Лицо Рады порозовела, она глубоко вдохнула и открыла глаза. Бледное подобие улыбки появилось на ее серых губах. И вот они покраснели, ее мутные глаза заблестели, глубокая синева плескалась в них, жизнь возвращалась. Радислав с восхищением наблюдал, как его душа возрождается в этом, так любимом им теле. И уже через час Рада полностью пришла в себя, она встала и с изумлением ощупывала свое тело, смотрела на свои ноги без плавников. Затем бросилась в объятия к славу.
– Я все знаю, я была на том свете, но все видела и слышала. Ты не пожалел своей души ради моего спасения, и я сейчас навеки твоя. И я…. я больше не куляна? Ты освободил меня и от этого ужаса!
– Не хочу вводить тебя в заблуждение, – смущенно ответил Радислав. – Куляной ты перестала быть, как только… умерла.
– Ах да…. припоминаю, что если смерть настигает подводных жителей на земле, то колдовство Куля исчезает. Как хорошо, что ты вытащил меня на берег! Но что теперь?
– Ты вольна, – сказал Радислав. – И можешь вернуться домой. Ведь ты теперь обычная девушка!
– Домой?! Нет, назад пути нет! Ведь все меня давно похоронили и оплакали. И я никогда не смогу жить, как раньше, после всего того, что со мной произошло. Я была так долго куляной. И я уже не та простая девчушка, я поневоле себя выдам, и не хочу, чтобы меня сдали для опытов. Я хочу жить свободно! И я не смогу без тебя, мой слав! Но ты не раз говорил, что вам запрещено создавать союзы с иными существами, и уж тем более с людьми. А я сейчас человек. Что делать? – печально повторила она.
– Поселиться вместе! – уверенно ответил Радислав.
Он уже окончательно пришел в себя, его переполняло счастье и казалось, сейчас все будет хорошо, ведь любимая рядом.
Так они и сделали. Радислав, чтобы не вызывать осуждения соплеменников, всем сообщил, что полюбил рысь из другого сообщества и уходит к ней. Родители огорчились, просили привести невесту для знакомства, но он упорствовал, говоря, что ее клан закрыт для посторонних, живет замкнуто и далеко в глухой тайге. И родители отпустили его, наказав держать связь и хотя бы иногда навещать их. Радислав пообещал, собрал вещи и покинул родной дом.
Пара поселилась на заброшенной охотничьей заимке. Рада казалась хозяйственной и быстро все привела в порядок. Подаренная ей лилия, священный цветок славов, заняла почетное место в хрустальном блюде, постоянно наполненном свежей водой. Она сияла розоватыми лепестками и была всегда свежей и прекрасной. Радислав промышлял охотой, иногда уходил в ближайшие населенные пункты, чтобы купить любимой какие-нибудь красивые вещи и порадовать ее. Но он заметил, что чем дальше удаляется от Рады, тем слабее становится. Его душа находилась внутри любимой, и только рядом с ней он чувствовал себя отлично. И Рада тоже не могла без своего слава, душа тянула ее к нему, где бы он ни был.
И вот наступил Новый Год и самое сильное за последние несколько лет полнолуние. Оно совпало с полночью, а это бывает редко и действует на всех оборотней мощно. Радислав с утра грустил, он привык новогодние праздники встречать непременно с семьей. Рада отлично понимала, что с ним происходит. Ей слова были не нужны, душа слава находилась внутри нее, и она все чувствовала, будто читала мысли любимого.
– Может, ты сгоняешь в свое селение? – предложила она. – Просто поздравишь родных, повидаешься с ними.
– Да, я очень соскучился по родителям, – тихо ответил он и глянул на жену. – Но как же я оставлю тебя одну в новогоднюю ночь?
– Ничего страшного! – ласково проговорила Рада. – Я подниму бокальчик брусничной настойки за ваше здоровье и лягу спать. А утром ты разбудишь меня поцелуем.
И Радислав до вечера маялся, не зная, на что решиться.
Но за пару часов до полуночи он не выдержал и все же помчался в селение. Пробежав сотню километров, Радислав ощутил, что выбился из сил, его разум начал мутиться, лапы дрожали, мрачные мысли одолевали. Слав не мог так удаляться от своей жемчужины, его тело тут же реагировало. И он повернул обратно. Назад он бежал уже не так быстро, и достиг избушки в половине первого, пропустив заветную полночь. Но едва приблизившись к дому, он вдруг явственно уловил запах рыси. Радислав одним прыжком достиг двери, обратившись на бегу в парня, и влетел внутрь. И замер, глядя на сидящую на полу молодую красивую рысь. На мордочке синели глаза его Рады, ошибиться он не мог.
– Любимая? – прошептал он в смятении и приблизился.
Рысь подползла к нему на брюхе и потерлась головой о ноги. И вдруг встряхнулась, и вот перед ним стоит растерянная Рада.
– Что это? – изумленно спросил он. – Как это?
– Сама не знаю, – ответила она. – Но ровно в полночь, я вдруг упала на пол, начала кататься и вскочила зверем. И я тебе раньше не говорила, но мое зрение, слух и обоняние сильно обострились после моего чудесного исцеления.
– Видимо, это действие жемчужины, – предположил он и начал улыбаться. – Ведь она внутри тебя.
– И отныне я рысь! Я превратилась, – сказала Рада и засмеялась.
– И нам ничто не мешает отправиться к моим родителям, – заметил Радислав.
Через несколько дней Рада полностью приспособилась к своему новому состоянию, освоилась с новыми умениями. Они вернулись в деревню. Радислав представил свою жену, как Радославу. Их приняли с распростертыми объятиями и выделили молодым новый дом. Они никогда не расставались, их даже прозвали в селении неразлучниками.
Но ситуация все равно тревожила Радислава, ведь он остался без души. И слав решил открыться хранителю Багровой Жемчужины и как-то отправился в то место, где она постоянно находилась. Хранитель выслушал его внимательно, а Радислав ничего не утаил, рассказал все подробно. Хранитель долго молчал, внимательно глядя на слава, потом погладил его по голове и сказал, что обращение его любимой стало возможно лишь потому, что он отдал жемчужину в тот миг, когда куляна умерла. И преобразовавшееся тело осталось без души. А затем магическая жемчужина-душа сделала свое дело и подстроила клетки тела под себя.
– Это уникальный случай, – сказал хранитель. – Славами невозможно стать, ими можно только родиться. Но считай, что твоя Радослава будто заново родилась с уже данной ей душой рыси. И это чудо. Понимаю, что тебя тревожит. Но новую душу я дать не могу, это против правил. Тебе остается всегда находиться рядом с женой, ведь у вас сейчас одна душа на двоих.
– И это легко, – со вздохом облегчения сказал Радислав. – Мы любим друг друга и нам хорошо только вместе!
– Вот и славно! Но прошу тебя никому и никогда не рассказывать об этом случае. И я обещаю хранить эту тайну во веки веков. И будьте счастливы!
Так и жили Радислав и Радослава в селении до самой старости, были всегда в гармонии и служили юным славам примером верной безусловной любви».
Закончив читать, я закрыла тетрадь. Мысли тревожили. И меня спасли при помощи мощной Багровой Жемчужины, хоть я была человеком. Правда, я не глотала жемчужину, а просто держала ее под языком какое-то время. И я не была в тот момент мертва. Хотя кто знает! Возможно, Влад принес меня, когда я уже находилась в состоянии клинической смерти.
«Лучше об этом не думать! – сказала я себе. – Сейчас главное понять, что с Владом. Это является первоочередной задачей! И не вызывает сомнения, что жемчужины славов это какие-то космические субстанции, обладающие неведомыми свойствами. И не может быть, чтобы такая магическая вещь просто исчезла, лишившись своего хозяина!»
Я вспомнила, что братья Влада рассказывали мне, будто потерянные нечаянно жемчужины имеют свойство притягивать владельца. Но прошло уже немало времени, однако Влад оставался бездушным и безвольным. Значит, было что-то, чего мы не знали. После всех этих размышлений я твердо решила отправиться к Венцеславу и все рассказать ему.
Уснула я не сразу. Все обдумывала, что я скажу хранителю и стоит ли ставить в известность братьев Влада о моем намерении встретиться с Венцеславом. Разбудил меня тихий стук. Я раскрыла глаза и прислушалась. И сразу ощутила запах какого-то животного. Я резко села и вгляделась в темное окно.
– Влад? – тихо позвала я, хотя пахло явно не рысью.
Стекло кто-то поцарапал. Сердце бешено заколотилось, я вскочила с кровати, накинула халат и устремилась к окну. Прижав лицо к стеклу, вгляделась в ночь. Я видела ветки сирени. И вот они зашевелились. Появился мужской силуэт. С той стороны стекла ко мне приблизилось лицо. Я вскрикнула, узнав Тина, и быстро раскрыла окно.
Он легко взобрался на подоконник и мягко спрыгнул в комнату. Я включила ночник и повернулась к нежданному гостю. Тин широко улыбнулся. Он выглядел, как всегда, обворожительно: румяный, с большими раскосыми глазами травянисто-зеленого оттенка. Темные, красивого рисунка изогнутые брови придавали им выразительность, а чернота ресниц подчеркивала их форму. Откинутые назад длинные волосы блестели золотисто-коричневыми переливами, и кое-где отдавали в рыжий. Фигура была стройной и гибкой. Тина, оборотня-лиса, я увидела впервые вот точно в такой же ситуации – он прыгнул ко мне в окно. Так я с ним и познакомилась. Он тогда принес мне весточку от моего любимого.
– Ты принес мне весть? – взволнованно спросила я, с надеждой заглядывая в его глаза.
– Привет, Лиля! – поздоровался он и тихо засмеялся.
– Привет, привет! – повторила я. – Ну?!
– Нет, эти влюбленные девушки просто невыносимы! – весело заметил он. – Ни тебе «как я рада тебя видеть!» или хотя бы ««как твои дела?», ни чая, кофе с большим бутербродом, а сразу расспросы!
Я засмеялась, глядя на его возмущенное лицо и припоминая, каким невероятным аппетитом обладают люди-лисы. Тин хотел есть всегда, везде и в любой ситуации.
– Не поведу же я тебя на кухню! Родители проснутся. И как я им объясню появление в моей комнате ночью незнакомого парня? Ты присаживайся!
И я показала на кресло. Тин устроился с удобством, даже подложил себе под спину подушечку. Я видела, как он потянул носом, и заулыбалась.
– Но пахнет блинами! – сказал он.
И тут я вспомнила, что так и не унесла на кухню тарелочку с блинами, которые мы с Женей не съели. Она стояла за стопкой книг, и я совсем про нее забыла. Да и чашка холодного чая находилась тут же.
– Совсем забыла! Угощайся. Но блины, как и чай, давно остыли.
– Без разницы! – оживленно проговорил Тин и подсел к столу. – А тут что? Мед? Годится. А то я жутко проголодался! Но лучше бы кусок сыра к блинам. И побольше!
Я знала, что Тин, как впрочем, и все лисы, обожал сыр и куриное мясо.
– На кухню все равно не пойду! И не проси. Обойдешься без сыра, – ответила я, наблюдая, как он уплетает блины.
– Ладно, ладно! – с набитым ртом ответил он. – И так вкусно! А ты хорошая хозяйка. Блины тебе удались на славу!
– Это вообще-то мама готовила, – пояснила я.
Тин не ответил. Он уже доедал. И когда закончил, то тщательно вылизал тарелку и пересел на диван с весьма довольным видом.
– Вот спасибо! – сказал он, достал платок из кармана куртки и вытер рот и замаслившиеся пальцы. – Сейчас я готов и поговорить. А то пока сюда домчался, живот подвело от голода.
– А ты откуда… мчался? – уточнила я.
– Прилетел сегодня из Москвы сюда, в Благовещенск, – ответил он. – Хочу родителей навестить. Если помнишь, то они живут не так и далеко от твоего города.
– Да, да, помню. В Белогорске! Значит, ты к ним…
– Вначале хочу повидать Велеславу, – тихо ответил он и зарделся.
Я знала, что они влюблены друг в друга, но их отношения были платоническими. Лис и рысь – плохо сочетаемая пара, и они это отлично понимали и всячески сдерживали свои чувства. Но сердцу, как говорится, не прикажешь.
– Значит, ты в селение, – задумчиво проговорила я.
– Ну да, – закивал Тин. – Хочу сейчас отправиться, пока еще не рассвело. Ты же знаешь, что в облике зверя мы мчимся как ветер. Это не ваши машины!
– Эх, жаль, не можешь и меня прихватить! – заметила я. – Я ведь тоже туда собралась.
– Ну да? – удивился он. – Так давай отнесу? Как-то Ладу возил на своем загривке к рысям. Да мы от леса, что за вашим аэропортом, за пару часов домчались. А ведь это не одна сотня километров, как ты понимаешь.
– Я завтра вечером еду с отцом в деревню. И когда он вернется в город, отправлюсь обычным путем на велосипеде через тайгу, – пояснила я. – Так что с тобой никак не смогу. Сам подумай, что я родителям скажу?
– Это да! – охотно согласился Тин. – Значит, завтра ты будешь в своей деревне…
– Должна! Отец хотел вернуться в воскресенье вечером, но я решила, что под благовидным предлогом останусь. Бабушка у нас старенькая, она никогда мне не мешала заниматься своими делами, да и вопросов лишних не задает. Так что я могу уезжать, куда и когда хочу.
– Удобно, – согласился он. – Лиль, а что с Владом? – вдруг в лоб спросил он.
И это было так непохоже на повадки хитроумного лиса, что я растерялась.
– Ты за этим явился ко мне среди ночи? – уточнила я и села рядом с ним на диван. – Но тебе-то что за дело?
– Обижаешь! – ответил Тин. – Мы же друзья! А я своих в беде не бросаю. И неважно кто это – человек, оборотень или даже вампир.
– Стас доложил? – предположила я. – Вы же с ним словно ближайшие родственники.
– Нет, не он! С Велеславой частенько общаюсь… по мобильному, конечно. Мы чуть ли не каждый вечер разговариваем. А, как ты знаешь, она очень дружна с братьями. С детства вместе.
– Что она тебе рассказала? – насторожилась я. – Знаю, что и Стас и Рос тщательно скрывают произошедшее с Владом.
– И что с ним приключилось? – живо поинтересовался он и наклонился ко мне.
– Тин, – невольно засмеялась я, – давай закончим играть в «кто кого перехитрит» и выясним все напрямую. Говори все, что знаешь ты!
Он стал серьезным.
– Влад как бы болен, – сказал он, – но это не просто болезнь, с ним творится что-то очень нехорошее. Велеслава о чем-то догадывается, но мне до конца раскрывать правду не хочет. А Злата пользуется странным состоянием Влада и держит его на коротком поводке. Вот я и решил, что у вас происходит что-то из ряда вон выходящее.
– И только поэтому по пути в селение решил завернуть ко мне? – уточнила я.
Тин вздохнул и потупился.
– Говори, как есть!
– Понимаешь, Лиля, я ведь люблю братьев. Они отличные ребята! И мы дружим вот уже несколько лет. И с Владом приключилась беда! Велеслава в этом уверена. И она считает, что только ты сможешь вывести его из этого состояния. Она мне так и сказала. Она даже пыталась поговорить с братьями, когда они вернулись с очередных гастролей, но те лишь отшучивались. Конечно, Велеслава отлично знает, что отношения обычной девушки и слава ни к чему хорошему не приведут, поэтому может понять мотивы Стаса и Роса. Возможно, им на руку, что Влад будто бы забыл тебя. Поэтому они и не хотят, чтобы ты вмешивалась.
– Но…, – начала я.
Однако Тин быстро поднял руку, жестом останавливая меня.
– Велеславе два дня назад удалось поговорить с Владом, – продолжил он. – Правда, с большим трудом, ведь братья буквально держат его в заточении, никуда со двора не выпускают, и всем в селении рассказывают, что Влад получил травму на гастролях, упал с большой высоты и ударился головой. Будто бы у него сотрясение мозга, и он пока в себя не пришел. Говорят, ему нужен полный покой, поэтому односельчане особо не надоедают. Только Злата торчит у них чуть ли не сутками. Она даже отменила поездку в Голландию, где у нее должен был состояться очередной показ.
– Вот же…, – начала я, но остановила себя, с трудом удержав брань в адрес Златы. – И что Влад сказал Велеславе?
– То-то и оно, что ничего внятного, – задумчиво произнес Тин. – Она улучила момент, когда братьев поблизости не было. Влад пришел в огород и уселся на плетень, глядя на озеро. Велеслава быстро приблизилась. Она заговорила с ним, но Влад даже не ответил, он смотрел мимо нее на закат отсутствующим взором. Велеслава заметила, что его зрачки расширены и неподвижны, и она заглянула в них. Ты, так близко общаясь со славом, наверняка знаешь о способности транслировать мысли на радужку. Я сам не раз наблюдал это у Велеславы. Глаза становятся такими странными, словно это дисплеи и по ним будто идет трансляция какого-то фильма.