Бубня себе под нос, я подошла к двери, соединяющей обе части дома, и дернула ручку, дверь была закрыта. На моем лице, наверное, застыло изумление. Если допустить, что это кто-то из домашних, то теперь его поведение понятно, через эту дверь убежать от меня было просто невозможно. Получается, что это мог быть кто угодно и у беглеца вряд ли были благие намерения…
«Завтра же скажу Илье, чтобы он закрыл люки на третьем этаже», – решила я, заходя к себе в комнату.
– Я тебе точно говорю, – поднимая вверх указательный палец, вещал Глеб, – есть в этом доме клад.
– Откуда ты знаешь?
– Чувствую.
С Глебом мы случайно встретились около ларька с газетами, я решила поискать себе работу и теперь гордо держала в руках журнал «Быстрая карьера».
– И давно твоя интуиция так хорошо работает?
– Ты вспомни, что рассказывал твой брат, подобные сокровища так просто не пропадают.
– Да неизвестно, были ли вообще у Медниковой деньги на старости лет.
– Я обязательно найду ее сокровища, – пробубнил Глеб.
Он смотрел куда-то вдаль и, мне кажется, моих слов уже не слышал.
– Удачи тебе в твоих поисках, – благословила я его, – и не забудь с нами поделиться, когда найдешь клад.
– Я ни с кем делиться не собираюсь, – резко сказал Глеб и, не оборачиваясь, пошел к дому.
Ничего себе, он сейчас найдет наше фамильное богатство, а мы будем его с этим поздравлять? Нет, так дело не пойдет.
Первое, что я сделала, придя в свою комнату, села и стала размышлять. Глафира Сергеевна проживала именно здесь, где сейчас нахожусь я, наверное, сокровища где-то тут и припрятаны. Ну зачем старой женщине тащиться с тяжелыми брошками куда-то еще, проковыряла небось дырочку в стене, положила туда мешочек и пошла заниматься своими делами.
И тут я вспомнила, как совсем недавно сама проломила стену, а также вспомнила, что, заглянув в дырку, что-то там увидела…
Летать я не умею, но той скорости, с которой я преодолела расстояние до третьего этажа, позавидует любая ракета.
Отодвинув календарь, я с волнением заглянула в дырку, видно было плоховато. Взяв молоток и стараясь не создавать лишнего шума я слегка расширила отверстие, теперь оставалось только просунуть руку, что я и сделала, зажмурив глаза на всякий случай… Пальцы коснулись мягкого толстого слоя пыли, под которым угадывалась шершавая поверхность. Я подцепила за угол что-то вроде рамы и вытащила из дыры.
Это была маленькая картина размером с блокнотный лист. Золоченая рамка и тяжелый взгляд серых глаз – вот на что я обратила внимание сразу, как только стерла пыль. С портрета на меня смотрела старая женщина, седые пряди волос были каким-то непонятным, причудливым образом уложены на голове, а шею украшало тяжелое ожерелье с красными и голубоватыми камнями, одна рука лежала на плече, а другая была видна только по локоть. Художник хорошо потрудился над портретом, четко отобразив малейшие детали, я без труда разглядела на одном из пальцев красивое кольцо с ярко-синим камнем.
– Нда, – протянула я, – в старости, Глафира Сергеевна, вы явно не бедствовали.
В том, что это портрет той самой Медниковой, я не сомневалась, именно такой я ее и представляла. Странно, что никто раньше не нашел эту нишу в стене. Заглянув еще раз в дырку, я увидела маленькую узенькую полочку, на которой и лежал этот портрет. Дом кирпичный, но в этой нише, размером чуть больше моей находки, все было сделано из дерева, довольно ветхого уже, поэтому мой молоток так легко и вошел в стену – старые доски высохли, к тому же были изъедены жуками.
– Меня зовут Катя, – сказала я, глядя на портрет, – приятно познакомиться.
– Куда это ты собралась? – спросила Лиза, вертясь перед зеркалом.
– Хочу обновить гардероб, я, знаешь ли, решила начать новую жизнь, так что скоро стану успешной и неотразимой, а ты так и будешь музейным экспонатом в этом доме, – ответила я.
– Илья, почему она мне хамит, почему?
– Я уже устал от вас, – строго ответил мой брат, закрываясь от нас газетой.
– Ты настолько покрылась плесенью, что у тебя ничего не получится, – надменно вздернув голову, сказала Лиза.
– Ха! Да ты просто боишься, что когда я припудрю носик, ты на моем фоне потеряешься и станешь напоминать овсяную кашу.
– Тебе ни один салон уже не поможет!
– Потому что все специалисты застрелились после встречи с тобой!
– У меня природная красота! – выдохнула Лиза, по всей видимости, свой последний аргумент.
Спорить с ней желания уже не было, меня сейчас заботило совсем другое.
– Илья, ты знаешь о том, что на третьем этаже есть выход на крышу? – спросила я.
– Да, конечно.
– Ты бы закрыл эти люки, к нам может пробраться кто угодно, – сказала я.
– Ты права, я прослежу. Если честно, мне было просто не до них.
– Вот поэтому и надо нанять еще одного человека, мужчину, который будет заниматься подобными делами, – влезла Лиза.
– На это я тебе уже дал согласие, – раздраженно ответил Илья.
Что-то он сегодня не в духе, хотя Лиза кого хочешь доведет до нервного срыва. Я бы вообще своему брату поставила памятник при жизни: столько терпеть и иметь за это больную печень и плешь на голове – это не каждому по силам, скажу я вам.
– Кстати, почему дверь к Лужинам закрыта, нам так повезло, что мы не будем больше с ними общаться? – поинтересовалась я.
– Ох, я совсем забыл! – воскликнул Илья. – Сделал наконец-то второй ключ, проверял его вчера и, скорее всего, оставил дверь закрытой.
– Вы тут без меня не скучайте, – сказала я, подходя к лестнице, – я пошла преодолевать препятствия на пути к новой жизни, буду ходить по магазинам и подыскивать вещи для нового имиджа.
– Я бы могла тебе во многом помочь, – пафосно сказала Лиза, – но боюсь, ты этого не оценишь.
На полу около ступеньки я увидела то, что ночью упало на мою руку, тем самым заставив меня поднять голову вверх. Это был черненький язычок от молнии, теперь на чьих-то брюках или куртке его уже нет. Подняв его так, чтобы никто не увидел, я сунула находку в карман.
– Решено, – твердо сказала Лиза, – иду с тобой.
Сейчас я была под таким впечатлением от находки, что не сообразила немедленно закричать «нет!!!». Через секунду приговор был приведен в исполнение, Лиза схватила меня за рукав и потащила к выходу.
– Без моей помощи тебе все равно не обойтись, – сказала она, запихивая мобильник в сумку.
Весна еще не успела украсить деревья листьями, пока все было серым и мрачноватым, но перемены в моей душе не позволяли замечать это уныние, наоборот, в глаза бросались набухшие почки и зеленые травинки, медленно, но верно вылезающие из земли.
– Сейчас поймаем машину, – заявила Лиза.
– Нет, – мотнула я головой, – пойдем пешком.
Всю дорогу она что-то гневно говорила за моей спиной, ворчала и наверняка размахивала руками, но я шла вперед, не обращая внимания на ее протесты.
В первом же магазине я купила сумку, туфли и брюки, но душа требовала большего. Денег у меня скопилось достаточно, Илья выдавал их мне время от времени, но так как особых трат у меня не было, набежала приличная сумма. Мне нравилось тащить пакеты с покупками, оплачивать шмотки, особо не задумываясь о цене, заходить в примерочную, копаться в вещах на полках и делать все то, что свойственно любой женщине, неравнодушно относящейся к своему внешнему виду и имеющей возможность покупать себе самое лучшее.
– Все, – взмолилась Лиза, когда мы покинули пятый магазин, – даже я себе столько не покупаю.
– Это у тебя зависть проснулась, – улыбнулась я.
– Нет, я просто уже без сил, пойдем домой.
– Я тебя с собой не звала, так что не ной, остался еще один магазин, не могу же я жить без духов, кремов и лаков.
– Можешь, ты прекрасно обходилась без этого три года.
– Это было в прошлой жизни, – повела я плечом, – теперь все будет иначе.
– Я отдам тебе свою косметику, только пойдем домой.
– Нет, – сказала я, не отказывая себе в маленькой вредности.
Вообще-то, мне надо было послушать Лизку, потому что пакетов было столько, что ни на какую косметику рук бы уже не хватило. Но мне так хотелось всего и сразу, что я все же перешагнула порог парфюмерного магазина. К тому же Лизкины причитания двигали меня вперед с невообразимой силой. Сделав несколько шагов, я споткнулась и полетела на пол, пакеты мешали за что-нибудь ухватиться, и траектория моего полета, наверное, впечатляла. Лизка, споткнувшись уже об меня, повторила мой кульбит, и через секунду мы, копошась на полу, безрезультатно пытались встать.
– Вы чего развалились-то? – услышала я добродушный мужской голос.
Около прилавка стоял невысокий парень, в руках он держал странную сумку, на которой было написано вкусное слова «пицца».
– Чего стоишь, помоги встать! – резко сказала Лиза, выплывая из моря пакетов.
Парень поставил сумку на пол, наклонился и подал ей руку.
Как только Лизка оказалась на своих двоих, так тут же начала отчитывать меня на весь магазин. Меня обвинили в умышленном злостном поведении, в покушении на ее жизнь, в разгильдяйстве, в бесконечной тупости и еще во многих неприятных и бредовых вещах. Я покорно выслушала всю эту тираду.
– А вы, дамочка, вставать будете? – вежливо поинтересовался парень, глядя на меня.
– Вас как зовут? – строго поинтересовалась Лиза, как ни странно, помогая мне при этом принять вертикальное положение.
– Ромка, – просто сказал парень.
– Спасибо, Роман, – официально произнесла Лиза, пожимая ему руку.
Она сделала шаг назад, наступила на один из валявшихся пакетов и вновь рухнула на пол.
– Катя!!! – заорала она, хотя моей вины в этом уже не было.
Поднимали мы ее вдвоем с Ромой.
Собрав пакеты, я подвела итог:
– Все в целости и сохранности, за исключением вашей пиццы. Роман, дело в том, что Лиза как раз на нее приземлилась, и думаю, она слегка деформировалась.
– Я не деформировалась! – закричала Лиза.
– Это я не о тебе, а о пицце.
– Ненавижу магазины, ненавижу тебя и вообще ненавижу сегодняшний день! – злобно взвизгнула в ответ Лиза, хватаясь за голову.
– Жаль, – огорчился парень, – я ее в соседний дом нес, да вот в магазин заскочил на минуту, подарок маме купить.
– Сам виноват, – сказала Лиза, – нечего отлынивать от работы. Вот из-за таких, как ты, людям приходится есть холодную пиццу.
– Я же на секунду, – оправдывался Рома, – это специальная сумка, пицца в ней очень медленно остывает.
– Это тебя ничуть не оправдывает.
– Ладно, не горюй, – сказала я, – может, и не будут тебя ругать, обойдется.
– Хорошо бы, – парень провел рукой по кудрявым волосам и направился к двери, – до свидания, не падайте больше.
Глядя на его удаляющуюся спину, я терзалась чувством вины.
– Послушай, Лизка, давай его возьмем к нам, хороший простой парень, все равно же ты собиралась нанимать кого-нибудь.
Она размышляла всего секунду.
– А ты машину водить умеешь? – крикнула она Ромке вслед.
К дому мы подходили совершенно счастливые. Ромка нес пакеты, я рассказывала о нашей семье, а Лизка наверняка мысленно подсчитывала, сколько она сэкономила на агентстве по трудоустройству.
– Как твоя фамилия? – спросила я, открывая дверь.
– Соловейчиков, – ответил Ромка, улыбаясь до ушей.
– Это просто кошмар, – закатила глаза Лизка.
Глава 5
Моя голова требовала срочной генеральной уборки, и дабы привести в порядок эту немаловажную часть тела, я записалась на шесть часов в салон красоты. Жизнь пошла какая-то слишком ритмичная, если раньше у меня была целая куча времени, то теперь я не успевала ничего. Перемерив только половину купленного, я стала собираться к парикмахеру. Еще немного, еще чуть-чуть, и на земле станет на одну королеву красоты больше.
У меня темно-русые волосы до плеч, прямые и не слишком густые, теперь я готовилась к переменам, хотелось устроить на голове художественный беспорядок и покрасить все это безобразие в медный цвет.
Салон находился в соседнем квартале, и так как я решила улучшать свою фигуру пешими прогулками, то, выбрав нужное направление, весело зашагала по тротуару. Пройдя метров пятнадцать, я увидела мужчину, покупающего сигареты. Собственно, это законом не запрещено и вряд ли должно вызывать подозрение, но вот фигура этого мужчины, то, как он откинул голову назад, как потер висок – все это заставило меня напрячься. Где я могла его видеть, почему он мне кажется знакомым? Я спряталась за телефонной будкой и стала вспоминать. Сегодня в магазине его точно не было, вчера приходили рабочие, но их я хорошо разглядела, может, он из старых знакомых? Пожалуй, нет, склерозом я вроде не страдаю… Стоп! Это тот самый мужчина, который следил в бинокль за нашим домом! Точно, это он!
Секунду я размышляла, что делать, потом включился автопилот. Выйдя из своего укрытия, я быстро направилась к незнакомцу.
– Ой! – воскликнула я, хватая его за локоть.
– Что случилось?
– Подвернула ногу, так больно.
– Снимите ботинок, – потребовал он.
Я сделала несколько попыток выполнить его просьбу, но потом поморщилась и сказала:
– Не могу.
Пожалуй, пора поступать в театральный, нельзя закапывать в землю такой талант.
– Вы где живете?
Я махнула в сторону своего дома.
Лицо мужчины изменилось, в глазах появилась явная заинтересованность, а губы растянулись в легкой усмешке.
– Давайте я провожу вас, – предложил он.
– Дело в том, что я иду в парикмахерскую, не хотелось бы лишать себя возможности стать еще лучше, – ответила я в надежде, что он на машине и я смогу запомнить ее номер.
– Тогда я вас с удовольствием подвезу, – сказал он, махнув в сторону старенького синего «Фольксвагена».
Глаза мои тут же сфотографировали номер.
– Буду вам очень благодарна, – улыбнулась я.
Мужчина помог мне доковылять до машины, распахнул дверцу и сказал:
– Заходите и чувствуйте себя как дома.
Довольно чисто, никаких разбросанных бумажек или пепла на креслах, терпеть этого не могу, приятный освежитель воздуха, придраться особо не к чему.
– А можно вас попросить об одолжении? – жалобно произнесла я, удобно устраиваясь на мягком сиденье. – Пожалуйста, купите мне бутылочку воды, что-то в горле пересохло.
Незнакомец галантно кивнул и направился к ближайшему ларьку со всякой съедобной ерундой, я же хладнокровно открыла бардачок и погрузила в него руки чуть ли не по локоть. Времени было мало, но шанс найти что-нибудь интересное есть.
Целая куча квитанций, спортивная газета, зажигалка, которая явно давно умерла, рекламные проспекты… все как у всех – ненужный мусор. Сбоку лежала аккуратно сложенная бумага, довольно плотная, возможности развернуть ее у меня не было, мужчина уже расплачивался, держа в руках прозрачную бутылку. И тут я сделала нечто такое, на что, пожалуй, еще несколько дней назад просто бы не решилась, – быстро сунула бумагу в сумку, закрыла бардачок и, нервно дергая ногой, стала ждать, когда же мне принесут воду.
До салона меня довезли за две минуты, я поблагодарила водителя от всей души и стала хромать в сторону яркого подъезда с вывеской, обещающей сделать меня неотразимой всего за один час.
– Это же надо, какая ты стала! – воскликнула Марина, увидев мое явное преображение.
– Я и была всегда такой, просто приходилось скрывать свою красоту, чтобы не расстраивать твою сестру, – ответила я.
– Вот бы мне так.
Постригли и покрасили меня просто отлично, никогда не думала, что я могу так измениться. Пожалуй, теперь я буду более внимательно относиться к своей внешности, а то хожу как старая бабка. Долой все привычное, да здравствует новая жизнь! Как же хорошо, как же мне сейчас хорошо!
– А где Лиза? Хочется порадовать ее своим великолепием.
– Не знаю, где она, – расставляя тарелки, сказала Марина, – надеюсь, что к ужину придет, а то еще раз разогревать мне лень. Илья Андреевич на совещании, сказал, что поздно будет.
– Он вроде дома собирался сегодня работать.
– Уж не знаю я, чего он там собирался, а только ты ушла – и все за тобой, сначала Илья Андреевич, потом и сестрица моя.
Лиза столько ныла о том, как устала, шатаясь со мной по магазинам, что просто странно, как это ее изнеженные ножки отправились куда-то на ночь глядя. Хотела бы я знать, где она.
– Ты говоришь, она ушла после Ильи?
– Да, – кивнула Марина, – а мне теперь голову ломай, будет она есть или нет.
– Не волнуйся, Лиза женщина взрослая, вилку мимо рта не пронесет. Как Ромка?
Марина покраснела. Я уже ничего не понимаю, она во всех влюбляется, что ли?