– Чего задумался, Павлов? Хавчик бери.
– Уже беру, товарищ прапорщик.
В качестве сухпая выдали спецтаблетки и пищевые кубики. Разведенные обеззараженной водой, концентраты были практически несъедобными, но в условиях зоны не до жиру. Голод, как известно, не тетка. Сойдет и клейкое пюре из обезвоженного картофеля, приправленное гадким для всех органов чувств «соусом» – на вкус, на цвет и на запах.
Ну и заначенная банка тушенки. Как без нее? У шаристого бойца всегда есть НЗ на все случаи жизни.
– Проверьте работу КИП, – приказал Галунзе.
Циферблат моего светился зеленым. Индикация свидетельствовала, что с прибором все нормально.
– Порядок, товарищ прапорщик.
На мониторы службы техподдержки поступают устойчивые сигналы, в которых вся информация о нашем самочувствии и местонахождении. Приятно знать, что кому-то есть дело до твоего пульса, давления и содержания сахара в крови.
Вспомнился старенький американский фильм «Чужие», в котором показывали навороченный транспорт космодесантников будущего. Там офицеры наблюдения получали даже визуальную картинку от бойцов. Но в АТРИ с этим проблемы. «Толстых» каналов, способных справиться с видеопотоком, не хватает, да и не везде имеется возможность их прокладки, поэтому приходится довольствоваться немногим. Зато практически отовсюду можно отправить нечто вроде СМС любому из егерей, надо лишь знать его позывные, чем я и не преминул воспользоваться.
«Дэн дурак».
«Сам такой».
«Прекратите балаган!»
Третье сообщение пришло уже от Гидроперита, причем нам с Лехой одновременно. Так, понятно: КИП товарища прапорщика поставлен в режим перехвата. Нехорошо читать чужие письма, а ведь наши коротенькие сообщения – почти письма. Ну да кто в армии с этим особенно церемонится?
Гидроперит раздал всем маркеры – нарезанные из тонкой арматуры цилиндрики, покрытые светящейся краской. Ими егеря обозначают аномалии. Одна, кстати, образовалась даже на территории части: «Пивная кружка» в виде белого налета на листьях кустарника. После «общения» с ней жутко болит голова и начинаются ломки, как у наркомана. Мы обходим ее стороной. Батя перепробовал все способы уничтожения, разве что атомную бомбу не бросал, но «кружка» – зараза из стойких. Ничего не помогло. Даже ящик водки, подогнанный яйцеголовым.
Впятером мы дошли до КПП. Ворота автоматически распахнулись.
– С богом! – крикнул пулеметчик с вышки. – Удачи, мужики!
Это было не по уставу, но Гидроперит поднял правую руку в ответ.
Створки пневмоворот с шипением схлопнулись за нашей спиной, отрезая обратный путь.
Вот она, АТРИ. Я был здесь впервые и очень не хотел, чтобы этот раз оказался последним.
«Ни пуха ни пера, Арчи!»
Интересно, куда нас и зачем погнали? Что за ЧП такое?
«Спасибо, Дэн! Тебе того же!»
Дождь, проклятый дождь. Мелкий, противный. Я люблю смотреть на такой, сидя под крышей или навесом. Когда ты дома, тебе хорошо. На улице все по-другому.
Дорога, выложенная из бетонных плит, привела к развилке. Бетон во многих местах раскрошился, то тут, то там торчала проржавевшая арматура.
– Направо, – скомандовал Галунзе.
Здесь «цивильное» шоссе заканчивалось. Мы свернули на грунтовку. В нее впечатались следы от командирского «уазика», на котором изредка и недалеко разъезжало большое начальство.
Колея, наполненная водой, уходила в густую «зеленку» и терялась под кронами деревьев.
– Плохо без транспорта, – печально протянул Филя.
– На своих дошлепаете, – грозно прервал его реплику Гидроперит.
– Знать бы, куда шлепать, – продолжал вздыхать стажер.
– Недалече, – заверил Гидроперит. – Километров сорок всего.
– Сорок?! – расстроился Филя. – Долго.
– Есть способ добраться быстрее! Бегом м-а-арш!
Мы рванули, кляня на чем свет стоит несдержанного Филю, по милости которого нам устроили внеплановый марафонский забег.
«Козел ты, Филя!»
– Прибавить темп! Благодарите Арчи.
«Урою гада!»
Это уже от Кокоса, причем мне. Жаль без конкретизации, кого он собрался урыть – меня или Филю.
Раньше я думал, что никогда в жизни не отожмусь сотню раз и не пробегу больше трех километров, да и то с перекурами. Гидроперит изменил мое мировоззрение.
– Слушаем внимательно, бойцы. Формально территория, на которой мы находимся, считается безопасной. Вокруг радиусом в тридцать километров стоят блокпосты. Наши постоянно патрулируют, все текущие аномалии выявлены и обозначены, – заговорил он, не сбиваясь с дыхания. – Но это ничего не значит. Расслабляться нельзя. – И тут же пояснил: – Всякое бывает. Запросто могут забрести хуги, особенно если они в режиме невидимки. Их в таком случае никакой датчик не почует. Вроде уже пуганые твари, знают, что такое егеря и с чем нас едят в буквальном смысле, но когда им от голода крышу сносит, начинают охотиться где угодно. Пару раз проникали горлумы. Тоже не подарочки. Носятся как угорелые. Нормальному человеку за ними не угнаться. Ну и не убежать, соответственно. К тому же аномалии. Сегодня ее нет, а завтра уже красуется, сволочь, причем аккурат в самом неудобном месте. Ни обойти, ни объехать. Вот почему не теряем бдительности, стажеры. Смотрим под ноги и на все триста шестьдесят градусов.
– Это как? – заинтересовался Дэн.
– Да так, – коротко пояснил Гидроперит. – Схватит за задницу какой-нибудь живоглот, поймешь.
Истинный смысл его слов доходил до нас в искаженном виде, слишком неопытными мы еще были. Все-таки мирок Ванавары не сильно отличался от обычного военного поселка. Ни хуги, ни горлумов там не водилось. А то, чего не видишь, не существует. Пока не столкнешься с этим лицом к лицу.
Большинство здешних диковин мы знали только по фотографиям и учебным фильмам, не считая аномалии «пивной кружки» и Бобика – прирученного егерями панцирного пса, которого держали в третьем взводе, опровергая расхожее мнение, что собаки-мутанты не поддаются дрессировке и слушаются только вожаков стаи или телепатов-секаланов. У мэра Муторая, говорят, есть целая стая. Если кто-то из бродяг нарушит законы поселка, люди Петровича могут скормить бедолагу собачкам.
Бобик был уродливым, но послушным. Солдаты его баловали, кормили как на убой. Он охотно давал погладить себя по пластинкам природной брони, особенно после угощения сахаром. Один я скормил Бобику полкило, не меньше.
Еще он любил, когда его чешут по незащищенному броней животу. Прямо тащился, потешно жмурился и довольно скулил.
Со временем песик стал гурманом, предпочитая вместо рафинада редкий даже на Большой земле кусковой сахар. Чтобы расколоть такой, человеку приходилось брать в руки щипчики и хорошенько тужиться. Челюсти Бобика перемалывали куски, не уступающие по твердости граниту, за милую душу. Кости рогачей крошили в порошок.
– Перекур, – объявил Галунзе.
Усталые бойцы попадали на травку. Я с удовольствием вытянул ноги. Рядом распластался Дэн.
Прапорщик окинул нас критическим взором:
– Мда, гонять вас надо и гонять. Быстро же вы сдохли.
– Так мы ж не кони, товарищ прапорщик, – заметил кто-то.
Ага, это бурчит Филя. Сегодня он явно не в духе. Да и остальные тоже. Марш-бросок на радостные мысли не наводит. Серьезное испытание для организма, даже молодого.
Но прапорщик выглядит молодцом. Будто и не было позади изнурительных километров. Двужильный что ли?
– Начальство скажет, будете конями. Хоть арабскими, хоть педальными, – объявил Галунзе.
– Товарищ прапорщик, а что за задание? – спросил Кокос.
Гидроперит решил, что теперь мы созрели для военной тайны, и, угрюмо хмыкнув, сообщил:
– Задание у нас, бойцы, простое: спасти людей. Вертушка до Ванавары не дотянула, села в сорока кэмэ… вернее, уже меньше, отсюда. Места, как я уже говорил, хоть и безопасные, но все на свете относительно. К тому же, кроме летунов, в вертушке несколько гражданских, причем ценных гражданских. Все сплошь очкарики и с научными степенями, что автоматически придает операции особый статус. Запоминайте, бойцы: яйцеголовые в АТРИ в большом авторитете. За одного научника десять гавриков вроде вас дают.
– А другую вертушку за ними чего не отправили? – заворчал Дэн.
– Думаешь, ты один такой умный? Отправили бы и вертушку, вот только все подлеты к этому квадрату «Крыльями» занесло. Туда сейчас даже баба на помеле не проскочит. Наша задача – обеспечение благополучной эвакуации людей и доставка их в Ванавару. За сутки-двое управимся. Заодно первое крещение получите. Из гавриков в настоящие егеря перейдете.
– А перевод – ремнем по заднице? – ехидно поинтересовался Дэн.
Прапорщик усмехнулся:
– Вы эти замашки на Большой земле оставьте. Даже «вованы» такой дурью не маются, хотя они почти все срочники. В АТРИ крещения боевые и обязательно со стрельбой. Если повезет – останешься целым и невредимым, а мне надо, чтобы вы все до одного вернулись с полным комплектом рук, ног и голов. Потому что я за вас отвечаю. Ясно?
– Так точно, – ответил Дэн.
А мне вдруг вспомнились пустующие комнаты в нашей общаге. Буквально на прошлой неделе их количество увеличилось.
Так же, как и мы, пятеро парней ушли на задание и не вернулись. Совсем.
Банальное патрулирование вдоль периметра. «Безопасная территория», – с грустью подумал я.
Глава 5
Мощные порывы ветра качали высокую траву и кроны деревьев. Дождь лил как из ведра. Видимость была отвратительной.
Угораздило же меня влипнуть. Польстился на посулы, купился на повышенный оклад и прочие обещания. Жаль, ничего назад уже не воротишь.
Не подписывался бы под контрактом, был бы уже на дембеле, шлялся по городским улицам, пил с пацанами пиво у ларьков, девчонок в кино водил. Жизнь как-нибудь наладилась бы. Не то что в АТРИ, где все, включая природу, против нас.
Нет, я еще могу понять научников. Их, наверное, прикалывает возиться с тайнами и загадками, которые подкидывает этот странный мир, но лично для себя ничего интересного я здесь пока не обнаружил. Постоянные дожди, аномалии, мутанты, ка-излучение и прочая мерзопакость не вызывают энтузиазма. Короче, у меня одно желание – проснуться и забыть это как ночной кошмар.
Мы шли цепочкой, стараясь идти шаг в шаг. Ведущим был Гидроперит. Он постоянно вертел башкой по сторонам и прислушивался, умудряясь при этом еще и присматривать за нами.
Дэн плелся замыкающим. Он сильно нервничал, не без оснований считая, что если мы угодим в засаду, то с вероятностью в сто процентов ударят либо по тому, кто в авангарде, либо по тому, кто прикрывает с тыла.
Так-так, надо ободрить товарища, а то совсем закиснет. Я отправил ему через КИП сообщение: «Не надо дрейфить!» В ответ мне в нецензурных выражениях предложили следовать популярным маршрутом. Дэн приободрился и сделал вид, что Рэмбо ему и в подметки не годится.
Я ухмыльнулся: порядок в танковых войсках. Теперь приятель будет ходить гоголем до первой серьезной заварушки. Нет, трусом его назвать сложно, но в бой он особо не рвется. Если прижмет, тогда да, а в обычное время Дэн предпочитает мир и спокойствие.
Вряд ли прапорщик пропустил нашу шутливую пикировку, однако встревать не стал.
Я задумался, каково сейчас гражданским, на выручку к которым мы спешим. Сидят ли они в своем вертолете, ожидая подмогу, или нашли другое укрытие? И самое главное – есть ли среди них женщины?
В Ванаваре с противоположным полом негусто. В части в основном мужской контингент. Медсестрички в госпитале, несколько телефонисток и писарей в штабе, офицерские жены, но мы с ними почти не пересекаемся. Это не считая Иришки (так я про себя окрестил неприступную Ирину Эдуардовну). Интересно, каким ветром ее в АТРИ занесло? Неужто, как и мы с Лехой, сунулась из-за денег?
Ладно, это ее личное дело. Значит, были причины.
Я вернулся к прежним размышлениям.
Среди яйцеголовых, говорят, женщин больше. Некоторые ничего – фигуристые и симпатичные. Но в научный городок попасть трудно. Егерей туда пускают редко, что уж говорить про зеленых стажеров. Нас разве что метлой не гоняют.
Запищал зуммер вызова. Гидроперит поднес ко рту рацию, нажал на кнопку, что-то сказал. Из динамиков донесся протяжный хрип, потом сразу стихло. Сообщение было важным, прапорщик нахмурился и знаком приказал остановиться.
– Что-то случилось? – догадался Дэн.
Гидроперит сплюнул:
– Случилось. Плохо дело, бойцы, очень плохо. С Ванавары передают: боевая задача изменилась. Перехватила наших ученых группировочка одна шибко вредная. Не знаю – случайно наткнулись или навел кто, но теперь научники у нее в плену.
– А что за группировка, товарищ прапорщик?
– Официального названия у них нет, но мы зовем их дикими. Состоит из мутантов, по разным причинам не вошедших в клан изгоев: кого-то выгнали, кто-то сам не вступил. Есть у этой братвы один пунктик: считают, что именно ученые виноваты во всех бедах. Дескать, если бы не яйцеголовые, никто бы об АТРИ и знать не знал, ну и, соответственно, сюда бы не попал и в мутанта не превратился. Такая вот извращенная логическая цепочка.
– Нам о них ничего не рассказывали, – заметил я.
– Вам много еще чего не рассказывали, – угрюмо ответил Гидроперит. – Только ситуация от этого легче не становится. Ученые, которые попадали в лапы диких, исчезали без следа. Никому не известно, живы они или мертвы. Но в АТРИ из всех возможных вариантов обычно выбирается худший.
– А если мы их догоним? У них же груз, ученые, которых надо конвоировать. Вряд ли эти психи далеко оторвались, – предположил я.
– Ошибаешься, стажер. Оторвались, причем сильно. – Прапорщик покачал головой. – Вплавь по реке пошли, на моторках. Тактика известная. База у них где-то возле Мирюги, но без вертушек ее не найдешь, а вертолетам сейчас вход заказан. И народу свободного, как на грех, кот наплакал. Прочесывания не устроить.
– А нам-то что делать? Назад в Ванавару возвращаться? – недоуменно спросил Филя.
– Вот уж нет, – угрожающе повел плечами прапорщик. – Будем преследовать по горячим следам.
– Так они же того – на лодке плывут! – хлопнул себя по ляжкам Филя.
– Вот и мы тоже того, – авторитетно заметил Гидроперит. – Поплывем.
– На чем?
– Скоро узнаете. Есть у меня знакомый. Он поможет с плавсредством.
«Знакомый» оказался длинным как жердь мужиком лет пятидесяти. Его избушка, почерневшая от времени, стояла примерно в часе ходьбы. Неподалеку быстро несла свои воды Подкаменная Тунгуска.
Жил он отшельником. Завидев нас, большой радости не проявил.
– Привет, Спай! – поздоровался с ним Гидроперит.
«Спай», если не ошибаюсь, английское слово. Я напрягся, вспоминая то немногое, что отложилось в памяти от уроков иностранного языка. Спай, спай, что-то смутно знакомое. Ну конечно! Как я сразу не догадался! Спай – шпион. Даже звучит похоже. В голове промелькнула старая детская шутка: все вы шпионы, один я разведчик.
Вот только откуда столь «говорящее» погоняло у этого нелюдимого человека, с которым завел короткую беседу наш товарищ прапорщик? Я не преминул поделиться мыслями с Дэном.
Отшельник обладал чутким слухом.
– А я и есть шпион, – ухмыльнулся он.
– Что, взаправдашний? – изумился Дэн.
– Самый что ни на есть настоящий американский шпион, – подтвердил Гидроперит. – Только давным-давно раскрытый и расконспирированный.
– Ага, если бы я сам не пришел и не повинился вашим органам, никакой КГБ никогда бы обо мне не догадался, – снова заулыбался Спай.
Его словно подменили. Только что стоял насупленный, будто сыч, а теперь, вон, ухмылка шире, чем автомобильный радиатор.
Мужик явно упивался произведенным впечатлением. Я до этого американских шпионов только в кино да по телевизору видел, когда показывали репортажи с заседаний правительства.
– Его к нам в семидесятых закинули. А в Союз он внедрился вообще чуть ли не с пеленок. Как когда-то говорил Задорнов: «Родился по заданию ЦРУ», – продолжил пояснения Гидроперит. – До целого майора Советской армии дослужился, в Афгане воевал. Медали, ордена. Добился, чтобы в АТРИ перевели, а тут облом вышел. Никто из хозяев и ведать не ведал, что дорога отсюда только через стирание памяти, а оперативные материалы передать просто невозможно.