– Понимаю, первая ночь, и тут сразу столько происходит… Но врать тебе не стану – с твоей помощью мне будет проще выполнить поручение Ломового. Поэтому, разумеется, если ты не передумал, держи и будь начеку…
Облизнув пересохшие губы, Леша взглянул на небольшой пистолет, лежащий на широкой ладони шефа. Компактный, двуствольный. Похожий на игрушку.
– Это паралитический, как мой «Шершень». – Покрышкин перехватил взгляд напарника. – Если в глаз не попадешь, никого не покалечишь, не переживай. Разница только в емкости магазинов – в этом всего четыре иглы. Уверен, что он тебе не понадобится, но если возьмешь, мне спокойнее будет…
– Да, конечно, – постарался как можно увереннее ответить Леша. Он волновался, сильно волновался, но вопреки этому не собирался отказываться от произнесенных в кабинете майора слов. – Как снять с предохранителя?
– Вот эта кнопка, – показал шеф. – Больше премудростей нет. Наводишь, стреляешь. Помни, всего четыре выстрела, цель в ногу или в грудь. – Кивнув, он захлопнул дверь багажника.
– Шеф? – вопрос, заданный Алексеем, остановил Покрышкина, уже собиравшегося вернуться за руль. – Я хотел спросить, а почему сейчас вы работаете один? Ваш предыдущий… напарник… он уволился, ведь так? По какой причине?
Павел замер вполоборота. Свет рекламы, летящий с оживленной улицы, бросал на его летный шлем разноцветные отблески, лицо казалось выточенным из густых теней.
– Я мог бы соврать тебе, Леша, что мой прошлый напарник уволился, как это делали несколько парней до него, – негромко произнес он, глядя куда-то поверх машины. – Но не стану. С моим прошлым напарником произошел несчастный случай. Уверен, что сейчас не лучшее время, чтобы рассказывать это, но ты сам хотел знать. Мы шли брать вампира, а тот оказался не в гробу. Вылез, сука, чтобы фильтры в саркофаге сменить и новую жрачку в отсеки закачать… Взял пистолет и выстрелил моему напарнику в грудь. Тот выжил, не думай, но и к работе вернуться уже не смог. Вот что с ним стало. Доволен рассказом?
Алексей молчал, всё еще взвешивая в руке агрессивную тяжесть оружия.
– Спасибо за честность, – наконец сказал он, пряча пистолет в карман. – Я постараюсь быть аккуратнее…
Покрышкин хотел еще что-то добавить, но передумал, вздохнул и открыл машину, забираясь на сиденье. Хронометр на приборной панели показывал половину первого.
– В бардачке есть заряженные шприцы, – выруливая на проспект, распорядился Покрышкин, – достань сразу штук шесть. Уложишь в саквояж, как приедем. И фонарик себе возьми, чтобы в кармане всегда был.
Больше инструкций не последовало, и Матвеев принялся смотреть в окно. Конечно, его взволновал только что состоявшийся разговор. Но показать это сидящему рядом мужчине или даже самому себе Леша не мог – он ощущал себя щенком, брошенным в воду, чтобы научиться плавать. Если нынешней ночью он выкарабкается, эта работа всецело станет его. Но стоит ему дать слабину, и уже завтрашним вечером он не заставит себя вновь появиться на пороге «Кобрятки».
Джип плавно катил по улицам города, приближаясь к Среднему Центру. Вокруг становилось все больше модных магазинов и все меньше забегаловок, где можно перекусить или выпить кружку пива. Осматриваясь по сторонам, Леша заерзал на сиденье.
– Да, хороший район, – словно отвечая на его молчаливый вопрос, покивал Покрышкин. – Дорогой. Престижный. Возможно, Леша, когда-нибудь и нам перепадет удача купить себе тут по гнездышку…
И он повернулся, неожиданно подмигнув напарнику. Матвеев, вовсе не ожидавший от шефа очередной смены настроения, робко улыбнулся в ответ.
– А вот и наш домик, – выкручивая руль, прокомментировал Павел, останавливаясь перед въездом в просторный и чистый двор.
За шлагбаумом, перегородившим дорогу, виднелись три громадины элитных небоскребов, построенных совсем недавно. Мордатые мужики с автоматами, охранявшие въезд, начали сверяться с бумагами, настороженно поглядывая на джип и его пассажиров.
Наконец барьер стал подниматься, а стоящий на пороге караулки автоматчик небрежно махнул рукой, приказывая проезжать.
– Я и не сомневался, что нас ждут… Оперативно Ломовой работает. – Покрышкин натянуто улыбнулся. – Смотри, как нас встречают.
Он выставил подбородок, указывая на две черные тонированные иномарки, припаркованные с торца здания. Возле машин, о чем-то болтая и куря, топталась пара крепких молодых людей, в чьей профессии можно было не сомневаться по выправке. Заметив въезжающий на парковку джип, один из них будто бы невзначай указал сигаретой на третий подъезд, тут же отвернувшись к товарищу.
– Те самые обезьяны, Леша, что заставляют нас, котов, таскать из огня каштаны. – Выключая мотор, Павел с излишним драматизмом покачал головой. – Останутся чистыми при любом исходе операции… Ну да ладно, чужим счастьем не согреешься, пошли помаленьку…
Они выбрались из электромобиля, и Алексей тут же принялся наполнять саквояж здоровенными шприцами, похожими на осиновые колья. Джип поставили за углом, чтобы не было видно ни от подъезда, ни из окон.
– Чутье подсказывает мне, что в отключении систем обнаружения необходимости нет, – негромко делился наблюдениями шеф, разглядывая красивые подъездные двери. – Даже замок уже разблокирован, я заметил. А вот в конспирации нужда присутствует…
Он закурил. Продолжал говорить, не сводя глаз с окон:
– В общем, Леша, сделаем так. Ты входишь первым, поднимаешься на двадцать шестой этаж и ждешь меня. Я подойду не сразу, минут через пятнадцать, не раньше. Уверен, что если в притоне и наблюдают за периметром, таких, как мы, точно не ждут. Не шуми, ни с кем не разговаривай. Если вдруг наткнешься на жильцов, скажешь, что курьер, никак не можешь свериться с выданным адресом, понял?
– Понял, – кивнул Матвеев, вновь почувствовав в кармане вес оружия.
Закрыл саквояж, собрался с духом.
– Ну, я пошел, – и уверенно направился к дверям, стараясь не смотреть на объективы камер.
Возле нужного подъезда задержался, словно бы изучая номера квартир. Потянув тяжелую створку, действительно открытую, вошел.
Внутри оказалось прохладно, как на морском побережье. Самые современные системы кондиционирования создавали идеально сбалансированный микроклимат, заставляя жильцов забывать о пекле, царящем снаружи. Мягкий приглушенный свет был приятен глазу, ступени покрывала ковровая дорожка. Буквально вспорхнув по этим ступеням, Алексей повернулся к лифту.
– Вы к кому, молодой человек? – резкий вопрос, брошенный в спину, чуть не заставил Матвеева вскрикнуть.
Обернувшись, он уставился на пожилую консьержку, с интересом разглядывающую его через стекло дежурки. А затем вдруг сделал то, что заставило его гордиться собой.
– Курьерская доставка, женщина, – спокойно и чинно ответил он, пожалев, что шеф сейчас не видит, с какой легкостью его новый стажер выходит из непредвиденной ситуации.
– Квартира какая у вас? – прищурилась на него старушка из-за толстых очков.
– А вот это, женщина, уже не ваше дело, – вполне натурально нахмурился Алексей. – Понятие конфиденциальности вам о чем-нибудь говорит?
– Чего понятие? – покривилась консьержка, смущенная встречным натиском.
– Профессиональная тайна, – отрезал в ответ Леша, входя в распахнувший двери лифт. – Ваше дело – пылесосить ковры и поливать цветы на окнах, мое – хранить секреты. Не навлекайте на себя проблемы, женщина…
И нажал кнопку, злорадно наблюдая, как хранительница подъезда не может найти нужных слов. Парня натурально трясло от этой небольшой, но такой неожиданной победы. От этой лжи, от чувства чего-то запретного, но оставшегося позади. Поднимаясь на двадцать шестой этаж в скоростной кабине модного лифта, он был настолько увлечен переживаниями, что не обратил внимания ни на ненавязчивую музыку, ни на богатое убранство кабины.
Вышел на нужном этаже, слыша в ушах тяжелое биение пульса. Словно не заметив мягких пуфов у стен, сел прямо на ступени бетонной лестницы, опуская саквояж между ног. Возбуждение постепенно проходило, заставляя дышать реже. Всё еще чему-то улыбаясь, Алексей принялся разглядывать стильный дизайн лестничных площадок и квартирных дверей.
Шум вызванного снизу лифта заставил вздрогнуть, но одним глубоким вздохом Матвеев взял себя в руки. Взглянул на запястье, убедившись, что прошло чуть больше пятнадцати минут, и встал со ступеней.
Покрышкин сделал из кабины всего один шаг. Остановился, окинув просторную лестничную площадку цепким взглядом, чуть обернулся, через плечо подмигнул напарнику.
– Как вы обошли ту придирчивую бабку внизу? – невольно понижая голос, спросил Матвеев.
– Как? Пристрелил, конечно же, – продолжая осматривать убранство подъезда, усмехнулся Павел. Заметив вытянувшееся лицо парня, спешно добавил: – Да не глупи ты… Морду сделал тяпкой и прошел. Бабки эти, что гиены, только шпану малолетнюю гонять умеют, учуяв страх.
Он выглянул на лестницу, прислушиваясь к редким звукам, доносящимся из-за закрытых квартирных дверей.
– А это место, куда мы идем, – приготовившись, что шеф подколет его за очередную глупость, все же не удержался Леша, – это настоящий притон?
– Ну, это как сказать, – неожиданно терпеливо ответил Покрышкин, расстегивая плащ. – Были бы мы с тобой на окраине, был бы нам притон со всеми положенными атрибутами. И бронированная дверь в наличии, и охранники у подъезда, и сигнализация. Однако мы с тобой вовсе не в трущобах, а потому, скорее всего, имеем дело с флэтом богатеньких дурачков, прожигающих денежки предков и позволяющих делать это своим друзьям. У них это вовсе не притоном называется, а местом тусовки…
Он взглянул на примолкшего Алексея, кивнув, словно подтверждая весомость своих слов. Добавил, чуть помедлив:
– Но все равно держаться рекомендую настороже. У молодых мажоров инстинкт самосохранения притуплен образом жизни, однако врожденное чувство превосходства часто перерастает в открытую агрессию.
Забрав саквояж, директор «Кобрятки» принялся рыться в его удивительном содержимом. Сунул что-то в карман, в другой, а затем вдруг запихнул за ремень брюк самые настоящие кусачки на длинной рукояти – мощные и профессиональные, с крохотным гидроприводом. Закончив приготовления и поманив напарника за собой, Павел передал ему саквояж и начал неспешно подниматься на нужный этаж.
– Сейчас станет пасмурно, доставай фонарь, – неожиданно скомандовал он, вынимая небольшой сенсорный пульт. – Пока ты меня тут ждал, я совершил небольшой визит в подвал, осмотрел их систему энергоснабжения. Перебой будет недолгим, поэтому не мешкай…
Они замерли на лестнице, не торопясь подниматься на площадку. Чуть высунувшись из-за угла и многозначительно указав на дверь в конце коридора, Покрышкин что-то набрал на пульте. В следующее мгновение Леше показалось, что он разобрал легкий хлопок, а затем свет в подъезде и алые индикаторы камер на дверях разом погасли.
Удовлетворенно хмыкнув, шеф Матвеева уверенно двинулся по площадке, освещая себе путь ярким желтым лучом. Стараясь держаться чуть позади и сбоку, Леша шел следом, невольно втянув голову в плечи.
Аварийные генераторы включились, едва они достигли нужной двери. Лампы над головами судорожно моргнули, а затем засияли в полную мощь, явно б€ольшую, чем это было предписано городскими властями.
Не теряя времени, Покрышкин мелко и противно забарабанил по двери рукоятью фонаря. Эта экспрессивная, напористая и совершенно хаотичная тактика настолько отличалась от вдумчивого проникновения в квартиру Алферова, что Леша лишь подавленно ожидал приказов.
Стучать пришлось не один раз, и в какой-то момент Алексею даже показалось, что внутри никого нет. Однако шеф всё стучал и стучал, и Матвеев в очередной раз подумал, что эта операция очень сильно отличается от пробуждения предыдущего клиента. Тот, лежа в гробу и витая в мире иллюзий, уж точно не открыл бы им дверь, даже если бы расслышал стук. Это означало, что Покрышкин точно осведомлен о наличии внутри не только нырнувших, но и живых… В подтверждение размышлений динамик возле двери наконец-то ожил.
– Ну кто-о там еще-е? – Сонный, чуть замедленный голос наполнил подъезд, а Павел сразу и бесцеремонно прикрыл объектив камеры ладонью. – Кто там, я спра-ашиваю?
– Свои-и! – уверенно, но подражая неторопливой манере чужой речи, затянул Покрышкин в микрофон. – Открывай, брата-ан, чо-о ты ждешь?
– Какие еще свои-и? – почти без удивления, вполне привычно спросил голос. – Граблю убери с объектива-а, да?
– Брата-ан, ты открое-ешь уже или нет? – продолжал Покрышкин, взглядом приказав напарнику сделать шаг в сторону. – Мне Варло-ок сказал, что тут помогут, чо-о те еще знать надо-о?
– Варлок?! – От неожиданности голос за дверью даже потерял былую тягучесть. – Он чо, думает, его корешам тут ночлежка, что ли-и? – возмутился динамик, прибавив несколько жестких и нелитературных эпитетов в адрес этого самого Варлока.
Однако, к искреннему изумлению Алексея, сразу после этого дверные замки принялись щелкать. Когда отомкнулся последний, а между дверью и коробкой едва-едва образовалась щель, Покрышкин ринулся вперед. Навалившись плечом, быстро сунул в щель кусачки, одним отработанным движением ловя на резаки толстую дверную цепочку. Хрустнул металл.
Дверь распахнулась, а плечистый Павел еще и помог – коротким ударом ноги отбрасывая и металлическую створку, и стоящего за ней парня. Тот отлетел, вращая круглыми от непонимания глазами, роняя на пушистый ковер прихожей дымящуюся сигарету с синтетической марихуаной.
– Ты чего, козлина?!. – мигом проснувшись, встрепенулся паренек.
Невысокий, щуплый, с какой-то неописуемой прической, состоящей из косичек, цветных лент и выстриженных участков головы. Отлетев к зеркальному шкафу, он пытался подняться на ноги, все еще не приходя в себя и поливая Покрышкина тоннами отборного мата.
Но шеф Матвеева не был настроен внимать оскорблениям. Юркнув в квартиру и невесть как умудрившись затащить следом Алексея, он быстро закрыл за собой дверь, нависая над привратником. Грубо, нарочито грязно втоптал в ковер косячок, размазывая пепел по дорогому ворсу.
– Да ты хоть знаешь, бычара, куда попал?!. – продолжал распаляться щуплый, пытаясь встать. – Ты хоть понимаешь, что Варлок теперь ваще не жилец?!. Да ты хоть представляешь, гнида, что с тобой мой батя сделает?!.
Договорить он не успел. Наклонившись, Павел влепил ему звонкую пощечину, бросившую паренька обратно на пол. Удар был звонким, хлестким, с характерным перестуком зубов в последних аккордах.
– Да мне наплевать, малыш, не за тобой пришел, – хрипло, очень-очень негромко просипел Покрышкин, поднимая наркомана за грудки и поднося к своему лицу. – И на Варлока я чихал, это я наугад… В вашей гнилой тусне таких погремух, как дерьма за баней… А вот если ты сейчас не заткнешься, дитя цветов, я с тебя лицо срежу кухонным ножом, ясно?
Резким рывком подняв побледневшего и притихшего юношу на ноги, он предельно быстро и профессионально обыскал его мешковатую одежду. Вышвырнул в угол новенькую музыкальную АйПи-приставку, без жалости бросил за ней крохотный АйПи-передатчик с возможностью проекции видео. Удерживая жертву на весу, свободной рукой открыл полупустой шкаф с верхней одеждой.
– Ты будешь сидеть тут. Два часа. Выйдешь раньше или попытаешься позвать на помощь, гаденыш, прострелю тебе коленные чашечки. Это ясно? – все это Павел сказал наркоману прямо в глаза, уже посветлевшие от улетучившегося дурмана.