– Скажи, Дементий, – спросил инопланетянин, чуть помедлив, – ты не хотел бы на нас поработать?
Глава 5
Неожиданное предложение. Это, если сказать мягко и быстро. Не задумываясь об оригинальности и образности формулировки. То есть штампованно. Ну, штампованно так штампованно, не до оттачивания стиля мышления сейчас. Ишь ты, ёжик в тумане, поработать на них… Интересно, что он имеет в виду? Банальный шпионаж? Вряд ли. Нет, здесь уместно не сомнение, а явное отрицание. Какой, на хрен, шпионаж с их техническим превосходством и умением принимать идеальный человеческий облик? Они и сами шпионы – лучше некуда. Да и какой с меня прок, как со шпиона? Что я могу? Смешно. Хотя, как понимать слово «шпионаж»… А лучше всего и вовсе это словцо исключить временно из лексикона. Потому как я хоть и не лингвист, но понимаю, что отдаёт словечко Уголовным кодексом. Стоп-стоп. Какой ещё Уголовный кодекс, Дёма, ты что? Шпионаж – это по-любому преступление против отечества в пользу иного государства. Насколько я понимаю, инопланетян представителями другого государства считать нельзя. Или можно? Наверное, всё-таки нельзя. Для этого их нужно признать… как это… физическими лицами. То есть людьми. Хомо сапиенсами. А это, думаю, проблематично. Или нет? Чёрт, не юрист я совсем. Да и вообще, не о том думаю. Всё-таки плохо, что у них здесь нельзя курить. Самое время сейчас выкурить сигаретку. Эх, давно ведь хотел бросить, да так и не собрался. Может, и в самом деле пора? А что. Вот вернусь на Землю и брошу. В конце концов, жизнь моя, чувствую, меняется кардинально, так почему бы не поменять и эту её не самую полезную составляющую?
Я вытащил пачку, достал сигарету, понюхал её, сунул обратно, положил пачку на стол, взял стакан, отхлебнул.
– Что за работа? – спросил с нарочитой небрежностью.
– Не шпионаж, – сказал Марк, – не волнуйся.
– Ты что, мысли читаешь, лирулла? Предупреждать надо, вообще-то.
– Бог с тобой. Какие мысли? Этого никто в Галактике не умеет. Ну, почти. Общее настроение мы уловить можем. Как и вы, впрочем. Иногда, наверное, это получается лучше, чем у среднего человека. Но не более того. Ты что, и впрямь подумал, что мы предложим тебе шпионаж?
– Была думка. Но я её со всей решительностью отмёл. Не факт, что вам это нужно.
– На самом деле нужно, – усмехнулся он. – В какой-то мере. Но ты прав. Я хочу тебе предложить другую работу. Мне почему-то кажется, что ты для неё подходишь, и она для тебя подойдёт тоже. Вполне законную и, что немаловажно, хорошо оплачиваемую. Очень хорошо. Хотя, вынужден признать, и связанную с определённым риском.
– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, – сказал я. – Излагай. Внимательнейшим образом тебя слушаю.
И Марк начал излагать.
Если коротко, то суть рассказанного лируллийцем сводилась к следующему. Он, Марк, не учёный и не наблюдатель-разведчик. Он – полицейский. Представитель специальных галактических полицейских сил и выполняет на Земле свою работу. Ловит преступников. Не простых, ясен день, а тоже галактических. Если уж быть совсем точным – контрабандистов.
– Контрабандистов? – удивился я. – Так они что же, незаконно вывозят с Земли какой-то товар?
– Да. Очень редкий и дорогой.
– Во как. И что за товар, если не секрет?
– Никаких секретов. Этот товар – ваши человеческие сны.
– Наши… что? – мне показалось, что я ослышался.
– Сны. Сновидения. Те самые удивительные, невероятные, фантастические, жуткие, прекрасные, смешные, печальные, эротические, высокодуховные, цветные, чёрно-белые, со звуком и без оного картины и приключения, которые большинство из вас, людей, видят и переживают каждую ночь.
– Сновидения. Надо же. То есть вы научились их как-то записывать и передавать?
– Не мы, другая раса. Лируллийцы вообще не спят, в вашем человеческом понимании этого слова. И, увы, не видят снов. Если не показать. Но не важно, кто именно изобрёл ту или иную технологию. Важно то, насколько она доступна, а также, кто и с какой целью её использует. В данном случае технология записи сновидений находится в открытом доступе. Но пользуются ею незаконно.
– Да кто пользуется-то?
– Каравос Раво[3]. Раса космических бродяг. Или кочевников, если ты приверженец корректных формулировок. И не вся раса, понятное дело, а лишь отдельные её представители. Которые, тем не менее, частенько сбиваются в самые настоящие преступные сообщества, кланы и банды, насчитывающие сотни и тысячи членов.
– Организованная преступность на просторах Галактики? – засмеялся я. – Забавно. Мне почему-то казалось, что цивилизации, способные совершать межзвёздные путешествия, должны были покончить с этой заразой.
– Так и есть, – подтвердил Марк. – Ну, в основном. Общая преступность у рас, входящих в Галактическое Сообщество, не превышает определённого уровня. И уровень этот весьма низок. Но дело в том, что каравос Раво – это особая раса. «Скитальцы Бога» – так, собственно, переводится каравос Раво, шляются по Галактике очень давно. Когда-то они и вовсе были вне закона. Все, скопом. Потому что жили воровством и прямым разбоем. Затем ситуация изменилась.
Были созданы Галактическое Сообщество и Галактический Совет, где разработали и начали применять законы, общие для всех рас, входящих в Сообщество или претендующих на вхождение в него. А каравос Раво, когда поняли, что объединённые цивилизации Галактики очень быстро покончат с их беспределом, сделали всё, чтобы тоже войти в Сообщество. И вошли.
– Не очень понимаю, зачем, – признался я. – Им же, наверное, пришлось для этого кардинально изменить свой образ жизни? На это не всякий народ решится, дело серьёзное. Попахивает революцией.
– Да, пришлось. Захочешь жить – изменишься. Они ведь в какой-то момент так всех достали, что их готовы были уничтожить целиком и полностью. Без жалости. Чуть ли не до последнего человека.
– Человека? Так они гуманоиды?
– Самые натуральные. От вас практически не отличить.
– Ясно. Значит, Совет Галактики был готов устроить по отношению к гуманоидной расе самый натуральный геноцид?
– Ну-ну, не преувеличивай. Какой геноцид? Скорее, защитная реакция. К тому же никто ничего не устроил. Хватило нескольких крупных полицейских операций по разгрому самых наглых вооружённых банд. Но я бы не сказал, что каравос Раво очень уж кардинально изменили свой образ жизни. Да, основные доходы у них теперь не от прямого грабежа и воровства, а от торговли. Но и прежними незаконными занятиями не пренебрегают, как уже было замечено. В общем, это те ещё ребятки. Восемьдесят два процента серьезных нарушений закона, совершаемых, как ты выразился, на просторах Галактики, – это каравос Раво. По самым щадящим подсчётам. Вооружённым разбоем, то бишь пиратством, они теперь, надо признать, не занимаются, боятся, но всё остальное… – он умолк, покачал головой, взял стакан и сделал пару глотков.
– А ты, Марк, гляжу, не сильно любишь этих каравос Раво, – усмехнулся я. – Верно?
– Я полицейский, – ответил лируллиец. – Мне положено делать свою работу. Безотносительно личных пристрастий или неприязни. Но подумай сам. Как можно с любовью относиться к тем, кто не далее как вчера дважды пытался тебя убить? Кстати, спасибо, Дементий. Как бы ни сложились наши дальнейшие отношения, знай – я твой должник.
– С чего это вдруг?
– Ты фактически спас мне жизнь. Если б не ты, вчерашний день стал бы моим последним. Поэтому ещё раз спасибо.
Он протянул руку, я пожал его крепкую прохладную ладонь и, чтобы скрыть смущение, приник к своему стакану. Как-то раньше мне не случалось спасать чью-либо жизнь, и я не привык к благодарностям такого рода – оказывается, принимать их не так-то просто и легко. Невольно чувствуешь некую особую ответственность, которую вовсе не собирался на себя взваливать.
Захотелось в туалет. Как-никак два больших стакана этого твинна лируллийского выдул. Полезного и вкусного. Общий объём граммов семьсот. Не отказался бы и ещё от стакана, но неплохо для начала облегчить себе жизнь.
Я непроизвольно огляделся по сторонам.
– В туалет? – спросил Марк. – Пошли, покажу, где. Мне тоже нужно.
Нет, он точно мысли читает, дерево человекообразное. Только не признаётся.
Выходя из туалета (оказалось, ничего сложного – тот же принцип действия, что и у нас, только форма и размеры унитаза другие, но пользоваться можно и человеку при определённой сноровке), встретились в коридоре с двумя лируллийцами. В естественном их состоянии. Один повыше и помощнее, второй пониже и поизящнее. Хотя я уже знал, как эти ребята выглядят, но всё равно рассматривал с интересом. Не каждый день встретишь шагающие и разговаривающие деревья, ростом с тебя самого.
Да ещё и деревья одетые!
В нечто вроде комбинезонов с пятью штанинами снизу для ног-корней и пятью рукавами для ветвей-щупалец. Имелись также и карманы. На том лируллийце, что повыше, комбинезон был серовато-зелёный, на изящном – глубокого жёлтого цвета.
Мужчина и женщина? Надо будет спросить у Марка, делятся ли они по половому признаку, интересно же. И не только об этом.
Когда мы вернулись за стол, стаканы были снова полны, а в качестве закуски предложены неизвестно кем солоноватые орешки на блюде.
– Похоже на фисташки, – сказал я, попробовав. – Очень похоже. Просто один в один.
– Это и есть фисташки, – заметил Марк. – Они нам нравятся. Вообще, на Земле отличные растут орехи. И не только орехи. У вас вообще флора богатая.
– Ага. Значит, те же орехи вполне могут стать продуктом экспорта?
– При правильной маркетинговой политике отчего бы и нет? Но для этого Земля должна поначалу вступить в Галактический Союз. Он же Сообщество. А это совсем не просто, как ты понимаешь.
– Чего уж тут не понять. Погоди, выходит, ты сейчас ешь наши фисташки незаконно? Мы ведь не позволяли вам вывозить их с планеты? То есть я шучу, конечно, но всё-таки.
– Вполне мог бы и не шутить, – усмехнулся Марк. – Абсолютно правомерный вопрос. В русле нашего разговора. Но только фисташки находятся на этом столе законно. Потому что мы за них заплатили.
– Чем, интересно?
– Вашими деньгами. Рублями. А рубли, в свою очередь, получили в обмен на золото. Устраивает такой ответ?
– Устраивает. А за наши сны, значит, эти самые космические цыгане не платят?
– Как ты сказал? – переспросил он. – Космические цыгане? Интересное сравнение. И во многом точное, насколько я могу судить. Нет, не платят. В этом-то всё и дело. А зачем? Проще украсть. Так они рассуждают.
– Ясно, чистые цыгане. Ворованный конь дешевле купленного.
Марк засмеялся:
– Хорошо сказано!
– Не мои слова, в одной хорошей книжке вычитал[4]. О, кстати, а у вас, на Лирулле, есть литература и вообще искусство?
– Есть, конечно. И не только у нас. Занятия искусством и наукой присущи всем разумным существам. Но мы, я вижу, сильно отвлеклись от темы нашего разговора.
– Ничего. Как отвлеклись, так снова привлечёмся. Или ты куда-то торопишься?
– Нет. Но хотелось бы всё же определиться.
– Хорошо, давай определяться. Что от меня требуется конкретно, и сколько вы за это готовы заплатить?
Он секунду помедлил, видимо, подбирая формулировку.
– Если коротко, требуется проникнуть в их среду. В среду контрабандистов, я имею в виду. Стать нашим агентом у них.
– Оп-ля. Ни больше ни меньше?
– Меньше точно не нужно, а насчёт больше – время покажет.
– Сами, значит, не справляетесь?
– Как тебе сказать…
– Прямо. То, чему я был вчера свидетелем, не было ли финалом твоей попытки войти в доверие к господам инопланетным контрабандистам? Спрашиваю, чтобы чётко знать, какой риск мне может грозить?
– Было, ты прав. Но твой риск, в случае, если согласишься, будет гораздо меньше моего.
– Это ещё почему?
– Потому что ты человек.
– И что?
– Очень просто. Они меня раскололи. Догадались, что я полицейский. И не просто полицейский, а ещё и лируллиец.
– Ксенофобия?
– Хуже. Застарелая традиционная вражда. Видишь ли, мы, лируллийцы, как раса-основательница Галактического Союза, принимали и принимаем особо горячее участие к приведению каравос Раво ко всяческому законопослушанию и порядку.
– Понятно. Значит, ты думаешь, что если они меня расколят, то убивать не станут?
– Вряд ли. Убийство разумного существа, да ещё и работающего на Галактический Совет, очень серьёзное преступление. С контрабандой не сравнить. Но риск есть, несомненно, я уже говорил.
Я взял было стакан, но, подумав, отставил его в сторону. Раз уж мы начали обсуждать серьёзные дела, то пить хватит, пожалуй. Даже этот слабенький твинн. А то потом как бы не пожалеть, что меня поймали на элементарный крючок вербовщиков всех народов и времён.
– Хорошо, – сказал я. – Допустим, я соглашусь. В чём будут заключаться мои обязанности?
– В сборе информации, доказательств вины. Наша конечная цель – не просто довести преступников до суда, но и посадить. Желательно надолго. Потому как уж больно распоясались. Без веских доказательств, как ты понимаешь, сделать это невозможно.
– В тюрьму посадить?
– Скорее, это можно называть ссылкой. Пусть поработают на терраформировании, есть у нас специально предназначенные для трудового воспитания планеты.
– Значит, сбор информации и доказательств для дальнейшей передачи в галактический суд, – повторил я. – Так?
– Именно.
– А ты, значит, эти самые доказательства собрать не успел?
– Получается, не успел. Извини, я не специально.
– А что мешает прислать сюда дополнительные полицейские силы и устроить натуральную облаву? Не получилось с подсадной уткой, надо хватать с поличным. Прямо на месте преступления, так сказать.
– Ты земной полицейский? – спросил Марк. – Или, может быть, имеешь представление о средствах и методах Галактической полиции?
Я промолчал, уже догадываясь, куда он клонит.
– Ты имеешь хоть малейшее представление о размерах нашей Галактики Млечный Путь?
– Ну…
– Сто тысяч световых лет в поперечнике. Сотни и сотни населённых миров. Из них большая часть, как и ваша Земля, плохо разведана и не входит в Галактическое Сообщество. А полицейские силы мало того, что небезграничны, так ещё и финансируются не самым блестящим образом. Скажу одно. Здесь, на Луне, нас три лируллийца. Из них полицейский – я один. Для того, чтобы вызвать подмогу, мне надо вернуться в штаб-квартиру галактических полицейских сил, расположенную… впрочем, не важно, где она расположена. Главное, что лёту туда больше десяти суток по земному времени в режиме гиперпространственного прыжка. Там, в штаб-квартире, я должен убедить руководство в целесообразности проведения крупной полицейской операции на территории планеты, не входящей в Галактическое Сообщество. Фактически не имея для этого веских оснований и доказательств. Поверь, это невозможно.
– Почему? Ведь эти каравос Раво нарушают закон!
– И что? Во-первых, как я уже говорил, это надо ещё доказать. Чего пока не сделано. А во-вторых, они же не пьют человеческую кровь, верно? Да, крадут сновидения. Но это не смертельно.
– То есть Галактическая полиция вмешивается только в исключительных ситуациях?
– Ну почему же. Я, как видишь, вмешался. Но для крупной полицейской операции оснований маловато. Включая попытку каравос Раво меня убить. Это, опять же, ещё нужно доказать и… – он махнул рукой. – В общем, не всё так просто, как может на первый взгляд показаться. Пришёл, увидел, поймал и посадил – так не получается.
– Надо же, – покачал я головой. – Не могу отделаться от ощущения, что нахожусь внутри какого-то фильма. Или сна. Нереально как-то это всё. Лируллийцы, каравос Раво, Луна, Галактическая полиция… Я точно не сплю?
– Ты у меня спрашиваешь? – в его голосе явственно прозвучала ирония.
– Да, верно, извини. Но почему я? Только потому, что подвернулся, как говорится, на дороге?
– Просто так никто на дороге не подворачивается, – назидательно заметил Марк. – Это первое. А второе – мы, пока тебе дырку от пули заращивали, провели некоторые тесты. Извини, что без твоего согласия, но нам нужно было понять, с кем мы можем иметь дело. Твои психофизические характеристики вполне соответствуют этой работе. Ты здоров, молод, в меру артистичен, любопытен, умён, благороден и смел. Не ксенофоб. В некоторых этих твоих качествах я убедился лично без всяких тестов. Трус и низкий человек не стал бы рисковать своей жизнью ради незнакомца. И не просто незнакомца, а явно не человека.