Чай почему-то пах распаренным веником. С отвращением выплеснув его, Мария старательно вымыла чашку, зачем-то понюхала ее и только после этого поставила в сушилку.
Предстоящая завтра встреча с Аленой как-то отошла на второй план.
Юрий Дмитриевич сидел возле потрескивающего камина и, почти не принимая участия в разговоре, смотрел на огонь. Глеб что-то бурно обсуждал с Павлом, Наташа вышла, чтобы уложить ребенка, а Алена по непонятной причине весь вечер держалась в тени. Когда Павел с Глебом поднялись на террасу, чтобы покурить в спокойной обстановке, Алена подсела к Юрию Дмитриевичу и негромко сказала:
– Ты так и не позвонил после моего разговора с Марией. Тебя разве не интересуют мои выводы?
– Напротив. Просто я сегодня встречался с ней. Свозил в парк. Погулял.
– Интересно! Что это с тобой? На рыбное потянуло? – усмехнулась Алена.
– Нет, просто я хочу ей помочь. А ты что, уже с первой же беседы смогла прийти к определенным выводам?
– Да, и к очень интересным.
– И ты можешь мне рассказать?
– Не все, только ключевые моменты. Вот посмотри распечатку и суди сам! – сказала Алена, положив на колени Юрия Дмитриевича листок. Обычный, ничем не примечательный листок, заполненный непонятными для непосвященного словами.
РЕЗУЛЬТАТЫ ПО ВЫБОРУ СЕРОГО ЦВЕТА
[Ключ: 11|+3+2-1]
Готовность к переживаниям – вынужденность – недоверие.
Не допускает сближения с неинтересным и не соответствующим определенным требованиям партнером. Ищет встреч и переживаний, которые могли бы его захватить, вызвать у него необычайную активность.
РЕЗУЛЬТАТЫ ПО ВЫБОРУ 8 ЦВЕТОВ
{4 3 6 0 5 1 2 7}
По устремлению:
[Ключ: 6|+4+3]
Норм-фактор: 1
Потребность чувствовать себя «причиной» и иметь как можно более широкую сферу влияния делают его беспокойным и суетливым. Движим надеждами и ожиданиями, попытки распространить свою деятельность слишком далеко приводят к распылению сил.
По состоянию:
[Ключ: 7|60]
Норм-фактор: 1
Чувствует себя утомленным и неспособным на какие-либо усилия для достижения своих целей. Считает, что им пренебрегают. Ему не хватает теплой привязанности, ситуация кажется недостаточно безопасной. Он считает, что окружающие ввергают его в слишком большое количество проблем.
По индиферентности:
[Ключ: 8|51]
Ищет прочной опоры, дающей спокойствие безопасности. Стремится к разрядке в идиллически гармоничных отношениях. Считает, что только они могут дать ему возможность почувствовать удовлетворенность. Но такие отношения всего лишь результат его иллюзий.
Чем дольше Юрий Дмитриевич вчитывался в путаный, внешне нескладный текст, он находил все больше подтверждений собственным наблюдениям. За непонятными выражениями скрывалась безрадостная картина одиночества и постоянного страха. За себя, за сына. Несчастная, забитая постоянным преследованием мужа женщина не в силах была противостоять ужасам окружающего ее мира. Отсутствие близких друзей и подруг не оставляло для Марии ни малейших шансов спастись.
Психопатологически: страх перед разочарованием, депрессивное состояние.
Психогенные мотивы: страх перед внутренним одиночеством, иллюзорное ожидание блага, счастья.
Психопатологически: аффективное стремление к деятельности, депрессивная оборона.
Психогенные мотивы: неудовлетворенное притязание на приятное обращение определенного лица: на любовь; страх быть обойденным, страх перед лишениями.
Замкнутость
Не хочет поддерживать существующие отношения. Отвергает их с чувством отвращения. Избегает волнений.
Психопатологически: функциональная перегрузка, истощение, депрессивная оборона.
Поиск опоры в неудавшейся любви
Не хочет поддерживать связь, которая его не удовлетворяет. Однако, боясь пустоты одиночества, не порывает с ней, нуждаясь в ней как в опоре.
Психопатологически: страх перед разочарованием, аффективное стремление к деятельности, заторможенность и чрезмерное раздражение.
Психогенные мотивы: иллюзорное ожидание блага, счастья; страх быть обойденным, страх перед лишениями.
Оставалось лишь только удивляться, как, находясь в таком состоянии, бедная женщина сохранила рассудок. Теперь он был абсолютно уверен – Марию необходимо спасать!
– Ты собираешься еще встречаться с ней? – спросил он.
– Да, сегодня вечером. Глеб останется на воскресенье с детьми здесь, а у меня дела и встреча с Марией, – ответила Алена, глядя на язычки огня.
Виталий отлично помнил, что произошло в тот день. Валька попытался его обойти сразу, как только выехали из города. Виталий не пустил – сдвинулся на середину дороги. До самых карьеров он удерживал лидерство, а вот на спуске позволил Вальке себя обогнать. Раскатанная тяжелыми самосвалами дорога здесь расширялась и тянулась по прямой без малого километр, чтобы, резко уйдя влево, начать серпантином спускаться к старой выработке. Поравнявшись с Валькой, Виталий вдавил педаль в пол до отказа. Подпрыгивая на ухабах, машины летели бок о бок, с каждой секундой приближаясь к крутому обрыву. Искоса поглядывая на Вальку, Виталий только плотнее сжимал и без того тонкие губы. Теперь на карту было поставлено так много, что малейшая неточность могла стать для него роковой. Стараясь удерживать свою «шестерку» левее и чуть впереди, он медленно смещался вправо, как бы прижимая соперника к краю дороги. Укатанный щебень с грохотом вылетал из-под бешено вращающихся колес. Стучал по днищу. Со звоном ударял по бортам автомобилей. Валька вцепился в рулевое колесо, бледный и напряженный, старался выжать из своего жигуля последние силы, но деваха, сидящая рядом, весила не так и мало. А в эти секунды каждый лишний килограмм отнимал драгоценные секунды.
«Вот гаденыш! Как же он, паскудник, хочет добраться до моей Марии!» – мелькнула мысль, и Виталий едва сдержался, чтобы не ударить в крыло соперника, но до обрыва оставались уже считаные метры. Он затормозил, когда кромка уже была видна прямо перед кургузым капотом. Резко бросил руль влево и с ужасом понял, что «шестерка» практически неуправляема. Машину боком несло к обрыву. Казалось, нет такой силы, что способна остановить неуправляемое, безудержное скольжение. Окатанный гравий оказался пострашнее льда. Машина скользила по нему как по шарикам. С оглушительным воем вращались задние колеса, не в силах найти хоть какой-нибудь опоры.
Виталия спасло чудо. В последний момент «шестерка» поймала дорогу и ее, будто из катапульты, швырнуло вперед на укатанное полотно. Очень осторожно притормозив, Виталий остановил пыльные «жигули». Пошатываясь от напряжения, он вышел и зашагал к тому месту, где исчезла Валькина «шестерка». Вспоротый колесами гравий, длинная, в несколько метров полоса пролитой тормозной жидкости, след от скольжения… Грамотно подрезанный тормозной шланг лопнул именно в тот момент, когда было нужно. Обрыв. Далеко внизу смятое синее железо.
Он удивился: почему «жигули» не загорелись? Через ощерившиеся осколками битого стекла окна рассмотреть ничего не удавалось. Быстро вернувшись к своему автомобилю, Виталий направился вниз по длинному серпантину. Достигнув дна карьера, он заглушил двигатель и бегом бросился к разбитой машине Вальки. Между горами щебня он отыскал ее не сразу. Смятый кузов. Подломившееся правое переднее колесо. Похоже, от удара вырвало правую шаровую опору. Валька, уткнувшийся лицом в рулевое колесо. Деваха, окровавленная, с изрезанным битым стеклом лицом, наполовину лежала на деформированном капоте. Тело ее было странно перекручено. Из приоткрытого рта на синюю поверхность мятого железа вытекала темная, почти черная кровь. Остро пахло бензином, но огня нигде не было видно. Виталий осторожно толкнул голову Вальки. Она качнулась и бессильно завалилась набок. Ресницы чуть дернулись. Валька попытался открыть глаза. Виталий вдруг с испугом отскочил в сторону. Почему-то стало жутко оттого, что бывший школьный друг узнает его. Запах бензина становился все сильнее. Из перебитого бензопровода под машиной уже натекла солидная лужа. Настороженно обойдя «жигули», Виталий остановился рядом с телом девахи. Задравшаяся и без того короткая юбка открывала толстые ляжки со следами жадных пальцев Вальки. Стараясь не касаться еще теплого тела, Виталий заглянул внутрь, бутылка, та самая, которую притащила деваха, валялась на полу возле сиденья. На глаза попалась простенькая китайская одноразовая зажигалка, судорожно зажатая в безжизненной девичьей руке.
– Может, тебе, сучка, прикурить дать? – спросил Виталий и, преодолевая гадливость, вытянул зажигалку из уже холодеющих пальцев.
Покопавшись в карманах, он отыскал клочок бумаги. Чиркнул колесиком. Поднес язычок огня к бумажке. Тот в один миг почернел, занялся и полетел в дурманяще пахнущую лужу. Пламени в первое мгновение не было даже видно. Только воздух под искореженным автомобилем задрожал. Оранжевое, чадящее, оно взметнулось секундой спустя, быстро охватило кузов, жадно лизнуло колеса. Понимая, что бензобак скоро взорвется, Виталий отбежал в сторону, но остановился и с восторгом, близким к экстазу, смотрел, как бензиновый жаркий огонь яростно пожирает то, что несколькими минутами назад было живой человеческой плотью.
Взрыв, оглушительный и страшный, прогремел неожиданно. Толкнул в грудь жаркой тугой волной. Виталий словно очнулся. Бросился в своей машине, запустил двигатель и направился в город. Что с того, что выезжали они вместе? Лично он ездил купаться на пруды! Сейчас его там увидят многие. Валька сам говорил, что до минут установить время смерти невозможно. А уж после пожара и подавно!
Сгоревшую машину и обугленные тела Вальки и его спутницы нашли только спустя неделю. А еще через несколько дней вернулись с Кипра родители, и разгорелся такой скандал, что Виталий даже не помнил, куда подевалась Мария. С тяжелым приступом его забрали в больницу, а когда пришла пора выписываться, он уже знал, кто должен ответить за причиненную ему боль.
Уже битый час Юрий Дмитриевич смотрел за застывший в темной воде поплавок. Обещанного Павлом клева не было. Может, стоило сменить место, но ни малейшего желания шевелиться у Юрия не наблюдалось. Изредка поглядывая на далекий берег, он вспоминал результаты теста Марии, и тревога заполняла душу. Слишком много противоречий, слишком не уверена в себе, слишком ранима и не защищена. И все это слишком! Безумно хотелось помочь. Вопрос был лишь в том, как лучше это сделать. Ее доверчивость и открытость мгновенно сменяется настороженностью и замкнутостью. А с каким напряжением она наблюдает за тем, как он занимается с Ваней! Словно боится потерять ребенка. Впрочем, основания у нее на это есть весьма веские. Ее муж всерьез собирается отсудить мальчика. Непонятно только, для чего это ему нужно. Конечно, при грамотно поставленном диагнозе никто, ни один суд, не удовлетворит иск, но нервы женщине потреплет основательно.
Муж Марии откровенно не нравился Юрию Дмитриевичу. Кроме психопатии, у него прослеживалось еще что-то, но, пока не пройдут все тесты, пока он их не обработает, окончательный вывод сделать трудно. Демонстративная попытка суицида виделась Юрию Дмитриевичу не более чем желанием запугать и без того несчастную женщину. Первое субъективное мнение, высказанное медсестре, теперь, после общения, пусть и короткого, с Марией Федоровной виделось ему ошибочным. Не могла такая женщина примитивно женить на себе этого малолетку. Произошло что-то другое. Вполне возможно, что не она, а именно Виталий Горшков бы инициатором неравного брака. В таком случае становились вполне понятными и страх женщины, и ее нежелание жить с нелюбимым человеком. Но что тогда может удерживать ее от развода? Должны же быть какие-то причины, заставляющие ее сохранять этот странный брак.
Юрий Дмитриевич поерзал на сиденье, лодка качнулась, круги пошли по воде, поплавок заплясал, то скрываясь, то выныривая. Немного подтянув удилище, он переместил снасть в сторону от наполовину затопленной коряги. Знать бы, что там в глубине. Солидные любители уже давно пользуются эхолотами, позволяющими достаточно точно определять места скопления рыбы, а тут… Стоп! Как он не подумал раньше об инструментальном исследовании?! Алена первым делом прогнала Марию по тесту. Компьютер бесстрастно выдал информацию, и вчера он лично читал распечатку. Почему не сделать того же с Горшковым? Только в этом случае нужно будет использовать комплекс тестов. Проанализировав их и сопоставив, можно рассчитывать на достаточно полную картину.
Плеск весел вывел Юрия Дмитриевича из задумчивости. Лодка Павла неторопливо выдвигалась из зарослей прошлогодних камышей.
– Ну, как у тебя дела? – негромко спросил Павел, не подходя слишком близко.
– Никак, ни единой поклевки. Будто в колодце.
– Странно, я уже собираюсь на берег. На сегодня рыбы хватит, – сказал Павел.
– Я, пожалуй, тоже! – согласился Юрий Дмитриевич и потянул из воды удочку.
Ну конечно, какая сумасшедшая рыба станет бросаться на идеально чистый крючок! Выходит, он так и просидел впустую, пропустив первую поклевку! Тихонько чертыхнувшись, Юрий Дмитриевич смотал снасти и взялся за весла.
Алена уже уехала, и Наташа занималась хозяйством одна. Глеб, как обычно, ушел с детьми в парк, пообещав вернуться к обеду. Павел, оставаясь любителем вкусно поесть, по странности не умел и не любил готовить. По этой причине он, притащив на кухню улов, посидел немного с женой, глядя, как она ловко и привычно чистит рыбу, вдруг подхватился и отправился наверх.
– Опять озарение нашло! – беззлобно проводила его Наташа. – Теперь до ночи не дозовешься. Одно слово, писатель!
– Можно я тебе помогу? – предложил Юрий Дмитриевич.
– Давай помогай, иначе я на кухне до ночи застряну. Жаль Алена в город укатила, мы бы с ней вдвоем горы свернули.
– Она не говорила, когда вернется? – спросил Юрий Дмитриевич.
– К вечеру обещала. С твоей пациенткой встретится и вернется. У нее в три часа встреча с ней. Так что, считай, пару часов беседа да плюс дорога. А ты уже соскучился?
– Дело у нас с ней. Достаточно интересное.
– Ну, это понятно! – не отрываясь от рыбы, сказала Наташа. – Она вкратце рассказала мне об этом. Вдруг Пашке пригодится для очередного романа. Хотя он последнее время хочет на фэнтези перейти. Пока ничего не показывал, так что я даже не представляю, что у него получается. Ты ведь знаешь, писатель он яркий, талантливый. В любом жанре может работать.
– Поверьте, Алена! Я до сих пор не могу без содрогания вспоминать об этом! После окончания института я попала в небольшой городок. Знаете, этакий захолустный районный центр. Всего три школы. Учителей не хватает. Кто же на такую зарплату пойдет работать? Но делать нечего. Пришлось. Кроме обычной нагрузки, мне предложили еще и классное руководство в одиннадцатом. Лучше бы я отказалась! С этого все и началось. Виталий не был примерным учеником, но из-за родителей ему слишком многое сходило с рук. И хулиганил, и выпивал. Но отец его большая величина по местным масштабам – хозяин единственного в городке предприятия. Как он его сумел приватизировать, одному Богу известно. Естественно, его единственного сына старались тянуть, как это только возможно. С русским языком у мальчиков обычно проблемы, а тут оказалось, что все его оценки настолько натянутые, что я просто в ужас пришла. В общем, его мать, Александра Викторовна, явилась ко мне разбираться, почему у ее сына резко упала успеваемость. Я показала реальную картину. На заявление Александры Викторовны, что, мол, Виталию необходимо поступать в институт и ему нужен высокий балл, пришлось ответить, что в первую очередь необходимы знания. Уговорила она меня тогда позаниматься с мальчиком дополнительно. Денег пообещала. Много, практически вторую зарплату. И я, как последняя дурочка, обрадовалась. Еще бы! Дело к зиме, а у меня старенькое пальтишко уже давно на ладан дышит. Согласилась. С этого момента моя жизнь превратилась в кошмар! Если бы я могла тогда хотя бы предположить, чем все это окончится, я не согласилась бы заниматься с Виталием ни за какие деньги. Да что там деньги! Под страхом смертной казни отказалась бы!