Революционные изменения в конструкции эсминцев произошли лишь в самом конце войны, когда появились знаменитые британские «V и W», корабли, которые определили облик эсминцев всего мира на ближайшие четверть века. Подводные лодки, «подлое и чертовски неанглийское оружие», оружием стали далеко не сразу. Качественные изменения начали происходить лишь в конце 1915 года, а до того все еще оставалось загадкой: подводная лодка опаснее для противника или для собственного экипажа? Рассказывать о других классах кораблей, появившихся уже в годы войны, мы не будем, потому что это займет слишком много места. Мы лишь упомянем, что появились специальные эскортные корабли, ориентированные на борьбу с подводными лодками, специализированные тральщики, гидроавианосцы. Англичане, не зная, куда деть тяжелые орудия, снятые с устаревших кораблей, увлеклись строительством мониторов. Но все эти корабли не повлияли на ход морской войны, которая, как казалось адмиралам в 1914 году, будет по-прежнему развиваться по вечным и незыблемым законам, установленным Мэхеном. Увы, разочарование пришло очень быстро, оказалось жестоким и полным. Катастрофу поочередно потерпели три кита тогдашнего военно-морского искусства – крейсерская война, классическая война с генеральным сражением линейных сил и даже новорожденная подводная война.
Первые месяцы войны получились богатыми на события, причем происходили эти события буквально по всему простору мирового океана – от Японского моря до Гельголандской бухты. Однако бурное начало оказалось обманчивым, и вскоре налетевший шквал сменился мертвым штилем. Кое-какие события стали результатом того, что адмирал Тирпиц и командование немецкого флота почему-то считали обязательным для себя демонстрировать имперский флаг повсюду, где только можно, а где нельзя – так просто обязательно.
Прежде всего это относится к приключениям Kreuzergeschwader – эскадры адмирала фон Шпее. После реформы Фишера у англичан в Китае осталась лишь пара устаревших кораблей, ничуть не больше имели французы в Индокитае, однако немцы держали в Циндао довольно новые броненосные крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Осенью 1914 года планировалось вернуть их домой и всерьез рассматривалась возможность замены новейшим линейным крейсером «Мольтке». Если судить по тому, как развивались события, это вполне могло создать англичанам серьезные проблемы.
Еще до начала войны адмирал Шпее поспешил покинуть Циндао, так как резонно опасался быть заблокированным там превосходящими силами союзников. Относительно позиции Японии никто не заблуждался, хотя японцы и промедлили с объявлением войны две недели. Шпее собрал к себе все отдельные стационеры, находившиеся в различных портах Тихого океана, но самое странное, что при этом он не задумывался о ведении крейсерской войны. Единственное, чего желал Шпее, – по возможности незаметно прорваться обратно в Германию. С другой стороны, где-то это было справедливо: британское судоходство в центральной части Тихого океана не отличается особой интенсивностью. Но командир крейсера «Эмден» капитан 1 ранга фон Мюллер настоял на том, чтобы его корабль все-таки был направлен в Индийский океан для действий против английских торговых судов, но об этом позднее.
Англичане не пытались всерьез охотиться за крейсерами Шпее, лишь австралийский флот, который занимался оккупацией германских владений на юге Тихого океана, на всякий случай подключил к операциям линейный крейсер «Аустралия» – даром, что ли, доминион потратил деньги на его строительство. Сам Шпее по дороге обстрелял какой-то там французский порт, но на том все и закончилось. Главные события развернулись, когда эскадра Шпее прибыла к берегам Чили. До сих пор британское Адмиралтейство не обращало на нее особого внимания, но совсем не отреагировать было нельзя. Поэтому на охоту за Шпее отправили собранную с бору по сосенке крейсерскую эскадру адмирала Крэдока – пара старых кораблей, спешно укомплектованных резервистами. Результат получился катастрофическим – поражение в бою у Коронеля 1 ноября 1914 года, которое кое-кто сгоряча даже сравнил с «Тсу-Симой».
Лишь после этого эскадрой Шпее решили заняться всерьез, и в Южную Атлантику из состава Флота Метрополии были отправлены линейные крейсера «Инвинзибл» и «Инфлексибл». Существует расхожая легенда о том, что крейсера мчались на юг сломя голову, хотя на самом деле это было спокойное плавание, мало отличающееся от выставочных вояжей мирного времени. Кроме них, в Карибское море был направлен линейный крейсер «Принцесс Ройял». Так в первый и единственный раз немецким крейсерам удалось добиться дробления главных сил британского флота, но это ни в коем случае не их заслуга, а следствие ошибок Адмиралтейства. Если бы Крэдок получил выделенные ему броненосец «Канопус» и броненосный крейсер «Дифенс», поход адмирала Шпее закончился бы гораздо раньше, а Флот Метрополии не оказался бы в щекотливом положении в связи с нехваткой линейных крейсеров.
Но в любом случае все это не затянулось. Уже 8 декабря адмирал Шпее решил атаковать Порт-Стэнли на Фолклендских островах, куда буквально накануне прибыли линейные крейсера под командованием адмирала Стэрди. Это избавило англичан от нудных поисков в открытом океане, добыча сама пришла к ним в руки. Всерьез анализировать этот бой не имеет никакого смысла, сражались корабли разных поколений, и удивительным является лишь то, сколько времени провозились англичане. Плохая подготовка артиллеристов и полнейшая бездарность адмирала Стэрди как тактика сыграли свою роль. Однако один момент все-таки следует отметить – это дуэли «Нюрнберга» и «Кента», а также «Корнуолла» и «Лейпцига». В свое время броненосные крейсера типа «Кент» критиковали буквально все, кому только не лень, кричали даже, что их конструктор Уайт просто забыл о существовании пушек. Но никто не желал вспоминать, что проектировались они совсем не как аналог японских «Асам», которые являлись «линкорами для бедных», «Кенты» были защитниками торговли. Их потенциальными жертвами предполагались корабли вроде французского «Гишена», а для борьбы с ними «Кенты» подходили идеально. Вот и в этом сражении эти броненосные крейсера доказали, что могут без всяких проблем истреблять мелкие бронепалубные корабли.
Сейчас, наверное, будет уместно рассказать о судьбе остальных немецких рейдеров, волей случая оказавшихся к началу войны в заграничных водах. Дело в том, что немецкое морское командование продемонстрировало странное сочетание предусмотрительности и крайнего легкомыслия. Еще в мирное время была создана так называемая Etappendienst – система этапов, а если точнее, система снабжения рейдеров. Но при этом даже в период стремительного нарастания напряженности в море не был послан ни один корабль для действий на британских коммуникациях, адмирал Тирпиц удовольствовался теми, что оказались там, выполняя прежние задания.
«Карлсруэ» оказался в потенциально перспективном районе Карибского моря, но, как мы знаем, его карьера завершилась очень быстро несчастным случаем. Пару раз он встречался с британскими крейсерами, но легко от них уходил, так как был на 15 лет моложе. «Кёнигсберг», действовавший у берегов Восточной Африки, отличился тем, что потопил древний британский крейсер «Пегасус» и захватил один транспорт. На этом его карьера рейдера закончилась, так как англичане загнали его в устье реки Руфиджи. Конечно, с уничтожением «Кёнигсберга» они провозились непозволительно долго, но при этом британский флот практически ничем не рисковал. Для блокады выделялись старые корабли, которым в европейских водах делать было совершенно нечего. Конечно, крейсера «Дартмут» и «Веймут» были относительно новыми, но эта первая серия знаменитых городов, лишенная бортовой брони, в составе Гранд Флита так и не появилась. То есть и с этим рейдером боролись корабли второй и третьей линий. А потом Адмиралтейство прислало доставшиеся ему даром бронированные речные канонерки, строившиеся в Англии по заказу Бразилии, и с «Кёнигсбергом» было покончено.
Особняком стоит история знаменитого «Эмдена». Действительно, этот крейсер нанес союзникам больше вреда, чем все остальные немецкие рейдеры, вместе взятые. Однако никто не хочет замечать простой вещи: крейсерство «Эмдена» так и осталось единичным примером, между прочим, точно так же, как ранее знаменитая «Алабама». Да, «Эмден» отловил 24 транспорта, из которых 16 были британскими, потопил русский крейсер «Жемчуг» и французский миноносец «Муске» и наделал переполоха в Бенгальском заливе. Но даже после обстрела Мадраса жизнь там не прекратилась и транспорты не стали задерживаться в портах. Если же мы посмотрим, какие корабли отрядили союзники на охоту за «Эмденом», все сразу становится на свои места – не слишком-то им был нужен этот докучливый крейсер; «Хэмпшир», «Тикума», «Якумо», «Жемчуг» – все это были реликты прошлого. Разве что «Ярмут» можно отнести к сравнительно новым кораблям, но и только. Да и попался «Эмден» по чистой случайности, крейсер «Сидней» сопровождал конвой и просто сделал по дороге небольшой крюк в сторону. Действия вспомогательных крейсеров вообще никакого интереса у англичан не вызвали. Практически все перехваченные корабли стали жертвами случайного стечения обстоятельств.
Сейчас, наверное, самое время поговорить о концепции крейсерской войны. Дело в том, что эта доктрина представляется довольно сомнительной. Ее творцов вдохновляли цифры потерь торговых флотов, но никто не счел необходимым задуматься над простым вопросом: а насколько ощутимы были эти потери для государства? Повлияли они хоть как-то на экономику и производство? Самый наглядный пример – это действия знаменитого Джона Пола Джонса. Ну захватил он фрегат «Серапис», сжег чье-то там поместье… Это хоть как-то повлияло на действия британской армии в Северной Америке? Самой Великобритании стало хоть на секунду хуже? Разумеется, нет! Конкретным купцам и арматорам становилось хуже, но ни государство, ни его вооруженные силы не замечали усилий пиратов, каперов и приватиров. Разумеется, нет правил без исключений, и вы, безусловно, вспомнили последствия, которые имели действия английского флота против золотых и серебряных флотов Испании. Но дело в том, что по своим последствиям эти удары должны быть отнесены не к крейсерской войне, а к экономической блокаде. Это совершенно разные вещи, примерно как разведка боем и генеральное наступление. Гибель золотых галеонов означала удар по экономике самой Испании, а не по благосостоянию пары купцов. Ни о чем подобном господа адмиралы не задумывались, впрочем, винить их не следует, в те времена само понятие «экономика» было незнакомо подавляющему большинству «серьезных, компетентных, ответственных товарищей». Поэтому и борьба с вражеской экономикой и промышленностью и сражение на жизненно важных коммуникациях подменялись бессмысленной охотой за транспортами на задворках великой империи.
Именно поэтому мы даже не станем описывать подвиги «Мёве», «Вольфа», «Зееадлера». Если британское Адмиралтейство их не замечало, почему мы должны уделить им больше внимания? В общем, Первая мировая война нанесла сокрушительный удар доктрине крейсерской войны, но стараниями адмирала Редера, написавшего целых два тома труда «Kreuzerkrieg», об этом как-то забыли, в первую очередь сами немцы. Иначе в следующей войне они не попытались бы снова реализовать ее.
Но вернемся в европейские воды, где разыгрались главные события, оказавшиеся даже еще более странными и неожиданными, хотя началось все в традиционном стиле. Во всяком случае, англичане собирались воевать всерьез. Из лучших кораблей был сформирован Гранд Флит – Великий Флот, который был переведен на север Шотландии в Скапа Флоу, откуда удобнее всего было перекрыть выход в Атлантику, хотя немецкий Флот Открытого Моря туда и не собирался.
Первые выходы в море немецких легких сил спровоцировали ответную реакцию, Адмиралтейство приняло план командующего Гарвичскими силами коммодора Тэрвитта, который намеревался нанести удар по немецким патрулям в Гельголандской бухте, однако внесло свои поправки. К операции были привлечены Эскадра линейных крейсеров адмирала Битти и 1-я эскадра легких крейсеров коммодора Гуденафа, однако никто не потрудился известить об этом Тэрфитта. Хуже того, в бухте было развернуто несколько британских подводных лодок, которые не подозревали о готовящейся вылазке. В общем, Адмиралтейство старательно подготовило почву для будущей катастрофы, и можно только удивляться, почему она не случилась.
Рано утром корабли Тэрвитта (легкий крейсер «Аретуза» и 16 эсминцев) атаковали немецкие дозоры. Те сообщили о появлении англичан, и немецкое командование приказало своим легким крейсерам идти на помощь. А далее сложилась картина, более характерная для боев на суше. Постепенно в бой включались отряды то с одной, то с другой стороны, шло поэтапное наращивание сил. Главной причиной этого была типичная для Северного моря погода: плотный туман и отвратительная видимость.
Исход сражения окончательно определился в тот момент, когда адмирал Битти решил идти в бухту со своими линейными крейсерами. «Прав ли я, забираясь в это осиное гнездо с тяжелыми кораблями? Если я потеряю хоть один, это станет страшным ударом для страны», – спросил он у своего флаг-капитана. «Конечно, мы должны идти», – без колебаний ответил капитан 1 ранга Четфилд, хотя есть подозрения, что Битти лишь искал дополнительное обоснование уже принятому решению. Он всегда отличался склонностью к необоснованному риску.
В 11.35 британские линейные крейсера бросились на помощь своим легким силам. После этого у немцев не оставалось иного выбора, как поспешно выйти из боя, но те корабли, которые сделать это не сумели, тяжело поплатились. В результате немцы потеряли легкие крейсера «Кёльн», «Ариадне», «Майнц» и эсминец V-187. У англичан несколько кораблей были повреждены, но ни один не затонул.
После гибели V-187 британский эсминец «Дифендер» спустил шлюпки, чтобы спасти его команду. Но тут в районе боя появился немецкий крейсер «Штеттин», и «Дифендеру» пришлось поспешно уходить, бросив шлюпки. Однако сразу после этого из воды поднялся перископ британской подводной лодки Е-4, и спасаться пришлось уже немецкому крейсеру. Лодка поднялась на поверхность и забрала на борт англичан. Командир лодки указал немцам курс к берегу, вежливо попрощался и погрузился. Почему мы рассказываем об этом, казалось бы, незначительном эпизоде? Да потому, что скоро произошло событие, заставившее забыть о рыцарских методах ведения войны.
22 сентября 1914 года германская подводная лодка U-9 заметила группу кораблей британской 7-й эскадры крейсеров, которая патрулировала в Северном море. Это были три старых броненосных крейсера типа «Кресси», которые к тому времени имели очень ограниченную боевую ценность. Крейсера следовали малым ходом, не совершая никаких маневров, то есть представляли собой идеальную мишень, чем и воспользовался Отто Веддинген, командовавший лодкой. В 06.20 с дистанции 500 метров он выпустил торпеду по ближайшему кораблю, которым оказался «Абукир», она попала в правый борт крейсера. Англичане не заметили ни лодки, ни торпеды и решили, что «Абукир» налетел на мину. Его командир приказал двум остальным крейсерам идти на помощь. Через 25 минут «Абукир» перевернулся и вскоре затонул, а «Хог» и «Кресси» занялись спасением команды.
Веддинген воспользовался подарком и с дистанции 300 метров выпустил две торпеды в «Хог». После залпа лодку выбросило на поверхность, и она была замечена. «Хог» даже успел открыть по ней огонь, но тут торпеды попали в цель, и через 10 минут перевернулся второй крейсер. Но если гибель двух кораблей еще можно объяснить неожиданностью и невнимательностью, то гибель «Кресси» была следствием откровенной глупости командира. Заметив лодку и даже попытавшись ее таранить, он приказал вернуться назад, спустить шлюпки и спасать команды «Абукира» и «Хога».