83. меченные по воле Господа твоего. И такой [карающий ливень] в скором времени постигнет и [мекканских] нечестивцев.
<… >
102. Таким было наказание Господа твоего, когда Он наказал города, [жители] которых неправедны. Воистину, кара Его мучительна, сурова!
103. Воистину, в этом – знамение для тех, кто страшится наказания в будущей жизни. Это – тот день, в который будут собраны [все] люди, это – тот день, который увидят [и ангелы и люди][68].
50…. «Я не утверждаю, что при мне сокровищницы Аллаха, и я не знаю сокровенного. Я не говорю вам, что я – ангел…»[69]
И люди из Медины уверовали, совершили обряд предания Богу и стали мусульманами. Тогда Мухаммед спросил их, могут ли они дать ему убежище. «Посланник Бога, – ответили они, – позволь нам вернуться в Медину и переговорить с нашим кланом о тебе и твоей религии, а в следующем году, Бог даст, ты сможешь поехать с нами. Это будет более почетным для тебя».
Они ушли, а пророк остался. В Медине они рассказали членам племен аус и хазрадж о религии ислама, повторили то, что они узнали из Корана.
– Этот Мухаммед, – сказали они, – тот самый пророк, о котором постоянно говорят евреи, и лучше нам опередить их и привести его сюда к нам.
Вера, Коран и слова пророка пришлись по душе горожанам; и многие обратились немедленно. Во время паломничества в следующем году они собрались вместе и выбрали в качестве посланников тех же шестерых первых паломников, присоединив к ним еще шесть человек. Им было наказано: «Идите, присягните на верность Мухаммеду и приведите Его с собой; мы – Его люди, наши души, тела наши и наше имущество, все принадлежит Ему».
Когда двенадцать посланников достигли Мекки, они разбили палатки на холме Акабы, около Мины. Мухаммед, придя к ним, взял с них клятву: «Поклоняться одному Богу, быть кроткими, не умерщвлять новорожденных дочерей, не лгать, повиноваться пророку Бога и защищать его как самих себя». Мухаммед послал с ними в Медину Мусаба – мусульманина, который хорошо знал Коран и обряды ислама. В Медине Мусаб поселился в доме некоего Асада, который ежедневно приводил его в какой-либо сад, где тот проповедовал и обращал людей в новую веру.
Самый великолепный сад Медины принадлежал роду Абд аль-Ашхал, главой которого был Саад, сын Муада. Этот Саад однажды, заметив большое скопление людей в своих владениях, взял копье в руку и, войдя, увидел Асада, сидящего рядом с Мусабом в середине широкого круга людей. При виде Саада все встали.
– Убирайтесь отсюда побыстрей, если не хотите, чтобы смерть настигла вас обоих, – сказал Саад, обращаясь к Асаду и Мусабу.
– Мы уйдем, – ответил Асад, – но почему бы тебе не послушать его немного? Это не повредит тебе.
– Хорошо, говори! – сказал Саад.
Тогда Мусаб поведал главу «Разве не раскрыли Мы»[70].
– Повтори! – воскликнул Саад, сев.
Мусаб рассказал второй раз; и тогда Саад уверовал. Он встал и приказал слугам созвать всех членов своей семьи. Когда все собрались, он обратился к ним со словами:
– Кто я, по вашему мнению?
– Знатный член нашего рода, – ответили они, – мудрый и достойный человек, наш шейх.
– Послушайте тогда, – сказал Саад, – я решил стать последователем этой религии, и я никогда не сделал бы этого, если бы это была не истинная религия. И с любым, кто не примет эту религию, я не желаю больше иметь никакого дела.
И в тот самый день все в роду Абд аль-Ашхал стали правоверными. Скоро не было ни одной семьи в Медине, где не было бы правоверных, за исключением племени аус – они уверовали только после прибытия пророка в Медину, после сражений при Бадре и Ухуде и войны у рва.
В конце года Мусаб возвратился в Мекку, чтобы рассказать обо всем пророку. Затем Мухаммед велел всем последователям идти в Медину, по одному и по двое, а сам оставался до начала месяца первого Раби, ожидая знамения от Бога. Только Абу Бакр и Али оставались с ним.
Высота
Курейшиты держали совет в Молитвенном доме, говорили.
– Этот человек должен умереть, – сказал Абу Джахль, наконец. – Выберем из каждой семьи курейшитов по одному человеку, и пусть они вместе нападут на него. Тогда Хашимиты не посмеют начать кровную месть против всего рода, они не смогут бороться с нами всеми: они вынуждены будут взять плату за кровь.
И это показалось хорошим решением. Мужчин выбрали. Когда опустилась ночь, они спрятались возле дома пророка в ожидании того, когда Мухаммед выйдет. Той ночью в его доме находился Али.
Мухаммед имел при себе деньги, которые доверили его честности неверующие соплеменники.
– Али, – сказал он, – мне нужно идти, но ты должен остаться. Я отдаю тебе эти деньги, возврати их тем, кто оставил их здесь. А теперь надень мой плащ и ложись на мою кровать. Ничего не бойся, никто не причинит тебе вреда.
Ночь была столь темной, что пророк ушел незамеченным и вскоре оказался у дома Абу Бакра.
– Бог приказывает мне уходить немедленно, – произнес он, как только зашел в дом.
– Могу я пойти с тобой, пророк? – спросил Абу Бакр.
– Да, ты должен быть со мной, – ответил он.
Тогда Абу Бакр взял с собой пять тысяч монет серебром, объяснив сыну Абдаллаху, дочери Асме и своему вольноотпущеннику, что они должны сделать в его отсутствие, и ушел с Мухаммедом. Они отправились пешком, соблюдая все предосторожности.
Убийцы все еще наблюдали за домом пророка, когда какой-то незнакомец подошел к ним.
– Мухаммед далеко! – произнес он и ушел.
Подойдя ближе, они взглянули через трещину в двери. У кровати горела лампа, и они увидели спящего человека в зеленом плаще.
– Нет, Мухаммед там, спит еще, – сказали они. – Мы можем подождать.
День наступил, наконец дверь отворилась, там был один только Али. Они поняли, что их обманули. Вожди курейшитов, узнав об этом, послали шпионов, чтобы выследить пророка, предлагая в награду сто верблюдов любому, кто вернет его в Мекку, мертвого или живого. Но пророк и Абу Бакр скрылись в пещере среди холмов, в трех милях от города, вдали от дороги на Медину. В сумерках дочь Абу Бакра Асма и его вольноотпущенник пришли к пещере, принесли им пропитание и рассказали о событиях, произошедших в городе. Они находились в пещере в течение трех дней, пока их искали. Один раз люди, охотившиеся за ними, оказались рядом со входом в пещеру, но отверстие было узким и затянутым паутиной, а голуби устроили там гнездо и отложили яйца, так что всадники, ничего не подозревая, проехали мимо. Следующей ночью Абу Бакр велел Асме принести больше еды, в то время как своему человеку приказал привести проводника и верховых верблюдов. И на четвертую ночь они вышли из пещеры и, сев на животных, отправились в Медину, держась в стороне от проезжих дорог.
И было Откровение от Бога:
85. Воистину, тот, кто сделал для тебя обязательными [предписания] Корана, непременно возвратит тебя туда, куда все возвращаются[71].
Битва за жизнь
Не дойдя до Медины, пророк остановился в Кубе, где присел отдохнуть в тени на небольшом холме. Когда слухи о его прибытии распространились по городу, люди стали собираться вокруг него. В пятницу он провел службу (намаз) и произнес проповедь, после чего, сев на верблюда, собрался ехать дальше. Однако каждый в толпе пытался схватить поводья верблюда со словами:
– Почти своим присутствием мой дом, у меня всего в избытке, безопасно и просторно!
– Оставьте верблюда в покое, он сам выберет, куда ему идти, – сказал пророк.
И верблюд, пройдя некоторое расстояние, остановился на участке земли, принадлежавшем двоим сиротам. Животное стало на колени, а Мухаммед, сойдя с него, купил эту землю, велев построить на ней помещение для молитвы. Это была первая мусульманская мечеть, рядом с ней построили и небольшой дом для пророка. На этом историческом месте в наше время также стоит мечеть.
Аиша
К тому времени, когда пророк прибыл в Медину, его жене, дочери Абу Бакра, исполнилось девять лет. Он женился на ней, когда ей было шесть, но они еще не жили вместе. Мухаммед предложил Абу Бакру привести его семью в Медину, что тот и сделал, послав за ними своего сына Абдаллаха. По их прибытии Аишу ввели в дом пророка.
«Когда меня привели к мужу, – рассказывала Аиша, – я еще играла в куклы с другими девочками. Однажды я поставила куклы на подушку и закрыла их занавесом, Мухаммед зашел ко мне в комнату, случайный порыв ветра отбросил занавес прочь, и он, увидев их, спросил:
– Что это?
– Мои куклы.
– А это что за существо такое?
– Конь.
– А что у него на боках?
– Крылья.
– Разве бывают кони с крыльями?
– Разве ты не знаешь, у Соломона были крылатые кони, – ответила я.
Пророк рассмеялся.
Я никогда не чувствовала ревности ни к одной из других его жен, кроме Хадиджи, хотя та умерла еще до моей свадьбы. Однажды я сказала ему:
– Похоже, для тебя не существует на свете ни одной женщины, кроме нее.
Один раз сестра Хадиджи Хала постучала в дверь так, как это делала Хадиджа, и он сказал, что ему показалось, будто его первая жена пришла. Это привело меня в такое бешенство, что я воскликнула:
– Как ты можешь до сих пор помнить эту старуху, эту беззубую курейшитскую ведьму, этот обветшалый бурдюк, когда Бог послал тебе лучшую замену?
Пророк страшно разгневался, так что волосы поднялись дыбом на его голове.
– Клянусь Богом! – прокричал он. – Высочайший никогда не давал мне жены лучшей, чем она: она верила мне, когда никто не верил, она помогала мне, когда все меня бросили, и Бог послал нам с ней много детей.
Никогда больше я не сказала плохого слова о Хадидже.
– Посланник Бога, ты любишь меня? – спросила я его однажды.
– Люблю, как узел на веревке, – ответил Мухаммед.
– Ты все еще считаешь меня узлом на веревке? – спрашивала я его иногда.
– Как всегда, – был неизменный ответ.
«Аиша, – говорил он, – если ты хочешь понять меня и быть со мною навеки, ты должна довольствоваться тем малым, что всадник берет с собой в дорогу, никогда не набирать продуктов более, чем на день насущный, не называть одежду старой, пока она без заплат, и осмотрительно обращаться с деньгами. Ибо мир этот проклят и проклято все в нем, за исключением почитания Господа и того, что помогает нам вспомнить об этом».
110. Совершайте салат, раздавайте закат[72] – и то доброе, что вы совершите заблаговременно, обретайте у Аллаха. Воистину, Аллах видит ваши деяния.
<… >
255. <…> Ему подвластны небеса и земля, Ему не в тягость их охранять. Он – всевышний, великий.
256. Нет принуждения в вере. Уже [давно] истинный путь различили от ложного. Тот, кто не верует в идолов, а верует в Аллаха, уже ухватился за прочную вервь, которая не рвется. Аллах – слышащий и знающий[73].
* * *
В год хиджры было Откровение от Бога о том, что теперь должно быть четыре молитвенных поклона в первой, второй и вечерней молитвах и два поклона (как то было раньше) в утренней молитве и молитве путешествующего.
Во время ночной молитвы Абу Бакр обычно читал Коран тихо, а Омар, напротив, очень громко.
– Почему ты молишься так тихо? – спросил пророк Абу Бакра.
– Тот, кому я молюсь, услышит меня.
– А ты, Омар, почему кричишь что есть мочи?
– Чтобы пробудить спящего и отогнать дьявола прочь!
* * *
144. Мы видели, как ты [, о Мухаммад,] обращался к небу [в поисках киблы], и Мы обращаем тебя к кибле, которая тебя обрадует. Так поверни же свое лицо к Запретной мечети. И где бы вы ни были, поворачивайтесь лицами к ней[74].
9. О вы, которые уверовали! Когда вас зовут на соборную молитву в пятницу, проявляйте рвение в поминании Аллаха, оставив торговые дела. Это лучше для вас, если только вы разумеете.
10. Когда обрядовая молитва будет завершена, то разойдитесь по земле, взыщите милости Аллаха и поминайте Его многократно, – быть может, вы преуспеете.
11. Но они, едва представится им [случай] заняться торговлей или предаться развлечениям, поспешно устремляются к этим занятиям, оставляя тебя стоять [на возвышении для чтения проповедей]. Скажи [, Мухаммад]: «То, что у Аллаха, лучше забав и торговли, и Аллах – наилучший из тех, кто дает удел»[75].
Однажды люди, собравшиеся вокруг Мухаммеда, попросили его рассказать какую-нибудь притчу.
«Жили-были на свете три человека, – начал пророк, – и как-то раз они отправились в длинный путь. Ночь застала их в дороге, и они укрылись в ближайшей пещере. Когда они уснули, огромный камень сорвался с горы и закрыл собой выход.
– Нам никогда не выбраться отсюда без Божьей помощи, – сказал один из них.
– Так давайте попросим Господа спасти нас во имя тех добрых дел, которые мы совершили в своей жизни, – предложил другой.
Тогда первый человек начал свою молитву:
– В то время, когда были живы мои отец и мать, всего имущества у нас была лишь одна коза. Я собирал хворост, продавал его и на вырученные деньги покупал еду для моих родителей и для себя. Один раз я пришел домой очень поздно, и, пока я доил козу и готовил ужин на ее молоке, отец и мать мои заснули. Я простоял рядом с ними с миской в руках всю ночь, хотя у меня самого крошки не было во рту весь день. И только утром, когда они проснулись и поели, я смог присесть. О Господь, если я говорю правду, пошли нам спасение, приди к нам на помощь!
После этих слов камень чуть шевельнулся и появился небольшой просвет. Второй человек начал свой рассказ:
– Однажды я увидел прекрасную слепую девушку и влюбился в нее. Но она не пожелала слушать меня. Тогда я собрал сто двадцать золотых монет и послал ей с предложением, что она может взять их, если согласится провести со мной одну ночь. Она пришла ко мне, но страх перед Богом удержал меня, и я, отвернувшись в сторону, сказал ей, что она может оставить деньги себе и уйти. О Господь, если я говорю правду, пошли нам спасение, приди к нам на помощь!
Камень дрогнул опять, и щель стала шире, но не настолько, чтобы пленники могли выйти. Тогда заговорил третий человек:
– Как-то раз нанял я работников. Когда работа была сделана, я заплатил всем, кроме одного человека, который уже ушел. На те деньги, что я был ему должен, я купил одну овцу. Через год она принесла приплод, и их стало две, еще через год – четыре… Когда прошло несколько лет, тот работник вернулся и потребовал свои деньги. Я отвел его в загон, показал стадо овец и сказал: «Это твоя плата». Он подумал, что я смеюсь над ним, но я объяснил ему все как было и поклялся, что это правда; тогда он увел стадо с собой. О Господь, если я говорю правду, пошли нам спасение, приди к нам на помощь!
Как только были произнесены эти слова, камень откатился в сторону и путешественники смогли выйти из пещеры».
Изучение Корана
В Медине по вечерам люди обычно собирались в доме одного из учителей и всю ночь учили главы из Корана наизусть. Утром те, кто был покрепче, шли за дровами и водой; те, кто побогаче, иногда покупали барана и готовили еду во дворе у пророка.
Нужда
Но иногда Мухаммед приходил в дом одной из своих жен (тогда их было две: Сауда, вдова бедного правоверного Сакрана, на которой он женился после смерти Хадиджи; и Аиша) и спрашивал:
– Есть что-нибудь поесть?
– Нет, – часто слышал он в ответ.
– Тогда сегодня я буду поститься, – отвечал он.
– Я не такой, как вы, – говорил Мухаммед своим друзьям, – я провожу ночь c Богом, и Он дает мне еду и питье.
– Бывало так, что сорок дней кряду в нашем доме не разжигали очаг, – рассказывала Аиша.
– Чем же вы питались? – спрашивали люди.
– Водой и финиками.
Чтобы бороться с голодом, пророк туго привязывал к животу камень.
– Один раз случилось, что я потерял сознание от голода, – рассказывал впоследствии сподвижник Мухаммеда Абу Хурейра, – и упал на улице между мечетью и домом Аиши. Прохожие наступали мне на горло, потому что думали, что я одержим бесами.
В 1 году хиджры пророк выдал свою дочь Фатиму замуж за своего двоюродного брата Али, сына Абу Талиба. Все приданое состояло из кровати, сплетенной из пальмовых листьев, кожаной подушки, набитой пальмовым волокном, глиняного кувшина, бурдюка для воды и корзины изюма и фиников.
Однажды, придя в дом дочери и увидев ее в подавленном состоянии, Мухаммед спросил: