Безусловно, личные соображения тоже имели место здесь, как и везде; но, как писал другой современник смуты, будущий епископ Григорий (Граббе): «Объяснять все «политикой» и личными мотивами – глубокая ошибка. На самом деле политические группы только примкнули к одной из сторон, корень же всего лежит в разных богословских направлениях. Митрополит Евлогий и его окружение, лица вроде Н Бердяева идут против Собора и Синода потому, что видят в них ортодоксальность, стремление в целости охранять православную веру и строй церковной жизни в том виде, как они дошли до нас от Вселенский Соборов и святых отцов Они же, наоборот, стремятся к новым «откровениям», к пересмотру всего учения Церкви. И весьма показательно, что во Вселенской Церкви митрополит Евлогий встретил поддержку как раз от епископов, вводящих реформацию, то есть Патриархов Константинопольского и Александрийского, митрополита Хризостома Афинского и даже лжеепископа Финляндского Аава, гонителя православных валаамских монахов Корень смуты в том, что в русскую Церковь влилась волна интеллигенции, прошедшей через софианские кружки, интеллигенции, которая не сливается с Церковью, не принимает смиренно ее учения, а ищет чего-то другого, более соответствующего ее мятежному духу» И именно такого направления люди оказали влияние на митрополита Евлогия и поддержали его, когда у него возникли трения с зарубежным Синодом.
М Родзянко отмечает, что владыка Евлогий в своих словах и действиях противоречил сам себе. «Порвав с Собором в 1926 г., митрополит Евлогий стал управлять своей епархией, основываясь на указе 5 мая за № 348, о котором в письме к митрополиту Антонию от 3/16 июня 1922 г. он писал: «Несомненно он дан был под давлением большевиков. Я за этим документом никакой обязательной силы не признаю. вне пределов советского государства он не имеет значения и авторитета ни для кого и нигде» Выходит, что теперь этот указ для него имеет и значение, и авторитет, и в своих посланиях он стал писать диаметрально противоположное тому, что писал раньше Так, 26 июня 1924 г в послании к пастве он писал: «Правила духовные указуют особое внимательное и братолюбивое отношение к тем епископам, которые лишились своих кафедр не по своей вине, с предоставлением им участия в чести и служении епископском (18-е правило Антиохийского Собора), дабы они могли и рукоположения в разные степени клира по правилам совершать, и преимуществом председания сообразно своему пределу пользоваться; и всякое их начальственное действие да будет признаваемо законным и твердым, говорится в 37-м правиле Трульского Собора». Теперь же от 6/19 августа 1926 г. он пишет: «Наши же соборы за рубежом и особенно Синод в большинстве состоят из епископов только титулярных, уже освобожденных от своих мест в России и уже замещенных там другими законно правящими епископами Митрополит Платон и я только имеем свои административные полномочия от Патриарха. Ссылка митрополита Антония на 37-е правило IV Вселенского, Трульского Собора здесь неуместна». В этом же послании он пишет: «Попытка выбросить из исторического обращения ясный и не допускающий никаких кривотолков московский указ 1922 г только потому, что он кому-то неприятен, является произвольною и незаконною», а 3/16 июля 1922 г., то есть три года раньше, он писал митрополит Антонию, (.) что никакой обязательной силы за этим указом не признает (…) 18/31 мая 1923 г. в своем докладе Синоду он писал: «На Соборе архиереев будет председательствовать старейший по сану из архипастырей, который и в России имел особые перед другими владыками права, – высокопреосвященнейший митрополит Киевский Антоний, что будет согласно с п 3 Патриаршего указа 1920 г за № 362» А сейчас для него оказываются эти епископы и митрополит Антоний бесправными».
«Решения принимались митрополитом Евлогием не на почве подлинно канонических оснований, – замечает епископ Григорий, – а ad hoc, применительно к положению (…). Можно допустить, что в изгибах линии поведения митрополита Евлогия имела какое-то значение его личная привязанность к митрополиту Антонию, которому он многим был обязан, особенно в начале своей карьеры Но чем дальше, тем больше стало проявляться его властолюбие, а также его неразрывная связь со сплоченным кругом деятелей, идейно связанных с Богословским институтом в Париже».
В конце концов поведение митрополита Евлогия вызвало всеобщее возмущение зарубежных архиереев, и 26 января 1927 г Архиерейский Синод РПЦЗ вынужден был предать митрополита Евлогия суду священного Собора, отстранив его от управления епархией, и запретил впредь до суда в священнослужении Управляющим Западно-Европейской епархией был назначен на место митрополита Евлогия архиепископ Серафим Митрополит Евлогий не подчинился запрещению и со значительной частью духовенства и мирян отделился от РПЦЗ С тех пор церковная жизнь русского Западно-Европейского округа стала развиваться уже совершенно независимо от РПЦЗ Возникший раскол отрицательно повлиял на духовное единство русской эмиграции.
Видимо, митрополит Евлогий после разрыва чувствовал себя некомфортно и хотел получить поддержку своей позиции от иерархов других церквей, поэтому в 1927 г. он обратился с письмом к Константинопольскому Патриарху Василию III. Вселенский Патриарх ответил, что запрещения, наложенные РПЦЗ на преосвященного Евлогия и верное ему духовенство, «являются деяниями канонически беззаконными и никакой посему силы не имеющими, ибо и самое существо этого самозванного собрания в качестве органа управления канонически несообразное.» Митрополит Евлогий отмечал, что к этому мнению Вселенского Патриарха присоединились Патриарх Александрийский и Антиохийский, предстоятели Элладской, Латвийской, Финляндской Церквей и архиепископ Литовский. Трудно, однако, не учитывать представительность Зарубежного Собора, присутствие на нем многих авторитетных влиятельных церковных деятелей – священнослужителей и мирян, позиция же Вселенского Патриарха была явно необъективной Невольно напрашивается параллель между непризнанием Константинопольской Патриархией Зарубежного Синода РПЦЗ и признанием ею же обновленцев в России Восточные Патриархи в очередной раз послужили катализаторами в ослаблении позиций Русской Церкви, поддерживая и углубляя расколы.
В том же году митрополит Евлогий вошел в сношения с митрополитом Сергием (Страгородским), к тому времени уже издавшем свою «Декларацию», и в августе 1927 г. подчинился Московской Патриархии М Родзянко пишет, что митрополит Сергий «потребовал от митрополита Евлогия, его викариев и всего подчиненного ему духовенства персональной подписки о лояльности советской власти Подписи эти были даны, и все отосланы в Москву» Однако это не совсем точно На требование митрополита Сергия к зарубежному епископату заявить о лояльности к советской власти митрополит Евлогий ответил в своей проповеди в парижском соборе 4 сентября и в письме Сергию от 12 сентября В проповеди он сказал: «Мы не можем. быть лояльными по отношению к советскому правительству.
Это требование политическое по своему характеру и с канонической точки зрения для нас не обязательно. Что же касается второго требования. не превращать церковь в политическую арену… оно чисто церковное… [исполнение его] является нашим священным долгом по отношению к страждущей Матери-Церкви» В официальном письме Сергию Евлогий указал: «Мы, русские эмигранты, не являемся гражданами Советского Союза. и наше членство в Русской православной Церкви не может быть основанием для требования от нас, эмигрантов, «лояльности», то есть легального повиновения советской власти. я обязуюсь твердо стоять на. позиции невмешательства Церкви в политическую жизнь и не допускать использования амвона в политических целях» В своем ответе митрополит Сергий принял эту формулировку и заявил, что «лояльность» не может, конечно, обозначать повиновение советским законам Он заявил также, что его не интересует текст присяги, если только все духовенство подпишет обязательство о невмешательстве Церкви в политику После этого состоялся созванный Евлогием епархиальный съезд, одобривший его действия и его формулировку присяги, которая была подписана всем духовенством, за исключением двух-трех священников во Франции.
Однако занятая митрополитом Евлогием позиция, очевидно, не удовлетворила советскую власть На митрополита Сергия было оказано очередное давление, и последний стал упрекать владыку Евлогия «в том, что он занимается антисоветской политикой, а Евлогий отвечал, что его высказывания о преследовании Церкви в России являются его пастырским долгом и имеют религиозный, а не политический характер» Положение еще больше обострилось в 1930 г., когда митрополит Евлогий принял участие в экуменическом молении англикан и православных за страждущих христиан в России, совпавшем по времени с особенно яростной кампанией против Церкви, развернутой Сталиным в 1929 г Моление проходило в Вестминстерском аббатстве и возглавлялось архиепископом Кентерберийским Это деяние митрополита Евлогия вызвало нарекания со стороны Москвы, но, что характерно, не по поводу того, что он нарушил каноны Православной Церкви, запрещающие молитвенное общение с еретиками, а прежде всего по поводу того, что эти молитвы шли вразрез с явно навязанным Сергию заявлением на пресс-конференции о том, что Церковь якобы не подвергается преследованиям Митрополит Евлогий провел в Англии неделю, участвуя в совместных молитвах и выступая с проповедями о страданиях верующих в России. Вскоре после этого Сергий потребовал у него объяснения. Напомним, что Евлогий ответил, что взывать о помощи бессловесным страдальцам и мученикам в России является его пастырским долгом В ответ на это Сергий приказал Евлогию уйти на покой и передать все обязанности архиепископу Владимиру, следующему по старшинству епископу в Западно-Европейской епархии Архиепископ Владимир отказался, после чего Сергий потребовал от Евлогия обязательства никогда больше не участвовать в подобного рода публичных выступлениях Между тем подчиненное митрополиту Евлогию духовенство заговорило о том, что он получил назначение от Патриарха Тихона и потому указания митрополита Сергия для него не могут иметь особого значения Тогда Евлогий обратился к Сергию с прошением разрешить создание временно независимой епархии Вместо этого Сергий наложил запрещение в священнослужении на Евлогия и все подчиненное ему духовенство и потребовал, чтобы все оставшиеся верными Москве приходы перешли в ведение митрополита Литовского Елевферия, который оставался в московской юрисдикции.
Митрополит Евлогий отказался подчиниться требованиям митрополита Сергия и обратился с очередной апелляцией в Константинополь. Константинопольский Патриарх постановил, что запрещение Евлогия Сергием является необоснованным, и принял его епархию в свою юрисдикцию.
Раскол митрополита Платона (Рождественского) – самочинная американская автокефалия
Практически одновременно с митрополитом Евлогием порвал с Зарубежным Синодом митрополит Платон; однако причины церковного разделения в Америке не имеют таких глубоких идеологических корней, как в Европе Надо заметить, что раскол митрополита Платона очень мало освещается в современной исторической литературе.
В 1922–1926 гг. Православная Церковь в Северной Америке находилась в подчинении РПЦЗ. Ко времени образования ВЦУЗ ею управлял архиепископ Александр (Немоловский), но в 1922 г Патриарх Тихон рекомендовал Синоду РПЦЗ назначить туда митрополита Платона (Рождественского), который и был направлен туда в качестве временно управляющего Северо-Американской епархией Будучи уже в Америке, митрополит Платон всячески старался подчеркивать свое искреннее подчинение Собору и Синоду РПЦЗ.
На самом же деле митрополит Платон хотел продемонстрировать свою независимость от РПЦЗ, показав, что его назначение в Америку исходит непосредственно от Всероссийского Патриарха 30 сентября 1923 г в «Американском православном вестнике» митрополита Платона был опубликован текст указа Патриарха Тихона от 29 сентября того же года об утверждении его управляющим Северо-Американской епархией В подлинности этого указа, подлинник которого митрополит Платон в Синод РПЦЗ не прислал, впоследствии возникли сомнения. Совершенно очевидно, что невозможно было опубликовать указ уже на следующий день после издания Однако поначалу Синод РПЦЗ не обратил на это обстоятельство внимания, поскольку архиереи не могли себе представить, что владыка Платон способен на такой подлог.
Между тем 16 января 1924 г вышло постановление Патриарха Тихона за № 28, согласно которому митрополит Платон увольнялся от управления своей епархией и вызывался в Москву, без объяснения причин. Этот указ был уже подлинным, но митрополит Платон скрыл его от Синода РПЦЗ и пытался выиграть время, чтобы подготовить почву для принятого им хитроумного решения – отколоться самому не только от Москвы, исходя из зависимости Патриарха Тихона от большевицкой власти, но и от Архиерейских Собора и Синода. Для этой цели было созвано в Детройте собрание клира и мирян, названное «собором» Сам митрополит Платон, исходя из присущей ему изворотливости – иметь оправдание пред Архиерейским Синодом, пока вся его затея будет проведена и закреплена, оставался в тени, а главную роль выполнял протоиерей Леонид Туркевич (в будущем митрополит Леонтий), который после раскола в Зарубежной Церкви был хиротонисан митрополитом Платоном во епископа Чикагского. Именно Туркевич и вел Детройтский «собор», сказав собравшимся, что отсутствие владыки митрополита объясняется его нежеланием подать повод злонамеренным лицам распространять слухи о том, будто бы соборные постановления выносятся под давлением его авторитета. Постановления Детройтского «собора» свидетельствовали о превращении Северо-Американской епархии в «Американскую Православную Церковь». В телеграмме президенту сообщалось, что она «объявила себя самоуправляющейся и отныне будет действовать как Национальное Американское образование» Подписана телеграмма митрополитом Платоном, и его же резолюция напечатана на первой странице Постановлений: «28 июля 1924 г. Епархиальный Совет исполнит Соборное Постановление и сделает распоряжение о напечатании сих протоколов. Митрополит Платон».
Собрание в Детройте заявило, что новая «Американская Православная Церковь» не порывает духовной связи с Русской Церковью, но Патриарха Тихона своим главой не считает, а является автономной. Столь громкие решения были приняты «собором», на котором присутствовали всего 37 мирян и 110 священников, при том что в Америке было около 300 православных приходов Об РПЦЗ на «соборе» вообще не вспомнили. Митрополит Платон продолжал скрывать свою деятельность, направленную на разрыв с РПЦЗ, и уже после Детройтского «собора» в октябре 1924 г приехал в Сремские Карловцы на Архиерейский Собор РПЦЗ, принимал самое деятельное участие в его работе и был избран членом Синода Конечно, слухи о Детройтском «соборе» уже дошли до архиереев РПЦЗ, но митрополит Платон на Соборе сделал вид, будто всячески осуждает стремление части своей паствы к автономии. Желая поднять свой авторитет в глазах американского клира и паствы, которые далеко не в большинстве принимали участие в Детройтском съезде, он исхлопатывает у Собора обнародование особого послания к североамериканской пастве, призывая ее бороться с разными раскольниками и поддерживать его Вернувшись после Собора в Америку, митрополит Платон продолжает молчать о Детройте, подчеркивает значение Собора епископов в Карловцах и вообще выказывает к РПЦЗ всяческую лояльность.