Двухэтажный, с высоким подвальным этажом дом, образец рядовой застройки первой трети XIX в., в формах безордерного классицизма, появился на месте старых обветшавших строений. В нем не было ничего оригинального, ведь когда-то таких домов в Петербурге, в том числе в Литейной части, насчитывалось множество, но они стали быстро исчезать в процессе перестроек конца XIX – начала XX вв., в годы так называемого «строительного бума».[13] Примерно такой же двухэтажный каменный дом возведен в эти же годы на соседнем участке № 7 для придворного метрдотеля С.И. Третьякова. Имена этого и других домовладельцев мы находим на плане Эртелева переулка в «Атласе тринадцати частей Петербурга» Н. Цылова 1849 г., где обозначены 7 домов по левой и 9 по правой стороне.[14] Из них хотелось бы отметить семью Кованько, многие десятилетия владевшую участком дома № 6, на котором впоследствии возвели суворинский дом. Старший в роде Иван Афанасьевич Кованько (1764–1820), обер-берггауптман, чиновникV класса (генеральское звание в Табели о рангах) и кавалер, завещал свой дом жене Марье Ивановне. Последний покой они обрели на Волковом православном кладбище.[15] Их сын, полковник, а позже генерал-майор, Алексей Иванович Кованько был сначала начальником химического производства Санкт-Петербургского Монетного двора, а с 1860 г. – начальником управления экспедиции заготовления государственных бумаг, непременным членом Совета корпуса горных инженеров.[16] Алексей Иванович также владел химическим заводом за Невской заставой.[17] При нем дом был расширен при участии архитектора А. Грунтова, а впоследствии перестроен архитекторами А.И. Докушевичем и Э.Г. Юргенсом.[18] Дети Алексея Ивановича, Александр, Михаил, Надежда, и его братья похоронены на Смоленском православном кладбище.[19]
Новый этап в застройке Эртелева переулка начинается в 1852 г., когда в самом начале улицы возведены близкие по архитектурному облику дома № 1 и № 2. Дом № 1/12 построен для купца П.Е. Карелина, а четырехэтажный дом № 2 – для купца С.А. Сокова[20] (об архитектуре и архитекторах этих и других домов улицы смотрите в разделе «Архитектурный портрет улицы»).
В 1850 г. Лавров, уже генерал-майор, владел домом № 5 вместе с братом. Во дворе были деревянные постройки и сад. В 1854 г. новый хозяин, отставной гвардии полковник М.Н. Ханыков, пристроил к дому двухэтажную часть с флигелями и службами, и, наконец, позднее здание надстроили еще двумя этажами.[21] На один этаж вырастает в 1850-х гг. и дом № 7, к тому времени уже принадлежавший вдове бергауптмана VI класса Елизавете Яковлевне Томиловой. Как раз в это время в доме проживал М.И. Глинка со своей сестрой Л.И. Шестаковой. От нее в 1860-е гг. дом перешел в собственность ее сыну капитан-лейтенанту Гавриилу Николаевичу Томилову.[22]
Во «Всеобщей адресной книге» на 1867–1868 гг. мы находим и новые имена домовладельцев. Дом № 1 на долгие годы переходит в собственность Натальи Ивановны Чаплиной. Скромной постройкой на месте дошедшего до нас роскошного дома № 3 в 1860 – 1880-х гг. владел отставной поручик Андрей Андреевич Шландер. Ему же в это время принадлежал и дом № 2, который он купил у купца С.А. Сокова.[23] Дом № 4 приобретает у купчихи М.Я. Поповой тайный советник шталмейстер Н.П. Хрущов.[24]
Домом № 8 владеет экипажный фабрикант К.М. Неллис, домом № 9 – Анна Егоровна Свешникова, а дом № 12 переходит в собственность жены тайного советника сенатора А.Ф. Ремер.[25] Дом № 11 унаследовал действительный статский советник, прокурор римско-католической коллегии Андрей Иванович Желтоухов,[26] а дом № 16 – дочь столярного мастера Х. Вернике.[27] Двумя домами в Эртелевом переулке (№ 15 и 17) короткое время владел коммерции советник В.А. Кокарев, а домом № 18 – отставной генерал-майор П.П. Есипов[28] (о наиболее примечательных домовладельцах мы расскажем в следующем разделе).
«Всеобщая адресная книга на 1867–1868 гг.» позволяет сделать социальный срез Эртелева переулка в это пореформенное время. Он довольно пестрый: из 120 жителей улицы большинство состояли чиновниками, военными и ремесленниками.[29] В это время в доме № 11 работала кухмистерская А.И. Глазуновой, в доме № 4 – булочная А.И. Миллера, трактир купца 2-й гильдии Е.Е. Пономарева и питейное заведение А.И. Сиверцева. В доме № 8 располагалась школа Е. Хохгейма.[30]
1860-е гг., время радикальных реформ Александра II, дали мощный рывок развитию капитализма в России и вызвали строительный бум в столице. На смену скромных одно– и двухэтажных домов возводятся многоэтажные доходные дома. Меняется как облик петербургских улиц, так и их бытовой уклад. Эти перемены не могли не коснуться и Эртелева переулка.
О чем рассказали архивные дела. Дома и домовладельцы
Эртелев переулок в эпоху перемен: 1860–1917 гг
В Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга, в фондах № 513 и № 515, опись № 1, представлены сотни дел о ссудах под залог имущества, которые предоставляло домовладельцам учрежденное в 1861 г. Санкт-Петербургское городское кредитное общество. Эта ссуда под выплачиваемые заемщиками ежегодно проценты предоставлялась владельцам домов на 25, а позже на 37 лет, что давало возможность перестраивать, ремонтировать старые дома и возводить новые на принадлежащих им земельных участках.
Эти архивные дела – бесценный источник для исследователя города. В фонде № 513 хранятся планы и чертежи отдаваемых в залог зданий, а в фонде № 515 – описи с оценкой имущества домовладельцев, ведомости о доходах с дома со списками жильцов, духовные завещания, протоколы заседаний Городского кредитного общества и др.
Двенадцать архивных дел относятся к домам Эртелева переулка, они позволяют нам проследить его историю до 1917 г. Эту информацию дополняют адресные книги «Весь Петербург» и «Весь Петроград», «Петербургский некрополь» В. Саитова и др.
Улица Чехова, дом № 1. Построен в 1852 г., арх. Н.П. Гребенка
Нашу прогулку во времени и пространстве по бывшему Эртелеву переулку второй половины XIX – начала ХХ вв. мы начнем с углового дома № 1 (ул. Жуковского, 12),[31] он дошел до нашего времени без изменений с 1852 г. В 1867 г. этот дом переходит в собственность вдовы потомственного почетного гражданина Н.И. Чаплиной, она владела им до 1879 г. Каким был этот дом в 1870-е гг., мы можем судить по «Описям с оценкой дома», хранящимся в архивном деле. Имущество Натальи Ивановны «показано» архитектором Кредитного общества Э.Г. Юргенсом. В первом отделении значился «каменный на подвалах лицевой дом с границей по Малой Итальянской улице в четыре, а со двора в пять этажей». В нем были две парадные и одна черная лестницы.
Ко второму отделению был отнесен «каменный пятиэтажный надворный флигель», и, наконец, к третьему – «одноэтажный (служебный) флигель по задней границе двора». Водопровод в квартиры тогда еще не провели, во всем доме имелся один водопроводный кран, отсутствовало и такое достижение цивилизации, как ватерклозеты. Вместо них, как и в середине XIX в., по-прежнему на каждом этаже находилось по два отхожих места.[32]
Из «Ведомости о доходах с каменного дома» за этот год видно, что в нем было 26 квартир, из них одна – однокомнатная, шесть – двухкомнатных, девять – трехкомнатных, по три четырех-, пяти– и восьмикомнатных и еще одна – шестикомнатная. Самые дорогие квартиры из 8 комнат оценивались домовладелицей от 1200 до 1600 рублей годовых.[33] В 1860-е гг. одну из этих квартир занимал вице-президент Академии художеств граф Ф.П. Толстой; в другой, подобной, в 1876 г. жил тайный советник, генерал, известный морской историк Ф.Ф. Веселаго.[34] В так называемых «барских» квартирах были устроены гостиные для приема гостей, кабинеты (мужа и жены), спальная (или спальные), где были дети – детская, а также столовая, комнаты для прислуги, во всех подобных квартирах: прихожие, ванная комната, кухня. В то время несколько квартир отдавались домовладелицей под трактирное заведение, магазин, парикмахерскую.[35]
Улица Чехова, дом № 1. Решетка ворот и входная арка
19 ноября 1879 г. по купчей имущество Чаплиной перешло в собственность княгини Софьи Владимировны Масальской,[36] которая владела этим домом без малого тридцать лет, до 1906 г.[37] Тихая размеренная жизнь дома лишь однажды была нарушена чрезвычайным происшествием. Как следует из справки правления Санкт-Петербургского общества взаимного от огня страхования, 19 июня 1886 г. в лицевом доме произошел пожар, в результате которого были повреждены балкон, потолки, полы, окна, двери и обои в одной из квартир. Убыток от пожара оценили в 476 рублей.[38] В 1906 г. дом перешел в собственность сына Софии Владимировны князя Владимира Николаевича Масальского, генерал-майора от артиллерии.[39] Следует отметить, что новый хозяин шел в ногу со временем и старался ввести в свой дом последние достижения цивилизации. Во все квартиры провели водопровод, появились раковины, а в «барских» квартирах устроили ванны и установили камины. На парадных лестницах с Эртелева переулка и улицы Жуковского жильцов и посетителей дома встречал швейцар.[40]
В предреволюционные годы помимо обычных квартир в доме князя Масальского располагались казенная винная лавка, прачечная контора, велась «железная торговля», имелся мануфактурный магазин. Две пятикомнатных квартиры арендовало «русско-китайское товарищество», а в 17 комнатах 4-го этажа лицевого дома располагалось коммерческое училище Хворовой. Кроме того, мещанин Драгунов одну из квартир первого этажа приспособил под кинематограф, а в одноэтажном надворном флигеле был устроен гараж для «авто».[41] Князь владел этим домом до 1917 г.[42]
Безусловно, один из самых примечательных домов на улице – дом № 3. В 1882 г. на месте старого дома, принадлежавшего А.А. Шландеру, новый домовладелец, доктор В.Ф. Краевский (1829–1901), выстроил одно из самых причудливых по архитектуре зданий. (Владислав Францевич Краевский, будучи пропагандистом вегетарианства и тяжелой атлетики, в 1885 г. основал в своей квартире и возглавил первый в России кружок спорта и борьбы.[43])
Улица Чехова, дом № 3. Дом В.Ф. Краевского. Построен в 1881–1882 гг., арх. М.И. фон Вилькен
27 июля 1882 г. Владислав Францевич обратился в правление Городского кредитного общества с заявлением о выдаче ему под залог означенного имущества ссуды сроком на 25 лет.[44] Опись с оценкою дома, произведенная комиссией 28 августа этого же года, позволяет нам оценить не только внешний облик дома, но и его внутреннее устройство. Из описи следует, что имущество Краевского состояло «из каменного 5-этажного на высоком подвале лицевого дома с такими же флигелями» и «каменных 2-этажных служб на задней границе второго двора». Там же располагались конюшни на 8 стойл, 41 сарай для дров, 20 ледников и прачечная. В доме было более 40 квартир, от дорогих «барских» девятикомнатных до относительно скромных трехкомнатных. Дом отвечал в то время всем современным требованиям гигиены и комфорта – проведен водопровод, имелись 49 ватер – клозетов, 37 раковин с кранами, 14 медных ванн, а в самых богатых квартирах установлены камины (их было 13).
В лицевом доме устроили 3 роскошные девятикомнатные квартиры: одна из которых была с двумя зимними и 2 летними балконами, другая – с двумя зимними, и третья – только с одним зимним балконом, но с особым парадным подъездом. В этих квартирах имелись даже альковы.[45] У парадного подъезда постоянно находился дежурный швейцар. Несмотря на полученную от Городского кредитного общества значительную ссуду,[46] В.Ф. Краевский берет в заем еще большие суммы у частных лиц,[47] а 11 сентября 1887 г. продает свой дом жене почетного гражданина Марии Карловне Герке.[48] Через четыре года он умирает. Из «Петербургского некрополя» В. Саитова известно, что смерть В.Ф. Краевского наступила 1 марта 1901 г., похоронен на католическом кладбище на Выборгской стороне, надпись на его надгробии сделана по-польски.[49]
Улица Чехова, дом № 3. Фрагмент фасада
Новая хозяйка владела этим домом семь лет.[50] За эти годы было отмечено лишь одно серьезное происшествие: 15 декабря 1892 г. в доме произошел пожар, убытки от которого составили большую по тем временам сумму в 3 тысячи рублей.[51]
10 января 1894 г. дом в третий раз сменил своего владельца и перешел в собственность инженера, действительного статского советника Дмитрия Петровича Мордухай-Болтовского.[52] Он владел домом до своей кончины 30 июня 1911 г.[53] 13 января 1912 г. дом перешел в собственность его наследникам-сыновьям: коллежскому асессору Александру Дмитриевичу, статским советникам Ивану и Дмитрию Дмитриевичам и титулярному советнику Константину Дмитриевичу Мордухай-Болтовским.[54] Самым успешным из братьев был Иван Дмитриевич – профессор Императорского училища правоведения, директор 1-го департамента Министерства юстиции, секретарь правоведческих касс, член Совета по делам страхования рабочих. Помимо основной деятельности Иван Дмитриевич вел большую общественную работу, связанную с его увлечениями (был директором Ижоро-рыболовного общества охоты, товарищем председателя Российского общества голубеводства).[55] Наследники Д.П. Мордухай-Болтовского попытались продать этот дом перед самой революцией, но не успели.[56]
Значительно более длинную историю имеет дом № 5. Как нам удалось проследить по адресным книгам «Весь Петербург», в течение 15 лет, с 1890 по 1905 г., им владела жена, а потом вдова генерал-лейтенанта княгиня Клеопатра Михайловна Святополк-Мирская, дочь М.Н. Ханыкова, унаследовавшая этот дом от своего отца[57] (о ее муже, боевом генерале, речь пойдет в другом разделе).
Улица Чехова, дом № 5. Построен в 1854–1856 гг., арх. К.Ф. Мюллер
В деле Городского кредитного общества содержится информация об этом доме с 1894 по 1917 г.[58] Из «Описи с оценкой дома» следует, что имущество Клеопатры Михайловны состояло тогда из «каменного лицевого дома в два этажа на подвалах, с двумя выступами во дворе, каменного надворного флигеля с жилым вторым этажом и частично жилыми антресолями над сараями и каменными службами в два этажа по правую и левую границам двора».[59] В доме было всего 7 квартир, четыре из которых «барские», многокомнатные. Так, в девятикомнатной квартире под № 1 проживал тайный советник, сенатор И.Л. Горемыкин, в квартире № 2 из 10 комнат – граф А.Ф. Гейден, в будущем контр-адмирал, квартиру № 4 из пяти комнат занимал князь Святополк-Мирский, сын владелицы дома. К первым четырем квартирам, согласно описи, принадлежали конюшни, сараи и ледники.[60] Домовладелица в это время вместе с мужем, генерал-адъютантом, проживала в Атаманском дворце в Новочеркасске.[61] Управляющим дома служил Николай Осипович Клудников, войсковой старшина главного управления Казачьих войск,[62] в качестве поверенного же выступал И.Л. Горемыкин.[63] В 1904 г. Клеопатра Михайловна овдовела,[64] и имущество, согласно завещанию генерал-адъютанта, перешло к сыновьям – князьям Михаилу, Ивану, Дмитрию, Владимиру и Семену Николаевичам Святополк-Мирским.[65] 11 апреля 1905 г. единоличным владельцем дома становится князь Семен Николаевич.[66] За годы, которые он им владел, в доме не произошло существенных изменений, разве что во всех квартирах установили ватерклозеты и раковины, а во дворе появилась новая «каменная служба частью в один, частью в два этажа по левой границе двора».[67] В 1912 г. в первых четырех «барских квартирах» жили вдова д.т.с. К.П. Победоносцева, тайный советник А.Е. Лагорио, а весь 2-й этаж (24 комнаты) занимала солистка Мариинского театра госпожа М. Фигнер.[68] 19 июня 1912 г. имущество князя «по акту купли-продажи» приобрел доктор медицины Яков Петрович Гофман,[69] который владел домом пять лет. Удивительно, но из последней записи в этом деле от 4 декабря 1917 г., сделанной уже после революции, следует, что имущество доктора медицины по акту купчей перешло во владение Матильды Мееровны Найшуль,[70] но извлечь выгоду из этой сделки последней домовладелице уже не удалось. Нам удалось также проследить судьбу потомков наказного атамана Донского войска, князя Н. Святополк-Мирского в эмиграции.[71]