– Ну, у меня же не гостиница. Я и так уступила тебе свою кровать, а сама сплю на диване.
– Можешь лечь ко мне. Я подвинусь. Кровать большая, места хватит.
– Да иди ты!
Тим, пошатываясь, подошёл к окну и уставился на сверкающий огнями Кутузовский проспект.
– Какой красивый вид из окна! Когда смотришь на Москву в позднее время суток, кажется, она никогда не спит.
– А она и в самом деле никогда не спит. Я больше всего люблю столицу после захода солнца. Обожаю сидеть на этом подоконнике, пить вино, есть шоколад и любоваться огнями ночного города.
– А почему ты не проводишь время с друзьями где-нибудь в ночном клубе? Почему сидишь тут в одиночестве?
– Потому что не люблю ночные клубы и у меня нет друзей.
– В этом мы с тобой похожи. Я тоже волк-одиночка. Привык быть один. Глядя на этот завораживающий вид ночной Москвы, действительно не хочется куда-то идти. Можно просто ею любоваться, сидя на широком подоконнике. Тебе повезло с квартирой. Здесь даже аура какая-то особенная. Это твоя квартира?
– Я её снимаю.
– Специально выбирала квартиру с таким видом из окна?
– Я ничего не выбирала. Меня сюда поселили.
– Богатый любовник?
– Тим, ты слишком много хочешь знать. Ненавижу, когда лезут в мою личную жизнь. Я в твою не лезу и в мою лезть не советую.
Понятливый Тим тут же перевёл разговор на другую тему и вежливо попросил:
– Налей мне вина, пожалуйста.
– У тебя, скорее всего, сотрясение мозга, какое, к чёрту, вино?!
– Послушай, давай я сам разберусь со своим здоровьем.
– Разбирайся, только не в моей квартире.
– И всё же как насчёт вина?
– Возьми в баре.
Всё так же пошатываясь, Тим добрёл до бара, налил себе вина и, вернувшись к окну, поднял бокал:
– Ну что, за знакомство?
Я усмехнулась и прошептала:
– Ну давай за знакомство.
– Я очень рад, что мы познакомились.
– Я этого сказать не могу.
Не обращая внимания на Тима, я заворожённо смотрела на ночную Москву в свете иллюминации и думала о том, что в этом удивительном городе никогда не бывает по-настоящему темно. Ночью постоянно горят фонари, лампочки, прожекторы, подсветки! Такое чувство, будто ты попал на праздник. А когда устраивают фейерверки, это просто незабываемо! В свете прожекторов город приобретает особую красоту! Он становится ещё величественнее. Я могла часами сидеть на подоконнике и наслаждаться великолепием светящейся множеством огоньков Москвы. Ночная Москва будто манит в свои сети, зовет провести в её объятиях эту ночь.
– А я больше всего люблю Воробьёвы горы, – напомнил о себе Тим. – На смотровой площадке есть палатки с едой и всегда можно перекусить. В тёмное время суток там собираются стритрейсеры, ночные гонщики, со всей Москвы. Так что можно ещё понаблюдать за большой гонкой или просто полюбоваться тюнингованными машинами различных моделей и цветов.
– А мне по душе Поклонная гора. Вечером там в основном гуляют парочки. Всё располагает к романтике – кругом фонтаны, красивые клумбы и даже цветочные часы, которые показывают точное московское время. Ориентироваться по ним можно даже ночью – они освещаются. В фонтанах включают красную подсветку. Безумно красиво. Она означает кровь. Ведь сам комплекс посвящён Великой Отечественной войне. Я люблю кататься по ночной Москве на автомобиле. Слушаю музыку, смотрю на яркие витрины и думаю… Везде вывески, мелькают автомобили. Едешь за рулём и понимаешь, что здесь жизнь не замирает ни на секунду. Я люблю пустые дороги. Вокруг такая красота, всё блестит и переливается!
Я замолчала и посмотрела на Тима. В полумраке комнаты он был очень красив. Высокий, сильное мускулистое тело, широкие плечи, мужественное лицо, широкие скулы, большие и очень приятные губы, выразительные глаза… Я с особой настороженностью отношусь к красивым мужчинам – они ведь любят себя безумно. Чаще всего красивые мужики – обалденные любовники. Иногда кажется, они просто созданы для секса. С некоторыми подобными экземплярами можно заниматься любовью до бесконечности. И ничего от них больше не нужно – ни денег, ни покровительства, ни развлечений. Они мне интересны сами по себе. Красивый партнёр – прежде всего подарок самой себе. И всё же красавчики типа Тима очень избалованы женским вниманием. Они это прекрасно понимают и потому позволяют себе лишнее. Они обычно самодовольные и других людей ни во что не ставят, зато когда хотят добиться желаемой девушки – идут на все.
– Ты долго ещё передо мной в трусах рассекать будешь? – хмуро поинтересовалась я.
– Но у меня нет ничего. Кстати, где моя одежда?
– Лежит на гладильной доске. Ты был ужасно грязный. Весь в строительном мусоре.
– Так ты постирала мою одежду?
– Не я, а стиральная машина. Я только погладила.
– Рада, я и подумать не мог, что в наше время встречаются такие девушки, – растроганно произнёс Тим.
– Какие?
– Добрые, бескорыстные и чистые душой. Ты словно не из этого мира. У тебя даже имя необыкновенное. Рада. Радость…
– Тим, я тебе уже объясняла, что не ведусь на комплименты.
– Вот и зря. Я говорю искренне.
В эту ночь мы пили вино, ели шоколад и смотрели на звёзды. Я сидела на подоконнике, Тим рядом на стуле. Есть шоколад он не мог, потому что из-за разбитых губ каждое жевательное движение давалось ему с огромным трудом. И ещё я заметила, что даже когда он сидит на стуле, его слегка пошатывает. Значит, голова кружится.
– Иди ложись, тебе нельзя столько сидеть.
– Пойдём вместе…
– С ума сошёл. Ты сидеть-то толком не можешь.
– Я же не предложил тебе заняться со мной сексом. Просто ляжем вместе, по-братски. Зачем тебе на диване ютиться?
Не дав Тиму договорить, я отвела его в спальню и заставила лечь.
– Спокойной ночи.
Я допила вино и, оставив папку на подоконнике, легла спать. Этой ночью я спала очень неспокойно. Постоянно вздрагивала, вскрикивала и видела во сне всех своих жертв. Проснулась с тяжёлой головой и поплелась в душ. Когда вернулась, сразу обратила внимание, что на подоконнике нет папки. Я как ошпаренная влетела в спальню и увидела сидящего на кровати Тима. У него на коленях лежала папка, и он внимательно изучал документы. Подскочив к нему, словно фурия, я выхватила из его рук папку и заорала:
– Кто дал тебе право брать чужие вещи?! Что ты себе позволяешь?!
– Просто, пока ты спала, я подошёл к подоконнику… Хотел посмотреть на проснувшийся Кутузовский проспект. И увидел папку. Мне хотелось что-нибудь почитать. Как назло, у тебя нет ни газет, ни журналов, – с детской непосредственностью отчитывался Тим.
– Я запрещаю тебе прикасаться к моим вещам! И вообще, убирайся ко всем чертям из моей квартиры!
Но Тим словно не замечал моего гнева и вёл себя так, будто ничего страшного не произошло.
– Рада, а мы завтракать будем? Я бы сейчас съел поджаристый омлет. Но если не хочешь возиться, меня вполне устроит куриный бульон.
– Я уже говорила, что ты хам, и не боюсь повторить это ещё раз.
– Рада, ну не будешь же ты морить меня голодом.
– Скотина, – глухо произнесла я и хлопнула дверью.
Я спрятала папку в комод и пошла готовить омлет. Тим не заставил себя ждать и нарисовался на кухне уже через несколько минут.
– Боже, какие запахи!
Увидев, что он приоделся в мой банный халат, я взяла в руки скалку и хмуро спросила:
– Какого чёрта ты опять берёшь мои вещи? Зачем нацепил мой халат?
– Но ты же сама упрекала, что я рассекаю по квартире в одних трусах.
– Мог бы надеть свои брюки. Я их выгладила. У тебя патологическая потребность брать чужие вещи.
– Рада, я трусы постирал и на батарею повесил. У меня под халатом ничего нет. Если я его сейчас сниму, останусь в чём мать родила.
– А чего это ты трусняк свой постирал?! Прямо как у себя дома.
– Я дома у себя каждый день стираю. Я, между прочим, Рада, парень очень чистоплотный. Если поженимся, тебе со мной хлопотно не будет. Трусы и носки за собой я постираю сам.
– А с чего ты взял, что мы с тобой поженимся?
– Вот поживу у тебя ещё немного и сделаю тебе предложение.
– Я на всё про всё дала тебе ровно два дня. Чтоб завтра тебя здесь не было.
– И ты готова выставить больного человека на улицу?
– Я тебя взяла с улицы. Откуда взяла, туда и верну.
– Рада, какой бы стервой ты тут передо мной ни хотела казаться, ты не такая. Я чувствую.
– Фиговые у тебя чувства.
Поставив перед Тимом тарелку с омлетом, я села напротив и принялась есть свою порцию.
– Рада, а ты в детективном агентстве работаешь? – вдруг спросил Тим.
– С чего ты взял?
– Ну, там в папке целое досье на одного мужика.
– Забудь, что видел, – отрезала я и, налив кофе, нервно потянулась за сигаретой.
– Значит, угадал. Вот уж не думал, что судьба сведёт меня с девушкой-детективом.
– Тим, ты что, русского языка не понимаешь?! Уж если сунул нос в чужие дела, будь добр, вычеркни из памяти то, о чём тебе лучше не знать.
– Хорошо. Только прекрати нервничать. Тебе так идёт, когда ты улыбаешься. Хрен с этой папкой. Считай, что я ничего не видел.
Как только я сложила посуду в посудомоечную машину, в дверь позвонили. Я испуганно посмотрела на Тима и ощутила его настороженный взгляд.
– Кто это? – почти беззвучно спросил меня он.
– Не знаю.
– Ты кого-нибудь ждёшь?
– Нет. Но будет лучше, если ты сию же минуту спрячешься в комнате и сделаешь вид, что тебя здесь нет.
Глава 6
На пороге квартиры появилась Кира, Тим сидел в тёмной маленькой гардеробной комнате. Кира прошла по-хозяйски на кухню и посмотрела на меня подозрительно.
– Ты почему дверь не открываешь? Мне даже пришлось свои ключи достать.
– Да я только хотела открыть, не успела. Звонок что-то барахлит. Ни черта не слышно.
– Странно. А я даже на лестничной площадке слышала, как у тебя звонок орёт. Хоть уши затыкай. Может, у тебя со слухом что-то?
– Может быть. – Я старалась казаться безразличной.
– Что-то раньше я за тобой глухоты не замечала.
Кира села за стол и настороженно огляделась.
– Кофе угостишь?
– Да, конечно, – кивнула я и принялась варить кофе.
Поставив перед Кирой чашку ароматного кофе, я, как могла, старалась скрыть беспокойство и тихо спросила:
– Что-то случилось? Ты почему с дачи приехала? Мы же вроде не договаривались о встрече. Могла бы и позвонить.
– Я ездила к хозяину.
– Ты разговаривала обо мне? – с трудом выдавила я.
– И о тебе тоже. Сказать, что хозяин взбешён, это значит ничего не сказать. Он не ожидал от тебя такой выходки.
– Я сама от себя не ожидала.
– Считай, что тебе повезло, – загадочно произнесла Кира.
– В каком смысле? – Я заметно напряглась.
– Хозяин «пробил» по своим источникам. Пока следствию не известна девушка на чёрной иномарке, которую остановил инспектор за несколько минут до смерти. Если ничего не изменится, считай, ты осталась незамеченной. Свидетелей нет.
– Я же говорила… – облегчённо выдохнула я.
– Хозяин сказал, что на первый раз он закрывает глаза на подобную самодеятельность. Но только на первый раз… Второго раза быть не должно.
– А его и не будет. Обещаю.
– Ну как, ты досье изучила?
– Изучаю. Сегодня проштудирую, а завтра начну действовать.
– Не забывай, у тебя на всё ровно неделя. Поэтому хорошо распредели время. Если какие-то сбои или проблемы, сразу звони. Везучая, скоро Питер навестишь.
– Тоже мне нашла везучую, – заметила я с сарказмом. – Издеваешься?!
– Ничего не издеваюсь. Я бы тоже с удовольствием в Питер рванула.
– Так рвани, кто тебя держит?!
– Дела. Хозяин меня сейчас делами загрузил по полной программе. Ни о какой поездке не может быть и речи. Так что поделишься впечатлениями. Расскажешь.
– Что тебе рассказать: легко ли убивать в городе на Неве?
– Рада, ну что ты сразу в крайности бросаешься?
– Кира, это не крайности. Просто ты так рассуждаешь, будто я в Питер еду Эрмитаж посетить.
– А что, останется время – посетишь Эрмитаж, – пробормотала Кира и отодвинула от себя пустую чашку. – Как-никак, а это один из самых богатых музеев мира. Я вот очень люблю отделы античного мира и народов Востока, произведения Леонардо да Винчи, Рафаэля, Тициана, Джорджоне, Рубенса, Пикассо, Матисса. Могу гулять по залам часами. А скульптуры Микеланджело вообще меня возбуждают. Так что одно другому не мешает. И дело сделаешь, и к культуре прикоснёшься.
– Ага. Может, мне ещё в оперу сходить?
– Почему нет?
Кира отлучилась в туалет, а я убрала со стола. Не прошло и минуты, как в гостиную влетела возмущённая Кира, держа в руках мужские трусы.
– Что это?!
– Трусы, – дрогнувшим голосом ответила я.
– Вижу, что не носки. Откуда они у тебя?! Они висели на батарее! В прихожей стоят мужские ботинки! У тебя есть мужик?!
– А почему у меня его не должно быть?!
– Рада, ты нарушаешь инструкцию! Ты что себе позволяешь?! Где он?!
Кира забежала в спальню, зачем-то заглянула в шкаф и открыла дверь в гардеробную. На стуле в моём халате сидел Тим, поджимая под себя голые ноги.
– Здрасте, – растерянно пробормотал он, глядя на Киру.
Но Кира даже не думала здороваться.
– Теперь понятно, почему ты мне так долго не открывала. Ну и мужика ты себе, Рада, нашла… Что это у него вся рожа опухшая и побитая? Алкаш?
– Я не алкаш, – встрепенулся Тим. – Я просто попал в неприятную ситуацию, а Рада меня выручила. Можно сказать, спасла мне жизнь.
Кира театрально развела руками и повернулась ко мне:
– Надо же! Оказывается, ты у нас такая правильная. Мать Тереза… Что-то на тебя не похоже. – Кира вновь повернулась к Тиму и для убедительности подбоченилась: – Молодой человек, ты только что признался, что Рада сохранила тебе жизнь. Очень за тебя рада. Бери свою сохраненную жизнь, свои портки и немедленно покинь территорию этой квартиры.
– А вы кто? – поинтересовался Тим, с опаской поглядывая на Киру.
– Я тётя девушки, спасшей твою никчёмную жизнь.
– Что-то вы больно суровая.
– Какая есть. Родственников не выбирают.
– Кира, ну куда он пойдёт? – вмешалась я. – У него сотрясение мозга.
– Так пусть ложится в больницу и лечится. Не можем же мы всех бездомных подбирать.
– А я не бездомный, – поспешил огрызнуться Тим.
– Тем более. Очень приятно слышать, что у тебя есть жилплощадь. Я попросила бы тебя вернуться домой.
– К вашему сожалению, я не могу себе это позволить, потому что у меня кружится голова и я могу потерять сознание по дороге. Мне требуется постельный режим. – В доказательство своих слов Тим встал со стула, прошёл в спальню, бухнулся на кровать и укрылся одеялом. Затем, не обращая внимания на Киру, посмотрел на меня и поинтересовался: – Рада, а у нас ещё куриный бульон остался?
– Целая кастрюля.
– Замечательно. На обед обязательно поем бульон. Слышал, он даёт силы. А они мне сейчас ой как нужны, чтобы быстрее восстановиться. – Тим откровенно зевнул и всем своим видом показал, что сейчас он безумно хочет спать. – Ладно, дорогие дамы, буду признателен, если вы покинете комнату. Не забывайте, у меня постельный режим, меня нельзя подвергать стрессам.
– Самоуверенный тип, – процедила сквозь зубы Кира и, взяв меня за руку, потащила на кухню. Закрыв дверь, она резко спросила:
– Рада, что за дела?! Ты здесь ночлежку для бездомных устроила?!
– Кира, ты же слышала, он не бездомный.
– Какого чёрта он здесь делает?
– Я нашла его избитым.
– Где?
– Недалеко от дома, – тут же соврала я, хорошо понимая: Кира не должна знать, что я подобрала Тима на заброшенной стройке. В противном случае начнутся вопросы, что я там делала. Если Кира узнает, что помимо инспектора есть ещё жертва, хозяин меня не пощадит.
– И ты притащила домой первого встречного?!
– А что, надо было бросить его умирать?! Человек лежал без сознания.
– Вызвала бы «скорую помощь», милицию, не домой же тащить.
– Кира, о чём ты говоришь? Какая, к чёрту, милиция?! Мне светиться нельзя.
– Действительно, что-то я об этом не подумала, – почесала затылок Кира. – Но ведь необязательно вызывать милицию со своего телефона и ждать, пока она приедет. Можно это сделать с уличного аппарата. – Судя по выражению лица, у неё сдавали нервы и она с трудом это скрывала. – Рада, я не пойму, что с тобой творится в последнее время. Ты, хладнокровная убийца, спасаешь случайного человека и тащишь его в квартиру, которая, если разобраться, считается конспиративной. Тебе было сказано ни с кем не общаться. Я и так закрыла глаза на твои посиделки, хоть и редкие, с соседкой на её территории, а теперь ты притащила сюда этого хмыря. Ты подвергаешь опасности всю нашу деятельность. Забыла, наверное, где я тебя нашла и сколько для тебя сделала?!