5. Военные командные инстанции, в частности начальник штаба командования сухопутных войск, не могли повлиять на Гитлера, хотя имели профессионально обоснованные военно-тактические и оперативные аргументы. Гитлер отклонил их предложение остановить бои в Сталинграде, отвести 6-ю армию на линию обороны, которая могла бы сэкономить ей силы, и усилить фланги с обеих сторон Сталинграда. Он запретил прорыв 6-й армии из окружения, поверив заверениям командующего люфтваффе рейхсмаршала Геринга, что окруженная армия сможет получить поддержку с воздуха.
6. Против отвода 6-й армии Гитлер выступал также и потому, что боялся потерять свой авторитет в немецком народе. В пивном подвале в Мюнхене 8 ноября 1942 года, выступая перед своими старыми соратниками, он заявил, что уже завоевал Сталинград – «гигантский перевалочный пункт». Город, носивший имя политического противника, был для фюрера «гипнотизирующим символом». Интенсивные сообщения о боях под Сталинградом, длившихся месяцами, повышали чувствительность немецкого народа в отношении исхода Сталинградской битвы. Слава Гитлера как полководца и миф вождя не допускали военного поражения.
7. Снабжение по воздуху армии, насчитывавшей 300 000 солдат, было обречено на провал. Состояние захваченных аэродромов, равно как и непредвиденные погодные условия, с самого начала делали невозможной доставку самолетами в район окружения под Сталинградом 350 тонн груза ежедневно. Советские самолеты и части противовоздушной обороны препятствовали немецкой авиации как подлетать к окруженной территории, так и вылетать с нее; в результате воздушных бомбардировок были уничтожены взлетные и посадочные полосы. Транспортировке препятствовало буквально все: население города, плотный туман, обледенения на дорогах и метели.
8. Когда 4-я танковая армия 8 декабря 1942 года начала пробивать брешь в окружении Сталинграда с южного направления с целью деблокировки, 6-я армия даже не делала попыток прорваться навстречу, так как была почти парализована. Горючего хватало максимум на 40 километров. Лошади еще до окружения были сданы на зимнюю базу для кормления.
9. Массированное развертывание Красной армии осталось незамеченным для немецкой разведки. Отдел разведки по иностранным армиям «Ост» предполагал в октябре 1942 года, что Красная армия готовила свое главное наступление на среднем участке Восточного фронта. Еще 31 октября 1942 года «подготовительные операции для мощного наступления не были замечены ни на одном участке». Большое количество советских танковых бригад оставалось для немецкой разведки скрытым. Абвер не хотел думать о какой-либо операции по окружению со стороны советских войск.
10. Советское производство оружия было недооценено немецким командованием. Предположение о том, что за Уралом ежедневно с конвейера сходят 700 танков, вызывало у Гитлера смех. Согласно советским данным, в течение трех недель до начала наступления на плацдармы западнее и южнее Волги были транспортированы 160 000 солдат, 10 000 лошадей, 430 танков, 6000 орудий и 14 000 прочих боевых машин. В наступлении 19 ноября 1942 года участвовали 1 миллион солдат, 6582 орудия, 11 564 миномета, 1041 зенитка, 1400 многоствольных реактивных установок, 1560 танков и 41 413 машин. 85 000 грузовиков были предоставлены американцами в качестве помощи в соответствии с законом о ленд-лизе.
11. В состав 3-й и 4-й румынских и 8-й итальянской армий, чьи отступления скорее напоминали бегство, впервые были включены подразделения люфтваффе. Несмотря на то что они были оснащены вооружением сухопутных войск, их боевой потенциал в пехотном бою вызывал большое сомнение, прежде всего, потому, что этими подразделениями командовали офицеры и унтер-офицеры люфтваффе, которые мало разбирались в тактике ведения наземного боя.
Предложение Красной армии о почетной капитуляции было отклонено 8 января 1943 года командующим 6-й армией генерал-полковником Паулюсом, после чего Красная армия приступила к отвоевыванию Сталинграда. В конце января остатки немецкой армии были расколоты на две окруженные части в руинах города на небольшой территории. 31 января 1943 года Паулюс, которому незадолго до этого было присвоено звание фельдмаршала, капитулировал, находясь в южной части окруженной армии. 2 февраля 1943 года закончились бои с северной частью немецкой армии. К этому моменту количество погибших немецких солдат достигало 58 000. 34 000 раненых удалось вывезти на самолетах. 201 000 солдат и офицеров оказалась в советском плену.
Пропаганде командования рейха не удалось превратить поражение под Сталинградом в победу. Козлом отпущения был объявлен командующий 48-м танковым корпусом генерал-лейтенант Гейм, которому не удалось помешать Красной армии вклиниться в 3-ю румынскую армию. Гейм был уволен из вермахта и до апреля 1943 года находился в предварительном заключении. Гитлер оправдал свои решения, приведшие 6-ю армию к гибели, следующим образом: «Жертва 6-й армии была необходима для того, чтобы можно было создать новый фронт, а в том, что снабжение армии по воздуху сорвалось, виноваты погода, рано наступившая, беспощадная холодная зима. Это была сила свыше, судьба отвернулась от Германии, пути Всевышнего неисповедимы».
Рейхсминистр народного просвещения и пропаганды д-р Й. Геббельс использовал гибель 6-й армии для того, чтобы призвать немецкий народ быть готовым к новым трудностям. В своей известной речи, прозвучавшей во Дворце спорта 18 февраля 1943 года, он объявил «тотальную войну». Удачно подобранная публика приветствовала его речи ликованием. Если посмотреть об этом фильмы, показываемые по телевидению, то данная реакция непостижима с точки зрения разума: она еще раз доказывает, что в тоталитарных государствах ловкая пропаганда может манипулировать людьми как угодно. Население бывшей ГДР, жившее на 40 лет дольше под звуки дурманящего пропагандистского колокола, чем население Федеративной Республики Германии, согласится с этим высказыванием.
Профессор, д-р В. Зайдлер
Университет бундесвера, Мюнхен
Вступление
Дни и недели, расположенные по человеческому исчислению времени между 19 ноября одного года и 2 февраля последующего года, всегда будут иметь свою историю, но именно эти семьдесят шесть дней и ночей 1942-го и 1943 годов данного периода еще долго будут нести на себе отпечаток рокового слова «Сталинград».
О Сталинграде уже много сказано, написано и пролито слез, и я думаю, что тот, кто решился написать о погибшей 6-й армии, должен руководствоваться чувством справедливости и не отделять слово от слова и истину от истины. Слово и истина всегда будут нести в себе горечь. Данная книга уже была однажды написана в 1943 году, со всеми открытыми и секретными документами верховного немецкого главнокомандования по распоряжению д-ра Геббельса и от имени Адольфа Гитлера. Когда министру народного просвещения и пропаганды были представлены данные, повествующие об истории невернувшихся 22 дивизий, он пришел в ужас от прочитанной информации, и его можно было понять, когда он произнес: «Немецкий народ этого не перенесет».
Прошло много лет. Зарубцевались раны, нанесенные войной телам и сердцам, великое странствие с севера на юг и с востока на запад постепенно проходит, дома вновь обрели крыши, а в душах воцарился мир. Немецкий народ перенес трагедию Сталинграда.
Перенес, но не забыл!
Тогда двести двадцать тысяч думали, что придут в Сталинград на неделю или на месяц, а остались там навсегда. Сто двадцать три тысячи отправились в плен, пробрели шестью колоннами через Дубовку, Кисляков, Переполни и Гумрак до Бекетовки, а оттуда – в потерянные годы своей жизни или в небытие.
Когда казавшаяся бесконечной колонна полуголодных и полузамерзших солдат направлялась в плен, на краю дороги стояли коммунисты Ульбрихт, Бредель и Вайнерт, которых трудно было узнать в русских шубах. Никто их не видел, но они и сами не хотели, чтобы их узнали.
Из ста двадцати трех тысяч до сих пор вернулись пять тысяч – больше, пожалуй, никто не вернется. 6-я армия закончила свой марш.
Вопрос о необходимости примера Сталинграда с самого начала стоял на повестке дня дискуссий и никогда не снимался с нее, поскольку ответ на него так и не был дан.
После краха немецкой армии от Волги до участка восточнее Курска в результате разгрома армий союзников Германии русские войска получили полную свободу действий по направлению к Черному морю и низовьям Днепра. У них создалась возможность окружить и уничтожить весь южный фланг немецкой армии, включая группу армий на Кавказе, однако такая возможность могла быть реализована лишь в том случае, если все силы будут освобождены для удара в глубину фронта противника. Если бы 6-я армия после окружения не оказывала длительного, отчаянного сопротивления, то войска противника еще до подхода немецких резервов стали бы более активными. Без жертвы 6-й армии создание нового фронта было бы невозможным, иначе это наверняка привело бы миллионную армию к гибели.
Я хотел бы выразиться короче.
Сталинград не был военной необходимостью, но явился результатом ошибки Верховного главнокомандования, создавшей в конце осени 1942 года на длительное время такое положение, которое предоставляло русским шанс для любых действий. Запрет немедленного прорыва окружения был следующей ошибкой, так как такой прорыв собственными силами, если бы он был осуществлен приблизительно до 24 ноября, имел бы шансы на успех. После того как попытка 4-й танковой армии прорвать блокаду потерпела крах, немедленная капитуляция, напротив, имела бы самые серьезные последствия для группы армий «Дон» и, прежде всего, для группы армий «А». Гитлер мог бы избавить армию от самого последнего боя, начавшегося приблизительно 20 января.
Для многих подобный ответ не соответствует их представлениям о той картине, которую они хотели бы видеть, однако этот ответ следует воспринимать не на общественном уровне, а с учетом мнения тех, кто наблюдал за взаимодействием сил дивизий, корпусов и армий. Когда беда касается всех, а душа, сама превратившаяся в арену боевых действий, раскрывается, призывая к участию как в простых, так и в сложных событиях, сразу проявляются все оттенки и варианты человеческого поведения!
Страх и храбрость, разрывающееся сердце и стиснутые зубы, суровый смех и беспомощные слезы, прямая осанка и разочарованность, дисциплина и трусость.
В этой книге пойдет речь о страдании и большом горе, но не о жалобе.
Я не знаю, как долго длятся те несколько дней или несколько недель, когда человек умирает, я не знаю также, достанется ли ему после смерти похвала или упрек, но я думаю, что тот, кто в Сталинграде приобрел вечный покой и предстал пред Господом Богом, – с него снимутся и тяжесть последних дней его земной жизни, и предсмертные муки.
Тот, кто читает эти строки, потрясенный может отложить книгу в сторону, перекреститься и сказать себе: «Слава богу, что я там не был», или проклясть тех, чья чаша жизни, по его мнению, отяжелела от вины.
Слова следует понимать в соответствии с тем, что под ними подразумевается. Каждый может забыть или вспомнить то, что он хочет, или же подумать о том, как он себе представляет, чтобы это было правильно. Если в ком-либо начинает расти ненависть, то ему следует подумать о том, что любая вина кроется в несовершенстве человеческого сознания, а если хочется построить в душе памятник, стоящий на фундаменте самой простой любви, то не следует покрывать его позолотой.
Хайнц Шрётер,
военный корреспондент 6-й армии
За сорок восемь часов до…
Довольно большая комната вровень с землей справа от входа в Крефельдский отель. В углу сдвинуты столы, на которых стоят стулья, на стене – картина с изображением Фербеллинской битвы, перед полотном – командующий сухопутными войсками генерал-полковник фон Браухич, в нескольких шагах от него стоят два генерал-полковника, четыре генерала, полковник, капитан, обращенные лицом к великому курфюрсту; итак, два командующих армиями, четыре командующих корпусами, начальник сторожевой службы и командир штурмового соединения особого назначения 100. Время – 8 мая 1940 года.
Почти лишенный губ узкий рот командующего практически не движется.
– Вскоре вам предстоит совершить военный поход и встретиться с противником, который с военной точки зрения таковым не является. То, что вас ожидает по ту сторону реки Маас, также не является тайной. Следует позаботиться о том, чтобы без потерь времени вывести из строя тяжелые огневые сооружения противника, используя новую тактику неожиданного нападения. Мы знаем о французах то, что они храбры, но это не их война. Еще на бельгийской земле вы столкнетесь с англичанами. Мы мало знаем о количестве боевого состава, вооружении и времени, но мы отделим французов от англичан и уничтожим их по отдельности. О новой тактике применения наших бронетанковых войск не знают ни те ни другие, а это означает их поражение. Я полагаю, что самое позднее через тридцать дней вся ситуация изменится в нашу пользу. С вами и с вашими солдатами Бог.
Спустя четверть часа командующий отвел в сторону генерал-полковника фон Рейхенау, произведенного в этот чин 1 октября 1939 года.
– Рассчитывайте на выступление послезавтра, господин фон Рейхенау.
Это послезавтра оказалось расплывчатым сроком: шестнадцать раз планировалось наступление на западе, и шестнадцать раз срок наступления переносился; с 1939 года 6-я армия ждала дня «X».
«Теперь этого послезавтра не избежать», – сказал командующий про себя, обращаясь к 6-й армии, и подумал при этом о совещании 23 ноября предыдущего года в берлинской имперской канцелярии, где присутствовали командующие всеми группами армий, и вспомнил слова Гитлера о необходимости наступления. Он подумал также о том, что Гитлер не упомянул ни словом о докладной записке, которую ему незадолго до этого представил Рейхенау. Тогда генерал фон Рейхенау в своей записке дословно говорил: «Мой фюрер, я верю в Вашу удачу, но Вам не следует без нужды бросать вызов. Я могу лишь указать на развертывание войск противника и сказать, что было бы преждевременным, если мы выступим сегодня, имея более слабые силы».
Тогда же генерал Канарис, начальник немецкого абвера, положил на стол перед фюрером карту, которая не оставляла сомнения в размахе развертывания союзнических войск противника вдоль бельгийской границы, и наступление – как и не раз до этого, – вновь было отложено. Так было в декабре, январе, марте, а упомянутое послезавтра было 10 мая.
9 мая 1940 года, 18.15. «Лично командующему»
9 мая 1940 года на Дюссельдорфском аэродроме приземлился прилетевший с востока «хенкель-блиц». Из самолета вылез капитан, единственным багажом которого был портфель со стальными стенками и тремя замками. Все было подготовлено: капитан сел в заранее поданный автомобиль и поехал к дому, где располагалось командование 6-й армии. Там его принял сначала 1-й офицер Генерального штаба – начальник оперативного управления, а затем адъютант командующего майор фон Витерсгейм. Беседа была по-военному краткой и формальной.