Села и заревела в голос.
Совершенно очевидно, что у меня затяжная депрессия, наверное, мне необходимо лечение, скорее всего, даже в клинике.
Я зло утерла слезы кулаком. На депрессию и клинику можно забить. Успокаивать меня некому, сопли вытирать тоже. Тогда какой смысл рыдать?
Я решительно подошла к окну и на мгновение замерла. Сегодня дождя нет, значит, можно пробежаться.
Бегать? Это с моей-то комплекцией? Мне становится плохо от собственной смелости. Да я распугаю всех прохожих! Ну и черт с ними.
Подняла с пола джинсы и, скрипя, пыхтя и втягивая живот до отказа, застегнула молнию. Корова! Водолазку примерить не решилась и надела свой любимый серенький свитер. И вообще в зеркало лучше не смотреться – что с утра настроение себе портить? И так хоть иди и вешайся, если, конечно, Белла Карповна мыло мне оставила.
На улице довольно прохладно, все-таки сентябрь на носу. Я зачем-то втягиваю живот и резко стартую с места.
Спустя пару метров, к огромному удивлению, начинаю задыхаться. Пот катится градом, застилает глаза, а жир колышется в такт шагам. Полчаса быстрой ходьбы дались адскими усилиями. Я устала так, словно копала землю даже не носом, а ушами.
– Что ж мне тяжело-то так? – с удивлением спросила сама себя и остановилась в городском саду, чтобы дух перевести, а заодно и осмотреться.
Таких же сумасшедших, как я, много – две стройные симпатичные девушки бегут уже второй круг вокруг фонтана. Пожилая чета семенит рука об руку, да еще мужчина в вязаной шапочке, натянутой на самые глаза, и с плеером на шее.
– Тяжело с непривычки? – останавливается он около меня и приветливо улыбается. – Да?
– Ага. – Я тоже улыбаюсь, но очень грустно. – Жутко тяжело, словно вагон с углем разгрузила.
– Ничего. – Мужчина бежит на месте, а я все еще пытаюсь восстановить дыхание. – Через неделю будет гораздо легче! Удачи! – И он унесся вперед.
А я, спотыкаясь и путаясь в собственных ногах, решала сделать еще один круг.
Домой возвратилась совершенно мокрая, измученная и усталая до такой степени, что не остается сил даже на душевные переживания. Скинула влажную от пота одежду на пол. И у меня вдруг возникла шальная мысль посмотреть на себя в зеркало.
Огромное зеркало в ванной, к моему удивлению, осталось на месте. Наверняка коварная Белла специально его не тронула: мол, смотри, любуйся на себя.
А что? И посмотрю, мне сегодня ничего не страшно!
Я бочком-бочком приблизилась к зеркалу и автоматически закрыла глаза. Нет, так дело не пойдет.
Открыла! Да, а размер-то у меня 52–54, это точно. И когда же я успела так разъесться? Ну как же, Сереженька любил пироги, пирожки, ватрушки. Непременно свежие. А вчерашние доедала я. Не выбрасывать же! Жалко!
Я тяжело вздохнула и пошла на кухню. Красным маркером размашисто написала на холодильнике: «На ночь не жрать! И так корова!» Затем тоскливо достала кефир и сделала жадный глоток. Похоже, в ближайшие полгода это будет основной моей пищей.
Теперь что? Ах да! Теперь надо искать работу.
«Из рук в руки», веселенькая газетенка, оказывается безнадежно старой. Что ж, придется снова выходить на улицу.
Сначала я решаю выбежать из дома как обычно, как я носилась за продуктами в течение последних пяти лет – волосы в хвостик, лицо, естественно, не накрашено. Но в последний момент передумала. Если уж начинать новую жизнь, то сразу!
Вытащенная из дальнего угла косметичка оказалась битком набита вырезками из бабских журналов: «пирог на скорую руку», «кулебяка по-русски», «блинчики с курагой».
Косметики же в ней не нашлось. Я брезгливо двумя пальцами схватила ее за бочок и со всем содержимым выбросила в ведро. Значит, кроме газеты придется купить и косметику. Хотя бы пудру, помаду и тушь.
Сплошные траты! И это в моем-то положении! Хотя сейчас деньги можно сэкономить на продуктах.
Теперь волосы. Что волосы? Неопределенного цвета пакли, хотя если собрать их в пучок на затылке, то смотрится неплохо. Неплохо для кого?
Внезапно меня начинают жутко раздражать висящие вдоль лица мокрые пряди. Помнится, в десятом классе я на УПК училась на парикмахера. Может, попробовать? Совсем я сдурела, хотя в моем положении хуже уже не будет. А как же всякие там приметы типа самой себя стричь – счастье обрезать или что-то в этом роде. Какое счастье?
Я уверенно подношу ножницы к голове и отрезаю длинную прядь. Еще и еще. Проходит полчаса. Я вхожу в раж! Волосы летят в разные стороны.
Наконец я прихожу в себя и смотрю в зеркало. Получился вполне приличный жирный мальчик. Нормальная ультракороткая стрижка, даже сзади не так уж и плохо.
На улицу я собиралась непривычно долго. Решила себя еще чем-нибудь украсить, но из всех украшений у меня остался лишь ярко-желтый шелковый платок – его и повязала на шею. А что? Неплохо!
Погода к обеду испортилась, и мое и без того унылое настроение совершенно упало. Проходя мимо небольшого книжного развала, я зачем-то остановилась у прилавка.
– Что вы мне посоветуете почитать интересного? – вежливо спросила я неопределенного возраста и пола существо в вязаной шапочке, натянутой до глаз, и мятой ветровке.
– Так это, тетка… – Как только существо заговорило, стало ясно, что передо мной молодой парень. – Наверное, вот это! – И продавец протянул красочно оформленную книжку «Как выйти замуж за миллионера».
– Спасибо! – как от укуса, дернулась я. – Это я уже читала. А еще интересное что-нибудь есть?
– Есть! У меня все есть! Вот, например, «Поверь в себя». – Он ткнул мне прямо под нос другую книжку. – Жутко интересно. Или эта – «Негламурное ток-шоу», здесь про модель, которая всех мочит. Почитай!
– Только моделей мне сейчас и не хватает. Хотя ладно… – решаюсь я наконец. – Давай обе книжки и свежую газету «Из рук в руки»!
– Вот тетка молодца! – Парень радостно потирает руки.
И вдруг мне захотелось кое-что у него выяснить:
– Слушай, парень, сколько тебе лет? – Я старалась говорить ровным тоном, чтобы не испугать его раньше времени.
– Двадцать пять! А что?
– А мне сколько? Как ты думаешь? – Голос предательски дрогнул.
«Тетка! Да мы ровесники с тобой, гад ползучий».
– Ну… – мнется парень. – Около сорока, наверное, а что, неужели больше?
– Ничего! – Я быстро отвернулась и незаметно смахнула слезу с левого глаза. Правый мужественно держался. – Волк тебе тетка! – бурчу я, отходя подальше от хама.
Домой я вернулась в ужасном расположении духа и, решив по привычке, выработанной годами, заесть стресс булочкой или, на худой конец, хлебом с маслом, сунулась к холодильнику.
«На ночь не жрать! И так корова!»
Рука сама собой опустилась. И что же мне делать? Блин! Этот парень меня так расстроил, что про косметику я совершенно забыла.
Одеваюсь и опять выхожу на улицу. Просто бешеный ритм жизни для меня. Ближайший парфюмерный магазин в двух шагах от дома. К счастью, пожилая женщина-продавец теткой меня не назвала. Выбрала я себе тушь удлиняющую (было бы что удлинять), помаду увлажняющую и матовую пудру. Теперь прослыву красоткой!
Дома я первым делом поставила на огонь чайник, так как есть хотелось нестерпимо. Даже кактус на окне вызвал у меня обильное слюноотделение. Я налила огромную кружку чая и совершенно автоматически потянулась за сахаром. Стоп! Господи! Как же тяжело!
С кухни пришлось срочно уйти, держа под мышкой купленные книжки и горячий чай в руке. Настроение грозило уйти за знак «минус».
Я развернулась и поплелась в коридор за газетой, которую бросила прямо около входа. Надо дать объявление о поиске работы, хоть немного отвлекусь от негодования голодного желудка.
Итак, «Молодая одинокая женщина, 26 лет, с высшим экономическим образованием, без трудового стажа, ищет подходящую работу, без командировок». И телефоны.
Ну как? Мне показалось, что вполне прилично, хотя, может быть, написать еще, что выгляжу я немного за сорок?
Второй день «холостой» жизни подходил к концу, а о Сереже я так ни разу и не вспомнила. Все мысли занимал пустой желудок и парень, который назвал меня теткой.
Матильда
Эта паршивка Розочка налила огромную лужу на мой фиолетовый костюм – чудную вещицу от Пако Рабана, которая, заметьте, лежала на кресле!
– Паршивка! – Я в ярости махала на болонку руками, размышляя, заорать или нет. – Что мне теперь делать?
Маши, как назло, дома не оказалось. Наверное, она ушла за продуктами. Я в отчаянии всплеснула руками:
– Ну и сиди теперь одна! – Брезгливо, двумя пальчиками я стянула костюм с кресла и бросила в пакет. – Я поехала в химчистку, а ты сиди одна!
Придется ехать, ну не выбрасывать же костюм за тысячу долларов?
Как назло, в химчистке было полно народу. Сюда в последний раз я заходила лет этак пять назад. Как я ненавижу очереди! Впереди меня стоит какой-то мужичонка лет сорока и постоянно вертится. Словно у него шило в заднице. Вот! Второй раз наступил мне на ногу.
– Мужчина! – не выдерживаю я. – Поосторожней можно?
– Простите ради бога! – Он моментально оборачивается, пожирая меня глазами. – Простите, я больше не буду! А можно я у вас интервью возьму? – прямо так, без перехода интересуется он. И глаза такие честные-честные. С такими глазами врать невозможно.
– Интервью? – удивилась я. – На какую, позвольте спросить, тему? Химчистка в жизни женщины?
– Да нет, что вы. – Он заразительно рассмеялся. – Интервью на тему «Красивая женщина может быть умной». Как вам?
– А сами-то вы что здесь делаете? – неожиданно вопросом на вопрос отвечаю я. – Ищете красивых и умных женщин?
– Я журналист. Кстати, меня зовут Николай. – Мужчина изучающе смотрел на меня. – Пишу статьи о красивых женщинах. А вы такой экземплярчик… У меня домработница болеет, и я здесь случайно, вот костюм принес в чистку.
– Понятно… – тяну я, хотя мне совершенно ничего не понятно.
– Давайте заедем куда-нибудь, посидим, поговорим! – неожиданно предложил Николай, но я тут же решительно отказываюсь:
– Нет, спасибо! – Я достала из сумочки ключи от автомобиля. – Поеду, пожалуй, домой, а костюм завтра сюда привезет моя домработница, а то у меня больше нет сил торчать в этой вонище и духоте.
– А можно я вас до дома подвезу?
– С чего бы это? – громко фыркаю я, и половина очереди оборачивается. – Сама неплохо вожу свою машину.
– Не сомневаюсь, но мне хотелось бы сделать вам приятное. Хотите, я вам паспорт покажу, если вы меня боитесь? – Николай полез в карман. – Я не маньяк, не убийца и даже не женат…
– В таком-то возрасте и не женат? – сомневаюсь я и тут же прикусываю язык. Получилось как-то неловко.
– Вы правы. – Николай и не подумал обидеться. Он вытащил сигарету и довольно прищурился. – Я уже разведен. Так паспорт достать?
– А на кой он мне? – Настроение незаметно выровнялось, хотя мы и продолжали стоять в толпе каких-то мрачных людишек. – Я же не участковый!
Из химчистки мы вышли практически рука об руку, только я подошла к своей машине, а этот придурковатый Николай – к своей. Машина у него оказалась, кстати, не ахти какая. Обычный жигуленок, правда, 10-й модели. Цвет тоже так себе – болотный какой-то. Мне больше металлик нравится или мокрый асфальт. Форель тоже неплохо. Хотя чего я к нему прицепилась? Не моя же машина. Вот сейчас он сядет в свою совковую тачку – и прости-прощай. И не встретимся мы больше никогда в жизни.
– Как вас зовут? – Николай закурил.
Табак довольно приличный – это я сразу поняла. У меня на дешевые сигареты что-то вроде аллергии – тошнит и во рту привкус, словно туда нагадил маленький динозаврик. А тут нет, тут явно высокосортные сигареты. Да и парфюм вполне – «Кензо», скорее всего. Мне понравился. Одет стильно, несмотря на то что далеко не юноша.
– О чем вы так задумались? Наверное, меня оцениваете? – Николай словно подслушал мои мысли. Он продолжал топтаться возле меня, словно горный козел.
– Я? – От неловкости я даже покраснела, отчего разозлилась еще больше. – Я вас оцениваю? С чего бы это?
– Наверное, смотрите – немолодой дядечка, но одет стильно, – продолжил он. – Опять-таки тачка так себе, зато одеколон приличный. Я прав?
– «Кензо»? – Я не смогла сдержать смеха.
– Ага! – Николай тоже улыбнулся во весь рот. – Значит, я прав?
– Вот привязался! – прыснула я в кулак. – Прав! Но это ничего не значит!
– Договорились! – Николай снова улыбается отличными фарфоровыми зубами. – Где я вас завтра могу увидеть, чтобы взять интервью для журнала?
– Здесь! – Я махнула в сторону ближайшего гастронома. – Мне отсюда до дома недалеко и кафе «Синица» рядом. Может быть, в кафе? – И подумала, зачем я ему обещаю, ведь точно же никуда не пойду.
Я открываю дверцу и сажусь в свой «Пежо» черного цвета. Как говорит Мишка: «Автомобиль может быть любого цвета, главное – чтобы этот цвет был черным».
– Подождите! – Николай бросился следом. – Вы так и не сказали мне своего имени!
– А какая теперь разница?
– Да, действительно никакой! Вот. – Он протянул мне маленький белый прямоугольник. – Это моя визитка. Вдруг вы когда-нибудь решите мне позвонить, потому что, уверен, в «Синицу» вы завтра не придете. Ну, просто так позвоните, ведь может же такое быть?
– Может, – согласилась я и быстро уехала прочь.
Визитку я безразлично сунула в карман, решив избавиться от нее, как только скроюсь из поля зрения Николая. Зачем мне этот самодовольный пижон? Никогда я тебе не позвоню, Коля! Так и знай.
Людмила
Неделя пролетела незаметно. Я не сдалась и продолжила свои утренние истязания. Фонтан в горсаду стал практически родным, каждый сантиметр дороги вокруг него был полит моим потом.
– Как дела? – Мой новый знакомый в вязаной шапочке одобрительно кивает при встрече. – Стало легче?
Я, шумно дыша и отплевываясь, словно верблюд, остановилась и улыбнулась:
– Ну, по крайней мере мне уже не кажется, что я вот-вот умру!
– Николай! – представился мужчина и протянул руку. – А я уже три года бегаю, после инфаркта.
– Инфаркта? – переспрашиваю я пораженно. – Вы такой молодой!
– Ну, мне скоро сорок. – Николай покраснел от смущения. – А инфаркт можно и в тридцать заработать.
– Да, конечно. – Я согнулась пополам и едва восстановила дыхание. – Еще как можно, – и вспомнила Беллу Карповну с грузчиками.
– А вас как зовут? – Николай снова улыбнулся.
– Что? – Я даже опешила. – Меня?
– Ну да, а что? – удивился мужчина. – Я вас напугал?
– Нет-нет, – растерялась я как девчонка. – Люда, Людмила.
– Очень приятно и до новой встречи! – И Николай унесся вперед, оставляя за собой облачко пыли.
– Странный он какой-то. – Я пожала плечами, так и не признавшись себе, что Коля мне понравился. Очень симпатичный.
Сделала два круга вместо одного запланированного и возвратилась домой. Очень-очень-очень хочется есть. Я обняла холодильник и приоткрыла дверцу – кефир, диетический творог, яблоко и крошечный кусочек сыра. Резко захлопываю дверцу и тяжело вздыхаю – до завтрака надо выдержать хотя бы час.
Сегодня должны поступить первые предложения о работе, и я с утра, сразу же после пробежки, сажусь у телефона.
Вот! Первый звонок.
– Алло?
– Это вы давали объявление о поиске работы?
– Да, я! – От волнения у меня садится голос.
– Опишите себя! – зачем-то настойчиво требует женщина на том конце провода.
Я пораженно молчу, а потом думаю: может, сейчас именно так и устраиваются? Откуда мне знать?
– Ну… – тяну я. – Такая… невысокая… полная… э-э-э-э… стрижка!
– Да-а-а… – Женщина явно разочарована. – Учитывая ваш возраст, больше чем на десять долларов не тянете.
– Десять долларов в месяц? – потрясенно переспросила я. Конечно, я догадывалась, что недорого стою, но чтобы такие копейки! Тогда уж лучше в путаны податься.
– Почему за месяц? – настала очередь удивляться тетке. – За час. Хотя, если ты темпераментная, – она быстро перешла на ты, – может, и неплохо заработаешь.
Темпераментная?! Куда же это она меня пристроить собирается? А в воспаленном мозгу проносятся картинки одна другой краше. Я в короткой юбочке и в одном бюстгальтере «вандербра» темпераментно кручу задницей, одновременно чертя график прироста прибыли фирмы. Или нет, вот так: я в сиреневых лосинах на голое тело и белой майке, конечно без бюстгальтера, темпераментно сижу на столе у шефа и одновременно отвечаю на звонки и регистрирую входящую корреспонденцию. Хотя это какой должен быть стол, чтобы меня выдержать? Да еще вместе с телефоном и поступающими документами?