Хенгсту приказали явиться к капитан-лейтенанту Билку. Он потратил три часа на поиски офицерской столовой и опросил двадцать своих сослуживцев, но ни один из них не мог объяснить, где она находится. Хенгст попытался связаться со столовой по телефону, но ему сказали, что все линии заняты официальными переговорами. К тому времени, когда он нашел капитан-лейтенанта, тот забыл, что ему было нужно, и Хенгст был вынужден уйти, выслушав выговор в свой адрес.
Бюргер мучился болью в животе. Терпел два часа и затем пришел в лазарет. У него обнаружили острый аппендицит, и, прежде чем матрос смог понять, что случилось, его положили на операционный стол уже под анестезией. Под наркозом он извергал проклятия, потому что боялся проспать первый бой. Операция прошла без осложнений.
Затем Лаухс сообщил, что видел, как один из штатских стюардов стащил ящик бренди. Внезапно всех обуяла жажда. Вспомнили, что унтер-офицер Линденберг был на гражданке слесарем. Сговорились, чтобы он сделал отмычку. Только штатские стюарды запирали свои буфеты. Отмычка сработала великолепно. Однако бренди не могли обнаружить до шестого ящика. Потом бесшумно пробрались назад на свою палубу и закрыли переборку. Приятелей унтер-офицера Линденберга нельзя было удержать от участия в выпивке. Но по крайней мере, им не нужно было опасаться унтер-офицеров…
В проходе выставили наблюдателей, сменявших друг друга через определенные промежутки времени. После того как выпили первые две бутылки, о наблюдателе забыли. Он вошел в каюту, энергично протестуя. Наблюдение отменили. С этого момента больше ни о чем не заботились. По опыту знали, что офицеры в это время редко появлялись в общей столовой, а унтер-офицеров можно было подкупить выпивкой. За исключением немногих мерзавцев. Но они обитали в других отсеках корабля.
Так начался первый боевой поход для личного состава машинного отделения 2-го полудивизиона. Матросы братались с пьяными унтер-офицерами. Во время боя или попойки унтер-офицеры могли быть великолепными парнями. Прошло несколько месяцев с тех пор, как зеленых юнцов с «Бисмарка» отшлифовывали на казарменном плацу.
Снова и снова они пили за старшего матроса Линка. У того через семь дней была намечена свадьба. Поскольку матросы не знали, останется ли бренди к тому времени или время для выпивки, они гуляли на свадьбе заранее по доверенности.
– Как ее зовут? – поинтересовался Линденберг.
– Эльза.
– Покажи фото.
Линк охотно протянул снимок.
– У нее приятное личико, – констатировал унтер-офицер тоном знатока.
– За свадьбу! – хором заорали матросы.
Чертовски забавная вещь, эта война. Словно вы находитесь в спальном вагоне. Официант, еще одну порцию бренди, пожалуйста. Старое корыто отлично обогревается. Напитки наилучшего качества, первоклассная еда. Превосходные унтер-офицеры, которые пьют, как рыбы. Отличная команда из офицеров, которые всегда спят, когда не несут вахту. Суперкорабль, о морской болезни вы даже не вспомните. Во всяком случае, не сейчас… Пили за все по очереди. В конце концов, за войну на море.
– Сколько лет вы на флоте? – спросил кто-то Линденберга.
– Три года.
– Где получили Железный крест?
– На минном тральщике.
– За что?
– Нам выдали два Железных креста. Затем корыто пошло ко дну. Из двух оставшихся в живых одним был я.
– Как потонул корабль?
– Наскочил на мину. Как раз килем. Случайно я оказался на корме.
– А другие как?
– Они не были на корме… Взбодритесь, унывать не стоит. Мины нам не страшны.
– Где еще служили?
– На судне снабжения, – ответил Линденберг.
Сразу же влияние алкоголя улетучилось. Линденберг выглядел бледным и осунувшимся. Его настроение передалось другим. Их воодушевление пропало.
– Это скверная вещь для войны на море. Вы ждете, что подойдет какое-нибудь большое корыто, вроде «Бисмарка». Но оно не подходит. Вместо этого подлетают томми на своих самолетах и кроют вас от души. Правда, у вас есть несколько зениток, но летчики могут сбросить свои бомбы с такой высоты, что вы их не достанете. Если бомба попадет в корабль, он полыхает огнем. Первоклассная кремация… Унывать не надо, вас много. Вы не на танкере… Удача – с вами. Вы здесь как сыр в масле катаетесь.
Не похоже, чтобы унтер-офицер хотел пить дальше. Он встал, попрощался и вышел. Другие тоже бросили пить.
Линк давно уполз на свое место в кубрике. Закрыл глаза. Он видел перед собой Эльзу. Девушку, которую любил. Стройную, белокурую Эльзу с детскими глазами, которая через семь дней, в 10.30 утра, будет стоять одна в отделе регистрации. Она станет вдовой, прежде чем будет женой.
Однако она этого не знала. Линк тоже не знал.
Дым разъедал ему глаза до слез. На столе стояла бутылка бренди, которая больше никого не интересовала. Линк слез с койки и приставил горлышко бутылки к губам. Если он снова опустит голову на подушку, то проспит три часа кряду.
Он не представлял, какая его постигнет судьба. Никто на «Бисмарке» не знал, не подозревал и не предчувствовал, что его ждет впереди. Будущее флагмана германского флота не могли предвосхитить самые мрачные прогнозы.
Голову старшего матроса Герберта Линка просто разнесло снарядом. Ему выпала сравнительно легкая участь.
Когда над наступающим днем 20 мая 1941 года поднялась холодная утренняя дымка, линкор в окружении эсминцев и минных тральщиков, а также под охраной самолета прибыл в строго назначенное место. Капитан Линдеман, крепкий жилистый офицер, которого команда обожала, все еще командовал кораблем. Он не должен передавать командование адмиралу Лютьенсу, пока «Бисмарк» не соединится с «Принцем Эйгеном».
Теперь встречи с самолетами и подводными лодками противника были вполне вероятны. Однако ничего не происходило. Ничего не случилось и через несколько часов, когда флагман вошел в норвежские воды.
Переход «Бисмарка» готовился с беспрецедентной тщательностью. Главнокомандующий Северной группой войск перебросил к Бергену несколько пехотных частей и сосредоточил их в районе порта. Вдоль побережья крейсировали ложные конвои. Для проведения операции задействовали самолеты ВВС. Свободные от мин фарватеры «Агата» и «Доротея» беспрерывно проверяли 2, 5 и 7-я флотилии тральщиков. Цепь передовых постов ВМС в Норвегии протянулась до ледового барьера. Германские самолеты наблюдения постоянно кружили в воздухе.
Все эти меры имели целью ввести противника в заблуждение. Он не должен был знать, собирается ли «Бисмарк» оказать поддержку немецкому вторжению в Исландию, или сопровождать гигантский конвой, или прорваться в Атлантику более или менее самостоятельно, для охоты за торговыми судами.
Британские агенты в Норвегии передавали в Лондон информацию, исходя из того, что они видели. Они не знали о том, что немецкая служба безопасности перехватывала все их сообщения. Люди Канариса несколько месяцев контролировали основную сеть британских агентов в Норвегии и внедряли в нее своих агентов. Но они откладывали разгром этой организации до того дня, когда «Бисмарк» впервые вышел в море навстречу врагу.
Флагман германского флота прибыл в Берген около полудня, имея над собой ярко-голубое небо, а под собой – спокойное море. Свободные от вахты члены экипажа вышли на палубу, чтобы погреться на солнце. На берегу собрались немецкие солдаты, помахивая руками кораблю в знак приветствия. Один из них взобрался в лодку, подгреб к «Бисмарку» и крикнул тем, кто находились на верхней палубе:
– Сигареты есть?
Матросы смеялись и бросали предприимчивому гребцу целые пачки сигарет.
Капрал махнул им рукой, засмеялся и крикнул:
– В будущей войне я пойду служить во флот!
На берегу привлекали внимание другие достопримечательности. Две высокие норвежские блондинки прогуливались вдоль пирса, сопровождаемые жадными взглядами солдат. Они то и дело останавливались и смеялись над воздыхателями.
– Чудный корабль. Как он называется? – спросила одна из девушек сержанта.
– Не знаю, – сказал он в ответ, – но корабль действительно красив.
Девушки не знали, что сегодня за ними наблюдали глаза тех, кого ни в малейшей степени не интересовало их женское обаяние, – служба безопасности, которая фиксировала все, что они делали. Не предполагали, что люди, следившие за ними, точно знали, куда они направляются. Не имели представления о том, что место их назначения уже окружено и что преследователи ждут лишь еще одного сигнала по радио, чтобы их арестовать.
Девушки шли к Аме, к Арне Свенроду, который, с одной стороны, выступал снабженцем германского флота сушеной треской, а с другой стороны – отбивал азбукой Морзе секретные телеграммы в Лондон. Они сообщили Свенроду все, что видели. Он извлек мало пользы из их сообщения. Англичане слали срочные запросы относительно вооружения корабля, его тоннажа и радиуса действия. На базе ВМС Скапа-Флоу они еще сомневались, был ли это «Бисмарк». По расчетам британского адмиралтейства, «Бисмарк» должен быть готов к боевым действиям лишь через два месяца.
Англичане не знали, что срок испытаний корабля был сокращен.
Арне пошел в порт сам. Прежде всего под предлогом обсуждения поставок сушеной трески. Он сообщил портовым властям о поступлении нового груза товара. Затем прошелся вдоль пляжа. Как один из многих горожан, которых привлекала хорошая погода и разбирало любопытство. Он заметил четыре орудийные башни. Наметанным глазом он определил более или менеее точно тоннаж корабля. Свенрод пришел к заключению, что корабль, на котором грелись под солнцем матросы, может быть либо «Бисмарк», либо «Тирпиц». Он заметил, что корабль пополняет запасы и готовится к выходу в море.
Внезапно Свенрод заторопился. Он вернулся в свой офис, быстро оставил его, вошел в потайную комнату флигеля, вытащил из стенки коробку, снял клеенку и сел за телеграфный ключ.
Его позывных уже ждали. Свенрод радировал: «Германский линкор, возможно „Бисмарк“ или „Тирпиц“, водоизмещение 42 000 тонн, четыре орудийные башни с 380-миллиметровыми спаренными стволами, пять самолетов морской авиации. Готов к бою. Выход в море сегодня. Вероятно вторжение на территорию Исландии».
Он передал много другой информации. Правдивой и ложной. Поскольку многие из подчинявшихся ему агентов, которым он доверял, были двойниками. Арне сидел за телеграфным ключом с мрачным выражением лица. У него было двое детей и довольно миловидная жена. Его бизнес процветал. Но он пренебрег всем. Им владела лишь одна мысль, одна цель и одно чувство – ненависть.
Он выслушал ответ на свою радиограмму, пользуясь обычным приемником в офисе. В комнате было очень душно, но Арне Свенрод не смел открыть окно.
Теперь, когда он шел к своему офису, его судьба была решена. Лишь в 100 метрах от него сотрудники секретной службы прослушали его радиограмму. Ее немедленно расшифровали. Начальник секретной службы Штейнбринк кивнул:
– Правильно, это то самое.
Все стало ясно. Служба безопасности нанесла удар.
Арне Свенрода задержали при входе в холл. К нему подошли двое в штатском.
– Руки вверх! – скомандовали они.
Он не подчинился и стал шарить в кармане, тогда последовал выстрел. Свенрод упал. Первый человек, погибший в операции «Бисмарк», был норвежцем.
Капитан-лейтенант Вернер Нобис готовился заступить на вахту. Как только линкор вышел в море, он занял свое место в штурманской рубке в качестве помощника штурмана корабля. Нобис был высоким, широкоплечим, молодым. Он выглядел как современный викинг, привыкший есть красную икру и целовать женщин. Сохранял аккуратный внешний вид и ауру терпимого, уверенного в себе человека, когда все другие достоинства на борту не котировались.
Капитан-лейтенант был одним из немногих моряков, которые не питали иллюзий относительно рейда в Атлантику. Он знал, что такое война на море. Его Железный крест хранился в рундуке. Он не надевал награду ни теперь, ни позднее, когда сражение закончилось. Нобис знал себе цену. Но ему пришлось пройти через испытания еще невиданные…
Нобис был свободен от патриотической лихорадки, овладевшей другими. Не принимал он также смерть с фатальной беспечностью, характерной для массы участников боев.
Его влекли к морю мотивы, весьма далекие от стремления участвовать в беспощадной войне. 16-летним парнем надел он морскую форму, очарованный безбрежностью океана, буйством ветра и волн, тысячами солнечных бликов и, кроме того, из-за страсти к приключениям.
Нобис поступил на службу в торговый флот, прошел без задержки все ее этапы и трудности, был принят на борт роскошного французского лайнера «Иль-де-Франс» в качестве заместителя четвертого помощника капитана. Владельцам лайнера нравилось принимать в штат молодых офицеров разных национальностей, которые использовались на «социальной вахте». Вместо выполнения обычных заданий они играли на палубе в теннис со скучающими женами миллионеров и стимулировали любовь к жизни долларовых принцесс.
Вопрос о вахте на корабельном мостике никогда не возникал…
Стюард постучал в дверь каюты миссис Уэбстер, имевшей мужа, на предприятиях которого ежедневно забивались сотни голов скота. Нобис, освободившись от объятий женщины среднего возраста, отнюдь неохотно принял от стюарда телеграмму.
В ней сообщалось о его призыве на службу в германский флот.
Нобис простился с Гавром. В последний раз поговорил с друзьями, которые сейчас, должно быть, стали его врагами. Обменялся рукопожатием с высоким юношей Олли, похожим на него, словно брат. Они похлопали друг друга по спине, избегали смотреть в глаза друг другу и посмеивались над своей сдержанной сентиментальностью.
У Олли в кармане тоже имелась повестка о призыве на военную службу. На службу в Королевский флот…
Учебная подготовка прошла быстро. Через шесть месяцев Нобис снова служил на кораблях. Охотился за британскими грузовыми судами, вел огонь из зениток по британским самолетам, захватывал суда в качестве трофеев, проводил через пролив конвои, обезвреживал и ставил мины, топил и сам подвергался угрозе быть потопленным.
Затем появилась Дайна.
В неудачном месте и в неудачное время.
В звании лейтенанта Нобис командовал небольшим сторожевым кораблем, сновавшим вдоль испано-португальского побережья на удалении 3 морских миль. Поджидал австралийский баркас с грузом яиц, который долго не показывался. В результате на корабле Нобиса истощились запасы топлива и воды.
В поисках выхода из затруднения он связался с представителями нейтральной страны – Португалии. Поднял на корабле желтый карантинный флаг и вошел в бухту города Опорто. Португальцы обещали наполнить цистерны корабля горючим. Они сдержали обещание. Но корабль попал в ловушку и не мог двинуться ни взад, ни вперед. Потому что у пирса Опорто стоял пришвартованный британский корвет, который только что прошел ремонт. Тоже злоупотребив карантинным флагом…
Сойти на берег разрешили только Нобису. В дополнение к воде и горючему предоставили двадцать четыре часа свободного пребывания в городе. Затем ему следовало оставить порт и выйти в море. Его кораблик подстерег бы более мощный британский корвет и потопил бы первым же залпом. Если бы не случилось чуда…