– Прививки? – удивилась Оксана.
– Если переболевший оспой человек заразит другого, то болезнь протекает в лёгкой форме, потому что вместе с вирусом он передает и антивирус. Но сделать это можно, пока все оспины не зажили окончательно. Представь: вся семья, вся деревня вымерла, а он выжил. Куда ему? Берет суму и пошёл.
– Да кто же его пустит, если он весь в болячках? Неужели люди не боялись?
– Вот и я тоже иногда задумываюсь: откуда народ узнал об этом свойстве? Ведь кто-то должен был попробовать на себе, а потом распространить это знание. Но исторический факт: человека с оспинами везде принимали с радостью. Он отковыривал одну из корост и мазал ею ранки людей. Несколько дней с температурой полежали, и лицо не обезображено, и болезнь больше не страшна.
– Действительно, интересно, – задумалась Оксана. – Ведь не было ни телевизора, ни Интернета. Неужели сарафанное радио – это такая сила?
– При этом короли, цари и прочие богачи продолжали умирать от оспы, – усмехнулась Анна Даниловна, – и придворные лекари ничего не могли с этим сделать, пока Екатерина Вторая не решилась на прививку народным методом. При этом крестьянскому мальчику, который поделился своим иммунитетом с императрицей, было присвоено дворянство. Видишь, как важна закалка организма… например, в той же русской бане. Если ребёнка с детства постепенно приучают долго выдерживать температуры под сто градусов, а после этого нырять в ледяную прорубь, то пара недель температуры «под сорок» ему не страшна. А если нет такой закалки?
– С баней у Саши проблем нет, – обрадовалась Оксана.
– Вот поэтому я уверена, что он справится.
– А зачем же тогда мы снижаем температуру водой?
– Дело в том, что при температуре 42,2 в мозгу начинается необратимое изменение нервных клеток.
– И что меняется?
– О, Боже! – возмутилась Анна Даниловна. – Ну не могу же я сейчас прочитать курс лекций по неврологии и нейропсихологии! Если коротко: человек может сойти с ума или впасть в кому. Кстати, инсульт тоже приводит к необратимым изменениям клеток мозга. Что произошло с твоей мамой, ты знаешь. Поэтому на всякий случай…
– Странно! – удивилась Оксана. – Но если организм такой разумный, зачем же он поднимает температуру до столь опасного уровня?
– Во-первых, он заботится о жизни целого, принося в жертву поражённые клетки и их соседей. Точно так же как во времена чумы сжигали всю семью вместе с домом, если там заболевал человек.
– Кошмар!
– А во-вторых, разумный и сильный организм не доводит до опасной температуры, вовремя включая режим обильного потоотделения. Охлаждая, мы просто помогаем ему, экономим энергию, которая нужна для более важного дела.
Оксана снова измерила Александру температуру.
– А что тогда делают «необычные» жаропонижающие?
– В смысле?
– Ну… вы сказали, что у Галины нет лекарств, способных безопасно снизить жар. У неё «обычные».
– А! – улыбнулась Анна Даниловна. – У нас в клинике его подключат к системе, которая постоянно будет контролировать температуру, сердцебиение, давление, уровень сахара в крови. И как только какой-то из параметров будет приближаться к опасному значению, через иглу автоматически будет вводиться доза лекарства, либо жаропонижающее, либо стимулирующее. А сейчас эти функции выполняем мы с тобой.
– Сами надёжнее!
– Не скажи! Мы можем уснуть, отвлечься… А машина нет.
– Зато у машины может случиться отключение электричества.
– Включатся резервные аккумуляторы. К тому же как ты собираешься его кормить?
– С ложечки.
– Процесс пищеварения требует больших энергозатрат, а организму сейчас лучше направить всю силу на борьбу с вирусом. Машина в нужное время введёт ему в вену необходимый комплекс глюкозы, витаминов, белков, уже готовых к употреблению.
– И всё-таки, – не унималась Оксана. – Вот вдруг такая ситуация, и нет «системы»? Что делать?
– Да куда ж она денется? Дождёмся утра, перенесем его в машину и быстренько доставим в город.
– Я чисто гипотетически спрашиваю.
– Если чисто гипотетически, то следить за температурой, поить кислыми морсами – клюква, брусника, облепиха. Молоком, лучше козьим – оно легче усваивается, и водой с мёдом. Молиться и надеяться на лучшее.
– А зачем вы Галину за смолой отправили?
– Сейчас сделаем одно народное средство. Хуже не будет, но вдруг да поможет. Зря, что ли, я всё это изучаю?
– Как-то вы, по-моему, не очень во всё это верите, – усмехнулась Оксана.
– Просто с уровнем современной медицинской техники и химии народная медицина конкурировать не может. Но знать её надо. Мало ли что. Вот сейчас пригодится, пока не доставим Александра в больницу.
Вскоре вернулась Галина и принесла в алюминиевой кружке комочки смолы.
– Вот! – показала она их Анне Даниловне. – Хватит?
– Хватит, – кивнула та. – Это какая?
– В основном лиственница. На кедре почти не было, он молодой ещё. А в лиственницу мы ещё в детстве ножички кидали. Она вся в смоле.
– Отлично! Это надо добавить в горячее масло и подождать, пока растворится. Пойдём вместе приготовим.
Когда они ушли, Оксана снова измерила температуру. Сорок с половиной. Дрожь и ужасные судороги прекратились, на лице застыло озабоченное выражение. Она провела рукой по лбу Александра, пытаясь разгладить суровую морщинку между бровями. Он вздрогнул, застонал и вдруг начал что-то бормотать. Оксана прислушалась, но слов было не разобрать. Казалось, он говорит на каком-то чужом языке.
Бред
Внучка подкинула в очаг веток. Жар раскалённого камня обжигал лицо, но спина мёрзла. Не спасала даже мохнатая шкура, в которую было заботливо укутано тело. Кряхтя и постанывая, он перевернулся.
– Проснулся? – заметила девушка. – Пить хочешь?
Старик напряг истощённые мышцы и сел. Внучка заботливо подкатила ему под спину пенёк для опоры и подала чашку с водой. Он сделал несколько глотков.
– Дедушка, к тебе там пришли.
– Кто? – прохрипел старик.
Выглянув из шатра, она жестом пригласила гостей. Вошли трое его сыновей и сели на шкуры, которыми был застелен пол.
В комнате возникла угнетающая атмосфера. Чувствовалась ссора между братьями, хоть они и старались скрывать её в присутствии умирающего отца.
– Ох, ну и жара у тебя! – сказал старший, раздеваясь.
– А мне всё холодно, – пожаловался старик.
– Что ж ты, отец, расхворался? – расстроенно спросил средний. – Не время тебе ещё. Даже не попрощался с семьёй.
– Хотел прошлой осенью, да так и не собрался. Не знаю, доживу ль до следующей.
– Не дело это! – сказал младший. – Живу передать всё равно надо. Все собрались. Давай уж без праздников, по-простому. Придумывай загадку.
– Хорошо, – кивнул старик. – А праздник устроим осенью, если выживу.
Над очагом повисла неловкая тишина.
– Осенью многих из нас здесь уже не будет, – нарушил молчание старший сын.
– Что значит «не будет»? – удивился и испугался отец.
– Мы уходим с Камнем.
– Куда?
– На север. Сбылось древнее пророчество, появилось в наших краях белое дерево.
– Не может быть! – старик даже забыл, что надо кряхтеть и постанывать, а может, удивление придало ему сил. – Это ж чудо!
– Да никакое это не чудо, – хмуро возразил средний. – Просто белые притащили его с собой. Растёт оно на их пожарищах. А они с каждым годом всё больше и больше леса выжигают. Надо остановить их и показать, кто на этой земле хозяин!
– Но пророчество! – воскликнул старик.
– Да кому оно нужно, это пророчество? Почему мы должны верить этой древней сказке? А может, белые специально принесли с собой семена этого дерева, чтобы мы сдались без боя и оставили им свою землю?
– Вы собираетесь воевать? – испугался старик.
– Да! И пусть трусы уходят на север.
– Ещё неизвестно, кто более трус, – возразил старший. – Мы уходим в новые земли, туда, где холод и незнакомая природа. Не думаю, что нам будет легче в битве за жизнь, чем вам.
– А ты? – обратился старик к младшему рыжеволосому сыну.
– Я не знаю, – пожал плечами тот. – Я не хочу уходить и не хочу воевать. Я думаю, с белыми можно жить в мире. Надо только научиться говорить понятным для них языком. А как ты считаешь, отец?
– Слаб я уже, чтобы что-то считать. Мне уже и загадку для детей придумать сложно. Решайте сами. Об одном лишь прошу: не забывайте, что вы братья. Останьтесь братьями, что бы ни произошло.
Младший сын тяжело вздохнул.
– Да что мы? В народе раскол. Последователи Волка обвиняют Каменцев в предательстве, и наоборот. И вроде бы и у тех, и у других веские аргументы. Волковцы идут против богов, нарушая заветы, игнорируя пророчество. Каменцы оставляют родную землю, слепо доверяясь сомнительной (по мнению остальных) информации и тем самым обрекая свои семьи на скитания.
– Если бы не раскол, шансов выжить у нас было бы больше, – добавил средний брат. – И уходить, и воевать легче, когда все вместе. Но мы не можем договориться между собой. У каждого своя правда. Да ещё этот Лис…
– А что Лис? – удивился отец, посмотрев на младшего сына.
– Их раздражает, что большинство хочет остаться со мной! – ответил тот.
– Нет, не хочет! – возразил старший. – Это большинство вообще ничего не хочет. Ты лидер самой инертной части народа, тех, кого устраивает призыв ничего не менять, смириться и жить вместе с белыми.
– Ничего не менять?! – возмутился Лис. – Да чтобы жить вместе с ними, надо сильно изменить себя!
– Вот именно! Изменить себе! Перестать быть вольным лесным народом, принять белых богов и их обычаи, выучить их язык и забыть свой!
– Спокойно смотреть, как они выжигают лес, – добавил средний, – воевать против своих братьев либо равнодушно смотреть, как нас убивают! Вот к чему призывает Лис.
Вновь повисло тяжёлое молчание.
– Ну что ж, – нарушил его старик, – пойдёмте. Я загадаю малышам загадку и выберу преемника.
– Отец! – остановил его старший сын. – Я знаю, что не по правилам влиять на твой выбор, но позволь помочь тебе.
– Помочь? – нахмурился старик.
– Тебе нужно выбрать из тех, кто уйдёт с нами. У них больше шансов выжить, чем у тех, чьи родители останутся воевать.
– Не слишком ли ты самоуверен?! – возмутился средний. – Нас намного больше, чем белых. Мы победим!
– Я слаб, но из ума не выжил! – сурово ответил отец и встал. – Сам решу!
Братья вновь увидели в нём великого мастера и мудрого главу рода, каким он когда-то был.
– Те, кто уходит, стоят слева, – успел сказать сын, прежде чем старик вышел из шатра.
Весенний влажный воздух вызвал озноб. Солнце с трудом пробивалось сквозь густую хвою и почти не грело. Собрав последние силы, старик обвёл взором ребятишек. Все улыбались и ждали загадку.
У старика заслезились глаза, и, пока никто этого не заметил, он быстро проговорил: «Никогда и всегда, бежит и стоит, молчит и звучит», – это первое, что пришло в голову. Главное, чтобы было хоть немного в рифму и легко запоминалось. Ответ дети придумают сами, останется только выбрать самое подходящее и объявить правильным.
Один из сыновей постелил шкуру на камень, и старик сел. Дети встрепенулись и начали галдеть в поисках решения. Старик смотрел на них и слушал своё сердце. Но сердце ничего не подсказывало, оно просто болело.
Ураган
– Ты придумала, как будем его транспортировать? – спросила Анна Даниловна.
– Да, – кивнула Галина и внесла в комнату разобранные носилки, на которых Александр с Оксаной когда-то тащили Алёну.
Жерди связали, застелили простынёй и аккуратно переложили на них Александра. Потом подняли и понесли к машинам.
Когда они подходили к реке, увидели странное скопление народа возле моста. Точнее, на берегу… потому что моста-то как такового и не было.
– Да как же такое может быть? – растерянно причитала Рая. – Это ж такая конструкция! Его же просто невозможно сломать! Как же теперь?
– А что случилось? – спросила Оксана, оглядывая покореженные фермы и разорванные тросы. Зрелище было жуткое.
– Говорят, ветром, – всплеснула руками Рая.
– Каким ветром? – ужаснулась Оксана. – Тут целый ураган нужен для таких разрушений!
– Так ураган и был, Катюша! Целый торнадо!
– Рая! У нас не бывает таких ураганов! – возмутилась Оксана. – Что ты несёшь? Не протрезвела со вчерашнего мёда?
– У тебя есть другие версии? – пожала плечами Рая и обиженно отошла к обсуждающим проблему женщинам. Все были озабочены, как же теперь перебираться на другой берег.
Оксана вернулась к Александру и пощупала его лоб. Горячий. Можно ли ему лежать на сырой холодной земле? Оксана заволновалась и огляделась вокруг. В нескольких метрах от себя она увидела человека в длинном рыбацком плаще. Он стоял к ней спиной, опираясь на высокий посох, и спокойно созерцал суету возле разрушенного моста.
– Мужчина! Вы мне не поможете? – крикнула Оксана.
– От чего ж не помочь? – обернулся он.
В глубине капюшона Оксана увидела морщинистое лицо и седые волосы глубокого старика. Понимая, что он ей не помощник, она всё же выпалила по инерции уже заготовленную фразу:
– Надо поднять носилки.
– Отчего ж не поднять? Поднимем! – сказал старик и легонько стукнул посохом о землю. Носилки вместе с Александром взлетели и зависли над землёй, как на воздушной подушке.
– Спасибо! – обрадовалась Оксана. – А вы не знаете, что здесь всё-таки произошло?
Старик усмехнулся:
– Да вот, пришлось мост сломать, чтобы вы не смогли уехать. Сейчас думаю, как чинить.
– Это вы сломали?! – возмутилась Оксана.
– А что мне оставалось? – пожал он плечами. – Я столько сил потратил, чтобы собрать вас здесь, а вы даже поговорить толком не успели. Легче устроить ураган, чем снова согнать вас всех вместе.
– А о чём мы должны поговорить?
– Да какая разница, о чём! Главное, чтобы со взаимопониманием. Вам же теперь вместе работать.
– Но Александра надо срочно везти в больницу! У него энцефалит японский!
– Не смеши меня, девочка! – улыбнулся старик. – Откуда в наших краях японский энцефалит?
– Ну не японский! – согласилась Оксана. – Но ведь температура!
– Обычная мутация.
– Мутация? – Оксана похолодела. – И что делать?
– Желательно ему не мешать. Пить давай, живицей мажь. И увозить его отсюда не надо! Ясно?
– А в больницу?
– Так мост-то сломан. Всё равно не сможете. Пока не образумитесь, чинить не буду.
– А он выживет? – робко спросила Оксана.
– Мы не умрём, но изменимся, – старик загадочно подмигнул.
– Вы имеете в виду, что в мозгу начнутся необратимые… – Оксана задохнулась от ужаса, и губы её задрожали.
– Ну что ты причитаешь? Почему если изменения, то обязательно плохо? Как, по-твоему, обезьяна превращалась в человека? Думаешь, безболезненно?
– Обезьяна?! Вы что, до сих пор верите в теорию Дарвина?
– А у тебя есть другая версия?
– Учёные доказали, что Дарвин ошибался. А человека создал Бог!
– Надо же! – усмехнулся старик. – А как Бог создал человека, учёные не объяснили? Из праха земного?
– Ну да… что-то вроде того. Из глины, кажется… так в Библии написано.
– Правильно написано! Только не подробно. Сначала, под воздействием высоких температур, которые царили на молодой планете, из неорганических веществ Бог создал живую клетку. Потом она начала делиться, размножаться, мутировать, развиваться… под неусыпным контролем Бога, разумеется. Правильнее сказать, что мы произошли от одноклеточного существа. Стадия обезьяны – это лишь один из этапов нашего развития, как, впрочем, и стадия человека.
– И во что превратится Александр?
– Не переживай! Ты даже не заметишь этих изменений, – успокоил её старик. – А вот врачи могут… – озабоченно добавил он. – И могут помешать, а это не входит в Его планы.
– Оксана! – вдруг раздался голос Анны Даниловны.
Старик обернулся, Оксана тоже устремила внимание на берег. Мужчины притащили лодку и спустили её на воду. Анна Даниловна призывно махала рукой, а Рихард и Глеб уже шли, чтобы забрать носилки.
Старик ударил посохом о землю. Всё вокруг задрожало, река вспучилась и вышла из берегов. Лодка перевернулась. От резкого пробуждения Оксана не сразу пришла в сознание. Анна Даниловна трясла её за плечо.