В Стонхэрме их ждал гнев преподавателей (умело приглушенный красивыми песнями Златко и Калли о причинах их отсутствия. Никто им не поверил, но уж больно хорошо врали), гора неизгрызенного гранита науки и полное отсутствие Владигора. Не появился он и когда зазвенели первые ручьи, а по всем окрестностям стали распевать славу весне, и когда слабые лучики солнца окрепли, высушив землю и заставив крестьян поторопиться с началом полевых работ. Расцвели пионы и сирень, а его все не было.
Златко под ужасающим нажимом пришлось поведать ректору и двум его ближайшим помощникам то, что произошло в Лексе. Допрашивали его долго и пристрастно. Не объяснили ничего, но потом друзья узнали об отъезде соратников Манхэма в неизвестном направлении. Не нужно было быть ученым, чтобы понять, зачем и в какие дали. Однако и по их возвращении новой информации у лучшей пятерки Земли не прибавилось. Даже если маги и узнали что-то, то им сказать не удосужились. В любом случае Владигор и после этого не появился, а его лекции распределили между другими преподавателями.
– Как вы думаете, жив он или?.. – однажды в один из тихих совместных вечеров в домике у девушек спросила Ива.
Никому не нужно было объяснять, о ком девушка говорила.
– Думаю, да, – первым отреагировал Грым. – И я не утешаю тебя, – хмыкнул он. – Я говорил и повторю: такие, как он, из любой передряги выберутся, да еще с наваром.
– А я не уверена, – покачала головой Дэй. Вот уж кто никогда не щадил ничьи чувства. – Если он жив, то почему еще не объявился? Не думаю, что для него проблема соврать что-нибудь правдоподобное.
– Ты его сразу в преступники записала, – невольно проворчала знахарка. – Может, он мне помочь хотел.
– Нет, – махнула рукой гаргулья, – я не уверена, что это неправда. Под «соврать» я имела в виду придумать благовидную и искупающую его грехи в глазах начальства причину отсутствия.
– Решил устроить себе внеплановый отпуск? – захохотал Грым. Всем было известно, что Владигор тоскует по своим прежним вольным дням, когда он топтал дороги этого мира. Он частенько тяготился положением преподавателя и сопутствующими этому статусу обязанностями.
– Не, вот так пропасть, даже без Щапы, слишком даже для Владигора, – покачал головой Златко. – Я не уверен ни в том, что он невиновен, ни в том, что умер. Но если он жив, то возможно и такое объяснение: телепорт из подземелий того банка был экстренный и Владигора занесло так далеко, что даже ему выбраться оттуда составит большого труда.
– Это куда это, к примеру? – заинтересовалась Дэй.
– На другие материки, – пожал плечами Синекрылый, – на острова… какие-нибудь дальние.
– С цыпочками из аборигенов, – не успокаивался тролль. – Тогда его точно еще долго не будет в Университете.
– Тебе бы только цыпочек… – начала было гаргулья.
– В другие миры, – продолжил дальше Бэррин, разом прекратив наметившуюся перепалку.
– А что, мог даже в другой мир попасть? – заинтересовалась Дэй.
– Думаю, да. Где-то я про такое слышал.
– Кошка – пример, – тихо произнес Калли.
– Но ее маг выкинул… Анкел, – возразила гаргулья.
Эльф повел плечами:
– Но возможно же…
Какое-то время заняла дискуссия на эту тему, мало что, впрочем, давшая.
– И все-таки, – нахмурилась гаргулья, которой порядком надоела предыдущая тема, – допустим, одним из тех разрушителей был Владигор. Но кто же второй?
Этот разговор велся уже не раз. Ответа на вопрос Дэй не было ни у них, ни у сыщиков славного города Лекса.
– Может, кто-то из Кошек или людей Анкела? – в сотый, наверно, раз предположил Бэррин. – Или вообще какой-то неучтенный маг, подельник этого Жема Воротника? – пожал плечами юноша. – Боюсь, правды мы так и не узнаем, – вздохнул Златко, и все поняли, что он говорит совсем не о других мирах или предполагаемой смерти Владигора. Нет, он имел в виду причастность их преподавателя к делу с Кошками.
– Кто знает, – мягко возразил эльф. – Тайное порой становится явным, а скрытое оказывается на поверхности. Годы многое обнажают.
Все немного помолчали, как часто бывало после высказываний Светлого.
– Щапа скучает, – негромко и даже сдавленно произнесла Ива в этой тишине. Шуш прижался к ней посильнее. Он и правда казался опечаленным, хотя еще минут пятнадцать назад весело носился по балкам.
– А ты? – Синие глаза Калли в упор уставились на подругу.
– И я.
Всадник на недавно купленной лошади с каждым часом все больше отдалялся от Центральных земель. «Ну ладно, – думал он, – я хотел изменить свою жизнь, я ее изменил».
Он даже не представлял, насколько прав. Теми же дорогами, лишь немногим позже него ехал еще один всадник. У него были внимательные глаза хищника и кошачьи повадки. Он вел охоту.
«Катерина будет довольна».
Часть вторая
Шкатулка с секретом
Камо грядеши?
Г. Сенкевич
– Ну отдай мне их… – ныл один из собеседников.
– Не-а, – смеялся в ответ другой.
– Ты же знаешь, я имею на них право!
– Ничего ты не имеешь. – Ответ прозвучал категорично, но произносивший это явно забавлялся.
– Это нечестно!
– Тебе ли говорить о честности?
– Между прочим, я всегда играю честно! – И это была правда. Просто своеобразная.
– Вот именно – играешь. – На этот раз слова прозвучали веско.
– Хочешь сыграть? – Первый явно оживился. В полумраке глаза разве что не загорелись. Красным.
– Не могу удержаться… – Теперь же в голосе звенела деланая печаль.
– На каких условиях? – Спрашивающий почти дрожал от предвкушения и азарта.
– Как обычно. – Им не нужно было обсуждать что-то более подробно. Они играли уже столько веков, что слова являлись, скорее, прихотью обоих, чем необходимостью.
– Отлично. По рукам!
– По рукам…
Сумерки накрыли Стонхэрм покрывалом иллюзий и тайн. Этот город любил их.
Дэй изнутри открыла дверь их с Ивой домика и посмотрела на порог. На верхней ступеньке лежало несколько писем и посылка. Гаргулья хмыкнула, подхватила все это и, возвращаясь в комнату, хлопнула дверью, оставив за ней мягкое солнце начала лета, сладкий манящий воздух, зелень травы и деревьев, ясную чистоту синего неба с пасторальными белыми облаками.
– Кто знает, что за новая мода – писать письма по поводу и без повода? – спросила гаргулья, не обращаясь конкретно ни к кому. Кто-нибудь да ответит, тем более что вся честная компания была на своих местах: Грым лежал на диване, Калли сидел на столе, Златко – в кресле, Ива же как раз вносила чай, а Щапа бегал по балкам.
Синекрылый оторвался от книги и посмотрел на добычу гаргульи. Эта мода действительно появилась совсем недавно. Но если в самом начале они буквально выхватывали письма у почтальона, в роли которого выступали либо один из университетских привратников, либо магические существа, иногда создаваемые по его просьбам жалостливыми преподавателями (корреспонденцию-то стали получать все разом), то сейчас их терпения хватало лишь на то, чтобы дождаться, пока Дэй прочтет имя адресата и отдаст вожделенные конверты кому требуется.
– Я думаю, это все из-за того нового романа, – поделился он. – «Роковое письмо». В этом произведении все только тем и занимаются, что пишут друг другу письма. Да и главная загадка сюжета, равно как и отгадка, содержится именно в письме.
– Ты же говорил, что не читал его, – фыркнула Дэй. Новомодный роман считался любовным и очень популярным, что, как известно, является не лучшей рекламой.
– Я решил идти в ногу со временем и ознакомился с ним. – Златко гордо задрал подбородок, не давая себя смутить. – И знаешь, мне понравилось. Великолепно закрученная интрига, необычная композиция, отличный язык и мешанина времен и событий. В общем, есть за что зацепиться. Так вот, в этом романе действительно было очень много писем. Причем писали их и возлюбленные друг другу, и деловые партнеры, и просто друзья-приятели, сообщая, к примеру, о месте и времени встреч. Я все думал, какое же из них роковое? Кстати, там была очень забавная изюминка – на каждом конверте был свой рисунок, соответствующий основной теме письма…
– Спорим, любовные были в розовых конвертах и с сердечками, – не могла удержаться гаргулья.
– Или с голубями, – поддакнула Ива, протягивая чашки Златко и Дэй. Те кивками поблагодарили и вновь углубились в дискуссию.
Калли чему-то улыбался и молчал. Знахарка подошла к нему, передавая чашку. Улыбка стала благодарной. Какой же он невероятно обаятельный, когда хочет.
– Какие вы… язвительные, – хмыкнул Бэррин, сделав первый глоток. – Нет, любовные письма на конвертах имели изображения бобров как обязательный атрибут. – Синекрылый некоторое время любовался на недоумение на лицах собеседниц, как и остальных присутствующих. – Впрочем, бобры в описываемом мире означали примерно то же, что у нас голуби.
Ответом ему был дружный смех.
– Да-да. Интересно, почему бобры? – задал он риторический вопрос.
– Они живут всю жизнь постоянными парами, – был ответ хором. Даже Дэй это знала.
– А как обозначались письма между друзьями? – поинтересовалась Ива, усаживаясь на том клочке дивана, который не занимала туша тролля.
Златко как раз взял протянутое гаргульей письмо и показал его травнице. В верхнем правом уголке его красовался довольно небрежно выполненный рисунок с двумя щенками.
– Собаки – лучшие друзья. Правда, такое обычно говорят про отношения хозяина и пса, – задумчиво произнесла Ива.
Парень пожал плечами, мол, за что купил, за то и продаю.
– Похоже, эта мода захватила весь город, – хмыкнул Грым, принимая одновременно от Ивы чай, а от Дэй письмо. На его конверте были нарисованы две пивные кружки. – И народ уже принялся фантазировать, – засмеялся он. – Как вы думаете, если даже собутыльники начали слать письма, то что же будет дальше?
Все посмеялись, почти одновременно вскрывая свои конверты. Каждому из них пришло по письму. Надо сказать, новая традиция всем очень нравилась. Было в этом что-то невероятно приятное и интригующее, модное и традиционное одновременно.
– А у меня от клиента, – поделилась Ива, откладывая письмо и дуя на чай, – а у вас? О, Дэй, а ты, похоже, обзавелась тайным и очень настойчивым поклонником, – захохотала девушка. – У тебя на конверте бобры!
Гаргулья сообразила, что эта проклятая картинка видна всем заинтересованным.
– Нет, все-таки эта мода не так хороша, как кажется, – пробурчала она. – Раньше надо было следить только, чтобы содержание не стало достоянием гласности, а теперь все любопытствующие видят, о чем ты читаешь.
– Это тот же самый? – сочувственно спросил Златко.
В последнее время Дэй постоянно приходили эти письма. Кто-то неведомый рассыпался ей в комплиментах и намекал на свой безусловный интерес. Иногда с письмами приносили сладости и цветы. В общем, ухаживали по всем правилам. Если не считать того, что неизвестный поклонник не называл своего имени и не предлагал встречу. Сначала гаргулья жутко злилась. Она относилась очень агрессивно к тем, кто норовил посягнуть на ее сердце. Но текст коротких писем был вполне приличен и весьма приятен, а подарки удивительно подходили под ее вкус. Время шло, а неизвестный так и не открывался. Даже написать ему в ответ не было никакой возможности – обратного адреса он не указывал, да и проследить письмо не удавалось. Постепенно негодование Дэй сменилось вполне понятным любопытством. И если сначала девушка яростно отвергала саму возможность свидания с этим «кем-то», то сейчас склонялась в пользу того, чтобы согласиться на него, лишь бы увидеть сего таинственного воздыхателя. Ребята посмеивались, говорили, что кто-то нашел подход к каменному сердцу гаргульи, и сами тихо умирали от любопытства.
Вот и сейчас на вопрос Синекрылого Дэй кивнула, а остальная компания ощутила злостный приступ этого не самого легкого чувства. «Да кто ж он такой?!» – подумал каждый из них.
– Может, он просто такой уродливый, что боится тебе на глаза показаться? – предположил Грым.
– Ты же не боишься, – рыкнула чародейка, – а уродливей тебя еще поискать надо.
– О, она его уже защищает! – заржал тролль. – Точно! Кто-то нашел верный путь к сердцу нашей клыкастой!
– Да пошел бы! – отмахнулась смущенная и оттого разозлившаяся пуще прежнего гаргулья. – Тебе бы только позубоскалить!
– Мне кажется, это кто-то из знакомых, – предположила Ива. – Кто-то очень робкий.
Все удивленно посмотрели на травницу. Они давно уже привыкли, что среди магов робких не остается очень быстро, а в последнее время именно сокурсники составляли основную часть их круга общения.
– Или он просто увидел тебя… но не имеет возможности подойти познакомиться, – поправилась знахарка. – Вернее, стесняется.
– Быстрей бы уже решился, – пробурчала выведенная из состояния покоя Дэй. – Кстати, где твой кровопийца? – спросила она, дабы перевести тему. Несмотря на то что не так давно Ло с их компанией сорвался в погоню за Ивой, они много пережили вместе, убедились в его надежности, отношение гаргульи – по крайней мере, внешнее – к вампиру не изменилось. – Давненько я его с тобой рядом не видела. Неужели ты поумнела и отшила его? – Судя по ее лицу, гаргулья сама не верила в такое, по ее мнению, счастье. – Или он все же тебя бросил?
– Не дождешься! – Ива показала подруге язык, нисколько не заботясь, как при этом выглядит. – У него, в смысле у вампиров, сейчас седмица… или две седмицы, я не поняла, каких-то празднеств. Или соревнований? Или празднеств по поводу соревнований… В общем, какая-то нерушимая вампирская традиция, и Ло обязан присутствовать там… ну где это все происходит. Он сейчас такой усталый приходит, что его хватает только на то, чтобы чмокнуть меня в щечку и не захрапеть прямо на лекции. Кстати, преподы явно что-то знают и не трогают его, хотя замечают, как он периодически спит у них на занятиях.
– Что нужно сделать, чтобы так вымотать вампира? – удивился Златко.
– По-моему, он тебе мозги пудрит, – стояла на своем Дэй. – Кувыркается с какими-нибудь шлюхами, а тебе лапшу на уши вешает. Дура ты, что слушаешь все это и до сих пор не послала его к гоблину.
– Я ему верю. Захотел бы гулять с другими – не стал бы скрывать. А по поводу вампирьих празднеств все правда. Я специально расспросила еще трех наших вампиров, ну тех, кто на старших курсах учатся. – Эта раса в Университете была мало представлена. – Так вот, они точно так же выглядят. Скажете, все по девкам гуляют? Можете мне поверить, просто… кувырканиями его так не вымотаешь.
– И все же интересно, что там с ним делают? – не унимался Бэррин.
– Если хочешь, я спрошу. Правда, он может и не ответить.
Ло частенько так делал, когда речь заходила о делах его общины.
Синекрылый, разумеется, согласился. Что ему еще оставалось, с его любопытством?
– Ладно, мы с Дэй сказали, от кого письма, а вы, парни, молчите, – с усмешкой перевела тему Ива. – А ну признавайтесь!
– Я уже сказал, – охотно поделился Грым. – От ребят из «Большого камня». У них какая-то грандиозная попойка. Зовут.
– Пойдешь? – поднял на него взгляд Златко.
Тролль пожал могучими плечами:
– Ближе к вечеру подумаю.
Первый курс приближался к концу. Они уже начали сдавать зачеты и экзамены, но в эти нежные дни самого начала лета выдалась достаточная передышка, чтобы немного отдохнуть. Да и проверка знаний у магов имела свои особенности. Все-таки практику они в основном уже отработали до автоматизма в течение года, а как правило, без понимания того, что делаешь, очень трудно колдовать, поэтому и теорию они представляли вполне отчетливо. Конечно, требовалось что-то повторить, что-то выучить заново, вызубрить то, что пониманию не поддавалось, но в целом все не выглядело таким уж ужасным. Больше нервов, чем действительных проблем. Уж этот вечерок, а возможно и два-три, они могли позволить себе погулять.
– Неужели не хочется? – подивилась гаргулья. Обычно уж что-что, а попойки и приравненные к ним празднества Грым не пропускал.