– Что-нибудь не очень крепкое, – ответила я, оставляя право выбора за хозяином.
Пару минут я наслаждалась прекрасным речным пейзажем. Волга была пустынна и безмятежна, только вдали, у противоположного берега, что-то двигалось. Что именно – угадать с такого расстояния сложно.
Антон Валентинович появился с двумя бокалами в руках.
– Не заставил ждать? – мило улыбнулся он.
Я сделала глоток. М-м-м! Что-то вкусное, что именно – определить не могла и спросила о том хозяина. Некоторое время наша беседа вертелась вокруг искусства приготовления коктейлей. Затем плавно переползла на общие кулинарные темы. Я в них совершенно не сильна, и вкусным полноценным питанием в нашей семье заведует исключительно моя дражайшая тетя. Потому по большей части молча слушала собеседника. Антон Валентинович оказался человеком проницательным и быстро понял, что кулинарией я не интересуюсь.
– Женя, а чем вы занимаетесь?
Этот вопрос я ждала давно и ответ на него продумала заранее.
– Работала раньше в школе педагогом. Теперь тружусь в частной фирме. Продаю женскую одежду.
Я была совершенно уверена, что на этой теме мы не застрянем. Вряд ли Антона Валентиновича интересуют разные там колготки. Но неожиданно попала впросак, поскольку второй хозяин неожиданно начал меня расспрашивать.
Через некоторое время он резко замолчал и нахмурился.
– Знаете, Женя, – вдруг заметил Антон. – Напрасно вы дали уговорить себя Андрею и приехали сегодня к нам.
– Почему?.. – Изумлению моему не было предела. – Почему вы решили, что Андрей Викторович…
– Да оставьте вы это «Андрей Викторович», – поморщился он. – Давайте обойдемся без отчеств. Я ведь понимаю, что ему совершенно наплевать на свою семью – господь ему судья. Но вы… девушка умная и, кажется, интеллигентная. Зачем?
– Что «зачем»? – переспросила я.
Вместо ответа он задал новый вопрос:
– Неудобно вас спрашивать… Скажите, давно вы с Андреем?..
Наконец я поняла, в чем дело.
– Уверяю вас, Антон, что никакие личные отношения меня с господином Киреевым не связывают. Здесь я исключительно из-за Катерины. Попросили.
Когда я произнесла «господин Киреев», левая бровь моего собеседника изогнулась дугой, и на лице мелькнула скептическая усмешка.
Но ведь я говорила совершеннейшую правду. Наверное, мой честный взгляд все же убедил его в искренности, поскольку других вопросов на эту тему не последовало. Антон замолк, потом вдруг вновь воззрился на меня.
– Так, значит, вы свободны?
Вместо ответа я весело засмеялась – столь неожиданным оказался поворот в разговоре.
– Ага! – нисколько не ломаясь, ответила я.
К чему бы привела наша дальнейшая беседа, осталось загадкой. Ее прервали звуки нового скандала, доносящиеся откуда-то снизу. Я невольно прислушалась и убедилась, что на сей раз Катя ни при чем. Один голос без сомнения принадлежал Кирееву – его фальцет трудно не узнать. Второй… кажется, я тоже признала. Это жена Андрея Викторовича.
Антон сразу забыл обо мне и с решительным видом поспешил вниз. Я присоединилась к нему. На первом этаже мы застали финал сцены.
Действительно, это оказалась чета Киреевых. Оба изрыгали пламя.
– Ты… ты! – глухо выдавливал из себя Андрей Викторович. Лицо его перекосилось от ярости. Казалось, еще секунда, и он просто ударит свою половину.
– Запомни, – яростно шипела в лицо мужу Анна Андреевна, – не будет по-твоему! Иначе… иначе я на все пойду! Ты меня знаешь!
– Да что ты можешь, ты! Если б не я… кем ты была, вспомни, блядь!
Произносилось все это сплошным речитативом с противным злым смешком под конец. Лицо его при этом выражало смесь похабщины и дешевенького торжества. Однако и тень испуга все же проскальзывала! Я поймала себя на мысли, что Киреев неожиданно стал мне до ужаса противен, и возникло бешеное желание звездануть ему по физиономии. Вместо меня это сделала его супруга. Пощечина получилась звонкой и на удивление сильной. Киреев был ошеломлен до предела. Секунду-другую он, выпучив глаза, смотрел на свою половину. На щеке отчетливо проступал пунцовый след пятерни. Потом он пришел в себя и… ничего сделать не успел, поскольку Антон Валентинович крепко держал его за плечи.
Анна Андреевна еще несколько мгновений прожигала его взглядом, затем круто развернулась и почти бегом удалилась по направлению к гаражу. Вскоре оттуда донесся нетерпеливый звук клаксона.
Бедный Санек! Мне почти стало его жалко.
Я оставила друзей для душевной беседы и поднялась в комнату Кэт. Сделала это исключительно затем, чтобы забрать свою спортивную сумку. Чадо отреагировало на мое появление одним-единственным косым взглядом.
– Все они сволочи! Подонки! – безучастно глядя в стенку, сказала Катя. Непонятно, кому предназначались ее слова. Но я не собиралась ей отвечать – просто взяла с пола сумку и вышла.
В замочной скважине комнаты напротив торчал ключ, предусмотрительно оставленный госпожой Киреевой.
Я закрыла дверь и рухнула в кровать. Закрыла глаза и постаралась расслабиться. Мне это никак не удавалось, поскольку мысли вертелись вокруг людей, в чьем обществе я оказалась волей случая.
Как любой нормальный человек, ненавижу семейные ссоры. А уж чужие!..
Меня одолевало огромное искушение спуститься вниз и объясниться с Андреем Викторовичем. Вернуть ему часть заплаченных авансом денег, кое-что удержать за моральный ущерб и распрощаться навечно! Если попробует разговаривать со мной в том же тоне, что и с женой… Что ж, тогда одной пощечиной ему не отделаться!
Еще не приняв окончательного решения по этому поводу, я вышла из комнаты. В холле застала одного Антона.
– Прошу вас, Женя, не придавайте случившемуся большого значения.
Его обаятельная улыбка обезоруживающе подействовала на меня. Неожиданно в душу вернулись мир и гармония.
– Женя, давайте так, – услышала я еще один голос и повернулась к лестнице, с которой он раздавался. Со второго этажа спускалась Лада. – Вы на сегодня и завтра – наша гостья! У меня все-таки день рожденья! Если все разъедутся – что же мне, бедной, делать?
– Ладно, девушки, пойду займусь подготовкой праздничного ужина, – деловито глянув на часы, заметил второй владелец особняка. – А то мы плюс ко всему рискуем остаться голодными!
Не зная, куда себя деть, я спустилась в парк и неожиданно наткнулась на сторожа. Он энергично копал землю около своего домика. Заметив меня, тут же отставил лопату и начал торопливо вытирать руки прямо о свой камуфляж. Зачем, непонятно. Выглядел он в этой ситуации крайне подозрительно. Неожиданно Санек поспешил мне навстречу и первым начал разговор:
– Вы это… здесь не расхаживайте!
– Интересно, почему? – искренне удивилась я.
– Потому, что это… опасно! Скажем, я за вас не отвечаю!
– Да не надо за меня отвечать, – пожала плечами я. – Уж сама за себя как-нибудь отвечу!
Мой равнодушный ответ несколько охладил пыл сторожа и вверг его в полную растерянность. Мне сразу стало ясно, что я ему чем-то помешала. Или неожиданно стала нежелательным свидетелем?
– Это… собака может сорваться! – наконец нашел Санек что сказать.
– А где это… у вас она привязана? – невольно передразнила я его.
– Там! – неопределенно махнул он рукой в сторону коттеджа.
– Ну так а я-то тут!
Ситуация начала меня забавлять. Тем более что Санек опять растерялся, не зная, что ответить. Просто смотрел на меня злым взглядом и беззвучно шевелил губами. Скорее всего, отпускал ругательства в мой адрес?
Неловкое молчание продолжалось секунд десять, потом он просто развернулся и ушел. Лопата осталась стоять у стены. На полдороге к двери сторож спохватился, вернулся за ней, одарил меня напоследок еще одним недобрым взглядом и теперь уж удалился окончательно. Дверь за ним громко хлопнула. Вскоре я увидела его силуэт в окне сторожки. Санек наблюдал за мной. Я подозревала, что стоять он будет так до тех пор, пока я не удалюсь.
«Странный тип, – подумала я. – Визит к психиатру ему бы не повредил!»
Я не желала смущать его дальше и, развернувшись на девяносто градусов, побрела дальше. Дорожка привела меня к беседке. Некоторое время я сидела в ней и наслаждалась одиночеством.
Неожиданно на ум пришли слова Киреева, сказанные в пылу гнева жене. В них был определенный намек на прошлое. Интересно, что он имел в виду? Чем же согрешила Анна Андреевна? Гуляла шибко в молодости? Нет… тут что-то большее! Как, впрочем, и угроза госпожи Киреевой мужу. Несмотря на все его старание скрыть это, она, очевидно, достигла цели.
«Из-за чего же они могли поругаться? Может, Андрей Викторович рассказал Анне о краже?»
Я раздумывала над этим вариантом. Он мне не нравился.
«Возможно, мой клиент обвинил ее в том, что она выболтала код замка? Еще при первой нашей встрече Андрей Викторович ясно дал понять, что пуританством его супруга не страдает. Может, именно к этому относится последнее его слово, за которое он и огреб пощечину?»
Мое одиночество неожиданно нарушила Лада:
– Вот вы где, Женя. А я вас по всему саду ищу. Пойдемте к столу.
Я послушно поднялась и отправилась вслед за ней.
– А где Андрей Викторович? – просто так, от нечего делать поинтересовалась я.
– Андрей? Он у себя в кабинете. В чувство приходит.
– Н-да, неприятная получилась сцена.
– А-а! – Лада махнула рукой. – Этого и следовало ожидать! Нужно было думать, на ком женишься!.. Ой, извините, Анна же ваша родственница?
Лада остановилась и посмотрела на меня. Она пыталась придать лицу подобающее смущенное выражение. Именно пыталась, поскольку получалось это ужасно плохо. Актриса из сестры Антона, видно, никудышная. Глаза так и горели любопытством. «Что же она ответит мне?» – вопрос в них читался столь откровенно, словно был высказан вслух.
Я просто пожала плечами. Истолковать мой жест можно по-всякому, но уж это не моя забота! Пусть теперь госпожа Очарованье поломает голову, если ей захочется!
Оставшийся отрезок пути до особняка мы молчали.
* * *
Сейчас я тоже молчала, поскольку разговаривать мне было не с кем и некогда. Разве что со встречными воробьями. Но к чему сбивать дыхалку? Потому я бежала и только пыхтела себе под нос. На два шага вдох, на два выдох. Еще километра четыре осталось.
«И все же до самого последнего момента ничего, абсолютно ничего не говорило о том, что назревает беда!» – неожиданно подумалось мне, и я вновь вспомнила ту ночь, ставшую точкой отсчета…
* * *
– Женя, передайте, пожалуйста, тарелку.
За столом мы сидели впятером: Киреев, Катя, Антон со своей сестрой и я. Санек в круг избранных не входил. Последний раз его фигура попалась мне на глаза минут пятнадцать назад, когда мы дружно выходили курить на свежий воздух. «Дружно» – это касалось Лады, меня и Антона.
Андрей Викторович довольно быстро дошел до той кондиции, когда из-за стола самостоятельно встать уже трудно. Впрочем, после семейных дрязг даже директора солидных фирм напиваются. Я видела подобное не раз и потому не сильно удивилась. Единственное, что меня насторожило, так это скорость, с которой развозило главу «Данко».
– Н-ды – ды-бу! – вырвалось у него неожиданно. Затем последним усилием воли Андрей Викторович на некоторое время вошел в более-менее нормальное состояние: – А-а-а! Вы все!.. Антон, ты мне так и не ответил! Что же ты, дружок?! Ты ведь всегда таким принципиальным был! Это я быдло, а ты же у нас…
Но тут его взгляд занесло вправо, и он уткнулся в меня. На некоторое время завис. Кто я и что делаю за столом в его холле, Киреев явно не разумел. На некоторое время он крепко задумался над этим загадочным обстоятельством, и в гробовой тишине, казалось, стало слышно, как натужно скрипят его мысли.
– Т-с-с-с! – наконец вспомнил он меня. Подмигнул и прижал палец к губам.
Голова мотнулась дальше вправо, взгляд на некоторое время задержался на Кэт. Но с собственным чадом Киреев даже в таком состоянии не дерзнул связываться. Новое перемещение по часовой стрелке – и теперь объектом внимания стала именинница. Ее теплая и слегка заговорщическая улыбка не принесла должного результата.
– Ты, ты сейчас так на мою блядь похожа… Ты думаешь, я не знаю?! Я уже разговаривал!.. Сама знаешь с кем! Удивилась? А нечего удивляться! У меня денег-то больше, ха-ха! Все уже у меня! У ме-ня! У ме-ня! – запел он под конец, пьяно дурачась.
Мне стало противно.
Я взглянула на Ладу и чуть не уронила вилку! Лицо ее сейчас походило на фарфоровую маску – так резко побледнела женщина. От приветливости не осталось и следа. Во взгляде неожиданно прорезалась такая ярость, что я невольно проверила, нет ли ножа у нее в руке. Ножа не было, но пальцы так стиснули вилку, что побелели костяшки. Губы что-то беззвучно шептали.
К счастью, силы окончательно покинули господина Киреева, и голова его безвольно упала на грудь.
Во время происходящего спектакля мне некогда было думать, но сейчас одна невольная мысль просто поразила: кроме Киреева, за все это время за столом никто не произнес ни слова. Словно галиматья, только что им произнесенная, все же имела для окружающих какой-то смысл. Не зря ведь говорят: что у трезвого на уме, у пьяного на языке!
Но, поскольку для меня никакой вразумительной полезной информации в его бессвязных тезисах не оказалось, думала я о другом. Складывала в голове один плюс один и пристально смотрела на милого ребенка. Катя с лицом ангела слюнявила свой бокал шампанского. Она сделала непонимающую рожицу в ответ на мой многозначительный взгляд. Напряженная тишина за столом нарушилась мелодичным пиликаньем сотового. Второй совладелец особняка набирал номер.
– Саша!
Антон, единственный настоящий мужчина в этом доме, спешил исправить положение.
– Саша, подойди, пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.
Санек откликнулся на зов довольно быстро и нисколько не удивился состоянию почтенного Андрея Викторовича. Глядя на его бесстрастное лицо, я затруднилась сделать правильный вывод. То ли Киреев так часто напивается до свинского состояния, то ли Саньку просто не положено показывать свои эмоции? Так что же, первое или второе?
«Скорее всего, первое. Хотя, может… Да черт с ним – и с первым, и со вторым! Какая мне разница?!» – отчего-то разозлилась я собственным бестолковым мыслям и встала из-за стола, поскольку за пару секунд до меня то же самое сделала моя клиентка. Вверенный под охрану субъект, если уж выражаться точно. Поскольку клиентом – тем, кто платил мне деньги, – является ее папаша, который пребывает сейчас в состоянии крайнего опьянения, или же… Но это «или же» я пока оставлю при себе.
– Женя, не уходите, пожалуйста, – услышала я умоляющий голосок. Лада действительно смотрела жалобно. Все следы злости, появившиеся на ее красивом лице во время монолога Киреева, растаяли бесследно, и оно опять являло собой образец добродушия и учтивости. Только теперь в общий колер добавился оттенок покорной просьбы. – Все же у меня день рожденья! Один напился, вторая уехала. Скоро я одна за столом останусь!
То, что плод союза этих двоих покидает застолье, Лада проигнорировала. По-моему, это ее только порадовало.
– Сейчас, только джемпер накину, – сказала я громко, сама же красноречивым взглядом указала на спину спешащей на второй этаж Кэт. Лада меня поняла и на секунду опустила ресницы, подтверждая это.
* * *
– Ну, конвой? – В голосе девочки дерзости и вызова хватило бы на десятерых.
Я обошла молчанием ее вопрос и задала свой:
– Ты сколько отцу клофелина набухала?
– Чего-чего?!
Личико барышни тут же из миленького превратилось в противное. Мне захотелось развернуть Кэт на сто восемьдесят градусов и сделать то, что совершенно упускал из виду ее папаша. А именно – надрать как следует ей задницу!