреагировать на взрыв схрона? Если ждали гостей, то теперь уже не ждут, понимая, что уже некого.
– Громобой!
– Я, товарищ подполковник!
– Прояви любопытство…
– Уже работаю, товарищ подполковник. Теперь там что-то есть… Приблизительно в том месте, где пропал из зоны свечения старик. Свечение снова есть, не сильное, но широкое, рассеянное… Если брать по окружности, думаю, там не менее шести– восьми человек. Может, даже на одного или на двоих больше. Они после взрыва в кучу собрались, и потому свечение появилось…
– Камни у них не растрясло? – поинтересовался капитан Ёлкин из группы Тихого.
– Думаю, встряхнуло… – сказал снайпер. – И слегка напугало их. Но они понимают, что это не землетрясение. Сами схроны закладывали и потому знают, сколько там шашек было…
– Больше шестидесяти килограммов, – подсказал капитан Захватов. – Все ближайшие сейсмостанции, в том числе и в Грузии, должны ощутить толчок в несколько баллов.
– Дворовой, они двинулись в нашу сторону, – сообщил старший лейтенант Шумаков.
– Аккумулятор можешь не беречь. Если уничтожим их, зарядишь в селе, – сказал Занадворов. – Не уничтожим, нас все равно снимут, чтобы перебросить. В вертолете зарядишь.
– Понял, товарищ подполковник.
– Фланговые! Выдвигаться как можно ниже.
Проверять выполнение своей команды Занадворов не привык. Он и без того знал, что двое офицеров, занимающих позицию по левому и правому флангам, уже начали движение. Такой приказ обуславливался тем, что от каменной россыпи лежал прямой путь к взорвавшемуся схрону – конкретно через центр позиции, занятой его группой. И если бандиты двинутся этим путем – а другим они двинуться могут только в сторону села, – то попадут в «клещи» и будут атакованы с трех сторон. Это будет гарантированное уничтожение банды даже в том случае, если она численно превосходит поджидающих ее спецназовцев. Только один одновременный залп сможет уничтожить или обессилить бандитов. Останется только добить уцелевших…
* * *
Майор Тихомиров, пока группа подполковника Занадворова готовилась к встрече остальных бандитов, взмахом руки дал команду, которую через дымную пыль, повисшую в воздухе, все же увидели все. Группа начала выдвижение к схрону, но шли пригнувшись, чтобы не подставиться взгляду со стороны. Первый бандит из троицы попался им уже через десять шагов, когда группа перевалила за мощные камни, защищающие ее от взрывной волны. А за камнями то, что раньше называлось «зеленкой», то есть зарослями кустов и деревьев, «зеленкой» быть перестало, потому что часть деревьев вырвало с корнем и отбросило в сторону, сломав сильные стволы, как тонкие спички, а кусты начисто лишились остатков осенней листвы и удержались на месте, покореженные, только благодаря своей гибкости. Бандита, что первым попался на глаза, видимо, ударило взрывной волной так, что он летел метров тридцать. По крайней мере, до самого эпицентра было чуть меньше сорока метров. Майор Тихомиров сразу направился к нему, надеясь, что тот еще жив, но голова бандита или где-то по пути к месту падения отыскала камень, или тот сразу ударил по голове, уполовинив ее. С такими ранами даже секунду не живут. Тем не менее на теле висел на одном плече автомат, на втором – рюкзак. Обшарив карманы, Тихомиров вытащил документы, заглянул, удовлетворенно хмыкнул, потом перевернул тело половиной лица вниз и снял с плеча рюкзак. Расстегнув клапан, майор запустил внутрь руки и вытащил какие-то яркие коробки. На одной из них прочитал то, что, видимо, было одновременно и аннотацией, и инструкцией по применению. И только после этого вытряхнул на землю все содержимое рюкзака, пошевелил ногой, разгребая, и придвинул ко рту микрофон «подснежника»: